— Что ты предлагаешь? — удивленно спросила она. — Я и так презрела условности, живя не с отцом, а в собственном доме.— Ты могла бы позволить себе куда больше. Ведь ты до сих пор живешь с оглядкой на общество и даже на отца, боясь навлечь его гнев. Тебя душат, а ты не сопротивляешься.Николас и в этом был прав. Может, это книга вызвала в ней жажду свободы, пробудила чувства, которые она всячески пыталась в себе подавить. Эта красивая сказка растревожила ее сильнее. Сказка о пленнице, обретшей свободу в страсти.Аврора упрямо поджала губы. Нет, эти игры не для нее. Но возможно, все-таки стоит рискнуть, как предлагает Николас. Проявить чуть больше смелости…— В тебе живет жажда, Аврора. Жажда к жизни! — страстно проговорил он. — Но ты не знаешь, как ее утолить.Каким-то непостижимым образом Николас догадался, что ее чувства в смятении, что она не знает, как утолить мучившую ее жажду.— Насколько я понимаю, ты хочешь научить меня этому?— С великим удовольствием, — Его хрипловатый голос ласкал ее слух, как чудесная музыка, — Я могу открыть тебе мир, блистательный и прекрасный. Ведь ты несчастна в своей одинокой холодной постели.От этих слов у Авроры перехватило дыхание.— Ты не виноват в том, что я несчастлива, Николас, — пробормотала она.— Возможно. Но ты должна обрести настоящую свободу, и я хочу тебе в этом помочь.— Каким образом? Сломив наконец мое сопротивление?— Став твоим любовником.— Я не хочу близости с тобой. Не хочу скандала. Что, если я забеременею?— Ты же читала дневник. Есть тысяча способов наслаждаться любовью, не рискуя зачать.Авроре нечего было возразить, и она опустила глаза. Об этих способах она прочла в дневнике француженки. Он пристально смотрел на нее, словно хотел прочесть ее мысли.— Ну разве сердечко твое не бьется сильнее при мысли о том, что мы можем заняться любовью? — страстно шептал Николас. — Станешь ли ты отрицать, что мои прикосновения тебя возбуждают?Нет, она не могла отрицать очевидное. Этот мужчина был ее мужем, ее первым любовником. Первым и единственным. И она хотела его.Аврора вдруг ощутила, что их окружает ночь. Что они одни и его губы обещают так много.Казалось, сам воздух дрожал от возбуждения, которое они оба испытывали. Сердце ее пело дикую варварскую песню, песню страсти. Внутренний голос нашептывал ей, что надо забыться, отдаться наслаждению.Но тут она вспомнила о том, что Николаса подогревает ее сопротивление.А что, если она перестанет сопротивляться и он добьется своего? Азарт охотника исчезнет, она ему наскучит, и он уедет.Она может ускорить развязку, если сама перейдет в наступление. Ей надоело выступать в роли жертвы, постоянно защищаться и быть настороже.Сам того не желая, Николас в некотором смысле был похож на ее отца. Он стремился навязать ей свои правила игры, заставить подчиниться его требованиям. Но долгие годы жизни с отцом научили Аврору стойкости. Она смогла противостоять отцу, сможет справиться и с Николасом Сейбином.В этом определенно что-то есть — сделать так, чтобы они поменялись местами в игре, затеянной Николасом. Роль преследуемого ему не по вкусу, он наверняка сбежит в свою Америку, тем более если она удовлетворит его плотские желания.— Возможно, ты прав, — сказала Аврора, надеясь, что не совершает роковой ошибки, — и нам стоит стать любовниками.Ответа не последовало, и Аврора поняла, что шокировала его — он не нашелся что сказать.Николас не ожидал, что она так быстро уступит и уж тем более проявит инициативу.Аврора сделала глубокий вдох. Чтобы приступить к осуществлению столь безумного плана, надо было набраться храбрости. Но разве он оставил ей выбор? Она должна переломить ситуацию, не то Николас доведет ее до безумия. Он не остановится, пока она не запросит пощады, и как только это произойдет, их отношениям наступит конец.Аврора имела весьма ограниченный опыт в любовных утехах, но книга многому ее научила, откровенно повествуя о мужском теле, о том, как возбудить мужчину. Аврора уже знала, что женщина, умеющая вызвать в мужчине желание, обретает над ним власть.Да и сам Николас успел ее кое-чему научить в ту первую и последнюю ночь.Не сводя с него глаз, Аврора медленно наклонилась и коснулась губами его губ. Николас замер.— Ты это серьезно? — спросил он наконец.Аврора спокойно кивнула, хотя спокойствие далось ей не легко.— Абсолютно серьезно. Ты сказал, что я должна рискнуть. Ну что же, я готова начать прямо сейчас. Ты не ляжешь на спину?Аврора уперлась рукой ему в грудь, но Николас отвел ее руку Аврора нервно засмеялась и выпрямилась.— Ты боишься меня, Николас? — прошептала она тихо, но вызывающе.— Что ты намерена делать? — спросил он, прищурившись.— Удовлетворить твою похоть. — Она положила руку ему на грудь. — А может, и отомстить. Тебе нравится меня мучить, теперь моя очередь. Сперва ты, потом я — все по-честному. А теперь ложись на спину.Он повиновался, но счел нужным ее предостеречь.— Аврора, я не святой, если ты не хочешь быть со мной, прошу тебя, немедленно прекрати эту игру.Аврора заставила себя улыбнуться и принялась расстегивать на нем сюртук. Пальцы не слушались — она очень нервничала.— Я знаю, что не святой. И хочу сыграть в твою игру… Но по своим правилам.Она медленно расстегнула сюртук и откинула лацканы. Под тонкой рубашкой учащенно билось сердце. Она чувствовала тепло его тела.— И первое правило таково: ты не должен меня трогать.— Что, если я откажусь играть по твоим правилам?— Уверяю, не откажешься.Ладонь ее скользнула ниже, к его мускулистому животу. Она потянула за кран рубашки и вытащила ее из брюк. Николас напрягся.— Лежи смирно, — приказала она.Он повиновался, и Аврора стала поглаживать его живот, но когда пальцы скользнули по его груди, он вздрогнул.— Тебе больно? — дразня его, поинтересовалась Аврора.— Ты знаешь, что не больно, колдунья, — простонал он. Она почувствовала, как он возбужден, когда принялась расстегивать пуговицы на бриджах.— Вряд ли я смогу лежать смирно, пока ты такое со мной проделываешь, так что советую тебе еще раз все хорошенько обдумать.— Если пошевелишься, я прекращаю.Он стиснул зубы. Аврора расстегнула бриджи и принялась за нижнее белье. Еще несколько секунд, и его мужское достоинство, освободившись, выскочило наружу.Аврора затаила дыхание. Озаренное лунным светом, его тело было головокружительно прекрасным.Может, ей и недоставало опыта, но она хорошо понимала, что произойдет, когда начала его трогать. Она знала, что нежность и ласка заставляют твердеть его тело, а прикосновения ее пальцев к животу — вздрагивать. Знала, какой горячей становится кожа и как твердеет плоть.Я гладила твою отвердевшую плоть и не испытывала стыда. Ты научил меня уважать желания плоти, готовить к наслаждению свое тело и забывать о предрассудках.Она знала.Она не отводила глаз от его возбужденной плоти, привыкая к нему, к тому, какой он на взгляд и на ощупь, но она вовсе не была такой спокойной, какой хотела казаться. Сердце ее уже учащенно билось, когда она провела рукой по его животу, так, как он научил ее в их первую ночь.Ее возбуждала и восхищала разница в тактильных ощущениях — мускулистая твердость его живота, шелковистая нежность кожи, обтягивающей стальную твердость его пениса, и мягкость яичек. Он вздрогнул, когда она потрогала их, и они словно налились тяжестью.— Аврора, — пробормотал он.Воодушевленная, она дрожащей рукой обхватила символ его мужественности. Почувствовав реакцию, осмелела и сжала сильнее. Он стал еще больше в ее руке, и она, не разжимая ладони, провела по нему вниз и вверх, вниз и вверх…— Где ты этому научилась? — задыхаясь, спросил он.— У меня был отличный учитель, — пробормотала она.— Не помню, чтобы я учил тебя этому.— Этому, может, и нет. Но ты научил меня не бояться мужского тела. Научил доставлять и получать наслаждение. Об остальном я узнала из дневника.Его плоть была такой твердой под горячей шелковистой кожей, такой возбужденной. Но что удивило и даже испугало ее, так это то, что, лаская его, она сама возбуждалась. Она пылала от жара, пульс участился, низ живота наливался тяжестью, пульсируя и требуя удовлетворения.Их взгляды встретились. Слова были излишни.Дрожа от предвкушения, она откинула капюшон и коснулась губами источника наслаждении. Она чувствовала себя бесстыдной, дерзкой, но это лишь усиливало радость возбуждения — этот сильный мужчина был в ее власти.Когда губы ее задели головку, он, казалось, совсем перестал дышать. Глаза были закрыты. Придерживая рукой основание, она скользнула языком вверх и провела им вокруг пульсирующей головки. Судорога пробежала по его телу.— Что-то не так? — спросила она шепотом.Он застонал в ответ:— Не останавливайся.Она и не думала останавливаться. Это не входило в ее намерения. Она только начала познавать мир запретных удовольствий, которые могло подарить его тело.Несмотря на недостаток опыта, Аврора не сомневалась, что он испытывает такое же удовольствие, как и она. Бедра его словно сами приподнимались ей навстречу, и она чувствовала, что неподвижность дается ему с трудом.Он снова застонал. Взглянув в его лицо, Аврора поняла, что он в экстазе, и задрожала от удовольствия. Она хотела, чтобы он застонал еще громче, чтобы извивался под ее языком. Извивался от желания.Аврора не заметила, как ее ласка стала откровеннее. Волосы рассыпались по его животу. Николас выгнулся, судорожно вцепившись пальцами в ее волосы.Его била дрожь. Возбуждение Николаса передалось Авроре и росло с каждой минутой.Пальцы ее судорожно сжали яички, губы двигались все быстрее.Его пенис все глубже проникал в ее рот.Еще миг, и, откатившись в сторону, он излил семя. Густое молоко горячим фонтаном брызнуло на траву. По телу Николаса пробегали судороги. Аврора наблюдала за ним, за его бурной реакцией. Просто не верилось, что это она довела такого сильного мужчину до полного изнеможения.Николас снова перевернулся на спину, но глаз не открывал.— Кажется, я в долгу перед француженкой, написавшей этот дневник.Аврора почувствовала, что краснеет под его откровенно-дерзким взглядом. Он не делал никаких попыток скрыть наготу, а ей вдруг стало нестерпимо стыдно за свое поведение. Она отвела глаза.— Не хочешь ли ты сказать, что жалеешь о содеянном, сирена? — пробормотал Николас, — Только не сейчас, когда пришла моя очередь ублажать тебя.Он взял ее руку и поднес к губам, целуя ладонь. Аврора вздрогнула. Даже этот безобидный жест возбудил ее. Она высвободила руку.— Думаю, для первого раза достаточно. Я и так далеко зашла.— Я вижу только одну проблему — стоит мне тебя попробовать, как хочется еще. Я готов любить тебя всю ночь.— Ты не можешь, — задыхаясь, сказала она.— Почему нет? — Он просунул руку под плащ и накрыл ее грудь. Аврора вздрогнула, он нащупал под тонким платьем ее затвердевший сосок. — Ты возбуждена, Аврора. Сильно возбуждена. Ты хочешь меня.Она не ответила. Чувства ее были в смятении — она боялась снова оказаться в его власти и в то же время желала его, как никогда.Николас провел ладонью по ее губам. Она закрыла глаза. Голова кружилась, желание превратилось в боль.Оно было настолько сильным, что Аврору охватил страх, в то же время ей было приятно его прикосновение.Но когда он обнял ее и привлек к себе, она оттолкнула его. Лунный свет заливал все вокруг, и хотя ивы дарили тень, Авроре казалось, что у озера недостаточно темно.— Не здесь, Николас…— Ты права. Нам необходима постель. Скажи, куда ты хочешь пойти?Аврора вздохнула и вопреки осторожности и здравому смыслу сказала:— Вези меня домой.— С радостью.Николас усмехнулся и стал приводить себя в порядок. Покончив с этим, он встал и подал руку Авроре. Пальцы ее дрожали.Подхватив одеяло, он подвел ее к коляске, усадил и сам сел рядом. Взяв за поводья, он еще раз взглянул на озеро.— После того, что сегодня произошло, я никогда не забуду этого места, — очень серьезно, почти торжественно произнес он.Аврора мысленно согласилась с ним. Теперь всякий раз, выезжая в парк, она будет вспоминать о тех минутах, которые провела здесь с Николасом.Почти всю дорогу они молчали. Аврора не знала, правильно ли поступила, решив пустить Николаса в свою постель. Ведь это все равно что выпустить тигра из клетки.Она и так рисковала. Ее влекло к Николасу не только физически. Она испытывала к нему более глубокие чувства. А это могло нарушить ее покой. Покой, к которому она так долго стремилась и наконец обрела.И все же она должна следовать избранной тактике. Оставалось лишь надеяться, что ее расчет окажется верным. Стоит ему добиться своего, и он перестанет за ней охотиться, еще не успев ранить ей сердце.Но все мысли вылетели из головы, когда они подъехали к дому. Он сиял, как рождественский пирог, — во всех окнах горел свет.— Что-то случилось, — пробормотала Аврора.Она выскочила из коляски и побежала к дому. Николас, бросив поводья слуге, дожидавшемуся его возвращения, устремился за ней.На полпути ее встретил дворецкий. Старик был в халате и ночном колпаке. Лицо его посерело от страха.— Миледи, мы не могли вас найти и очень встревожились…Аврора подумала, что не обязана отчитываться перед слугами. В конце концов, она хозяйка в доме.— Я выезжала покататься. Что случилось, Дэнби? Почему весь дом на ногах?— Граф Марч приехал, миледи.Аврора чуть было не лишилась чувств. Джеффри год назад утонул. Но у него был брат Гарри десяти лет от роду, который унаследовал титул. — Гарри здесь?— Да, миледи. В настоящий момент он на кухне. Он сильно проголодался после всех своих… странствий.— Странствий? О чем ты? Его привезла сюда мать?— Нет, миледи. Он приехал один.Как раз в этот миг в холл со стороны черной лестницы, ведущей на кухню, появился светловолосый мальчик, очень похожий на Джеффри, с грязным лицом и слипшимися волосами.— Рори, я хотел тебя видеть… — Тут Гарри заметил Николаса, остановился как вкопанный, сжал кулаки и хмуро уставился на незнакомца. — Кто вы такой? — сердито спросил он.— Гарри, веди себя прилично! — воскликнула Аврора.— Я деверь леди Авроры, Брандон Деверилл, — спокойно ответил Николас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34