– Спокойной ночи, Бэрк.
Ответа не последовало. Должно быть, он не расслышал.
* * *
– Просыпайся. Пора ехать.
Кэтрин с трудом разлепила глаза. Бэрк стоял над нею, нахмурившись, спрятав руки в карманы и подталкивая ее носком сапога. Ей показалось, что он стоит так уже некоторое время. Она села.
– Который час?
– Пора ехать.
– Разве уже рассвело?
Сквозь щели лишенного окон амбара почти не видно было света. Если час очень ранний, значит, Юэн не появится до их отъезда. Ей стало страшно.
Бэрк прошел к лошадям и начал седлать своего жеребца.
– Который час? – повторила Кэтрин, стараясь, чтобы вопрос прозвучал спокойно.
– Тебе-то что за дело? Поднимайся. За домом есть уборная.
Не говоря ни слова, она надела башмаки и вышла во двор. Небо все еще было совершенно темным, только на востоке едва-едва начинало светлеть. Сердце у нее тревожно сжалось.
Она воспользовалась уборной и вернулась к амбару. Бэрк уже закончил седлать обеих лошадей и выводил их наружу.
– Готова?
– Погоди.
Кэтрин вернулась в амбар, сделав вид, будто что-то там забыла. Ломая руки, она лихорадочно огляделась по сторонам, ища что-нибудь, что могло бы задержать их отъезд, но ничего не обнаружила. Болезненно вздрогнув, она вспомнила, как Юэн со своей подлой ухмылочкой посоветовал ей прибегнуть к испытанному средству на случай, если он задержится.
– Ну давай Кэт, – в голосе Бэрка слышалось нетерпение.
Он стоял в дверях, положив руки на бедра.
– Я… мне показалось, что я оставила здесь шаль.
– Шаль? Она в моей седельной сумке.
– Ах вот как.
Она не сдвинулась с места.
– Бэрк, а мы не могли бы позавтракать перед отъездом?
– Позавтракаем по дороге. Пошли. – Он повернулся вполоборота, но остановился, увидев, что она не последовала за ним. – Ну, ты идешь?
– Почему ты так спешишь от меня избавиться? – выпалила она на одном дыхании.
Бэрк медленно повернулся к ней лицом, оперся рукой о косяк двери и пристально оглядел ее с головы до ног сквозь прищуренные веки.
– Что?
– Мы сегодня расстанемся навсегда, – торопливо пояснила Кэтрин.
Слова срывались с губ сами собой, без подготовки.
– Я знаю.
– Тебе все равно?
Он не ответил.
Она жарко покраснела, но не отвела глаз.
– Вчера вечером ты хотел меня, Бэрк, но ты был сердит. – Кэтрин судорожно сглотнула, сама не понимая, как у нее выговариваются подобные вещи. – Можешь взять меня сейчас.
На мгновение в его глазах отразилось полнейшее замешательство, тотчас же сменившееся подозрительным и злобным взглядом. Целую минуту он смотрел на нее молча. Она едва не пустилась наутек, когда он решительным, шагом подошел к ней вплотную:
– Зачем?
– Потому что я этого хочу, – прошептала Кэтрин.
До нее вдруг дошло, что она говорит чистую правду.
Она хотела заниматься с ним любовью, несмотря на то, что прошлым вечером он обошелся с нею как грубая скотина. Мало того, в глубине души она знала: что бы он ни говорил, как бы ужасно ни унижал ее, он тоже этого хочет. Кэтрин надеялась, что теперь Бэрк прикоснется к ней, но он продолжал молча смотреть ей в лицо. Пришлось подавить искушение броситься ему на шею. Когда ей показалось, что больше она не выдержит ни секунды томительного молчания, он ответил:
– Нет.
Голос прозвучал ровно, однако он не сделал ни шагу, чтобы уйти.
– Нет? – эхом откликнулась Кэтрин.
Бэрк отрицательно покачал головой.
– Я что, должна тебя умолять? – прошептала она, едва дыша.
Его губы дрогнули в еле заметной усмешке:
– Да.
Кэтрин облизнула языком пересохшие губы и заговорила, не задумываясь ни на секунду, не сводя широко раскрытых глаз с его лица:
– Ладно, я так и сделаю. Ты знаешь, что со мной творится, когда ты ко мне прикасаешься. Я стараюсь это скрыть, но ничего не выходит. Я умру, если ты сейчас меня бросишь. Прошу тебя. Хоть поцелуй меня разок на прощание. Умоляю тебя, Бэрк, подари мне поцелуй.
Она готова была продолжать унижаться, позабыв о гордости, отринув ее, как какую-то бесполезную роскошь, но оказалось, что в этом нет необходимости. Бэрк потянулся к ней, обхватил ее лицо ладонями, словно хрупкий драгоценный сосуд, и поцеловал с неистовой, давно копившейся внутри его страстью. Сердце Кэтрин переполнилось взаимным чувством. Впервые за все время их знакомства она отбросила всякую сдержанность: бессвязные мольбы срывались с ее языка; не веря собственным ушам, она заклинала его сжалиться над нею и положить конец затянувшейся пытке неутоленного желания. Им не хватило терпения сорвать с себя одежду; оба рухнули на устланный соломой пол амбара в отчаянном, полубезумном стремлении прорваться друг к другу прямо сквозь ненавистные, стесняющие плоть покровы.
– О, Господи, Кэт! Любовь моя… – хрипло прошептал Бэрк, осыпая поцелуями ее лицо, шею, спутанные рыжие пряди.
Он коленом раздвинул ей ноги и всем телом прижался к ней. Когда его рука скользнула вниз и запуталась в ее юбках, Кэтрин принялась помогать ему дрожащими от нетерпения пальцами.
И вдруг она словно окаменела. Бэрк вопросительно заглянул ей в лицо, одновременно задирая над бедрами тяжелую ткань платья, и увидел, что ее взор, устремленный в неведомую точку за его плечом, полон каким-то иным чувством, весьма далеким от желания. И тотчас же у него над ухом раздался щелчок взведенного курка.
Бэрк сделал инстинктивное движение, стараясь заслонить ее своим телом, но чья-то нога, обутая в сапог, с силой врезалась ему в плечо, отбросив его от Кэтрин. Ахнув от боли, он поднял голову, чтобы увидеть, кто его ударил. Человек, нацеливший пистолет ему в голову, оказался тем самым наглым прощелыгой, который прошлым вечером танцевал с Кэт на ярмарке.
И тут все части головоломки встали на свои места. С растущим ощущением тошноты в душе Бэрк понял, кто перед ним. Юэн Рэмзи. Виноторговец и шулер, любовник Кэт.
* * *
– Кэтти, детка, уж больно ты увлеклась своей работой. А ну давай, вставай, а не то пожалеешь. Платье поправь, чертова сука. Эй, солдат, поднимайся и держись от нее подальше.
Кэтрин поднялась на колени, переводя безумный взгляд с одного на другого. Лицо Бэрка застыло, но она была слишком расстроена, чтобы понять, что оно выражает. А вот за злобным торжеством, светившимся в лице Юэна, она явственно разглядела волчий огонек похоти и торопливо натянула платье на плечи, чтобы прикрыться. Ей хотелось заговорить, сказать хоть что-нибудь, все что угодно, лишь бы изменить чудовищную ситуацию, сделать ее хотя бы чуточку менее ужасной, но ничего подходящего не приходило ей в голову.
– Встать, я сказал!
Бэрк медленно поднялся на ноги и отошел от Кэтрин, сжимая и разжимая кулаки.
– Нет никакой нужды стрелять в меня, Рэмзи, – его голос зазвучал на удивление холодно и ровно, хотя губы у него свело от потрясения и гнева. – Товар был не первой свежести с самого начала. Я лишь немного угостился предложенным и ничего из ряда вон выходящего не нашел, поверь мне. Дежурное блюдо, какого можно отведать в любом дешевом борделе.
Кэтрин судорожно втянула в себя воздух и опустила взгляд. Ей стоило немалых трудов подняться с пола, ее лицо стало пепельно-серым, когда она, пошатываясь, подошла и встала рядом с Макнабом.
– Не смей так отзываться о ней, – сказал Юэн, хотя слова Бэрка явно пришлись ему по душе. – Может, она и шлюха, но она моя шлюха.
Он усмехнулся, услыхав, как ахнула Кэтрин.
– Что у него за оружие, Кэтти?
– Нож в кармане. Пистолет в седельной сумке, – ответила она неестественно тонким, дребезжащим голосом.
– Тащи сюда.
Кэтрин не могла заставить себя сдвинуться с места и подойти ближе к Бэрку. Все ее существо восставало против этого.
– Забери у него нож, живо! – рявкнул Макнаб, толкнув ее в спину.
Еле переставляя негнущиеся ноги, Кэтрин наконец оказалась лицом к лицу с Бэрком и с опаской сунула руку в его внутренний карман. Тепло его тела обожгло ее дрожащие пальцы словно огнем. Не удержавшись, она посмотрела ему в лицо и прочла в обращенном на нее взгляде презрение, отвращение и угрозу, от которой ей стало не по себе. Тут ее рука нащупала нож. Выхватив его из кармана, Кэтрин слепо отшатнулась и попятилась, пока не наткнулась спиной на Юэна.
– А теперь ступай за пистолетом. Увидишь кого-нибудь – кричи «караул».
Кэтрин выбежала из амбара, благодаря Бога за короткую передышку. Прохладный утренний воздух остудил ее пылающие щеки. Подойдя к серому жеребцу, она отыскала в седельной сумке пистолет и, ощутив в руке его знакомую тяжесть, вспомнила тот вечер, когда ранила Бэрка. На мгновение она припала головой к могучему плечу коня и закрыла глаза. Какая-то неясная мысль пробуждалась в ней, смутное постижение некой истины, ускользающей от понимания, но стремящейся утвердиться и завладеть ее душой. Это неведомое, неизъяснимое ощущение ушло, так и не достигнув сознания, гордость и страх восстали против него и помешали ему появиться на свет. На этот раз.
Едва начало рассветать; в коттедже фермера все, похоже, еще спали, из трубы не шел дым. Из амбара донеслись возбужденные голоса. Подняв голову, Кэтрин увидела Бэрка, выходящего из сарая с поднятыми руками, из уголка рта у него сочилась струйка крови.
Она бросилась к нему, обо всем позабыв, но тотчас же опомнилась и остановилась в двух шагах.
– Зачем ты его ударил? – вскричала она, обратив гневный взгляд к Юэну. – Что он такого сделал?
– Что он сделал?
В голосе Юэна прозвучало как будто бы непритворное возмущение, однако в темных глазах промелькнула, как ей показалось, холодная усмешка расчетливого и опытного интригана.
– Он наложил свои грязные лапы на мою женщину, вот что он сделал. И если не хочешь сама получить по заслугам прямо сейчас, не сходя с места, лучше не напрягай глотку. С тобой, Кэтти, я после разберусь.
Кэтрин открыла было рот и тут же закрыла его, не сказав ни слова. Надо было притвориться, что она все принимает как должное (ведь именно так и полагалось вести себя жалкой потаскушке Кэтти Леннокс!), но вид у нее был грозный, а внутри все так и кипело. Еще посмотрим, кто с кем будет разбираться после, когда Бэрк не сможет их услышать, мысленно пообещала она себе.
– А ну-ка дай сюда этот пистолет, пока ты не отстрелила себе ногу.
От пистолета Кэтрин рада была избавиться. Она едва не отдала Юэну и нож, который раньше машинально сунула в карман, однако уже потянувшись за ним, в последнюю минуту передумала. Сама не зная, почему, она решила, что нож лучше придержать у себя, и опять бросила украдкой опасливый взгляд на Бэрка. По приказу Юэна он заложил руки за спину. Его лицо было совершенно бесстрастным. Только что его застигли врасплох в крайне неловком и уязвимом положении, он был безоружен, человек примерно одного с ним роста и комплекции угрожал ему пистолетом, и все же в его позе не ощущалось никакой покорности. Нет, Бэрк стоял, широко расставив ноги и воинственно вздернув подбородок, явно готовый к отпору. Жажда убийства светилась в его взгляде, и никакое самообладание не могло этого скрыть. Кэтрин прекрасно понимала, что при малейшей возможности он прежде всего расправится с нею и лишь потом примется за Юэна.
Макнаб грубо схватил ее и притянул к себе, по-прежнему целясь из пистолета в Бэрка.
– Может, и не первой свежести, но это мой товар, – злорадно объявил он, и рука, державшая ее за талию, скользнула выше, прямо к груди. – И ты, Кэтти, заруби себе это на носу, а не то – вот как Бог свят! – я тебя выдеру ремнем.
Чтоб ему сдохнуть, сукину сыну! Только теперь Кэтрин поняла, что за игру затеял этот подлый трус. Именно этого он безуспешно добивался от нее последние четыре года, а сейчас она, как последняя дура, своими руками преподнесла ему великолепную возможность прямо на блюде, вместо того, чтобы вовремя сообразить, что уж он-то непременно воспользуется ситуацией!
– Ты свинья! Пусти меня!
Она изо всех сил ткнула локтем ему в ребра, и Юэну пришлось ее выпустить, чтобы не дать возможности Бэрку перейти в наступление.
– С чего это ты взял, что я – все еще твоя женщина? Да мне на тебя смотреть тошно! Может, я и была твоей женщиной в тот проклятый вечер, когда ты проиграл меня в карты, но теперь уж – дудки! Даже не смей ко мне прикасаться, Юэн Рэмзи, а не то я выцарапаю тебе глаза.
Юэн тоже рассердился, она это ясно видела, но ему хватило ума продолжить игру.
– Вот она, женская благодарность! Я с ног сбился в поисках, ночей не спал, чтоб тебя, дуру, спасти от петли, а ты мне заместо «спасибо» дерзить вздумала? Ладно, Кэтти, раз ты у нас такая гордая, оставайся со своим красавчиком, и пусть тебя вздернут на ближайшем суку, мне плевать! Ну как, довольна? Мне уйти?
Он загнал ее в угол, они оба прекрасно это понимали, и все же на какое-то мгновение Кэтрин всерьез задумалась: не отказаться ли от его услуг? Но здравый смысл возобладал над чувствами, и она неохотно покачала головой:
– Нет, конечно, нет. Просто помни, твоя помощь не дает тебе никаких особых прав на меня, вот и все.
– Только те права, что я всегда имел, милочка, – бросил он в ответ с подленькой усмешечкой, приводившей ее в бешенство.
– К этому разговору мы еще вернемся, – отрезала Кэтрин, чувствуя, что вряд ли сумеет достойно сыграть едва начавшийся спектакль до конца.
– Непременно вернемся, – кивнул Юэн и с довольной ухмылкой повернулся к Бэрку. – А теперь слушай меня внимательно, англичанин. Вот как мы поступим. Я тебя связывать не буду. Мы же не хотим, чтобы все проезжающие на нас глазели! Кэтти поедет впереди, ты – посередке, а я – сзади. И учти: мой пистолет смотрит тебе аккурат промеж ушей, так что даже не вздумай сбежать, а не то я проделаю в твоей башке лишнюю дырку. Если встретим английских солдат и они спросят, кто мы такие, скажешь, что ты майор и везешь нас обоих в Ньюкасл по приказу генерала Уэйда. Твой пистолет будет у тебя на боку, все чин чином, вроде как это ты нас охраняешь, да только он будет пуст. А вот мой будет заряжен: только попробуй схитрить – живо схлопочешь пулю. Садись пока на жеребца; как отъедем отсюда подальше, сменим седла и пересадим тебя на смирную кобылку Кэтти.
Кэтрин подивилась тому, на каком странном наречии изъясняется Юэн:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59