Нравится мне это или нет, мрачно подумала я, но все равно придется иметь дело с джентльменами, которые пьют и играют в карты. Уже двое из папашиных жертв нашли меня. Ни лорд Генри Фаррингдон, ни лорд Марш не присутствовали ни на нашем балу, ни в клубе «Олмэкс», но у меня были все основания опасаться, что придется познакомиться и с ними.
Я вспомнила слова лорда Уинтердейла о том, что граф Марш — опасный человек. Вспомнила я и отвратительные намеки в досье моего батюшки и невольно поежилась. Не хотелось бы встретиться с ним один на один.
Может, лучше поговорить об этом с лордом Уинтердейлом? Я же все-таки живу в его доме. Он называет себя моим опекуном — разве это не значит, что он должен защищать меня? Но как он сможет это сделать, если целыми днями пьет и играет в карты в своем клубе?
***
Я легла в постель в два часа ночи и только тогда вдруг вспомнила, что лорд Уинтердейл не пригласил меня утром покататься верхом. Я почувствовала легкое разочарование — это свидетельствовало о том, что мне начинали нравиться утренние прогулки в парке.
Вероятно, он решил, что мне тяжело подниматься в столь ранний час, ведь я ложилась в последнее время очень поздно.
Я пообещала себе при первой же возможности намекнуть ему, что мне ничего не стоит встать с постели пораньше. Я скажу, что свежий утренний воздух бодрит и придает сил. Может быть, тогда он снова пригласит меня составить ему компанию.
А пока мы позавтракали в десять утра, а в одиннадцать часов в приемной уже сидели несколько джентльменов, беседуя за чаем, который велела им подать леди Уинтердейл. Лорд Генри Слоан на сей раз пригласил нас с Кэтрин на концерт в дом своей матери на три часа.
— Моя матушка очень любит музыку и устраивает маленькие концерты для близких друзей, — сказал лорд Генри. — И я подумал, что вам с леди Кэтрин тоже у нас понравится, мисс Ньюбери.
Кэтрин так стиснула руки, что косточки пальцев побелели.
— Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, лорд Генри. Благодарю вас, — сказала она.
Я одарила его сияющей улыбкой.
— Мы рады посетить ваш концерт, — заверила я его. — Поблагодарите вашу матушку за приглашение.
Ленч подали в час дня, а лорда Уинтердейла все не было. Мы уже почти закончили трапезу, когда я услышала стук в дверь, а затем слабый скрип дверных петель тяжелой парадной двери.
Леди Уинтердейл нахмурилась:
— Надо будет сказать Мэзону, чтобы починил дверь. Петли невыносимо скрипят.
Двери в столовую были распахнуты, так что мы могли слышать, как Мэзон с кем-то разговаривает в холле.
— Да, сударыня? Чем могу служить? — промолвил он самым холодным и неодобрительным тоном.
— Это дом лорда Уинтердейла? — послышался голос с явным суссекским акцентом.
У меня екнуло сердце.
— Именно так, сударыня, — ответил Мэзон еще более холодно и высокомерно.
— Я бы хотела видеть мисс Джорджиану Ньюбери, — твердо продолжал голос. — Дело не терпит отлагательств.
Я вскочила, в спешке чуть не опрокинув стул, и бросилась в холл. На пороге стояли двое — маленькая полная женщина в серой шляпке с лентами, туго завязанными под круглым подбородком, и высокая, стройная девушка с пышными золотистыми волосами и ангельским личиком.
— Нэнни! — воскликнула я. — Анна! Что вы здесь делаете?
— О, Джорджи! — Анна проскользнула в дверь мимо дворецкого и кинулась в мои объятия. — У нас появился этот противный человек — он мне не нравится. Я хочу к тебе!
Я обнимала мою семнадцатилетнюю сестренку, успокаивая ее, как всегда привыкла это делать. Она была чуть выше меня, но хрупкого сложения — словно маленький ребенок.
Я взглянула на Нэнни поверх ее золотистой головки.
— О каком человеке она говорит? — спросила я.
— Это ваш кузен, новый лорд Уэлдон. Он приехал вступить во владение имением — разозлился, что вы уехали, и накричал на Анну. — Лицо Нэнни при этих словах приобрело свирепое выражение. — Анна расплакалась, и я решила, что лучше всего забрать ее оттуда. Вы мне прислали письмо из Лондона и сообщили, что у вас все хорошо, мисс Джорджиана, вот мы и приехали к вам.
В этот момент в холле появились леди Уинтердейл и Кэтрин.
— Кто эти люди, Джорджиана? — угрожающе осведомилась леди Уинтердейл.
— Моя сестра и ее няня, леди Уинтердейл, — ответила я самым любезным тоном, на который была способна. — У нас дома неприятности. Может, нам лучше пройти в гостиную и поговорить?
Леди Уинтердейл смерила взглядом Нэнни — та отнюдь не принадлежала к тем избранным, которых ее светлость привыкла видеть в своей гостиной, но я решительно повела моих гостей в комнату, где мы могли все обсудить, не опасаясь, что нас услышат слуги.
Плотно прикрыв дверь, я сказала:
— Прежде всего, леди Уинтердейл, позвольте представить вам мою сестру Анну. Анна, поздоровайся с леди Уинтердейл.
С непосредственностью пятилетнего ребенка Анна присела в реверансе и тихо промолвила:
— Добрый день, леди Уинтердейл. Счастлива познакомиться с вами.
Леди Уинтердейл окинула Анну тяжелым долгим взглядом и процедила сквозь зубы:
— Благодарю.
— А это моя подруга Кэтрин, Анна, — продолжала я.
Кэтрин улыбнулась моей сестре теплой и искренней улыбкой.
— Рада познакомиться с тобой, Анна, — сказала она. — Какие у тебя чудесные волосы.
Анна просияла. Она очень гордилась своими золотистыми локонами.
— Спасибо, Кэтрин, — сказала она и повернулась ко мне:
— Мне нравится Кэтрин. Она такая милая. Я была несказанно благодарна Кэтрин.
— Да, она очень милая.
В холле послышались шаги, дверь в гостиную отворилась, и на пороге появился лорд Уинтердейл. Он отыскал меня глазами и нахмурил брови.
— Слышал, ваша сестра приехала на Гросвенор-сквер. Это правда?
— Да, несколько минут назад, милорд, — ответила я.
Я старалась говорить как можно спокойнее, но сердце мое сжималось от страха — вдруг его едкие насмешки расстроят чувствительную Анну? Я взяла ее за руку.
— Милорд, позвольте вам представить мою сестру Анну. — Я ободряюще сжала ее тонкие пальчики. — Это лорд Уинтердейл, Анна. Я живу в его доме, с тех пор как приехала в Лондон.
Анна боязливо покосилась на лорда Уинтердейла. Она всегда робела в присутствии мужчин и теперь испуганно прошептала мне на ухо:
— А он не злой, Джорджи?
По его изумленному лицу я поняла, что он обо всем догадался. Но в следующее мгновение улыбнулся, подошел к нам, остановившись не очень близко, чтобы не испугать Анну, и приветливо промолвил:
— Мисс Ньюбери не говорила, что у нее такая красивая сестра.
Она застенчиво улыбнулась ему и присела в реверансе.
Слава Богу, он не такой медведь, как лорд Борроу, подумала я. Иначе Анна была бы в ужасе.
— Позвольте вам также представить миссис Педигрю, которую все мы зовем просто Нэнни, — сказала я.
Он перевел взгляд на маленькую женщину в сером, которая была моей опорой все эти годы.
— Очень рад познакомиться с вами, миссис Педигрю, — промолвил он. — Как хорошо, что вы приехали в Лондон навестить мисс Ньюбери.
«Благодарю вас, — подумала я со смесью удивления и благодарности. — Благодарю от всей души».
Он взглянул на мою сестру.
— Я кое-что придумал, Анна. Если хочешь, можешь пойти с Кэтрин наверх и выбрать комнату, которая тебе понравится. А потом скажешь мне, и я все улажу.
— Идем же, Анна, — горячо подхватила Кэтрин. — Я покажу тебе свою спальню и спальню Джорджи, а потом ты решишь, где будешь спать сама.
Анна с доверчивой улыбкой протянула Кэтрин руку, и они вышли из комнаты. Лорд Уинтердейл закрыл за ними дверь.
— Ну а теперь поговорим, — сказал он.
— О Господи! — в ужасе воскликнула леди Уинтердейл. — Она у тебя что, слабоумная, Джорджиана?
Услышав это, я страшно разозлилась. Ну вот, всегда так: каждый раз, когда мне задают этот вопрос, мне хочется убить того, кто осмелился так подумать.
Вместо меня ответила Нэнни:
— Мисс Анна родилась совершенно нормальным ребенком. Она стала такой после того несчастного случая. Бедная девочка!
— Что же случилось? — тихо спросил меня лорд Уинтердейл.
Стараясь говорить как можно спокойнее, я ответила ему:
— Она играла с обручем во внутреннем дворике Уэлдон-Холла, когда огромный отцовский волкодав выскочил из сада и сбил ее с ног. Она упала и ударилась головой о камень. Бедняжка почти неделю не приходила в сознание. Ей было тогда четыре года, и с тех пор ее разум остался таким же, как у четырехлетнего ребенка.
— Какое несчастье, — промолвил он. В его словах не было явного сочувствия, но мне почему-то захотелось расплакаться.
— Да. — И я добавила то, что обычно всегда говорила в таких случаях:
— Меня утешает лишь то, что она, похоже, счастлива и всем довольна. — Я бросила на него тревожный взгляд. — Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ее спокойствие было потревожено, милорд. Она гораздо лучше чувствует себя в привычной обстановке, среди знакомых. Если на нее удивленно показывают пальцем или смеются над ней, она начинает догадываться, что с ней что-то не так, и ужасно расстраивается.
— Именно так и вел себя этот негодяй, — сердито буркнула Нэнни. — Верите ли, мисс Джорджиана? У него хватило ума заявить, что Анна — дурочка. Так он и сказал — прямо ей в лицо!
— Жаль, меня там не было, — злобно заметила я. — Я бы его научила вести себя. Мерзкий рыбий рот!
— Как вы сказали… рыбий рот? — переспросил лорд Уинтердейл.
— У него рот, как у рыбы, — яростно выпалила я. — Такой же холодный и мокрый. И он еще пытался меня поцеловать! Мерзавец!
— Джорджиана! — воскликнула леди Уинтердейл. — Что за выражения!
Я пропустила ее замечание мимо ушей и обратилась к Нэнни:
— Вряд ли кто-либо из тех джентльменов, которых я встретила в Лондоне, готов подписать со мной брачный контракт, Нэнни. Еще ведь только начало сезона. — Я принялась расхаживать перед камином. — О Господи, но ведь я надеялась, что мой кузен явится в Уэлдон-Холл не раньше, чем сдаст в аренду собственный дом в Беркшире! Негодяй!
— Джорджиана, — предостерегающе произнесла леди Уинтердейл.
Нэнни и ухом не повела.
— Но он приехал, мисс Джорджиана, и мы не можем его выгнать. Он же новый хозяин.
Я в отчаянии прикрыла глаза. Ну, что мне теперь делать с Анной? Сбылись мои самые худшие опасения — мы остались без крова.
Тут Нэнни осведомилась самым будничным тоном — как будто то, о чем она просила, подразумевалось само собой:
— Может быть, лорд Уинтердейл позволит нам с Анной пожить в его доме, пока вы не выйдете замуж, мисс Джорджиана?
Я прикусила губу и бросила горестный взгляд на обветренное добродушное лицо Нэнни. Она считает, что лорд Уинтердейл мой настоящий опекун. Она и не догадывается, что я вынудила его к этому при помощи гнусного шантажа.
Услышав предложение Нэнни, леди Уинтердейл покрылась пятнами и, выпрямившись во весь свой рост, высокомерно промолвила:
— Этому не бывать.
Но лорд Уинтердейл, стоявший у двери, любезно возразил:
— Нет, отчего же. Вы с мисс Анной вполне можете остаться здесь, миссис Педигрю.
Я вскинула на него глаза, но он не смотрел на меня. Его взгляд был прикован к Нэнни, а лицо озарила такая добрая, нежная улыбка, что у меня защипало в горле.
— Благодарю вас, милорд, — вымолвила я. — С Анной не будет хлопот, уверяю вас.
Он взглянул на меня. Брови его поползли вверх, и улыбка исчезла с лица.
— Ну конечно, какие с ней могут быть хлопоты — она же совершенное дитя, — сказал он.
Леди Уинтердейл, которая никак не могла примириться с тем, что племянник снова взял над ней верх и поступил по-своему, вмешалась в разговор:
— Но что будет, если в свете о ней узнают, Джорджиана? Тебе никому не следует говорить о ее существовании. Скажи, кто же возьмет тебя в жены, когда узнает, что у тебя такая обуза — слабоумная сестра?
Мне захотелось ее убить.
— Леда Уинтердейл, — произнесла я сдавленным от ярости голосом, — я только потому и приехала в Лондон искать себе жениха, что мне необходим человек, который обеспечит Анне спокойную размеренную жизнь. Если бы это было не так, я бы давно вышла замуж за Фрэнка Стэнтона и отправилась за ним в полк.
— А кто такой Фрэнк Стэнтон? — спросил лорд Уинтердейл.
Я сжимала и разжимала пальцы, стараясь успокоиться, — при словах леди Уинтердейл руки мои сами собой сжались в кулаки.
— Это сын одного из наших сквайров в Суссексе. Их поместье находится неподалеку от Уэлдон-Холла. Мы с Фрэнком знаем друг друга с самого детства, и он сделал мне предложение, когда вернулся из Испании. Но я не могу таскать за собой Анну из города в город вслед за полком, поэтому нашей свадьбе не суждено было состояться.
— Понятно, — сказал он. Лицо его было непроницаемо. В дверь тихонько постучали, и лорд Уинтердейл обернулся, чтобы открыть ее. На пороге стояли Кэтрин и Анна.
— Я выбрала комнату рядом с твоей, Джорджи, — сказала Анна, вприпрыжку вбегая в гостиную. — Она такая красивая.
Лорд Уинтердейл спросил Нэнни:
— Вы спите рядом с мисс Анной, миссис Педигрю?
— Да, милорд, — ответила Нэнни. — У бедной девочки бывают кошмары по ночам, и я всегда должна быть поблизости, чтобы ее успокоить.
— Тогда я скажу экономке, чтобы она приготовила для вас спальню рядом с комнатой Анны, — продолжал лорд Уинтердейл.
— Филип! — возмущенно воскликнула леди Уинтердейл. — Ты не можешь поместить прислугу на одном этаже с нами.
— Нэнни не прислуга, — решительно возразила я. — Она член нашей семьи.
Леди Уинтердейл бросила на меня испепеляющий взгляд.
— Моя дорогая Джорджиана, такого я никак не ожидала услышать — даже от тебя.
— Если вы не хотите занимать тот же этаж, что и миссис Педигрю, то можете покинуть Мэнсфилд-Хаус, тетя Агата. Я вас не удерживаю, — любезно промолвил лорд Уинтердейл. — Возможно, тот дом на Парк-лейн еще сдается внаем.
В комнате повисла напряженная тишина.
«Как же он ненавидит свою тетушку», — подумала я. Сначала поселил в своем доме меня, а теперь еще и Анну с Нэнни, и все это только ради того, чтобы досадить леди Уинтердейл.
— В Лондоне сейчас не найдешь свободных особняков — только в пригороде, — наконец произнесла леди Уинтердейл. — И тебе это прекрасно известно, Филип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38