Сам Трей в бизоньем пальто, меховых шапке и сапогах продержится при любой температуре, однако путешествие уже начало сказываться и на его румянце. Мороз щипал ноздри, холодный воздух обжигал легкие. К счастью, следы лошадей Импрес были отчетливо видны на снегу, за исключением тех высоких мест, где постоянно дул ветер и засыпал все снегом.Трей не допускал мысли, что может выдохнуться, ярость поддерживала усталое тело. Сколько раз за последние часы спрашивал он себя: почему она так по-воровски убежала среди ночи? Конечно, у нее могли быть причины, думал он. Но в голове застучали непрошеные мысли: женщине, которая продает себя в борделе, нельзя доверять… нельзя доверять… нельзя доверять.Гнев его был связан, конечно, с эгоистическими мотивами. Трея лишили того, чего ему хотелось. А именно новых впечатлений молодого мужчины, которые доставляли ему такое удовольствие.Рэлли споткнулся, и Трей выругался. Черт бы побрал Импрес! Нет никакого разумного объяснения, почему он должен был оказаться зимней холодной ночью в горах, замерзший и усталый. Он позабыл, что никто не заставлял его следовать за ней.Настроение у Трея было отвратительное, когда следы подошли к узкому ущелью. Внезапно он увидел огни маленькой хижины, расположившейся в начале узкой долины. Он с силой дернул поводья. «Наконец-то», — сказал он себе со спокойной ухмылкой, глаза у него сузились. Не было сомнений, что Трей приблизился к цели своего путешествия. Он двинулся вперед, потрепав Рэлли между ушами, как бы оправдываясь за свою невыдержанность. Эмблема черного кугуара сверкнула в лунном свете у него на перчатке. Подняв руку, Трей поднес переливающийся талисман к губам.— Мы нашли ее, — сказал он.Трей тщательно и не торопясь, как его учили с детства, осмотрел участок, прислушиваясь, не раздастся ли лай сторожевой собаки, оценивая вероятность нахождения в хижине вооруженных людей. Он вытащил из кобуры кольт и проверил, легко ли поворачивается барабан на морозе, потом отстегнул винтовку, чтобы проверить, есть ли в магазине патроны, и, пришпорив Рэлли, двинулся вперед в долину.Гай наконец-то собрался с духом спросить у Импрес, где она раздобыла такую кучу денег. Он хотел спросить об этом еще с той минуты, как она появилась с подарками и припасами, но тогда сестра не пожелала ничего объяснять, и он испугался, видя, как она помрачнела.На этот раз Импрес пристально посмотрела на Гая, который сидел рядом с ней у камина на стуле, который мама купила где-то во время их блужданий, помолчала, прежде чем ответить, хотя сотню раз репетировала ответ.— Я собиралась устроиться на работу в Елене, чтобы заработать на еду и семена, — начала она, говоря полуправду, не упоминая, где и кем она собиралась работать, — когда выстрелили в человека. Так случилось, что я оказалась рядом в это время… — Еще одна полуправда. Она не объяснила, как близко она была и в каком положении. — Я сумела помочь ему, и он выжил. Его семья очень богата. Они дали мне денег за то, что я спасла ему жизнь.— Как он был застрелен? Тяжелая рана? — Гай был юн, и такие драматические подробности его интересовали.— Бесчестно, — ответила Импрес, вспоминая залитых кровью Трея и Фло в тот вечер. — Он был ранен в спину.— Какая трусость! — с негодованием закричал Гай, юношеский идеализм зазвучал в его пылком восклицании. — Негодяя, надеюсь, поймали и повесили?— Не будь же таким кровожадным, Гай, — остудила пыл брата Импрес, глядя в его широко раскрытые от возбуждения глаза. — Нет, не поймали. Но, думаю, поймают.— Почему ты так думаешь? Если он сбежал, его могут не найти.Импрес вспомнила разговор, который слышала одним утром, когда Блю, Фокс, Хэзэрд и Трей обсуждали возможность законного наказания Джейка Полтрейна за предательский выстрел. Все пришли к единому мнению, что, если не удастся привлечь его к ответственности по закону, они сделают это сами в свое время. Они совершенно определение без уверток и уклончивых слов, решили взяться за дело. Джейк Полтрейн должен поплатиться. Больше всего ее поразило в разговоре не обсуждение возможности самой мести, а твердая убежденность, что отмщение Джейку Полтрейну неотвратимо. Голос X зэрда был мрачен, когда он произнес:— Я не верю в неотвратимость закона, но мы дадим суду шанс выступить первым. Однако, если eго не приговорят к повешению, то… — То, что подразумевалось за словами Хэзэрда, было абсолютно определенным.— В этой семье смешанная кровь, — объяснила Импрес, — и они очень хорошие следопыты.— Настоящие индейцы! — зачарованно воскликнул Гай при мысли о мести дикарей. — Они снимут с него скальп, когда поймают?— Боже, Гай, какой ты жестокий. Сейчас уже не снимают скальпы.— Некоторые племена еще поступают так. Папа как-то говорил мне. Он сказал, что слышал об этом, когда спускался вниз, в долину.— Это только слухи. Нет никаких скальпов, — соврала она.Да, Импрес знала, Трей говорил ей, что за скальпы индейцев хорошо платят, хотя и тайно. В Южной Дакоте, рассказывал, он, не так давно платили за индейский скальп двести долларов, а женские скальпы ценились еще дороже. И затем она вспомнила разговор четырех мужчин в спальне Трея в то утро, их длинные до плеч волосы, безупречно изваянные лица, негромкий разговор об убийстве Джейка Полтрейна. Этот образ заставил придать больше убедительности ее лжи Гаю.— Папа рассказывал, что они выходят на охоту из резервацией, он видел однажды целую группу на мосту. Но они скрылись. Папа говорил, что они крадут лошадей.— Я не знаю ничего об индейцах, и ты не знаешь ничего, кроме слухов. За два года нас ни разу не беспокоили. Ни разу. Поэтому Мы можем быть уверены, что Кловер их не интересует.— А другая лощадь… Она хорошо выглядит — Голос Гая поднялся на целую октаву. — Это индейская лошадь? Ты получила ее от семьи со смешанной кровью?— Ее нужно будет вернуть. Я одолжила ее, чтобы доставить груз.— А когда ты ее вернешь? Можно я поеду с тобой? Ах, как здорово было бы поехать летом, вернуть лошадь и поблагодарить! Она смогла бы опять увидеть Трея. И тут же ей вспомнились женские голоса, рассказывающие, что она есть для Трея. Нет. Она никогда не вернется. Через несколько дней он забудет ее ради других женщин. Думать об этом было ужасно.— Не знаю, — ответила она неуверенно. — Может быть, мы ее никогда не вернем.Хотя она осознанно сказала «одолжить», она не |видела возможности вернуть лошадь.
В то время как Трей обследовал конюшню, а Импрес и Гай обсуждали щекотливую проблему денег, Дункан Стюарт вернулся домой с празднества, устроенного Обществом за изменение Монтаны. Общество основали жадные до денег люди, занимавшиеся лесозаготовкой и мечтавшие спилить все деревья в штате. На мероприятие пригласили законодателей в надежде, что они поддержат это стремление.— Он исчез, — заявил Дункан рассерженно, подходя к столу и открывая бутылку бурбона.Плеснув виски в стакан, он сделал большой глоток, прежде чем повернулся и посмотрел на дочь, которая не собиралась вступать с отцом в длинные обсуждения. Она удобно развалилась на диване, обшитом серебристым атласом, в полном вечернем одеянии, так как только что появилась дома после обеда в узком кругу. Отпив из бокала шампанское, она осторожно поставила его на стол и, спокойно посмотрев на взвинченного отца, сказала:— Об этой погоне много говорят в городе.— Тебя это не огорчает?Она пожала плечами, отчего тонкая ткань сильно декольтированного платья затрепетала.— А должно было бы? — сдержанно спросила она.— Ты так спокойна.— Нет никакой необходимости волноваться и спешить.— Что, если он замерзнет? Человек едва оправился от раны.— Отец, подумай, он же наполовину индеец и знает, как выжить в горах. — Она грациозно взмахнула холеной кистью.— Но ведь он поехал за той женщиной?!— Да, за той, что продавала себя у Лили. Ты считаешь ее достойной соперницей? Думаю, что нет. И пожалуйста, папа, будь мужчиной, ты же должен понимать разницу между нами.Дункан откашлялся и с молчаливым удивлением посмотрел на дочь, в очередной раз пораженный ее циничным отношением к жизненным ценностям.— Его тем не менее разыскивают.— Я уверена, что он найдется, — успокаивающе ответила Валерия. — Что ты скажешь насчет того, чтобы поговорить с Хэзэрдом через одну-две недели? Трей уже достаточно здоров, чтобы обзавестись женой, так что, думаю, тебе следует изложить наши предложения отцу Трея и дать ему немного времени, чтобы привыкнуть к ним. Ему придется как-то замять историю с Греем Иглом и Буффало Хантером.— Если Хэзэрд Блэк не очень обеспокоен интересами своего клана, идея не сработает, как ты понимаешь.— Если интересы его клана ему безразличны, нам следует подумать о другой идее, не так ли? Но Хэзэрд именно таков. В этом все дело. А я уж постараюсь сыграть оскорбленную девицу в суде. И ты и я знаем, как правосудие относится к индейцам. В Миссуле недавно повесили четверых. А эти семеро в Массельшелл? Что может быть хуже индейцев в суде? Ты же все понимаешь, папа. — Она протянула ему бокал с шампанским.
Керосиновая лампа у камина замигала, и в комнату ворвался порыв холодного воздуха. Импрес и Гай одновременно повернулись к двери.В дверь влетели снежинки и закружились в водовороте на деревянном полу В узком дверном проеме стоял Трей, голова которого касалась притолоки, а пальто из бизона делало его еще более огромным. Шарф был закинут за спину, брови и ресницы заиндевели.Он приехал. Ее охватило ошеломляющее чувство радости. Машинально Импрес встала, чтобы встретить его.Трей вошел внутрь и прикрыл за собой дверь, кожаные сапоги бесшумно ступали по полу.— Ты задолжала мне шесть дней, — спокойно сказал он.Сердце Импрес при виде Трея отчаянно заколотилось. Какая неожиданность — его появление! И эти слова, произнесенные задеревеневшими от холода губами.Гай поднялся со стула.Кто это, Пресси? Откуда он? Какие шесть дней?Трей посмотрел на мальчика, словно только что увидел его, затем повернулся к Импрес.— Сказать ему? — В его тоне слышалась легкая угроза.Между тем серебристые глаза внимательно обежали скудное убранство жилища. Трей уже осмотрел конюшню и, прежде чем вошел, заглянул в освещенное окно. Он убедился, что они одни, но осторожность никогда не мешает.— Что такое, Пресси? — воскликнул Гай. — Скажи мне.Трей снова посмотрел на Импрес, брови у него поднялись.— Нет, — поспешно сказала Импрес, умоляюще глядя Трею в глаза. — Гай, я хочу тебя познакомить с человеком, о котором я тебе рассказывала.Глаза Трея приоткрылись от удивления.— Он тот, кому я спасла жизнь, — твердо заявила она.— И сделала это с невероятным мастерством, — мягко добавил Трей.— Его семья заплатила мне за это. За то, что я спасла его жизнь. — Импрес подчеркнула последние слова.На лице Трея мгновенно появилась улыбка.— Не только жизнь, но и тело, — добавил он. Импрес кинула на него раздраженный взгляд. Его нахальство не переставало изумлять ее.— Гай, — продолжала она по-прежнему твердо, — познакомься с Треем Брэддок-Блэком. Трей, это мой брат, Гай.Подойдя ближе, Трей чуть глянул в сторону Импрес, протянул мальчику руку и сказал без тени улыбки:— Рад познакомиться.— Добрый вечер, сэр, — запинаясь сказал Гай, пытаясь вспомнить хорошие манеры, которым его когда-то обучали. Его глаза не отрывались от огромного мужчины с двумя шестизарядными револьверами на поясе. — Вы наполовину индеец, — заявил он бестактно, затем покраснел мгновенно от своих слов и начал, запинаясь, бормотать извинения.Трей мгновенно прервал его.— Ничего особенного, Гай, — сказал он с улыбкой. — Я привык к этому и горжусь своим отцом.— Пресси сказала, что вы охотитесь за человеком, который в вас стрелял. Вы его застрелите, повесите или привяжете на земле на съедение муравьям?Трей выглядел изумленным. Бросив быстрый взгляд на Импрес, он сказал:— Это сестра так говорила тебе?— О, вовсе нет, сэр. — Гай посмотрел на Импрес, ища поддержки. — Я только подумал, что вы наполовину индеец и все такое прочее.— Идея с муравьями мне нравится, — игриво согласился Трей. — Ты поможешь мне, если я разыщу мерзавца?Глаза у Гая широко открылись, он весь задохнулся от счастья.— Трей, прекрати, — сказала ему Импрес. — И, Гай, перестань смущать мистера Брэддрк-Блэка своими безумными идеями.— У вас шестизарядные кольты? — Гая не удержало предостережение сестры.Он никогда не видел человека, столь вооруженного и имеющего вид хорошего стрелка. Трей кивнул.— Изготовлены на заказ?— Да.— Пресси привезла мне кольт, но он самый обычный.— Любой кольт — прекрасное оружие.— Можно мне посмотреть на ваши? — Гай не отрывал глаз от разукрашенных рукояток револьверов.— Конечно, можешь даже примерить ремень с револьверами. — И Трей расстегнул ремень и протянул его мальчику.— Не хотелось бы прерывать мужской разговор, — негодующе сказала Импрес. Обаяние Трея раздражало ее. Все влюблялись в него мгновенно. Немыслимо. Не только женщины. Все. — Может быть, Трей, ты расскажешь, что делаешь здесь.— Я уже сказал, — мягко ответил он.— Трей, посмотрите, он мне впору. — Гай застегнул ремень на последнюю дырочку, и тяжелый ремень опоясал его бедра. — Можно мне пострелять из револьвера? — возбужденным голосом спросил он.— Не сейчас, — выразительно сказала Импрес и, повернувшись к Трею, повторила напряженным голосом: — Я хочу знать твои планы.— Пожалуйста, — взмолился Гай.— Гай!— Попозже, Гай, — спокойно сказал Трей. — Постреляем попозже. Сейчас почти полнолуние. Если ты позволишь, я бы хотел поговорить с твоей сестрой.— Пожалуйста! — Гай посмотрел на поджатые губы и горящий взгляд Импрес. — Я поставлю вашу лошадь в конюшню.— Она уже там, но ты можешь накормить и напоить ее. Кроме того, принеси седельные сумки. — По привычке, воспитанной отцом, Трей положил в них смену белья, мокасины и всякую необходимую мелочь. — И я бы не отказался поесть.— О, у нас есть еда, не так ли, Пресси? — быстро отреагировал Гай. — Пресси что-нибудь вам даст, а я займусь едой, когда разберусь с вашей лошадью. Я хорошо готовлю, когда есть из чего. Пока Пресси не было, мы ели овес три раза в день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47