Мокрая рубашка облепляла его мощное тело, подчеркивая мышцы рук и груди; в свете огня волосы отливали синевой, а кожа – темной бронзой. И глаза, эти бездонные серые глаза, которые с легкостью срывали с нее пелену притворства и видели всю правду…
Еще и часа не прошло, как она сказала себе, что желает его, что, если Калеб снова придет к ней, даст ему то, чего он хочет. Потому что этого хочет и она сама. И что же? Вот он здесь, а ее опять терзают сомнения. Вот если бы Калеб не обманул ее доверия, если бы повторил, что любит ее…
Калеб набрал полные легкие воздуха, задержал дыхание и медленно выдохнул. Прошло всего несколько дней с тех пор, как он видел Келли в последний раз. Возможно ли, что она стала еще красивей, еще желанней? Он смотрел в ее глаза и видел затаившееся в них одиночество, страсть, которые она так старательно отказывалась признавать. Волосы Келли мягкими волнами падали на спину, мерцая, как языки пламени.
Внезапно Калеб встал и подошел к камину – лучше держаться от девушки на расстоянии. Постоял там с минуту, ухватившись рукой за каминную полку, посмотрел на огонь и подбросил дров.
Не нужно было приходить сюда. Смотреть на нее, желать ее и не сметь прикоснуться к ней – кто придумает более изощренную пытку?
Страйкер повернулся, собираясь пожелать Келли доброй ночи, но так и не смог вымолвить ни слова. Быстрыми шагами пересек комнату, подошел к ней, преклонил колени, взял ее руки и поцеловал сначала одну, затем другую.
– Келли!
Она покачала головой; плед медленно сполз с ее плеч.
– Нет, пожалуйста, не надо, я не могу…
Больше Калеб ничего не сказал, просто стоял перед ней на коленях, по-прежнему не выпуская ее рук. Желание в его глазах было красноречивее слов.
Келли поняла, что больше не в силах сопротивляться; она желала Калеба отчаянно, всем своим телом, всей душой, и они оба знали это.
Только она собралась с духом сказать это вслух, как в дверь настойчиво постучали.
– Мистер Страйкер! Мистер Страйкер!
Калеб поднялся на ноги и направился к двери, шепотом проклиная Большого Джорджа, явившегося так некстати.
– Что еще?
– Конюшня горит. Даже не знаю, как загорелась. Наверное, молния.
Но Калеб не стал слушать объяснений. Сбежал с крыльца и стремглав помчался к конюшне, мимоходом отметив, что именно сейчас, когда для тушения пожара ливень был бы очень кстати, он внезапно кончился.
Люди выбегали из барака, второпях хватали ведра и наполняли их водой из поилки рядом с конюшней. Из разбитого окна вырывалось пламя. Калеб услышал нервное ржание лошадей, запертых в стойлах.
Схватив ведро, метис ворвался в конюшню. После дождя крыша и стены были слишком сырые и не занялись, но внутри огонь разгорался. Калеб выплеснул воду на охапку тлеющей соломы, затем распахнул дверь ближайшего стойла. Достав платок, обернул им морду жеребца и вывел его из конюшни. Мимо с ведрами в руках промчались Большой Джордж и еще несколько человек.
Калеб отпустил жеребца и поспешил обратно в конюшню, чтобы вывести остальных лошадей. Дым стал гуще, ел глаза и мешал смотреть. Калеб схватил следующую лошадь за уздечку, уворачиваясь от ударов копыт испуганного животного. На то, чтобы завязать ему глаза и вывести наружу, ушло несколько минут.
Когда все лошади оказались вне опасности, люди принялись бороться с огнем.
За час пожар был полностью потушен. К этому времени сеновал и внутренние перегородки сгорели. Неповрежденными остались лишь стены и крыша.
– Уф, босс!
Обернувшись, Калеб увидел стоящего позади него кривоногого ковбоя.
– Что там еще, Смитти?
– Может, и ничего, – ответил Смитти, понизив голос, – только за конюшней я нашел пустую банку из-под керосина. Она не той марки, что мы обычно покупаем.
– Спасибо, Смитти. Не говори никому о своей находке, ладно?
– Конечно, босс.
Калеб окинул взглядом других ковбоев. Все были мокры от пота, лица были черны от сажи и копоти. Тощий Маккой сильно обжег руку, Харви Смит порезал в нескольких местах правое предплечье, а Большой Джордж держался за прокушенное плечо, на чем свет стоит проклиная огромного тяжеловоза, которого обычно они запрягали в повозку для сена. Больше, кажется, никто увечий не получил.
– Чтобы эта куча вороньего корма угорела, – бормотал Джордж, вздрагивая и морщась от боли, когда повар начал смазывать ему рану мазью. – Мы бы его ели целый месяц, не меньше, это точно.
Калеб ухмыльнулся: Большой Джордж скорее будет есть грязь, чем позволит упасть волоску с гривы тяжеловоза.
Страйкер снова обвел взглядом ковбоев. На этих парней можно положиться, думал он; все как один примчались на пожар и сделали все, что от них требовалось, несмотря на риск.
– Отличная работа, ребята, – вот и все, что он сказал, и все прекрасно поняли, что он имел в виду.
– Думаю, они заслужили выходной.
Оглянувшись, Калеб увидел Келли. Взглянув на девушку, он почувствовал прилив гордости: спутанные волосы волнами рассыпались по плечам, лицо и руки в темных разводах от пота и грязи, юбка намокла, подол весь заляпан. Впрочем, он не удивился, что Келли бросилась им помогать, поскольку знал, как она относится к ранчо.
– Вы слышали, что сказала хозяйка? – сказал Калеб. – Завтра не работаем.
Ковбои признательно закивали, пожелали Келли доброй ночи и потянулись к бараку.
– Могло быть и хуже, – бросил Калеб, заметив смятение на ее лице. – Если бы не дождь, конюшня могла бы сгореть дотла.
– Да. – Келли вздернула подбородок и распрямила плечи. – Я распоряжусь, чтобы завтра привезли досок и оконное стекло для ремонта.
– Хорошо, мэм.
– И еще я хочу, чтобы ты выдал людям бутылку лучшего бурбона и поблагодарил их от моего имени.
– Хорошо, мэм, – снова проговорил Калеб. Келли терпеть не могла, когда он обращался к ней официально-вежливо, словно один из подручных, словно между ними никогда ничего не было, но она понимала, что виновата в этом не меньше Калеба.
– Сейчас принесу бутылку, – сказала она. Калеб последовал за ней через двор и подождал на террасе, пока Келли ходила за бурбоном.
– Эта достаточно хороша? – спросила она, сунув запечатанную бутылку ему в руки.
Калеб взглянул на этикетку. Надо же, выбрала любимой сорт Дункана Страйкера, который тот специально заказывал из Сент-Луиса.
– Намного лучше, чем то, к чему они привыкли, – заверил хозяйку Калеб.
– Одной бутылки хватит?
Страйкер кивнул.
– Более чем.
Келли взглянула в его глаза и увидела в них отражение того, что недавно произошло между ними. И еще – в них мерцала уверенность в том, что непременно произошло бы дальше, если бы их не прервали. Что же вырвало ее из объятий Калеба – рок или простое невезение?
– Келли…
– Спокойной ночи, мистер Страйкер.
Итак, мрачно подумал Калеб, все осталось по-прежнему.
Возможно, пришло время признать поражение. Пора убираться из Шайенна, пока эта упрямая женщина-дитя не доведет его до полного сумасшествия. Мысль эта сверлила мозг, но Калеб твердо знал, что не сможет покинуть Келли. Она была в его крови, стала неотъемлемой частью его существа.
– Спокойной ночи, мисс Макгир. Добрых снов. Келли кивнула, зная, что не сомкнет глаз до утра.
Глава 29
Ричард Эштон поднял воротник, чтобы не продрогнуть на крыльце особняка Страйкера. Келли Макгир была слишком лакомым кусочком, чтобы он мог оставить ее без внимания; битва за ее любовь была приключением, в котором можно проверить свое мужество, крестовым походом, где можно доказать, что он способен добиться всего, чего только пожелает. За свои двадцать два года он ни разу не отказывался от того, чем хотел завладеть. Была ли это породистая лошадь, которая ему понравилась, редкая картина, которую он жаждал иметь, женщина, любви которой домогался, он всегда достигал цели благодаря деньгам и приятной внешности. Лишь Келли Макгир продолжала упорно его избегать.
За последние несколько дней Эштон не один раз побывал в особняке, совещаясь с Энжелой, как поскорее добиться исполнения своих желаний. Энжеле был нужен Калеб, Ричарду – Келли. Оба заговорщика не отличались особой честностью и разборчивостью, когда речь заходила о том, чтобы добиться своего.
Когда Энжела открыла дверь, у Ричарда перехватило дыхание. Она и раньше казалась Эштону красивой, хотя интересовала его лишь как союзница. Но сегодня Энжела Бристол выглядела просто ослепительно в темно-зеленом шелковом платье со свободными складками. Оттенок наряда подчеркивал цвет ее сверкающих, как изумруды, глаз. Волосы спадали на плечи волнами медового цвета; щеки и губы слегка подкрашены, от локонов веяло ароматом французских духов.
Наверняка поджидает Страйкера, раздраженно подумал Ричард.
– Добрый вечер, Ричард, – улыбнувшись, сказала Энжела. – Я не ждала вас сегодня.
– Оно и видно, – пробормотал Эштон, входя в прихожую и снимая шляпу и пальто. – Может, мне лучше уйти?
– Нет-нет, я вообще никого не жду, – быстро проговорила Энжи и дернула плечиком. – Это платье я заказала несколько недель назад, его прислали сегодня после полудня, и я просто решила примерить его.
С улыбкой на губах она закружилась по холлу, широко разведя руки, и пышная юбка колоколом вздулась вокруг тонких лодыжек.
– Ну как? Вам нравится?
– На самом деле вам хочется узнать, понравится ли оно Страйкеру?
– Нет, Ричард, – мягко сказала Энжела, – мне интересно ваше мнение.
Эштон нахмурился.
– Оно мне нравится.
– Рада слышать это. Проходите, – пригласила молодая вдова и снова улыбнулась. – Хотите выпить?
– Конечно.
Ричард прошел за ней в гостиную и сел на диван, пока она наливала ему выпить.
– Полагаю, вы пришли поговорить о Келли, – заметила Энжела, усаживаясь рядом с гостем. – Ну что, вы уже придумали, как застать ее одну?
– Нет еще.
– Придумаете. Такой человек, как вы, всегда получит то, что ему нужно.
Энжела вновь одарила его улыбкой. Раньше она считала, что не найдет никого, кто мог бы занять в ее сердце место Калеба, но в последние несколько дней снова и снова спрашивала себя, не гоняется ли она за несбыточной мечтой. Ричард Эштон имел все, о чем она мечтала, – богатство, респектабельность, прекрасную семью, самый большой дом во всем Шайенне. Хотя он не был так высок, красив и статен, как Калеб, но компенсировал это другим. Вместе с тем Энжи не была слепа; она видела, что Ричард может быть жестоким, не колеблясь, отомстит любому, кто встанет у него на дороге, однако не сомневалась – он заботится о том, что ему принадлежит, будет щедр и великодушен по отношению к женщине, на которой рано или поздно женится.
Весь день Энжела размышляла о Ричарде и Калебе, сравнивала обоих мужчин, взвешивала их достоинства и недостатки. В конце концов она поняла, что предпочла бы выйти замуж за метиса, но… он никогда не сделает ей предложения. Калеб Страйкер был однолюбом, и, как бы ей того ни хотелось, надо признать, что он никогда не выберет ее в жены.
– Возможно, мне удастся уговорить Калеба провести ночь здесь. Я скажусь больной или еще что-нибудь придумаю, а вы сможете отправиться на ранчо и переночевать там вдвоем с Келли.
– Возможно, – согласился Ричард.
Пока Энжи говорила, он неотрывно смотрел на ее соблазнительно пухлые розовые губы – как, должно быть, приятно провести по ним языком. Женщина глубоко вздохнула, и он заметил, что ее грудь, едва прикрытая тонким зеленым шелком, всколыхнулась.
Энжела усмехнулась – она отлично поняла, о чем думает Эштон.
– Хотите еще выпить?
Ричард кивнул. Она поднялась, прошла мимо него, и запах духов защекотал его ноздри. Энджела была настолько соблазнительна и аппетитна, что он не возражал бы познакомиться с ней поближе.
Когда Энжи подала ему бокал, Ричард, не обратив на него внимания, взял свободную руку Энжелы в свою и притянул женщину к себе.
Честно говоря, он ожидал, что она станет вырываться, протестовать, в конце концов, поставит его на место и скажет, что он не вправе позволять себе подобные вольности.
От Келли Макгир такого отпора он бы не потерпел. Несмотря на красоту девушки и на то, что он жаждал ее любви, Келли по-прежнему оставалась для него лишь дочерью уличной девки, а посему не следовало обращать никакого внимания на ее протесты. Но Энжелу Бристол Ричард считал вполне респектабельной вдовой. Вместе с тем в ней он узнавал себя – видел в ней человека, который знает, чего хочет, и твердо идет к цели.
Сейчас Энжела желала его. Ричард сразу понял это по выражению ее глаз, по вспыхнувшим щекам.
Тыльной стороной ладони он медленно провел по ее шее.
– Где твоя комната?
– Наверху. Первая дверь налево.
Вот так. Все просто. Ни дурацких игр, ни застенчивых протестов, ни малейшего притворства.
Ричард поднялся, взял бокал, принесенный Энжелой, и одним глотком осушил его. Затем, отбросив пустой бокал, подхватил Энжелу на руки и понес вверх по устланной ковром лестнице, на ходу пытаясь поймать ее губы.
Что ж, она будет приятным развлечением – до тех пор, пока он не овладеет той женщиной, которую действительно хочет.
Глава 30
Келли смотрела на свое отражение в зеркале. Этого не может быть! Она не могла забеременеть. Только не после первого же – и единственного! – неосторожного поступка. Но, как бы Келли ни отрицала сей факт, она знала, что это правда. Подозрения одолевали ее уже несколько дней, но она упорно гнала их, не желая признавать очевидную истину.
Итак, свершилось: у нее будет ребенок, и его отец – Калеб Страйкер.
Девушка последнее время была так поглощена Калебом и его интрижкой с Энжелой Бристол, что не сразу обратила внимание на задержку месячных. Сначала она приписала это нервам, волнению от того, что столкнулась с неискренностью Калеба, переутомлению. К тому же месячные и раньше были не очень регулярны. Но шли дни, и вскоре она поняла, что больше не может себя обманывать.
Она забеременела. Груди набухли и сделались мягкими; Келли стала быстро уставать, ее тошнило по утрам, а иногда и вечерами. О, она слишком хорошо знала, что это значит. Невозможно вырасти так, как росла она, и не знать, какие изменения происходят с женщиной, когда она ждет ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45