И вместе с ним пришла мысль, заставившая его похолодеть. Могла ли она планировать побег? Неужели она решила сбежать от него до того, как он узнает о ее беременности, чтобы он не мог потом заявить права на ребенка? Он предупредил Бринн, что собирается оставить сына себе, даже если она решит жить отдельно. Не потому ли она молчала? Потому что замышляет его оставить?
Лусиан постарался отбросить мрачные мысли. Он не мог поверить в то, что Бринн способна нанести ему такой сокрушительный удар. Она ведь знала, как сильно он хочет иметь наследника.
И все же доверие его к Бринн оказалось значительно, подорвано. Возможно, он просто искал для нее отговорки, не в силах поверить в худшее. Впрочем, что вообще он знал о своей жене?
– Хорошо. – Лусиан попытался придать лицу безразличное выражение, хотя внутри у него бушевала буря.
Бринн обманывала его, в этом сомнений не было. И если она могла скрывать от него беременность, то какие еще тайны, какие грехи таила она от него?
Глава 17
Лусиан невидящим взглядом уставился в досье на одного опасного французского агента. Он не понимал ни слова из того, что читал. Работа его в основном состояла в анализе докладов, донесений, иной довольно скучной информации, в которой он по крупицам выискивал совпадения или несовпадения, скрытые намеки, складывая из этих разрозненных сведений целостную картину, рабочую версию. Увы, мозг его отказывался работать в нормальном режиме. Он не мог думать о врагах государства, когда всеми помыслами был с собственной женой.
В течение прошедшей недели большую часть времени он проводил в Уайтхолле, стараясь по мере возможности дистанцироваться от Бринн. Ему еще предстояло решить, что предпринять в связи с ее ложью. Она так и не сказала ему о своей беременности, что утвердило его в мысли о том, что и так достаточно непрочный фундамент их брака дал изрядную трещину.
К тому же его не оставляли ночные кошмары. Видения стали еще более яркими и запоминающимися, и всякий раз в его снах присутствовала Бринн – она смотрела, как он погибает, и ничего не предпринимала. Вполне возможно, погибал он от ее руки. Лусиан не знал точно, как трактовать этот сон, но хорошего настроения он ему не прибавлял, как не прибавлял и доверия к жене.
Лусиан вдруг понял, что не один в кабинете, и поднял голову. В дверях стоял Филипп Бартон. Лусиан вымучил улыбку и пригласил коллегу зайти.
К удивлению Лусиана, Филипп не сел, как обычно, а остался стоять. Поза у него была напряженная, выражение лица тоже. Он нервно мял в руках шляпу из бобрика.
– Я весьма сожалею о том, что вынужден разочаровать вас, милорд. Если вы пожелаете, чтобы я подал в отставку, вам стоит лишь сказать об этом.
В голосе молодого коллеги Лусиана звучало отчаяние. Но в чем причина? Лусиан озадаченно поднял бровь.
– О чем, черт возьми, вы говорите? Насколько мне известно, вам не в чем себя упрекнуть.
– Я знаю о том, что вы мне не доверяете. Вы изменили график последней поставки золота, не известив об этом меня.
Лусиан почувствовал, как грудь его сжал ледяной обруч. Последнее время все было тихо. Пожалуй, слишком тихо.
Две партии золота были благополучно доставлены союзникам в Европу, и о лорде Калибане ничего не было слышно.
– Я не менял даты поставки, – медленно проговорил Лусиан. – Может, вы объясните мне, что происходит.
На лице юного помощника лорда Уиклиффа отразилось смущение.
– Но письмо…
– Что за письмо? – с некоторым раздражением спросил Лусиан.
– Письмо, в котором вы изменили дату поставки.
– Я такого письма не писал.
– Господи… – Лицо Филиппа застыло от ужаса. – Тогда золото пропало. Оно было передано вчера, по вашему приказу.
Лусиан поднялся. К горлу подкатил ком тошноты.
– Я думаю, что мне следует взглянуть на это письмо.
Процедура передачи и доставки золота для финансирования военных нужд была отработана до мелочей. Ничего особо сложного в ней не было. Монетный двор в Лондоне чеканил золотые монеты или выплавлял слитки, которые доставлялись в соответствующий банк, а оттуда под солидной охраной золото переправлялось на континент, где его встречал военный эскорт. Далее проводились платежи странам союзникам, выступавшим в войне против Наполеона в альянсе. До последнего времени эта процедура чрезвычайно редко давала сбои.
Служащий банка при виде Лусиана заметно разнервничался. Узнав о том, что золото могло быть передано не по назначению, он побледнел, как смерть.
– Но письмо, санкционировавшее поставку, выглядело как… как настоящее, – заикаясь, пробормотал он.
– Позвольте мне на него взглянуть, – потребовал Лусиан.
Служащий банка велел своему подчинённому принести письмо, расстроено бормоча что-то себе под нос. Когда письмо принесли, Лусиан пробежал его глазами.
«В целях национальной безопасности я санкционирую изменение даты очередной поставки золота. Мои агенты придут утром пятого октября в десять утра для получения сейфов.
Лусиан Тремейн, граф Уиклифф».
Лусиан передал письмо своему подчиненному. Его тошнило. Все ясно – золото сгинуло. Больше тысячи фунтов золотом украдено. Без всяких усилий, без борьбы, без кровопролития. «Пока без кровопролития», – мысленно поправил себя Лусиан. Он был в ярости. Этих денег хватит Наполеону на то, чтобы убивать и разрушать не одну неделю. Сколько жизней уничтожит это золото?
– Письмо написано не вами, милорд? – дрожащим голосом спросил Филипп.
– Да, – процедил сквозь зубы Лусиан, – отличная подделка.
Служащий в отчаянии заломил руки, казалось, он вот-вот расплачется.
– Должен признаться, что мне показалось странным это распоряжение, но письмо было исполнено по форме, и на нем была ваша печать.
Лусиан забрал у банкира письмо и принялся внимательно изучать теперь уже сломанную сургучную облатку. На ней действительно была печать Уиклиффа. Смутная догадка посетила Лусиана, но еще до того, как мысль его оформилась во что-то конкретное, служащий банка разразился потоком извинений.
Лусиан оборвал его и, сухо поблагодарив, отослал прочь взмахом руки.
– Полагаете, тут не обошлось без Калибана? – спросил Филипп, когда они остались одни.
– Разумеется, – мрачно откликнулся Лусиан. – Но у него явно есть сподручный, работающий у нас в министерстве. Только два человека, не считая нас с тобой, знали, когда ожидается следующая поставка, и им обоим я доверяю как самому себе.
– Но кто мог получить доступ к информации о датах поставки? И кто мог так виртуозно подделать документ?
Лусиан нахмурился.
– Пожалуй, одному из наших клерков это было бы под силу, – медленно проговорил Лусиан. – Кто переписывал расписание поставок?
– По вашему приказу я делал это лично, но в банк я его еще не приносил. Оба расписания хранятся у меня в столе.
– Замки можно вскрыть, Филипп. Кто из клерков обычно переписывает документы?
– Обычно Дженкинс, – пробормотал Филипп.
– Выходит, он знал сроки отправки золота? Того, что было украдено? До того, как его отстранили от переписки документов?
– Похоже на то.
Лусиан стремительно направился к двери.
– Куда вы, сэр?
– За предателем.
К тому времени как им стал известен адрес проживания мистера Чарлза Дженкинса, клерка, работавшего в департаменте разведки министерства иностранных дел, уже наступил вечер. Лусиан считал, что не следует делать поспешных выводов относительно вины подозреваемого до тех пор, пока не будет проведен допрос по всем правилам, но никакого допроса не потребовалось: хозяин дома бросился наутек, едва завидел непрошеных гостей.
Дженкинс уже успел распахнуть окно и ступить одной ногой на подоконник, когда Лусиан, ухватив беглеца сзади, стащил его на пол и, развернув лицом к себе, прижал к стене, крепко взявшись за шейный платок.
– Вам никто не говорил, что неприлично поворачиваться спиной к посетителям? – вкрадчиво спросил Лусиан.
Лицо Дженкинса исказила гримаса ужаса. Он трудно и часто дышал.
– Чего… чего вы хотите, милорд?
– Полагаю, вам есть, в чем признаться.
– Признаться? Я не знаю, что… что вы имеете в виду. Лусиан крепче натянул шейный платок и намотал его на руку. Дженкинс схватился за горло, но более уступчивым не стал.
– Кто заплатил вам зато, чтобы вы подделали письмо? – спросил Лусиан, теряя терпение.
– Какое… письмо? Взбешенный увиливанием клерка, Лусиан толкнул его к окну и высунул его голову наружу, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться булыжной мостовой с высоты третьего этажа.
– Падать вы будете долго.
Дженкинс издал звук, похожий на жалобное мяуканье.
– Скажите, кто вас нанял.
– Я не могу. Он убьет меня…
– А я, по-вашему, что собираюсь с вами сделать?
Но клерк лишь всхлипнул и замотал головой. Тогда Лусиан приподнял его за пояс брюк и толкнул наружу, так что теперь из окна торчала не только голова, но и весь торс. Затем наружу высунулись и бедра несчастного. Вскоре Дженкинс уже весь свисал из окна головой вниз. Лусиан держал его за одну лодыжку.
И тогда Дженкинс, почуяв скорую смерть, завизжал от ужаса:
– Ладно! Я расскажу вам, что я знаю!
Лусиан еще немного подождал перед тем, как затащить Дженкинса обратно. Клерк скорчился на полу, держась за горло, с животным страхом в глазах глядя на своего мучителя.
– Советую говорить только правду, – сказал Лусиан, когда гнев его немного утих. – Вас повесят за измену, если я не вмешаюсь и не потребую для вас снисхождения.
Клерк судорожно сглотнул и закивал.
– Это вы разгласили информацию о поставках золота несколько месяцев назад?
– Да, милорд, – с запинкой произнес Дженкинс.
– Полагаю, что у вас имелась на то серьезная причина? Вы понимаете, что из-за вас погибли люди? Много людей.
Лицо клерка исказилось мукой.
– Я никогда не думал… Мне, очень нужны были деньги, чтобы расплатиться с долгами… и моя мама… Они сказали, что убьют ее, если я не подчинюсь. Клянусь, я не знал, что золото окажется у французов.
– Вы этого не понимали? – презрительно переспросил Лусиан.
– Нет! Мне всего лишь велели сообщить сроки поставок. – Но после того как в министерстве разразился скандал, вы поняли, в чем состоит ваше преступление, не так ли?
Дженкинс повесил голову.
– Да, – прошептал он. – Но было уже поздно. Я слишком глубоко увяз.
– Хорошо. Тогда скажите, кто организовал те кражи.
– Не знаю, честное слово, не знаю, милорд, – с мольбой в голосе сказал Дженкинс, преданно глядя Лусиану в глаза. – Я всего лишь мелкая сошка. Я слышал, как упоминали имя главного. Дважды слышал. Лорд Калибан. Но я никогда его не видел.
– Кто-то должен был отдавать вам приказы.
– Да. Я получал инструкции от одного джентльмена. Его зовут сэр Джайлс Фрейн.
У Лусиана защемило сердце при звуке этого имени, но Филипп избавил его от необходимости отвечать. Он заговорил впервые за все время, пока они находились в доме Дженкинса.
– Сэр Джайлс вот уже несколько месяцев как мертв. Лусиан невольно перевел взгляд на Филиппа. Филипп был одним из немногих, кто знал, как на самом деле принял смерть сэр Джайлс.
Лусиан посмотрел на свои руки, которые вдруг стали дрожать. В памяти его всегда будут живы те ужасные мгновения. Убийство друга пробуждало в его душе что-то темное и дурное, то, что он стремился забыть. И все же он готов был убить еще раз, если такой ценой можно было остановить Калибана и его приспешников.
– Удобное признание, – сказал, наконец, Лусиан, – если учесть, что сэр Джайлс уже не в состоянии постоять за себя и свое доброе имя. И после этого вы рассчитываете на то, что я вам поверю?
– У меня есть доказательство, милорд. Хотите его увидеть?
– Да.
Боязливо оглядываясь на Лусиана, клерк с трудом поднялся на ноги и прошел в угол комнаты. Лусиан окинул взглядом спартанское жилье Дженкинса: койка, стол, стул и лампа для чтения, да еще шкафчик и жаровня, чтобы готовить еду. Если Дженкинсу и платили за измену, то по обстановке его жилья этого не скажешь.
Обойдя стол, клерк стал на колени и вытащил из пола доску. Достав кожаный мешочек, он протянул его Лусиану:
– Они все здесь – все указания, что сэр Джайлс давал мне за этот год.
Лусиан бегло просмотрел содержание посланий, нацарапанных на мелких листках бумаги.
– Не вижу ничего, что указывало бы на сэра Джайлса. Вы могли подделать эти записи так же, как подделали мое письмо.
– Но я их не подделывал, милорд! Клянусь! И почти все деньги, что он передавал мне, тоже тут. Сто фунтов. Как только я понял, я… я не смог их потратить. Я сказал сэру Джайлсу, что больше не буду помогать. Я умолял… но он настаивал. Он сказал, что Калибан убьет мою мать, если я не сделаю того, что он требует.
У Дженкинса был такой несчастный вид, что Лусиан был склонен, ему поверить. Более того, Лусиан знал, на что способен Калибан. Он бы выполнил угрозу.
– Если тот, кто оставлял вам распоряжения, мертв, то, как вы сейчас поддерживаете связь с бандой Калибана?
– Донесения оставляют для меня в цветочном горшке у входной двери. Я никогда не видел того, кто их оставляет.
Лусиан впился в него взглядом. Он мог бы запугать любого. Дженкинса трясло, но от своих слов он отступаться не стал.
– Хорошо, – сказал Лусиан. – Расскажите мне о последнем письме. Вы подделали мой почерк?
– Да, милорд. У меня было несколько ваших писем, и я тренировался не одну неделю.
– И как вам удалось завладеть моей печатью?
– Никак. Я не имею доступа к вашей печати, и вы об этом знаете. Мне предоставили несколько восковых оттисков с вашей печатью. Изготовить сургучную облатку труда не составило. Для этого нужен всего лишь очень острый и тонкий нож.
– Должно быть, кто-то завладел вашим кольцом с печатью, – предположил Филипп.
Лусиан хранил печать в сейфе в Уайтхолле, и еще одно кольцо с печатью он держал дома в кабинете. И вдруг с неожиданной ясностью ему припомнилось то утро, когда он, войдя в кабинет, обнаружил там Бринн и ее брата. А на следующее утро она оказалась там одна. Говорила, что искала пропавшую серьгу.
Господи… Неужели то была очередная ложь? Лусиан не удивился бы, если бы узнал, что сэр Грейсон украл печать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37