https://wodolei.ru/catalog/vanni/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Похоже, сегодня таких баронов здесь тоже немало, – заметила Эннис. Действительно, не один и не два гостя бродили по залу на заплетающихся ногах.
– Да, – ответил сэр Гай с печальной улыбкой, – я молюсь о том, чтобы вино не слишком разгорячило им сердца этим вечером и чтобы до завтрашнего торжества не начались драки и не пролилась кровь.
– Дай-то бог.
Эннис оглядела зал, но Рольфа не обнаружила. Она постеснялась спросить о причинах его отсутствия. Всю прошлую неделю она приходила сюда после вечерней молитвы. Чем ближе был день свадьбы, тем она больше нервничала, надеясь как-то его оттянуть. И вот теперь ко всем ее волнениям еще и эти перепившиеся бароны… Мало кто из них пришел сегодня на вечернюю службу, и лорд Драгонвик там тоже отсутствовал. Вот и сейчас его не было в зале.
Тут она поймала на себе внимательный и острый взгляд сэра Гая. Он, казалось, знал причину ее беспокойства.
– Пожалуйста, идемте со мной, моя леди, – сказал он, увлекая Эннис сквозь толпу к высокому столу. – Сеньор занят и поручил мне быть при вас, пока он не придет.
Кресло Рольфа пустовало, и, к ее удивлению, рядом с ним стояло другое такое же кресло с высокой спинкой. Плюшевые подушки лежали на резном сиденье, а спинка и подлокотники были покрыты тканью, вышитой не только золотым и черным цветом Драгонвика, но также алым и серебряным, как на гербе ее отца. Соболь и золото… Кровь и серебро… Горло ее сжалось. Выставив эти цвета, он показал уважение к дому Бьючампа и лично к ней.
Не говоря ни слова, она позволила сэру Гаю усадить себя. Ее руки немного дрожали от волнения. Сейчас уже мало кто помнил цвета ее отца и еще меньше людей смогли бы расположить их надлежащим образом.
Более того, многие ожидали, что она наденет цвета знамени Люка Д'Арси. Дрожащей рукой она отогнула край серебряного шелка, покрывавшего кресло, и увидела ряд крошечных эмблем, вышитых вдоль него. Девиз рода Бьючампов. Она нежно погладила нити подушечками пальцев. Да, Рольф Драгонвик каким-то образом узнал, что более всего дорого ее сердцу.
Это усилило ее расположение к нему, и, когда он появился и стал пробираться к своему месту между жонглерами, шутами и пьяными рыцарями, она испытала радость, а не тревогу. Волнение стеснило ее грудь. Рольф Драгонвик был на целую голову выше всех в этом зале. Да и везде он выделялся бы. Его широкие плечи покрывала бархатная накидка цвета черного соболя, а золотой дракон у него на груди сверкал, как и его блестящие золотые волосы. Что и говорить, он был действительно красив и к тому же продемонстрировал настоящую учтивость, вспомнив цвета ее рода.
– Добрый вечер, миледи, – вежливо сказал он, приблизившись. Она пробормотала ответ. Руки она спрятала в складках платья, чтобы скрыть свои дрожащие пальцы. Его близость она ощущала так остро, как если бы он касался ее. Поцеловав руку Эннис, он некоторое время стоял за ее креслом, тихо беседуя с Тостигом.
Когда он занял место рядом с ней, она не сказала ничего и сочла за лучшее подождать, когда он сам выразит готовность к разговору. Вокруг в воздухе висел непрерывный глухой шум. Она привыкла к нему с юных лет – отрывистые аккорды лютни, арфы и флейт, смех рыцарей и девиц, случайный лай собаки… Сейчас все это казалось ей странным сном. Ощутимое присутствие мужчины рядом с нею было совершенно реальным, но она почему-то не могла до конца в это поверить. Ничто из пережитого за последний месяц не казалось реальным, кроме, конечно, страха и несвободы. И снов…
Кровь прилила к ее щекам, и пальцы впились в резные деревянные подлокотники, смяв шелк с вышитым на нем девизом отца. Святые Мария и Иосиф! О чем она думает, сидя рядом с Рольфом, окруженная этой толпой?! Если бы она была честна сама с собой, ей пришлось бы признаться, что эти ночные мечты уже властно вторглись и в дневные мысли.
Как объяснить иначе то, что, глядя на него, она живо вспоминает жесткость его бороды на своей груди, горячую ласку его ладоней у себя между бедер, возбуждающую жгучесть его поцелуев? Их последняя стычка оставила в ней чувство щемящего беспокойства, которое с каждым днем усиливалось. Да, он успешно ее преследовал, этот ночной дракон ее снов… И реальное присутствие мужчины здесь, сейчас и наяву было не менее захватывающим и тревожащим.
Рольф обернулся и устремил на нее внимательный взгляд зеленых глаз из-под длинных золотистых ресниц.
– Нравятся вам покрывала, миледи? – спросил он низким голосом.
– О да, лорд, – тихо отвечала она, – они мне нравятся. Я глубоко признательна.
Рольф слегка улыбнулся и вновь обратился к рыцарю, сидевшему слева от него.
Сэр Гай, сидящий по правую руку от Эннис, предложил ей медовую конфету. Вид у него был такой, словно эта конфета состояла из чистого золота.
– Откусите только самую малость, миледи. Когда на языке мед, то и речи становятся сладкими. – Она посмотрела в лицо сэру Гаю, но не обнаружила никакого тайного намека в его честных светлых глазах. Она медленно взяла предложенное лакомство.
– Благодарю, сэр рыцарь. Медовые конфеты действительно сладки. Но обычно они быстро приедаются.
Гай улыбнулся:
– Честь и хвала той мудрой женщине, которая понимает это. А о вас говорят как об очень мудрой женщине, прекрасная леди. Настолько мудрой, что ваши чары могут усмирять свирепых драконов…
Разговоры такого сорта были приняты при королевском дворе, но она не ожидала услышать что-либо подобное в замке ле Дрейка. Здесь не пользовались приемами словесного фехтования, обычными в светской беседе, разговоры, как правило, были конкретными и лишенными всяких украшений. Изысканная болтовня сэра Гая слегка удивила ее.
С напряженной улыбкой она сказала:
– Говорят, драконы преследуют исключительно девственниц, а я уже давно покинула их ряды. Стыд и позор, что мне приходится прибегать к чарам там, где можно договориться самым учтивым образом.
Светлые глаза сэра Гая наполовину исчезли под темными ресницами, и тонкая улыбка тронула углы его рта:
– А вот и нечего вам, миледи, пререкаться с таким простаком, как я. Я-то место свое очень знаю, – неожиданно заговорил он по-английски, чем снова немало ее удивил. Она никак не ожидала услышать свободный разговор на родном языке. Очень немногие дворяне владели им, ленясь изучать язык своей страны.
Опустив глаза, она мягко сказала:
– Я не улавливаю вашу мысль, сэр Гай.
– А мне кажется, что очень даже улавливаете. Вы когда-нибудь думали, какая это бездна одиночества – быть Драконом?
Сэр Гай несколько мгновений испытующе смотрел на нее, а затем отвернулся к своему соседу справа.
Несколько озадаченная услышанным, Эннис наклонилась над своим кубком с вином. Конечно, она недостаточно долго общалась с сэром Гаем, чтобы узнать его до конца, но доверяла ему. Коварство и двоедушие почитались при дворе короля чуть ли не основами добродетели, равно как и умение перекидываться пустыми словами и не говорить главного. Но она не верила, что Гай Фицхью вел с ней праздный разговор. Вероятно, он хотел таким образом смягчить ее страхи. Или предостеречь ее.
Она украдкой взглянула на Рольфа. Тот сидел, наклонившись к соседу, и негромко обсуждал с ним достоинства соколиной охоты в окрестностях замка. В ознаменование помолвки на завтра была назначена охота. Дичь, добытая охотниками, пойдет прямо на пиршественный стол. Возбуждающие запахи различных блюд и приправ уже доносились из кухонь. Казалось, что, хотя брак и заключался не по его свободному выбору, Дракон решил превратить эту свадьбу в подлинный праздник. И это тоже радовало Эннис. Так почему же у нее такое ощущение, что ее сажают на корабль, отправляющийся в опасное плавание?
Отпив вина, Эннис плотно сжала ножку кубка, чтобы унять неожиданную дрожь в пальцах. Кубок был украшен драгоценными камнями, блиставшими красными, зелеными и золотыми искрами в свете пламени очага и факелов. Серебряный кубок сплошь покрывали искусно вылитые фигурки драконов с глазами из крошечных изумрудов, рубиновыми язычками и позолоченной чешуей. Куда бы она ни глядела, к чему бы ни прикасалась – все вокруг было помечено знаком дракона.
Даже ее сны.
«Вы когда-нибудь думали, какая это бездна одиночества – быть Драконом?» Слова Гая звучали в ее ушах, и она снова взглянула на Рольфа. Одиночество? Страшный лорд Драгонвик испытывает одиночество? Невероятно.
Она глубоко вздохнула и сделала изрядный глоток вина. Оно было крепким, выдержанным, с прекрасным букетом. Тепло прошло вместе с влагой к желудку, согревая душу. Это, по-видимому, придало ей смелости. Она наклонилась вперед, чтобы привлечь к себе внимание человека, который через два дня станет ее мужем.
– Милорд, – сказала она и, когда он повернулся к ней, подняла кубок, – благодарю вас за великодушие.
Довольная улыбка тронула жесткие линии его рта, отчего вид его стал менее грозным.
– Вы благодарите меня за вино, миледи?
– Нет, – она покачала головой, – благородство вашего духа – вот что заслужило мою признательность. Цвета Бьючампа особенно дороги мне, и, я думаю, мало кто помнит их теперь.
Какое-то время Рольф изучал ее лицо, его густые ресницы бросали тень на глаза.
– Я хорошо помню, как радостно мне было увидеть цвета дома моего отца, особенно после долгого отсутствия. Надеюсь, и вы чувствуете то же самое, – медленно сказал он.
Глаза их встретились, и у Эннис вновь перехватило дыхание. В зеленых глазах были золотистые крапинки, крохотные лучи, расходящиеся от темных центров. Она не успела понять, что увидела в этих глазах – настороженность или любопытство, – так как он быстро отвел их прочь. Мимолетный порыв отступил, и его место заняло показное безразличие, к которому она была привычна.
Рольф вытянул свободную руку и завладел ее кистью, державшей кубок. Он приблизил ее руку к своему лицу и отпил из кубка, не сводя с Эннис глаз.
– Еще слаще – прямо из ваших губ, – пробормотал он, освобождая ее руку и кубок.
– Вы всегда галантны, как придворный…
– Нет, никогда, – возразил Рольф. – Я говорю только то, что думаю, прекрасная леди.
– Всегда ли, милорд? – Она не хотела дать ему победить в словесной игре. – По-моему, вы шутите.
Легкая улыбка обнажила его белые зубы на фоне темной бороды.
– Я совершил бы ошибку, имей я намерение сказать вам неправду. Не так ли? Разве вы думаете иначе?
Вновь заставив ее защищаться, Рольф воззрился на нее с невинным видом. Эннис поглядела внутрь своего кубка, затем подняла глаза, и ее губы сложились в недоверчивую улыбку:
– Фи, милорд, у меня нет других доказательств вашей искренности, кроме ваших же слов. Вот если бы вы признались, что уже совершили ошибку, сказав неправду, я согласилась бы с вами.
Он ответил ей поощряющей улыбкой:
– Отличный удар, миледи. Вы просто мастер жонглировать словами, как я вижу.
– Всему, чему я научилась, я обязана моему недолгому пребыванию в обществе кузины Алисы. Но я, конечно же, слабый игрок по сравнению с человеком вашей грозной репутации, милорд.
Эннис умолкла под взглядом Рольфа. Ее сердце замерло, когда он накрыл ее руку с кубком своею. Она только немного хотела его поддразнить, но выражение его глаз стало серьезным. В них отразился свет, и из зеленых они превратились в странно золотистые, переливаясь наподобие огня. Она снова опустила глаза и сосредоточилась на драгоценном кубке, соединившем их руки. Она не могла выдержать его взгляд, когда Рольф находился рядом.
– Как правило, – сказал он, – я не играю в игры.
Неожиданная серьезность тона, усиленная этим взглядом, окончательно смутила Эннис. Она безмолвно глядела на него. Ответ, уже готовый сорваться с языка, так и не прозвучал.
Справа от нее раздался голос Гая Фицхью.
– Милорд, – обратился он к Рольфу, – лорд Генри де Совэйн сказал мне, что вы готовите вашего сизого сокола для завтрашней охоты. Мы будем бить лесных уток и цапель?
Эннис вжалась в спинку кресла, чтобы не мешать сэру Гаю и Рольфу обсуждать план охоты на птицу и прочую дичь. Разговор обтекал ее, не затрагивая ее мыслей, словно посторонний шум. Она была благодарна сэру Гаю за его вмешательство. По-видимому, он сделал это намеренно, желая дать ей передышку. Неужели она так плохо скрывала свои чувства? Или он незаметно подслушивал?
Наверное, то и другое, ответила она сама себе. Но она ему с радостью это прощает, поскольку он спас ее в тот момент, когда она оказалась беспомощной перед ле Дрейком с его непредсказуемой сменой настроений. Стремительность, с какой они менялись, лишала ее всякой опоры, и она снова дала себе клятву в следующий раз быть готовой к любой неожиданности.
Глубоко втянув в себя воздух, пропахший древесной смолой и жареным мясом, Эннис вежливо наклонила голову к мужчинам, все еще обсуждавшим планы на завтра. Закончили хвалить преимущества соколиной охоты перед кречетами. Заговорили о выборе дичи.
– Двое пажей обнаружили следы медведя, – сказал сэр Гай, – мне кажется, это нельзя упускать.
Он слышал недавний разговор между Рольфом и леди Эннис и заметил, что она вдруг попала в затруднительное положение. И тогда, не задумываясь о настроении своего лорда, он немедленно поспешил ей на помощь. По-видимому, ле Дрейк разгадал его намерение. На его лице Гай заметил нечто похожее на довольную улыбку и заключил, что тот не против его вмешательства. Оставалось только удивляться этому. Но поскольку сэр Гай не собирался открывать причины своей поддержки леди Эннис, то он пустился в длинные рассуждения о преимуществах медвежьей охоты по сравнению с охотой на птиц.
– Некоторые бароны становятся чересчур беспокойными. Напряженная охота на опасного хищника могла бы дать выход их буйной энергии и остудить пыл. Соколиная охота – слишком спокойный спорт, особенно для мужчин, засидевшихся долгою зимою. Уже Новый год, и медведи нагуливают в лесу жир.
– После зимы медведи еще слишком тощи, а собаки чересчур горячи и порывисты. Может случиться несчастье.
Слуга наполнил опустевшие кубки, сэр Гай дождался, когда Рольф основательно отхлебнет из своего, и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45


А-П

П-Я