– Это в его глазах, когда он смотрит на меня.
Она ничего не ответила. Ей вспомнился огонь недоверия в глазах Рольфа. Он вполне может подозревать сэра Гая в дурных намерениях против него. А если это правда? Она глубоко вздохнула. Между лордом и рыцарем было некоторое напряжение. Возможно, за всем этим скрывалось нечто, о чем она не знала…
Поднявшись, Эннис сказала, что вернется позднее проверить его самочувствие и не открылись ли раны. Гай пробормотал какую-то невнятную благодарность – действие мандрагоры началось. Трава погрузит его скоро в глубокий сон.
Когда Эннис вернулась в зал, рана Рольфа была тоже перевязана, грязь и листва исчезли с волос. На нем была чистая одежда, и выглядел он отдохнувшим. Пищу щедро подносили к столу, и изголодавшиеся охотники отдавали ей должное, равно как и крепкому вину. Взрывы смеха эхом отражались от стропил и балок.
Оказалось, что ее вассалы решили признать лорда Драгонвика своим новым сюзереном, они обращались к нему как к старому знакомому.
Обстановка на севере страны была неспокойной. Одни бароны открыто заявляли о своем бунте против короля, другие сегодня клялись ему в верности, а назавтра примыкали к мятежникам. Эннис совершенно не была уверена, что эти бароны станут хранить верность Рольфу так же долго, как тот будет показывать свою верность королю.
Но сейчас она была рада их появлению, чувствовала облегчение от сознания того, что здесь не будет попыток принудить их дать клятву, которую они не намерены выполнять. Было заключено временное перемирие.
Когда она заняла свое место, взгляд Рольфа скользнул по ней, и в его зеленых с золотом глазах она прочитала, что перемирие между ним и ею такое же временное и ненадежное, как между баронами и королем. И что действовать оно будет до их свадьбы.
А потом – она это знала – начнется настоящая борьба характеров.
10
Восходящее солнце слегка позолотило поля вокруг Драгонвика. Прозрачный туман клубился по окрестным холмам, покрытым молодой зеленью. Стоя у открытого окна, Рольф отсутствующим взглядом смотрел на поля, леса и болотные топи. Внизу, в деревне, слышались звуки приготовлений к свадьбе, которая должна была свершиться этим утром в большой церкви. Причудливые клубы дыма поднимались над соломенными кровлями и уносились прочь, гонимые утренним бризом.
Давно, когда он только еще начинал строить свой замок Драгонвик, у Рольфа возникла странная фантазия – если смотреть вдаль упорно и долго, можно увидеть шпили Линкольнширского собора. Конечно, пустая фантазия. Чересчур далеко, чтобы что-то увидеть, как бы высока ни была твоя башня… Но в том далеком прошлом он вообще был более склонен к мечтам, чем теперь.
Суровая жизнь слишком часто окатывала его ледяной волной, не спрашивая на то его согласия. Теперь он хорошо понимал, что это значит – видеть собственную жизнь раздробленной на множество частей, часто слишком маленьких для того, чтобы собрать их вместе. Он одолел невзгоды после долгой борьбы в одиночку. Хватит ли у него сил, чтобы продолжить ее? Он не был уверен.
Давно уже он не испытывал к женщинам тех чувств, которыми жил в юности. Тогда он был наивен и доверчив. Марджори быстро показала ему всю несбыточность его надежд.
Его пальцы сжались в кулак, которым он несильно ударил по каменной раме окна с частым свинцовым переплетом. Цветные стекла витража преображали усиливавшийся свет солнца, дробя его самым причудливым образом, заставляя переливаться всеми красками. И эти чудные цвета исчезали, стоило лишь слегка повернуть голову. Так исчезает радуга, так без следа рассеивается туман… Так же и он держал когда-то счастье в руке, а оно обернулось миражем. Он не собирался вторично обречь себя на подобное саморазрушение.
Он прежних ошибок не повторит, когда женится на прекрасной леди Эннис, не позволит своему сердцу размякнуть, не доверит свою мужественность рукам женщины. В первый раз это стоило слишком дорого. Теперь он должен вернуть то, что утратил когда-то. Горечь былых поражений до сих пор причиняет боль.
Через несколько часов священник, присланный Питером де Роше, верховным судьей Англии и епископом Винчестерским, соединит его узами брака с Эннис Д'Арси. Эти клятвы не даются так просто. Если он даст обет быть ей возлюбленным законным мужем, то уже не отступит от него. И хотя выбор супруги принадлежит не ему, он своих клятв не нарушит. Поступит ли она так же?
Королевский двор был полон дамами, которые вовсе не видели смысла блюсти верность своим мужьям. Они изменяли им мыслями, телом и сердцем, причем с такой готовностью, что это даже слегка восхищало его. Да и мужья изменяли им, не задумываясь и не сомневаясь. Но тень скандала ни разу не коснулась имени леди Эннис. Возможно, она и не изменяла своему мужу.
Горло Рольфа свела судорога. Память о Люке Д'Арси до сих пор жива в сердце его вдовы. Она, должно быть, сильно любила его. Это большая редкость в такие времена – отыскать мужа и жену, столь постоянных в любви и верности, единорога и то чаще встретишь. Легкая улыбка тронула углы его рта. Именно этими словами описывал он нравы двора Эдмунду, и его учитель фехтования всегда сильно смущался.
Как жаль, что его не будет с ним сегодня… Как бы порадовался старый наставник, видя своего лорда идущим к алтарю! Часто говаривал Эдмунд, что если Рольфу чего и не хватает, так это жены. Жены, чтобы была рядом долгими зимними вечерами, чтобы делила радость и горе, – жены для любви…
Стук в дверь вывел Рольфа из задумчивости. С некоторым удивлением он заметил, что солнце уже окрасило горизонт и что на равнине совсем светло. Сегодня не будет дождя.
На его разрешение войти в дверном проеме появилась темноволосая голова Вэчела:
– Милорд, сэр Саймон хотел бы поговорить с вами. Он в зале.
– Сэр Саймон? – Рольф удивился. Хотя барон и не выражал радости по поводу предстоящей свадьбы, слов осуждения от него тоже никто не слыхал. Он держал свои мысли при себе. – Скажите, что я скоро спущусь к нему. Вы видите, я еще не одет для свадьбы.
– Да, милорд, он ждет у очага. – Вэчел помедлил мгновение и добавил: – Мне кажется, он малость обезумел.
Рольф недоуменно поднял бровь, Саймон де Роже был тем бароном, за которым следовало приглядывать особенно внимательно. Остальные пойдут за ним, куда он их поведет. Если бы Рольфу удалось договориться с этим осторожным лидером, склонить его на сторону короля, то, возможно, открытого мятежа удалось бы избежать. Времена были темные, смутные. Многие бывшие союзники короля примыкали к бунтовщикам. Крупные лорды, плетущие заговоры, как правило, опирались на таких вот Саймонов, имевших авторитет среди рыцарей. Они их рассматривали как своего рода арендаторов, хотя бывали исключения. Рыцарские лены и создавались обычно по этому принципу. Если же ленник пытался сохранить верность королю, то положение его становилось весьма незавидным. Его лорд мог весьма произвольно собирать налоги, предоставлять необходимую помощь или отказывать в ней. Так было сплошь и рядом. И если лорд бунтовал, то и зависимые от него рыцари вынуждены были следовать за ним. Времена были тяжелые для всех и каждого.
Размышляя таким образом, Рольф спустился в зал, где увидел барона. Тот нервно метался взад-вперед перед возвышением, а вокруг слуги, еле увертываясь от него, расставляли скамьи вокруг столов; серебряные сосуды со специями и медом размещались подле массивных серебряных солонок. Деревянные блюда с резными ручками в форме драконов уже стояли и ждали.
– Нет ли более уединенного места, где мы могли бы переговорить? – резко спросил сэр Саймон, и Рольф кивнул.
Они прошли под полукруглой аркой в нечто вроде алькова, закрытого от всех любопытных ушей и глаз.
– Говорите свободно, сэр, – сказал Рольф.
Некоторое время сэр Саймон сердито разглядывал свои сапоги, затем посмотрел на Рольфа:
– Глэйт Вулфкот считает, что у вас есть враг, желающий вам смерти, милорд.
Рольф слегка улыбнулся:
– Конечно, у меня очень много врагов, и все они хотят моей смерти. Это вас так расстроило, сэр?
Раздраженно покачав головой, сэр Саймон проворчал:
– Нет. В наше чертово время у каждого полно врагов. Я хочу сказать только, что нападение медведя, который вас чуть было не убил, не было несчастным случаем. Сэр Глэйт был там, и он рассказал мне: загонщики повернули зверя в одну сторону, но житель замка направил его прямиком туда, где вы отстали от остальных.
Рольф молча глядел в расстроенное лицо сэра Саймона. Приехать в чужой замок и обвинять одного из его жителей – вещь опасная. Сэр Саймон должен быть твердо уверен в своих словах.
Рольф уперся кулаком в каменную арку и уставился на дракона, вырезанного на раме окна за спиной сэра Саймона. Из пасти чудовища вырывалось пламя, а оскаленные зубы были кривы и длинны. Он одерживал победу над конным рыцарем.
– И кто же погнал медведя этим путем? – спросил он безразличным тоном, как если бы ответ не имел никакого значения. Ответ для него не прозвучал неожиданно, хотя еще совсем недавно ошеломил бы.
– Мне сказали, что медведя направил сэр Гай Фицхью. Хотя он первым на вас натолкнулся и получил рану вместо вас, я не знаю, что и сказать. – Сэр Саймон выпрямился и застыл. – Я чувствовал себя обязанным сообщить вам, милорд.
Да уж, он чувствовал. Его прямая душа не оставила ему выбора. Больше похоже на то, что он бы просто почувствовал себя не у дел, не поступи он вот так прямодушно…
– Благодарю вас, сэр Саймон, – мягко сказал Рольф. – Ваше предупреждение как нельзя более кстати.
Сэр Саймон, однако, не уходил. Рольф вопросительно поднял на него глаза, и барон медленно произнес:
– Я считаю вас уважаемым человеком и только поэтому не сказал вам всего. – Кривая улыбка появилась на его губах. – Не следовало, быть может, прислушиваться к сплетням, но я слишком стар, чтобы меняться. Мне случалось в жизни ошибаться, но я рад видеть, что леди, которую вы избрали в жены, попадет в хорошие руки. Это облегчает мне исполнение тягостной обязанности – но дело не терпит отлагательств.
– Благодарю вас за вашу оценку, – вежливо сказал Рольф, а сэр Саймон поднял руку:
– Подождите, милорд. Мне не нравится то, что я скажу, но, кажется, сэр Гай слишком часто и вожделенно смотрит на леди. Я это замечал еще раньше, да и вчера вечером, когда его принесли на носилках.
Когда сэр Саймон наконец ушел, Рольф прислонился к холодным камням алькова. Да, он и сам это замечал. Взгляд Гая часто задерживался на Эннис, и в глазах его был свет, предназначавшийся исключительно ей. Он это сам видел. И теперь он знал наверняка, что это не просто игра его воображения. Другие все замечали не хуже его.
Рольф заслонил рукой глаза, пораженный внезапным приступом душевной боли. Когда там, в лесу, он упал на одно колено, едва успев схватить свой кинжал и пытаясь отразить стремительный натиск медведя, у него не хватило времени, чтобы правильно взять оружие. Он ранил хищника, но удар пришелся под неверным углом, и рукоятка раскололась в руке. Длинный острый кусок дерева пронзил ладонь Рольфа. Он был на волосок от гибели.
Медведь был ранен сильно, но не смертельно. Вне себя от боли и ярости, он опять кинулся на охотника, оскалив свои страшные клыки, и тот едва сумел увернуться, яростно тыча сломанной рукояткой в нос зверя. Рольф видел перед собой грозную опасность и весь сосредоточился на том, чтобы спастись. Поэтому он не заметил, как подъехал сэр Гай. Рыцарь закричал, и от неожиданности Рольф оглянулся – в самый неподходящий момент! – и чуть не был растерзан. Не зарычи медведь перед новым броском, Рольф не успел бы отпрянуть и погиб бы, задавленный огромной тушей. Но в последнюю секунду он сумел отскочить, и зверь промахнулся, его клыки лишь слегка задели противника. Но он опять изготовился к прыжку. Всего несколько дюймов отделяет хищника от его жертвы. Рольф ощущает горячее смрадное дыхание на своем лице. И снова делает выпад обломком кинжала… Сколько раз наскакивал медведь… Сколько раз отбивал его атаки лорд… Но исход схватки был предрешен. И тогда, теряя силы, Рольф закричал. Он звал Гая. Звал на помощь…
Но тот почему-то медлил… Почему?.. Послышались людские голоса. И только тут Гай поразил животное верным ударом кинжала. Но вовремя не успел отскочить: агонизируя, зверь разорвал ему ногу. Едва переводя дух, Рольф недвижно стоял над своим рыцарем, распростертым поперек медведя, все еще бившегося в последних конвульсиях. Поляна огласилась криками, собачьим лаем – это наконец-то появились остальные охотники… Рольф не потребовал от Гая объяснений. Но вопрос остался: почему тот медлил? Ведь эта медлительность могла стоить его лорду жизни. Рольф промолчал – он был чересчур потрясен, чтобы устраивать расследование…
Теперь он уже сожалел об этом. Любой ответ мог бы стать знаком верности Гая. Неужели его приближенный рыцарь не пришел вовремя ему на помощь потому, что желал его смерти? Ведь именно Гай предложил устроить вместо утиной охоты травлю медведя. Именно Гай видел, как он уронил свой кинжал, но не подождал его, оставил одного, последовав за остальными…
Во рту появился горький привкус – привкус измены, и Рольф с трудом сглотнул. Возможно, это предательство послано ему в наказание за то, что он увез леди против ее воли. Говорят, за все приходится платить. Он думал, что эта женитьба, к которой его принуждают, тоже является наказанием за то, что он дал себе зарок не жениться вторично…
Сколько ночей провел он без сна, думая о женщине в западном крыле? Только железная воля удержала его от того, чтобы не ворваться к ней в комнату и не предъявить супружеские права еще до заключения брака.
Господи Иисусе! Да он попросту бредил ею. К его ужасу, она вторглась в его сны, заполнив их своим прекрасным лицом и рыжими волосами, мягкими изгибами тела под платьем, которые заставляли его забывать самого себя. Она была огнем, сжигавшим его кровь, и он дождаться не мог совершения брачного обряда.
А вдруг, думал он как в лихорадке, – вдруг она сговорилась с сэром Гаем, чтобы избавиться от нежеланного мужа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45