Вы смотрели на лорда Данрейвена, не так ли?
Миллисент улыбнулась.
– Это только отчасти правда. Мой взгляд сам собой упал на него несколько минут назад, когда я искала вас и леди Хиткоут. – Миллисент опять окинула взглядом зал, притворяясь, что ищет виконтессу. – Я знаю, что скоро леди Хиткоут объявит, что нам пора идти. Я хотела пойти к столу с закусками и в дамскую комнату, чтобы посмотреть, нет ли ее там. Не хотите ли пойти со мной?
– С удовольствием, – сказала Линетт, и они направились к дверям. – Вы в него влюблены, да?
Миллисент внутренне окаменела. Линетт задала этот нескромный вопрос с такой легкостью, словно спрашивала о погоде. Миллисент не была готова откровенничать с подругой.
Ей ничего не оставалось, как спросить:
– Что? В кого?
– Конечно, в лорда Данрейвена.
– Нет, нет и нет. А разве заметно?
Линетт тихо рассмеялась.
– Для меня да, но, надеюсь, ни для кого больше.
– Я тоже надеюсь, – сказала Миллисент, чувствуя себя разоблаченной больше, чем ей хотелось бы. И неужели она действительно призналась, что влюблена в лорда Данрейвена?
– Вспомните, я предостерегала вас от него в первый же мой визит к вам.
Они вошли в дамскую комнату, но поскольку виконтессы там не оказалось, сразу же направились к столам с закусками.
– Я помню, но предупреждение пришло слишком поздно. Тогда я уже познакомилась с ним и была им пленена. Но вы ведь никому не скажете?
– Конечно, нет. Он так привлекателен, что устоять трудно. Я знаю, что значит любить того, кто совершенно для тебя недосягаем.
Миллисент перестала думать о себе и сосредоточилась на подруге.
– Вот как?
– О да. Я знала, что он никогда не обратит на меня внимания, но все равно мечтала о нем.
Миллисент почувствовала, как у нее сжалось сердце. Ей следовало бы знать, что родимое пятно не помешает Линетт полюбить и не должно было бы помешать мужчине полюбить ее. Она – человек сердечный и замечательный.
– Как жаль. И ничего нельзя изменить?
– Нет, нет. Он уже женился, и вид у него счастливый. – Линетт улыбнулась. – Теперь скажите, могу ли я огорчаться, если он счастлив?
– Тогда и я буду смотреть на лорда Данрейвена так же. Если он будет счастливым холостяком всю свою жизнь, я тоже буду счастлива за него.
– Возможно, ваше воображение пленит какой-то другой привлекательный человек здесь, в Лондоне.
«Никогда».
– Все может быть, Линетт. Если это произойдет, будет замечательно, если же нет, то, как и вы, я буду довольствоваться чтением, писанием стихов и рукоделием. Но ведь если у меня есть надежда, надежда есть и у вас.
Линетт рассмеялась, а Миллисент мысленно отметила, что за закусочным столом виконтессы тоже нет. Она повернула в сторону парадной гостиной, где многие гости проводили большую часть вечера.
Когда они вошли в эту комнату, Линетт простилась с Миллисент, и глаза Миллисент мгновенно принялись оглядывать гостиную в поисках Чандлера и дам из ее списка. Прежде чем она успела оглядеть все углы, закоулки и небольшие группки людей, к ней подошел Чандлер. Он взял ее руку и поцеловал, его синие глаза ласкали ее.
От его прикосновения восхитительные мурашки побежали по телу Миллисент. Перчатки не мешали ей ощущать близость Чандлера.
«О, как я буду скучать по тебе».
– Как вы себя чувствует в столь поздний час, мисс Блэр?
– Хорошо, сэр, а вы?
– Теперь, когда я рядом с вами, лучше.
Миллисент хотелось бы, чтобы ее тело не реагировало на его лесть, но она давно уже отказалась от попыток оставаться равнодушной к словам Чандлера.
– Я видела, как вы танцевали и беседовали с друзьями.
– Я рад, что вы заметили мое присутствие.
– Вы знаете, я весь вечер ждала, когда же вы расскажете мне, что вам стало известно от вашего сыщика. Боюсь, вы нарочно заставили меня ждать.
– Вот как? Так не перейти ли нам прямо к делу?
– Пожалуй. У нас не слишком много времени для разговора наедине.
– Это вы виноваты. Скажите только слово – и я буду ждать вас в вашем саду сегодня ночью.
Миллисент знала, что он так и сделает, стало быть, соглашаться было нельзя даже в шутку. Она огляделась. Рядом никого не было. Час был поздний, и толпа гостей редела.
– Вы знаете, Чандлер, что я не могу на это согласиться. Давайте поговорим, пока у нас есть такая возможность.
– Прекрасно. У меня появились новости. Сегодня я говорил с Доултоном. Он с легкостью выяснил о лорде Дагдейле все, что меня интересовало. Ваш источник был прав. В настоящее время у Эндрю действительно финансовые затруднения.
Миллисент было приятно, что Чандлер рассказал ей об этом. Ведь он мог бы и утаить от нее эту информацию, и она ничего не узнала бы.
– Грустно слышать это. Я знаю, вы надеялись, что это не так.
– Да. Но хорошо хотя бы то, что положение его не настолько плохо, чтобы оно вынудило его прибегнуть к кражам. Его средства невелики, но они есть, и, судя по изысканиям Доултона, Эндрю предпринимает надлежащие шаги, чтобы погасить долги.
– Ну что же, значит, для него еще не все потеряно.
– Да. Даже если он присутствовал в каждом доме, где совершены кражи, все же можно спокойно допустить, что он не вор.
Миллисент кивнула:
– Я склонна согласиться.
Она не могла не восхищаться Чандлером хотя бы уже потому, что он пытался найти возможность оправдать своего друга.
– Кроме того, Доултон дважды проверил список гостей и выяснил, что леди Линетт, леди Хиткоут и миссис Мур – все они были в каждом доме, где совершалась кража. Миссис Хоникатт на моем вечере не было.
– Значит, ее можно вычеркнуть из нашего списка.
– Да.
– А что нам известно о мужчинах?
– Это будет немного дольше. – Чандлер приблизился к ней и улыбнулся. – Пожалуй, нам стоило бы встретиться в другой раз, чтобы досконально обсудить это.
– И все же я настаиваю на том, чтобы вы рассказали сейчас.
– Вы строгий начальник, мисс Блэр.
– Это потому, что вы хотите игры, а это дело, которое требует серьезного отношения.
– Прекрасно. Я продолжаю, однако лишь с тем условием, что потом мы отвлечемся отдел и немного погуляем по парку.
От возможности побыть с ним наедине у Миллисент участился пульс. И она только надеялась, что Чандлер не заметил, как ей не терпится осуществить эту прогулку.
– Мы сократили список, оставив в нем самых высоких мужчин, которые присутствовали на всех вечерах, где совершились кражи. Таких оказалось меньше двадцати.
Миллисент нахмурилась.
– Все равно это очень много.
– Конечно, но лучше, чем почти пятьдесят, с которых мы начали. Завтра с утра Доултон проверит банковские счета этих людей, чтобы узнать, кто из них испытывает финансовые затруднения.
– Это еще больше сузит поле поиска. Откровенно говоря, не могу себе представить, для чего еще человек станет красть, если не ради денег.
– Полагаю, что есть и такие, кто крадет для забавы, или это клептомания, но в данном случае обе эти причины кажутся мне притянутыми за уши.
– Мне тоже. Но мы делаем успехи в сокращении наших списков.
– Похоже на то. – Чандлер шагнул еще ближе. – Я заметил, что ваша улыбка сегодня не очень-то веселая. Что-нибудь случилось?
«Да».
– Нет, все в порядке. – Миллисент попыталась подтвердить свои слова улыбкой, но не сомневалась, что ей не удалось обмануть Чандлера.
– Я скучал по вас. Мне очень хотелось повидаться с вами, но я выполняю данное вам обещание.
Она попробовала обратить его слова в шутку:
– Что и делает вас совершенным джентльменом.
– Я говорил вам, что умею им быть, но это превращает жизнь в кошмар.
Миллисент рассмеялась.
– Вы восхитительный повеса.
– А вы просто очаровательная женщина.
– А вы пытаетесь переменить тему. – Она принялась оглядывать комнату. – Никак не могу найти леди Хиткоут. Я искала ее, когда вы подошли.
Обернувшись через плечо, Чандлер сказал:
– Можете не искать. Вот она идет. – Вдруг глаза его сузились. Брови сдвинулись. – Миллисент, посмотрите на ее юбку спереди. Немного странные очертания, вам не кажется?
Миллисент обернулась и посмотрела на крупную женщину, шагающую по комнате. Ее взгляд упал на юбку виконтессы. Платье, надетое на ней, было с высокой талией, оно прилегало под грудью и падало вниз длинной, густо присборенной юбкой. Шла виконтесса напряженно, словно что-то ее сковывало, и под юбкой у нее – ниже живота и выше колен – была какая-то странная выпуклость.
Чандлер был прав. Под ярдами ткани, из которой была сшита ее юбка, что-то было скрыто.
Миллисент охватила дрожь. Она посмотрела на Чандлера:
– Я думаю... вы ведь не предполагаете...
– Что у нее что-то спрятано под юбкой? – договорил за нее Чандлер.
Она заглянула ему в глаза.
– Выбросьте это из головы. Это немыслимо.
– Но для нас не является секретом, что вора следует искать среди тех, кто свободно может приходить и уходить с любого приема, – осторожно напомнил ей Чандлер.
Миллисент снова посмотрела на леди Хиткоут и абсолютно ясно увидела, что под ее юбкой что-то есть. Сердце у нее сжалось от дурного предчувствия.
– Что же нам делать?
– Пока не знаю, но что-нибудь придумаем.
– Этим следует заняться безотлагательно, поскольку леди Хиткоут идет прямо сюда вместе со своим мужем. Наверное, они собираются сообщить мне, что нам пора уходить.
– Виконтесса не уйдет, пока мы не узнаем, действительно ли она прячет что-то под платьем, – пробормотал Чандлер очень тихо, потому что Хиткоуты уже подошли.
– Лорд Данрейвен, как вы провели вечер? – без намека на улыбку спросил виконт, как обычно неестественно высоко держа голову.
– Благодарю вас, хорошо. А как вы и ваша супруга?
– Мы тоже самым приятным образом.
Чандлер обратился к своей жертве:
– Вы выглядите сегодня прекрасно, виконтесса.
Та едва заметно улыбнулась.
– О, благодарю вас, сэр, но боюсь, что на этом наш вечер завершился. Я несколько устала и собираюсь ехать домой. Вы готовы, Миллисент, милочка?
– Да, конечно.
– Хорошо, тогда мы откланиваемся.
–Лорд Хиткоут, – сказал Чандлер, быстро переглянувшись с Миллисент, – вы на возражаете, если я вместе с вами пройду к каретам?
– Нисколько, милорд. Буду только рад, если вы присоединитесь к нам.
Миллисент была спокойна и внимательна. Они задержались, чтобы надеть плащи. К счастью, виконтесса не пыталась занять ее разговором. От взгляда Миллисент не ускользнуло, что ее милость мгновенно закуталась в свой просторный плащ, словно ее ожидал резкий зимний холод, а не приятный весенний вечер. Свой плащ Миллисент надела, как того требовала мода – чтобы он свободно свисал с плеч.
Ей не хотелось верить, что женщина, которая опекала ее эти три недели, оказалась воровкой. Леди Хиткоут была с Миллисент заботлива и внимательна, и теперь девушке казалось ужасным то, что ей сейчас предстояло сделать.
Миллисент слышала, как виконт и Чандлер, ушедшие вперед, разговаривали, дожидаясь, пока подадут их экипажи. Что она может сделать? Протянуть руку и схватиться спереди за платье леди Хиткоут? Потребовать, чтобы та подняла юбку? Нет, мысль о том, что будет, если все окажется ошибкой, была слишком чудовищна. Но нужно же что-то сделать!
Подали их карету, кучер соскочил на землю и открыл дверцу.
Время уходило. Надо было предпринять, что-то сейчас же. И когда леди Хиткоут протянула руку, чтобы опереться на руку мужа, усаживаясь в экипаж, Миллисент, сделав вид, что споткнулась, навалилась на виконтессу и ударилась обо что-то твердое у нее на животе, звякнувшее, как серебряная посуда.
– Ах ты нескладеха! – завопила леди Хиткоут и толкнула Миллисент с такой силой, что та не устояла на ногах и ударилась о дверцу кареты, наткнувшись головой на металлическую ручку. На лбу ее образовалась рана.
Чандлер кинулся к ней на помощь:
– Миллисент, как вы?
– Ничего, – сказала она, но на самом деле в висках у нее пульсировала боль и немного кружилась голова. Миллисент чувствовала, как струйка крови бежит по лицу.
Чандлер бросил наледи Хиткоут враждебный взгляд.
– Такой грубости вовсе не требовалось.
– Но послушайте, – сказал виконт, – ведь это Миллисент споткнулась и упала на мою жену.
Чандлер достал из кармана платок и прижал его ко лбу Миллисент. Она вздрогнула и отвела платок рукой.
– Чандлер, со мной все в порядке. Разрешите мне довести это дело до конца.
– Нет, мы занимаемся этим вместе, к тому же вы ушиблись. Из раны идет кровь.
Миллисент посмотрела ему в глаза и прошептала:
– Не беспокойтесь обо мне. Все будет хорошо. Давайте закончим то, что начали.
Чандлер, не отводя от Миллисент взгляда, тихо сказал:
– Вы для меня важнее, чем все остальное. Прижмите платок к ране, чтобы остановить кровь.
Почему он обладал даром говорить те слова, от которых сердце ее начинало биться сильнее, а дыхание замедлялось?
– Миллисент, ваша рана выглядит ужасно, ее нужно немедленно обработать, – заволновался лорд Хиткоут.
Теперь у Миллисент не оставалось сомнений, что виконтесса что-то прячет под одеждой. Она не знала, каким образом вещи удерживаются под юбкой, но леди Хиткоут явно нарочно толкнула ее к карете, и толчок был не слабый. В голове у Миллисент стучало.
– Сударыня, – сказала Миллисент, не обращая внимания на виконта и в упор глядя на его супругу, – я ударилась обо что-то у вас под юбкой. Что это такое?
Леди Хиткоут отступила на шаг. Ее глаза быстро метнулись от Миллисент и Чандлера к мужу.
– Я не знаю, о чем вы говорите. У меня под юбкой ничего нет.
Миллисент заметила, что вокруг них собралось несколько человек.
– Я это почувствовала, – упорствовала Миллисент, с вызовом шагнув к виконтессе.
– Она права, – сказал Чандлер. – Я слышал, как что-то зазвенело, когда Миллисент налетела на вас.
– Вы оба несете вздор, – громко пыхтя, произнесла виконтесса. – Я не знаю, о чем вы говорите. – Она повернулась к мужу: – Вы ведь ничего не слышали, не так ли, милорд?
Тот взглянул на жену:
– Да, мне кажется, я слышал, как что-то лязгнуло, но не знаю, что это было и откуда донесся звук.
– Болван! – душераздирающе воскликнула виконтесса, но потом, видимо, поняв, как громко она возмущается, сильно понизила голос и продолжала: – Если и был какой-то звон, он, конечно же, доносился не из-под моей юбки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33