https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/Grohe/
У меня есть письмо от Кэтрин. Хотите, я вам его прочитаю?
— Да, пожалуйста, — промолвила я, снова прилегла на диван и приготовилась слушать.
Лорд Уинтердейл начал читать:
***
Дорогие Джорджи и Филип, я надеюсь, это письмо придет к вам вовремя и вы успеете вернуться в Лондон до темноты. Знайте же, что Анна нашлась, и она в полном порядке.
Пикник в Стейн-Хаусе оказался ужасно скучным, и я сказала матушке, что хочу уехать пораньше, потому что у меня разболелась голова. Наш экипаж ехал по проселочной дороге, которая ведет от Стейн-Хауса к главной дороге на Лондон. И на повороте мы встретили ландо, несущееся на нас с бешеной скоростью. Мы с мамой сидели в карете и поэтому не могли видеть, кто находится в ландо, но Уильяме, наш кучер, утверждал, что он заметил там Анну. Вы же знаете, она любит носить распущенные волосы, как ребенок, а у нее красивые золотистые локоны — такие вряд ли есть у кого-нибудь еще.
Мама страшно рассердилась — мы ведь чуть не столкнулись с ландо — и открыла окошко кареты, чтобы высказать кучеру свое возмущение. Тогда-то Уильяме и сказал ей, что видел Анну.
Я подсела к окну и велела Уильямсу следовать за ландо.
Мама, конечно же, была в ярости, но мной овладели дурные предчувствия, Джорджи. Я подумала, что если мы ошиблись и это не Анна, мы просто извинимся и все окончится благополучно. Но если это не так, если кто-то похитил ее, с тем чтобы Филип заплатил за нее выкуп, тогда я никогда не прощу себе, что не попыталась ей помочь.
Слава Богу, Уильяме послушался меня, а не маму и повернул за ландо. Мы бы ни за что их не настигли, если бы им не преградил путь воз с сеном. Лорд Марш (это он правил лошадьми) попытался объехать тележку, но дорога была слишком узкая, и ландо перевернулось в придорожную канаву. Когда мы подбежали туда, Анна была напугана, но нисколько не пострадала.
Вот как все случилось. Нэнни сейчас ухаживает за Анной, а мама в страшной тревоге, что ты поехала с Филипом одна, без сопровождающих. Прошу вас, возвращайтесь как можно скорее.
***
— Слава Богу, — промолвила я. — Слава Богу!
Он кивнул и поднялся. Но мне хотелось, чтобы он оставался рядом со мной. Я попыталась сесть на диване и тут заметила, что он укрыл меня своим плащом.
— Никогда раньше не падала в обморок, — произнесла я нетвердым голосом.
Он проигнорировал мое замечание.
— Тетя Агата права, мисс Ньюбери, — сказал он. — Нам необходимо срочно вернуться в Лондон. Ваша репутация будет погублена, если в свете узнают, что вы провели ночь в одном доме со мной.
Я покосилась на него и с сомнением спросила:
— Но ведь уже поздно ехать, милорд?
— К сожалению, да. — Он рассеянно провел рукой по волосам, взъерошив их, так что черная прядь упала ему на лоб. — Думаю, лучше всего переночевать в Марш-Холле, а рано утром выехать в Лондон. Марш вряд ли кому расскажет об этом маленьком приключении, и если мы успеем вернуться на Гросвенор-сквер до десяти утра, никто и не узнает, что мы отсутствовали там ночью.
— До десяти утра? — Я посчитала по пальцам. — Значит, нам надо выехать в пять?
— Лучше в четыре. Лошади устали после сегодняшнего переезда, и мы не сможем покрыть расстояние за то же время, что и сегодня.
— Четыре часа утра. Вот это мило, — промолвила я упавшим голосом.
— Вы сможете выспаться дома, когда мы приедем, — безжалостно возразил он. — Самое важное сейчас — это привезти вас домой прежде, чем кто-нибудь заметит ваше отсутствие.
***
Хотя я изрядно устала, спалось мне плохо. Когда лорд Уинтердейл в четыре часа утра постучал ко мне в дверь, я нехотя выползла из постели. Камин в комнате давно прогорел, и я ужасно замерзла. Процедура одевания не заняла много времени. Поскольку я спала прямо в платье, мне оставалось только обуть туфли. Я спустилась в столовую по сосновой лестнице с затейливыми резными узорами в виде фруктов. Там уже сидел лорд Уинтердейл за чашкой кофе и блюдом с холодной говядиной, которую нам подавали и вчера.
— Ешьте, — скомандовал он. — Я не хочу, чтобы вы снова упали в обморок.
Я попыталась проглотить кусочек ростбифа, но ведь я никогда не ела мясо за завтраком. При виде того, как лорд Уинтердейл намазывает мясо горчицей, меня передернуло.
В пятом часу утра мы уже снова сидели в фаэтоне и мчались по направлению к дороге на Лондон. Солнце еще не взошло, и было холодно. Лорд Уинтердейл вытребовал для меня у дворецкого лорда Марша шерстяное одеяло, и я закуталась в него, как крестьянка. Я знала, что выгляжу ужасно: под глазами темные круги, косы растрепаны, и из них выбились длинные пряди, платье помято.
— Если бы меня сейчас увидел мистер Стэнхоуп, он бы наверняка расторг нашу помолвку, — хмуро заметила я, пока мы ехали в серых предрассветных сумерках. — Я сейчас страшна, как ведьма.
— Он еще скорее расторгнет помолвку, если узнает о вашем путешествии в моей компании, — холодно возразил лорд Уинтердейл.
Я вздохнула и протерла заспанные глаза.
— Что будем делать с лордом Маршем?
— Я уже размышлял об этом, — последовал мрачный ответ.
— Вы не можете вызвать его на дуэль, — сказала я. — В противном случае все решат, что поединок из-за меня, а не из-за Анны, и это уж точно отпугнет мистера Стэнхоупа.
— Да, мне это тоже пришло в голову.
Я посмотрела на него и прямо заявила:
— Благополучие Анны для меня превыше всего. Вы это, надеюсь, понимаете, милорд?
Солнце начало подниматься из-за горизонта, и небо покрылось золотыми и розовыми полосами.
Вероятно, виной тому были моя усталость и пережитые волнения, но я вдруг заговорила с ним о том, чем до сих пор не делилась ни с кем.
— Женщиной быть так тяжело, — сказала я. — Нам не дано быть хозяйками собственной судьбы. Бывая на балах во время сезона, я приглядывалась к людям, окружавшим меня. Я видела молодых девушек в роскошных нарядах и понимала, что между ними и бездомной, полной лишений жизнью стоит только один человек — их супруг. Это ужасно.
Он мельком взглянул на меня, и его взгляд был как вспышка голубого света.
— Ну, бездомная жизнь — слишком сильно сказано, — заметил он.
Солнце светило все ярче, и длинные тени от изгородей легли на дорогу.
— Возможно, — сказала я. — Но для нас с Анной это реальность.
Он умолк. Слышался лишь мерный стук копыт — лошади уже не неслись галопом, как накануне.
— Как бы вы поступили, если бы у вас не было Анны? — спросил он немного погодя. — Вышли бы замуж за сына сквайра?
— Не знаю, — ответила я и попыталась рассмеяться, но у меня вырвался только невеселый смешрк. — Возможно, убежала бы из дому и стала цирковой наездницей.
— Сомневаюсь, — сухо промолвил он.
— Да, вы правы. — Я со вздохом выпрямилась на сиденье. — Но вернемся к моему вопросу, милорд. Что вы собираетесь предпринять в отношении Марша? Мы должны предотвратить его дальнейшие попытки похитить Анну и в то же время по возможности не затевать скандала.
— Ох уж этот вечный страх перед общественным мнением, — заметил он с неожиданной, поразившей меня горечью. — Единственное, что я могу сказать хорошего о своем отце, это то, что ему было наплевать на сплетни. — Он помолчал, словно пытаясь успокоиться. — Как бы мне ни хотелось вызвать этого мерзавца Марша на дуэль и всадить в него пулю, мы не можем затевать скандал. Что ж, вместо этого нанесу ему визит и пригрожу придать огласке его грязные делишки, если он еще хоть раз осмелится похитить Анну. Его репутация в порядочном обществе и так уже висит на волоске. Еще один скандал — и волосок оборвется. Ему это невыгодно.
Я поразмыслила над его словами и спросила:
— Вы уверены, что таким образом сможете обеспечить безопасность Анны?
— Уверен. Дай Бог, чтобы и другие дети, за которыми он охотится, чувствовали себя в такой же безопасности. — Он помолчал и чуть хрипло добавил:
— Я согласен с вами, мисс Ньюбери. В этой жизни женщинам приходится нелегко.
Глава 14
Мы прибыли в Лондон около десяти часов утра и в четверть одиннадцатого уже были в Мэнсфилд-Хаусе. Анна бросилась ко мне на шею, истерически рыдая, и я увела ее наверх, пока лорд Уинтердейл объяснялся со своей тетушкой. Успокоив Анну, я оставила ее с Нэнни и ушла к себе в комнату. Мне нестерпимо хотелось принять ванну и вымыть волосы, но когда ванну внесли в комнату, ко мне зашла Кэтрин.
— Я на минутку, — сказала она. — Хотела только узнать, как ты, Джорджи?
Я подбежала к ней и крепко обняла ее.
— Благодаря тебе, Кэтрин, все обошлось. Тысячу раз спасибо! Если бы ты не встретила карету лорда Марша или не стала бы преследовать ее…
Я невольно поежилась при одной мысли о том, что могло бы тогда случиться.
Кэтрин обняла меня в ответ.
— Ты должна и Уильямса тоже поблагодарить, Джорджи. Ведь это он первым заметил Анну.
— Конечно, я непременно поблагодарю его, — горячо подхватила я.
Ванну поставили перед камином, и Бетти с двумя другими горничными начали наполнять ее, таская в бидонах горячую воду. Как только они удалились на кухню, чтобы принести еще воды, я сказала Кэтрин:
— Прошлой ночью я спала прямо в одежде, платье у меня помялось и перепачкалось.
— Филип сказал маме, что вы переночевали в Марш-Холле, — ответила Кэтрин.
Я кивнула.
— Я страшно замерзла в холодной, нетопленой комнате, а потом мы поднялись в четыре часа утра и выехали в Лондон, чтобы вернуться раньше, чем кто-нибудь заметит наше отсутствие.
— Как это все ужасно! — сочувственно воскликнула Кэтрин.
— Было бы еще ужаснее, если бы Маршу удалось увезти Анну, — возразила я.
— Да, это правда. — Она поежилась. — Бедное дитя! Ты знаешь, ей дали снотворное, чтобы хоть немного успокоить.
В этот момент в комнату прошествовали горничные с бидонами, и Кэтрин вышла, сказав напоследок, что увидится со мной позднее.
Приняв горячую ванну и вымыв волосы, я немного пришла в себя и провела утро в своей комнате за книжкой, сидя перед камином. Кэтрин сообщила мне, что лорд Уинтердейл отправился погулять по городу, чтобы показаться в обществе. Я сочла это решение разумным, хотя была совершенно уверена, что мы и так в безопасности.
Вряд ли кому известно, что мы вместе уехали на целую ночь. Лорд Марш уж точно никому ничего не скажет, учитывая обстоятельства, в которых он оказался!
***
Вечером того же дня должен был состояться бал у Ричвудов, и леди Уинтердейл настояла на том, чтобы я там присутствовала. Я успела немного подремать днем, и когда мы вышли из кареты и направились к особняку Ричвудов на Портланд-сквер, чувствовала себя посвежевшей и отдохнувшей.
Бал был в самом разгаре, когда я заподозрила, что творится что-то неладное. Окружающие бросали на меня косые взгляды, и двое джентльменов, которые обычно всегда танцевали со мной, ни разу меня не пригласили. Я просидела в одиночестве целых два танца, чего раньше со мной никогда не случалось.
К тому времени, когда мы покидали бал, леди Уинтердейл была в ярости.
— Что случилось, мэм? — спросила я, заняв свое место в экипаже. — Я же чувствую, что-то не так.
— Трое из гостей независимо друг от друга сообщили мне дошедший до них слух, что вы с Филипом провели ночь вместе, — ответила леди Уинтердейл. — Я постаралась, как могла, опровергнуть это, но, очевидно, кто-то видел, как вы возвращались в Лондон. — Она повернулась ко мне, и юбки ее зловеще зашуршали. — Мне не нравится такой поворот событий, Джорджиана. Я недовольна тобой.
— О Господи, — слабо вымолвила я. — Но кто же мог нас видеть? В этот час те, кто прокутил всю ночь, уже давно дома, а для утренних визитов еще слишком рано.
— Мистер Танби имеет обыкновение прогуливаться по утрам, и он как раз проходил по Парк-лейн, когда увидел вас с Филипом. Согласись, Джорджиана, по твоему виду любому стало бы ясно, что ты провела ночь не дома.
Мы действительно проезжали мимо уличного фонаря, который осветил одинокую фигуру джентльмена, направлявшегося по тротуару в сторону Сент-Джеймс-стрит, где находились клубы для мужчин.
Леди Уинтердейл продолжала:
— Я и сама пришла в ужас, когда увидела, в каком состоянии твои платье и прическа.
Кэтрин нагнулась и слегка сжала мою руку, безвольно лежавшую на коленях.
— Уж и не знаю, как поведет себя мистер Стэнхоуп, когда обо всем узнает, — мрачно добавила леди Уинтердейл. — Ни один джентльмен не захочет жениться на женщине, которая дала повод для сплетен.
— Но он ведь не откажется от своих намерений, — возразила Кэтрин. — Это было бы недостойно джентльмена.
— О помолвке не было официально объявлено в газетах, — злорадно заметила леди Уинтердейл. — Он запросто может ее расторгнуть. — Она помолчала и добавила:
— К сожалению.
— Обязательно все ему объясню, — спокойно сказала я. — И он поймет, что у меня не было другого выбора, кроме как ехать за Анной.
— Надеюсь, Джорджиана, надеюсь, — промолвила леди Уинтердейл тоном, который явно доказывал всю бесполезность моих попыток. — Свадьба могла бы спасти твою репутацию, но если мистер Стэнхоуп расторгнет помолвку, тогда, боюсь, твои шансы выйти замуж сведутся к нулю.
Леди Уинтердейл произнесла это так, что мне стало ясно: вряд ли она будет проливать горькие слезы по этому поводу.
***
Обычно я старалась не обращать внимания на замечания леди Уинтердейл, но то, что лорд Генри Слоан не нанес мне на следующее утро свой обычный визит, заставило всерьез подумать о том, что на сей раз ее предсказания, похоже, сбываются.
У меня не было возможности поговорить с лордом Уинтердейлом о том, что произошло на балу у Ричвудов, поскольку он на все утро заперся в библиотеке со своим управляющим, обсуждая какие-то дела, а потом ушел и вернулся, когда я уже была в постели.
На следующее утро на Гросвенор-сквер явился Джордж Стэнхоуп и попросил меня переговорить с ним с глазу на глаз. Я пригласила его в гостиную, и мы застыли друг перед другом на персидском розово-голубом ковре под хрустальной люстрой.
Обычные сдержанность и холодность слетели с него, как маска.
— Джорджиана, — начал он, — я слышал от своей сестры ужасающую историю… — Он умолк, вероятно, не зная, как продолжать.
Я еще раньше решила, что единственный способ как-то уладить дело — это рассказать ему всю правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Да, пожалуйста, — промолвила я, снова прилегла на диван и приготовилась слушать.
Лорд Уинтердейл начал читать:
***
Дорогие Джорджи и Филип, я надеюсь, это письмо придет к вам вовремя и вы успеете вернуться в Лондон до темноты. Знайте же, что Анна нашлась, и она в полном порядке.
Пикник в Стейн-Хаусе оказался ужасно скучным, и я сказала матушке, что хочу уехать пораньше, потому что у меня разболелась голова. Наш экипаж ехал по проселочной дороге, которая ведет от Стейн-Хауса к главной дороге на Лондон. И на повороте мы встретили ландо, несущееся на нас с бешеной скоростью. Мы с мамой сидели в карете и поэтому не могли видеть, кто находится в ландо, но Уильяме, наш кучер, утверждал, что он заметил там Анну. Вы же знаете, она любит носить распущенные волосы, как ребенок, а у нее красивые золотистые локоны — такие вряд ли есть у кого-нибудь еще.
Мама страшно рассердилась — мы ведь чуть не столкнулись с ландо — и открыла окошко кареты, чтобы высказать кучеру свое возмущение. Тогда-то Уильяме и сказал ей, что видел Анну.
Я подсела к окну и велела Уильямсу следовать за ландо.
Мама, конечно же, была в ярости, но мной овладели дурные предчувствия, Джорджи. Я подумала, что если мы ошиблись и это не Анна, мы просто извинимся и все окончится благополучно. Но если это не так, если кто-то похитил ее, с тем чтобы Филип заплатил за нее выкуп, тогда я никогда не прощу себе, что не попыталась ей помочь.
Слава Богу, Уильяме послушался меня, а не маму и повернул за ландо. Мы бы ни за что их не настигли, если бы им не преградил путь воз с сеном. Лорд Марш (это он правил лошадьми) попытался объехать тележку, но дорога была слишком узкая, и ландо перевернулось в придорожную канаву. Когда мы подбежали туда, Анна была напугана, но нисколько не пострадала.
Вот как все случилось. Нэнни сейчас ухаживает за Анной, а мама в страшной тревоге, что ты поехала с Филипом одна, без сопровождающих. Прошу вас, возвращайтесь как можно скорее.
***
— Слава Богу, — промолвила я. — Слава Богу!
Он кивнул и поднялся. Но мне хотелось, чтобы он оставался рядом со мной. Я попыталась сесть на диване и тут заметила, что он укрыл меня своим плащом.
— Никогда раньше не падала в обморок, — произнесла я нетвердым голосом.
Он проигнорировал мое замечание.
— Тетя Агата права, мисс Ньюбери, — сказал он. — Нам необходимо срочно вернуться в Лондон. Ваша репутация будет погублена, если в свете узнают, что вы провели ночь в одном доме со мной.
Я покосилась на него и с сомнением спросила:
— Но ведь уже поздно ехать, милорд?
— К сожалению, да. — Он рассеянно провел рукой по волосам, взъерошив их, так что черная прядь упала ему на лоб. — Думаю, лучше всего переночевать в Марш-Холле, а рано утром выехать в Лондон. Марш вряд ли кому расскажет об этом маленьком приключении, и если мы успеем вернуться на Гросвенор-сквер до десяти утра, никто и не узнает, что мы отсутствовали там ночью.
— До десяти утра? — Я посчитала по пальцам. — Значит, нам надо выехать в пять?
— Лучше в четыре. Лошади устали после сегодняшнего переезда, и мы не сможем покрыть расстояние за то же время, что и сегодня.
— Четыре часа утра. Вот это мило, — промолвила я упавшим голосом.
— Вы сможете выспаться дома, когда мы приедем, — безжалостно возразил он. — Самое важное сейчас — это привезти вас домой прежде, чем кто-нибудь заметит ваше отсутствие.
***
Хотя я изрядно устала, спалось мне плохо. Когда лорд Уинтердейл в четыре часа утра постучал ко мне в дверь, я нехотя выползла из постели. Камин в комнате давно прогорел, и я ужасно замерзла. Процедура одевания не заняла много времени. Поскольку я спала прямо в платье, мне оставалось только обуть туфли. Я спустилась в столовую по сосновой лестнице с затейливыми резными узорами в виде фруктов. Там уже сидел лорд Уинтердейл за чашкой кофе и блюдом с холодной говядиной, которую нам подавали и вчера.
— Ешьте, — скомандовал он. — Я не хочу, чтобы вы снова упали в обморок.
Я попыталась проглотить кусочек ростбифа, но ведь я никогда не ела мясо за завтраком. При виде того, как лорд Уинтердейл намазывает мясо горчицей, меня передернуло.
В пятом часу утра мы уже снова сидели в фаэтоне и мчались по направлению к дороге на Лондон. Солнце еще не взошло, и было холодно. Лорд Уинтердейл вытребовал для меня у дворецкого лорда Марша шерстяное одеяло, и я закуталась в него, как крестьянка. Я знала, что выгляжу ужасно: под глазами темные круги, косы растрепаны, и из них выбились длинные пряди, платье помято.
— Если бы меня сейчас увидел мистер Стэнхоуп, он бы наверняка расторг нашу помолвку, — хмуро заметила я, пока мы ехали в серых предрассветных сумерках. — Я сейчас страшна, как ведьма.
— Он еще скорее расторгнет помолвку, если узнает о вашем путешествии в моей компании, — холодно возразил лорд Уинтердейл.
Я вздохнула и протерла заспанные глаза.
— Что будем делать с лордом Маршем?
— Я уже размышлял об этом, — последовал мрачный ответ.
— Вы не можете вызвать его на дуэль, — сказала я. — В противном случае все решат, что поединок из-за меня, а не из-за Анны, и это уж точно отпугнет мистера Стэнхоупа.
— Да, мне это тоже пришло в голову.
Я посмотрела на него и прямо заявила:
— Благополучие Анны для меня превыше всего. Вы это, надеюсь, понимаете, милорд?
Солнце начало подниматься из-за горизонта, и небо покрылось золотыми и розовыми полосами.
Вероятно, виной тому были моя усталость и пережитые волнения, но я вдруг заговорила с ним о том, чем до сих пор не делилась ни с кем.
— Женщиной быть так тяжело, — сказала я. — Нам не дано быть хозяйками собственной судьбы. Бывая на балах во время сезона, я приглядывалась к людям, окружавшим меня. Я видела молодых девушек в роскошных нарядах и понимала, что между ними и бездомной, полной лишений жизнью стоит только один человек — их супруг. Это ужасно.
Он мельком взглянул на меня, и его взгляд был как вспышка голубого света.
— Ну, бездомная жизнь — слишком сильно сказано, — заметил он.
Солнце светило все ярче, и длинные тени от изгородей легли на дорогу.
— Возможно, — сказала я. — Но для нас с Анной это реальность.
Он умолк. Слышался лишь мерный стук копыт — лошади уже не неслись галопом, как накануне.
— Как бы вы поступили, если бы у вас не было Анны? — спросил он немного погодя. — Вышли бы замуж за сына сквайра?
— Не знаю, — ответила я и попыталась рассмеяться, но у меня вырвался только невеселый смешрк. — Возможно, убежала бы из дому и стала цирковой наездницей.
— Сомневаюсь, — сухо промолвил он.
— Да, вы правы. — Я со вздохом выпрямилась на сиденье. — Но вернемся к моему вопросу, милорд. Что вы собираетесь предпринять в отношении Марша? Мы должны предотвратить его дальнейшие попытки похитить Анну и в то же время по возможности не затевать скандала.
— Ох уж этот вечный страх перед общественным мнением, — заметил он с неожиданной, поразившей меня горечью. — Единственное, что я могу сказать хорошего о своем отце, это то, что ему было наплевать на сплетни. — Он помолчал, словно пытаясь успокоиться. — Как бы мне ни хотелось вызвать этого мерзавца Марша на дуэль и всадить в него пулю, мы не можем затевать скандал. Что ж, вместо этого нанесу ему визит и пригрожу придать огласке его грязные делишки, если он еще хоть раз осмелится похитить Анну. Его репутация в порядочном обществе и так уже висит на волоске. Еще один скандал — и волосок оборвется. Ему это невыгодно.
Я поразмыслила над его словами и спросила:
— Вы уверены, что таким образом сможете обеспечить безопасность Анны?
— Уверен. Дай Бог, чтобы и другие дети, за которыми он охотится, чувствовали себя в такой же безопасности. — Он помолчал и чуть хрипло добавил:
— Я согласен с вами, мисс Ньюбери. В этой жизни женщинам приходится нелегко.
Глава 14
Мы прибыли в Лондон около десяти часов утра и в четверть одиннадцатого уже были в Мэнсфилд-Хаусе. Анна бросилась ко мне на шею, истерически рыдая, и я увела ее наверх, пока лорд Уинтердейл объяснялся со своей тетушкой. Успокоив Анну, я оставила ее с Нэнни и ушла к себе в комнату. Мне нестерпимо хотелось принять ванну и вымыть волосы, но когда ванну внесли в комнату, ко мне зашла Кэтрин.
— Я на минутку, — сказала она. — Хотела только узнать, как ты, Джорджи?
Я подбежала к ней и крепко обняла ее.
— Благодаря тебе, Кэтрин, все обошлось. Тысячу раз спасибо! Если бы ты не встретила карету лорда Марша или не стала бы преследовать ее…
Я невольно поежилась при одной мысли о том, что могло бы тогда случиться.
Кэтрин обняла меня в ответ.
— Ты должна и Уильямса тоже поблагодарить, Джорджи. Ведь это он первым заметил Анну.
— Конечно, я непременно поблагодарю его, — горячо подхватила я.
Ванну поставили перед камином, и Бетти с двумя другими горничными начали наполнять ее, таская в бидонах горячую воду. Как только они удалились на кухню, чтобы принести еще воды, я сказала Кэтрин:
— Прошлой ночью я спала прямо в одежде, платье у меня помялось и перепачкалось.
— Филип сказал маме, что вы переночевали в Марш-Холле, — ответила Кэтрин.
Я кивнула.
— Я страшно замерзла в холодной, нетопленой комнате, а потом мы поднялись в четыре часа утра и выехали в Лондон, чтобы вернуться раньше, чем кто-нибудь заметит наше отсутствие.
— Как это все ужасно! — сочувственно воскликнула Кэтрин.
— Было бы еще ужаснее, если бы Маршу удалось увезти Анну, — возразила я.
— Да, это правда. — Она поежилась. — Бедное дитя! Ты знаешь, ей дали снотворное, чтобы хоть немного успокоить.
В этот момент в комнату прошествовали горничные с бидонами, и Кэтрин вышла, сказав напоследок, что увидится со мной позднее.
Приняв горячую ванну и вымыв волосы, я немного пришла в себя и провела утро в своей комнате за книжкой, сидя перед камином. Кэтрин сообщила мне, что лорд Уинтердейл отправился погулять по городу, чтобы показаться в обществе. Я сочла это решение разумным, хотя была совершенно уверена, что мы и так в безопасности.
Вряд ли кому известно, что мы вместе уехали на целую ночь. Лорд Марш уж точно никому ничего не скажет, учитывая обстоятельства, в которых он оказался!
***
Вечером того же дня должен был состояться бал у Ричвудов, и леди Уинтердейл настояла на том, чтобы я там присутствовала. Я успела немного подремать днем, и когда мы вышли из кареты и направились к особняку Ричвудов на Портланд-сквер, чувствовала себя посвежевшей и отдохнувшей.
Бал был в самом разгаре, когда я заподозрила, что творится что-то неладное. Окружающие бросали на меня косые взгляды, и двое джентльменов, которые обычно всегда танцевали со мной, ни разу меня не пригласили. Я просидела в одиночестве целых два танца, чего раньше со мной никогда не случалось.
К тому времени, когда мы покидали бал, леди Уинтердейл была в ярости.
— Что случилось, мэм? — спросила я, заняв свое место в экипаже. — Я же чувствую, что-то не так.
— Трое из гостей независимо друг от друга сообщили мне дошедший до них слух, что вы с Филипом провели ночь вместе, — ответила леди Уинтердейл. — Я постаралась, как могла, опровергнуть это, но, очевидно, кто-то видел, как вы возвращались в Лондон. — Она повернулась ко мне, и юбки ее зловеще зашуршали. — Мне не нравится такой поворот событий, Джорджиана. Я недовольна тобой.
— О Господи, — слабо вымолвила я. — Но кто же мог нас видеть? В этот час те, кто прокутил всю ночь, уже давно дома, а для утренних визитов еще слишком рано.
— Мистер Танби имеет обыкновение прогуливаться по утрам, и он как раз проходил по Парк-лейн, когда увидел вас с Филипом. Согласись, Джорджиана, по твоему виду любому стало бы ясно, что ты провела ночь не дома.
Мы действительно проезжали мимо уличного фонаря, который осветил одинокую фигуру джентльмена, направлявшегося по тротуару в сторону Сент-Джеймс-стрит, где находились клубы для мужчин.
Леди Уинтердейл продолжала:
— Я и сама пришла в ужас, когда увидела, в каком состоянии твои платье и прическа.
Кэтрин нагнулась и слегка сжала мою руку, безвольно лежавшую на коленях.
— Уж и не знаю, как поведет себя мистер Стэнхоуп, когда обо всем узнает, — мрачно добавила леди Уинтердейл. — Ни один джентльмен не захочет жениться на женщине, которая дала повод для сплетен.
— Но он ведь не откажется от своих намерений, — возразила Кэтрин. — Это было бы недостойно джентльмена.
— О помолвке не было официально объявлено в газетах, — злорадно заметила леди Уинтердейл. — Он запросто может ее расторгнуть. — Она помолчала и добавила:
— К сожалению.
— Обязательно все ему объясню, — спокойно сказала я. — И он поймет, что у меня не было другого выбора, кроме как ехать за Анной.
— Надеюсь, Джорджиана, надеюсь, — промолвила леди Уинтердейл тоном, который явно доказывал всю бесполезность моих попыток. — Свадьба могла бы спасти твою репутацию, но если мистер Стэнхоуп расторгнет помолвку, тогда, боюсь, твои шансы выйти замуж сведутся к нулю.
Леди Уинтердейл произнесла это так, что мне стало ясно: вряд ли она будет проливать горькие слезы по этому поводу.
***
Обычно я старалась не обращать внимания на замечания леди Уинтердейл, но то, что лорд Генри Слоан не нанес мне на следующее утро свой обычный визит, заставило всерьез подумать о том, что на сей раз ее предсказания, похоже, сбываются.
У меня не было возможности поговорить с лордом Уинтердейлом о том, что произошло на балу у Ричвудов, поскольку он на все утро заперся в библиотеке со своим управляющим, обсуждая какие-то дела, а потом ушел и вернулся, когда я уже была в постели.
На следующее утро на Гросвенор-сквер явился Джордж Стэнхоуп и попросил меня переговорить с ним с глазу на глаз. Я пригласила его в гостиную, и мы застыли друг перед другом на персидском розово-голубом ковре под хрустальной люстрой.
Обычные сдержанность и холодность слетели с него, как маска.
— Джорджиана, — начал он, — я слышал от своей сестры ужасающую историю… — Он умолк, вероятно, не зная, как продолжать.
Я еще раньше решила, что единственный способ как-то уладить дело — это рассказать ему всю правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38