Не успела она выйти наружу, как ее волосы и одежда уже насквозь промокли от проливного дождя. Ветер дул с такой силой, что ей трудно было сориентироваться.
Мрачное желтоватое небо и воющий ветер казались частью ее недавних кошмаров.
Но Энни не могла тратить время на фантазии. Ей надо было что-то сделать. Где-нибудь заручиться помощью. Она крепче схватила нож и со всех ног побежала к коттеджу своего дяди.
– Дядя Ричард! – крикнула Энни, вбежав внутрь.
Но в доме никого не было. Она снова выскочила наружу и, пригнув голову, бросилась к коттеджу Мэтью Бакстера.
Наткнувшись на крепкую фигуру, она издала пронзительный крик. В слабом свете она не узнала Израэля, пока он не заговорил.
– О Боже! – Энни уронила нож в грязь и схватила старика за плечи. – Джеми! Он с тобой?
Израэль уже оправился от изумления. Он приложил ладони ко рту и позвал человека, еле видимого дальше на тропе. Джеми еще не успел обернуться, а Энни уже неслась к нему, борясь с ветром. Она бросилась ему в объятия, приникла к насквозь промокшей груди и крепко прижалась к нему.
Ветер свистел в ее ушах, рвал на ней юбки и спутывал волосы, но Энни ничего не замечала. Она чувствовала себя в безопасности и со страхом думала о том моменте, когда он отпустит ее. И это произошло скорее, чем она ожидала. Он уперся ладонями ей в плечи и отодвинул от себя. Энни увидела его озабоченное лицо.
– Что вы делаете на улице в такую погоду?
Энни поняла, что он кричит, но сквозь рев шторма она едва его слышала.
– Де Порто, – только и ответила она, заново переживая недавний ужас.
– Я знаю. – Джеми прикрыл ее рукой, защищая, как мог, от ярости стихии. Наклонив голову, он с усилием зашагал к ближайшему коттеджу – дому Ричарда Корнуэлла. Борясь с порывами ветра, он открыл дверь, и они зашли внутрь.
Джеми обхватил ладонями ее щеки, отводя от них мокрые пряди волос.
– Я держался неподалеку от Либертии. Я не слишком верил, что де Порто не вернется, и последовал за ним. В чем дело, Энни?
– Он уже здесь. – Она говорила так быстро и бессвязно, что не была уверена, понимает ли он ее. – Дядя Ричард нашел брошь моей мамы, и я заподозрила Артура. Он участвовал во всем этом, Джеми. Он помогал де Порто напасть на Либертию. И он схватил меня и, я думаю, дал снотворного. Потом я слышала, как они разговаривали, и де Порто застрелил его. Он мертв.
– Кто мертв? Я не понимаю, Энни! – Он тряс ее за плечи, пока она снова не взглянула на него, роняя с ресниц хрустальные капельки.
– Артур. Де Порто его застрелил. Джеми опустил руки.
– Оставайтесь здесь. Я найду его.
– Я с вами!
– Нет. На улице ураган, Энни.
Девушка широко открыла глаза и схватила его за руки.
– Дядя Ричард пропал. В последнее время он стал бесцельно бродить по острову. Мы сейчас в его коттедже, а его самого нет.
– Он, наверное, устроился в тепле и уюте у кого-нибудь в доме.
– Нет, – Энни покачала головой. – Я в этом уверена.
– Выслушайте меня, Энни. – Он снова тряхнул ее. – Сейчас вы ничего не сможете поделать. Где де Порто?
– Не знаю. Я видела его только раз, когда он зашел в спальню, где я лежала связанная, и угрожал мне. Это было в домике Артура, но сейчас его там нет. – Энни втянула воздух сквозь сжатые зубы, стараясь побороть растерянность. Она знала, что в отношении дяди Джеми был прав. Ей ни за что не найти его в такую погоду. А де Порто представлял опасность для всех.
– Он может быть где угодно. Нет, подождите. – Энни схватила его за рубашку. – Я слышала, он говорил про сахарную фабрику. Он сказал, что там его люди и пленники.
– Какие пленники?
– Не знаю. Это все, что я слышала.
– Этого достаточно, милая. – Джеми быстро прижал ее к себе и неохотно отпустил. – Теперь послушайтесь меня хотя бы на этот раз и оставайтесь здесь. Я вернусь за вами так быстро, как только смогу. – С этими словами он повернулся и толкнул дверь. В комнату ворвался дождь, ветром занесло обломанные ветки. Дверь захлопнулась.
А Энни, не обращая внимания на мокрую одежду и громовой рев шторма, мерила шагами маленькую комнату.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Их пистолеты и мушкеты были абсолютно бесполезны.
Джеми посмотрел на мокрое оружие, которое он сжимал в руке, и снова засунул его в висевшую на груди кобуру. Этот порох ни за что не вспыхнет. К несчастью, команду де Порто, уютно устроившуюся в сухом помещении сахарной фабрики, такие вещи не волновали. Джеми подумал, что их-то оружие будет стрелять отлично.
– Что будем делать, капитан?
Джеми взглянул на Израэля. Старик, боровшийся с ветром, едва держался на ногах. С ним были еще пятеро из команды «Гиблого дела».
Джеми приложил ладони ко рту, чтобы Израэль мог его услышать.
– Здесь есть другой вход?
Старик кивнул, и Джеми знаком приказал вести их группу туда. Прежде чем оставить своих товарищей в неуютном укрытии среди камней, он укрепил на поясе шпагу и несколько ножей, и еще один зажал в зубах.
После того как, преодолевая ветер и хлеставший в глаза дождь, они добрались до западной стены, Джеми занялся крюком на ставне окна. Как только крюк был скинут, ставня захлопала, колотя о стену.
Вскоре дверь приоткрылась. В нее протиснулся пират, изрыгая поток ругани, вполне достойной его профессии. Пригнувшись от ветра, он огляделся, увидел отцепившуюся ставню и двинулся к ней. Он никого не заметил, пока Джеми не тронул его за плечо.
Удар кулаком – и пират растянулся в грязи.
Джеми знаком велел Израэлю укрепить ставню, потом открыл дверь и скользнул внутрь. Он сразу спрятался за бочками и протер глаза. Ближе ко входу в помещение был виден свет, слышались громкие голоса. В диком вое шторма слов было не разобрать, но по их сбивчивости можно было понять, что говорившие здорово пьяны.
Джеми пробирался от бочки к бочке, размышляя, скоро ли де Порто заметит отсутствие пирата, отправившегося укреплять ставню. Теперь он расслышал гнусавый голос француза и ориентировался на него, осторожно пробираясь вперед.
Он так сосредоточенно вслушивался в голос своего врага, что едва обратил внимание на слабый шорох у себя за спиной. Он резко обернулся, ожидая нападения с тыла, но увидел только нескольких связанных людей. Джеми узнал самых влиятельных людей на острове. Мэтью Бакстер и Морт Татум. Молодые люди, которые могли бы доставить де Порто больше всего хлопот. Они умоляюще смотрели на него поверх кляпов.
Пробравшись обратно, Джеми быстро развязал их путы и раздал им ножи. Он прижал палец к губам, потом указал троим влево, троим вправо, а остальным велел следовать за собой.
При свете свечи можно было видеть человек двадцать пиратов, развалившихся на полу прислонясь спинами к бочонкам. У некоторых в руках были жестяные кружки, а остальные пили прямо из бутылок и кувшинов. Судя по их крикам и жестам, они довольно давно поглощали ром.
Это обстоятельство было Джеми на руку. В то же время он обратил внимание, что под рукой у большинства пиратов были заряженные пистолеты.
Стиснув рукоять ножа, он ждал, пока другие займут свои позиции вокруг веселившихся пиратов. Потом, приподнявшись на носках, бросился вперед.
Пираты с искаженными от изумления лицами неуклюже старались подняться. Но хоть и пьяные, эти люди были бойцами. Когда Джеми повалил де Порто на пол, раздался первый выстрел. От удара у француза перехватило дыхание. Но при всей своей рыхлости и любви к выпивке, де Порто не случайно добился успеха в карьере пирата. Он был силен, вынослив и безжалостен, и, как загнанная в угол пантера, он пытался вцепиться пальцами в глаза Джеми.
Но на карту было поставлено слишком многое, и на этот раз Джеми не собирался проигрывать. Он снова и снова бил кулаком в оплывший подбородок. Де Порто выдернул из-под жакета пистолет и ударил Джеми стволом в висок. Брызнула кровь, и от боли он несколько бесценных секунд ничего не видел. Тем временем де Порто с трудом поднялся на ноги и прицелился.
Грохнул выстрел, и Джеми подумал, что вот-вот наступит тьма. Но упал не он, а де Порто. Он повалился назад и ударился мясистым плечом о стол, отчего фитиль каганца выскочил из неглубокой миски, где он плавал в расплавленном жиру.
Джеми оглянулся и увидел стоявшего над де Порто Израэля, в руке которого еще дымился пистолет.
– Всегда хотел убить этого ублюдка, – сказал он, отбрасывая бесполезный теперь пистолет, и выхватил нож, чтобы встретить очередного противника.
Джеми вскочил на ноги и ринулся в гущу схватки. Ощущение нереальности всего происходящего усиливали поднимающиеся с пола струйки дыма. Пираты где пили, там и лили. Язычки пламени перескакивали с одной пропитанной ромом доски пола на другую, пожирая все, что могло гореть. Когда огонь добрался до бочонков с ромом, они вспыхнули адским пламенем, поднявшимся до самой крыши.
– Все к выходу! – крикнул кто-то.
Джеми повернулся к Израэлю, схватившему его за руку. Старик согнулся пополам в приступе кашля, но не ослабил хватки.
– Пойдемте, капитан, – успел произнести он, потом его ноги подкосились.
Джеми подхватил его, не давая упасть, и взвалил на плечи. Опустив голову, он стал пробираться к двери. Дым уже заволок все помещение.
– Кто-нибудь еще остался внутри? – крикнул Джеми, выбравшись наружу. Дождь почти кончился, ветер стих. Но небо, кроме приданного ему пожаром оттенка, светилось еще каким-то странным светом.
Отойдя на несколько ярдов от здания, Джеми упал на колени в грязь. Он прислонил Израэля к стволу дерева и стал глубоко вдыхать чистый, свежий воздух. Небольшая кучка людей молча смотрела на пожиравшее здание пламя. Когда Джеми повторил свой вопрос, некоторые повернулись к нему.
– Как будто все выбрались, – ответил Морт Татум. – Кроме пиратов и Леса Милкенса, но у него была уже дырка в груди. Постойте, капитан Маккейд. – Он загородил Джеми путь в огненный ад. – Он был мертв. И то же будет с вами, если вы туда вернетесь. – В этот момент в знак подтверждения его слов крыша рухнула, рассыпая в небо каскады искр.
Шторм прекратился, во всяком случае на время. Энни жила на острове в Карибском море достаточно долго, чтобы понимать, что это только временная передышка и что хвост урагана часто оказывается еще сильнее. Но у нее есть время, особенно если она поторопится. И она думала, что больше не вынесет, если будет продолжать вот так расхаживать взад-вперед по комнате, не зная, что же происходит. Ей было необходимо найти Джеми. И дядю Ричарда.
Энни заспешила по тропе, пробираясь между нанесенными ветром обломанными ветками. Она понимала, что шторм был сильным, но не предполагала, что он причинил столько вреда острову.
В отдалении она увидела дым – горела сахарная фабрика. Девушка побежала туда со всех ног. Она уже почти миновала вырванное с корнями дерево, как вдруг заметила кого-то в гуще листьев. Задыхаясь, Энни бросилась туда. Она почему-то знала, кто там, еще до того, как с трудом пробралась между листьями, стараясь избегать их острых краев.
Он был еще жив. Энни видела, как его грудь вздымалась и опадала под промокшей жилеткой. Но его лицо было мертвенно-бледным на фоне покрывавших лицо серо-коричневых потеков грязи.
– Дядя Ричард! – Энни попыталась привести его в чувство, но ее отчаянные призывы не смогли вызвать хотя бы еле заметного подрагивания его коротких густых ресниц.
А вытащить его оказалось невозможно. Когда Энни попыталась это сделать, то обнаружила, что его ноги придавило упавшей пальмой. Энни вскочила на ноги, решив бежать за помощью. Но не успела она сдвинуться с места, как ее лицо залили новые потоки дождя. Шторм возобновился с прежней силой, и она скорчилась, прикрывая голову дяди своим телом, чтобы он хотя бы не захлебнулся в лившем с неба водопаде.
Она исчезла.
– Проклятие! – Обшарив маленький коттедж в поисках Энни, Джеми раздраженно хлопнул ладонью по двери. Он оставил Израэля с остальными в церкви, где собралось большинство граждан, чтобы переждать шторм. А сам прибежал, чтобы забрать Энни и отвести ее туда же, и добрался до коттеджа как раз перед новым взрывом урагана. Только чтобы увидеть, что ее нет.
Но куда она могла деться?
Ее не было ни в церкви, ни у сахарной фабрики. И зачем ей было идти в другой коттедж? Этот как будто перенес первую половину шторма не хуже других.
Джеми вышел под дождь, не уверенный в том, куда идет, зная только, что не может ее бросить, даже не попытавшись найти.
Потом он решил, что это было чудо, но сначала назвал только слепой удачей то, что споткнулся о дерево, под которым она сидела, склонившись над неподвижным телом дяди.
– Боже, Энни! – Джеми обхватил ее промокшее до костей тело. Она приникла к нему, но стала упираться, когда он попытался ее поднять.
– Я не могу его вытащить. Его прижало, – воскликнула она, и ветер сразу унес ее слова.
Он уже почти мертвец, подумал, но не произнес вслух Джеми.
– Возвращайтесь в коттедж. Я принесу его.
– Нет.
Она отчаянно затрясла головой, и Джеми решил, что сейчас не время спорить. Он сунул руки в грязь под ствол дерева, потом обхватил гладкую кору и, кряхтя, стал тянуть. Дерево оказалось тяжелее, чем он думал, но в конце концов ему удалось приподнять его.
– Теперь тащите! – заорал он, стараясь перекричать шторм.
Энни потянула изо всех сил, понимая, что делает дяде больно. Но у нее не было выбора. Когда удалось освободить его ноги, она позвала Джеми. Ствол снова опустился в болотистую почву.
Джеми взял Ричарда на руки и, склонившись против ревущего ветра, последовал за Энни в ближайший домик.
Джеми знал, что она будет здесь.
Он мгновение стоял, глядя на Энни, ощущая ее боль, прежде чем пройти к месту погребения. Островитяне обнесли скромные могилы изгородью из некрашеных жердей, как будто это могло как-то защитить тех, кто покоился под землей. Или это было напоминанием о том, что на Либертии когда-то существовала и процветала цивилизация.
Наклонившись, Джеми оборвал стебли лиан, уже проникших под загородку.
Она оглянулась, грустно улыбнулась ему и заправила под капор прядь волос.
– Думаю, пора идти.
– Верно. – Джеми бросил листья в кусты. – Мы пропустим прилив, если не поторопимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37