— Мне следовало бы догадаться. — Глаза Пьюрити снова вспыхнули. — Именно поэтому ты понял, что я чувствую, когда вспоминаю о своих сестрах: эту мучительную тоску, боль, таящуюся где-то в глубине души, которую даже время не может излечить, и потребность во что бы то ни стало узнать, что с ними стало. Почему ты не сказал мне, кем тебе приходился Парящий Орел?— А разве это что-нибудь могло изменить?— Да! — Пьюрити покачала головой. — То есть нет! Я хотела сказать…Голос девушки прервался, выдавая охватившие ее смущение и досаду на себя. Сочувствуя ей, Касс прикоснул к завиткам, обрамлявшим лицо Пьюрити.— Сядь со мной рядом, Пьюрити, и я расскажу тебе, как…— Нет. — Пьюрити оттолкнула его руку. — Уже слишком поздно. Можешь оставить свои тайны при себе. Разве не этого ты хотел?— Нет.— Что бы ты ни говорил, я не желаю тебя слушать.— Неправда.— Нет, правда! Я…— Тебе пора наконец узнать об этом, а я должен открыть душу — не только ради тебя, но и ради себя самого. — Касс сделал паузу. Голос его против воли понизился до чуть слышной мольбы. — У меня и в мыслях не было обманывать тебя или завлечь в ловушку, Пьюрити. Позволь мне все тебе объяснить.Резко опустившись на ближайшее бревно, Касс усадилее рядом с собой, обняв одной рукой. Глаза Пьюрити были похожи на серебристые озерца, и сердце его таяло от одного их взгляда. Он слегка коснулся губами трепещущих век.Рот ее был приоткрыт словно в немом призыве, которому Касс не мог противиться, и он поцеловал ее. Затем, отстранившись от Пьюрити так, что его губы находились лишь в нескольких дюймах от ее лица, юноша начал свой рассказ.
Джулия посмотрела вверх, определяя по положению солнца на безоблачном небе время, и нахмурилась: было ужене меньше часа пополудни. Она подхлестнула лошадь. Джулия не ожидала, что визит в город займет так много времени, однако она была признательна судьбе за то, что скоро все наконец решится. Ей вдруг пришло в голову, что она слишком долго находилась в своего рода чистилище, пытаясь удержаться на плаву среди океана неизвестности. Но теперь ее положение прояснилось. Еще немного времени, и она…Тут впереди показались крыши «Рокинг-Ти», пробудив в ней знакомое волнение. Пыльная дорога, ведущая к ранчо, блестела в лучах полуденного солнца; словно золотистая лента, она петляла среди свежей зелени. Джулия была рада увидеть дом, которому было всецело отдано ее сердце. Она невольно залюбовалась представшей перед ее глазами мирной картиной: стадо вдалеке, всадники, лошадь в загоне рядом со скотным двором…Мысли Джулии прервались, едва она заметила возле дома лошадь, пьющую из корыта. Кобыла была черной, с белой звездочкой на лбу.Подавив подступившие к горлу слезы счастья, Джулия снова подхлестнула лошадь… раз… другой, и фургон помчался вперед с головокружительной скоростью. Женщина даже не заметила, что ее капор от ветра сбился набок. Охваченная дрожью предчувствия, она остановила фургон рядом с загоном для скота как раз в ту минуту, когда дверь дома распахнулась и на пороге показалась знакомая фигура.— Джек!Его имя сорвалось с губ Джулии в порыве восторга и она тут же соскочила на землю. Джулия так спешила, что оступилась и непременно упала бы, если бы сильные руки мужчины, которого она так горячо любила, не подхватили ее.Окинув испытующим взглядом бледное, залитое слезами лицо жены, Джек с тревогой спросил:— Что с тобой, Джулия? Что-нибудь случилось?— Нет… нет… — Джулия покачала головой, внезапно почувствовав смущение от столь открытого проявления собственных чувств. — Конечно же, нет! Ты вернулся, теперь все будет прекрасно. — Она сделала паузу, собрав все свое самообладание. — Джек… Я так по тебе скучала!На лице Джека появилось то мягкое выражение, которое ей было так хорошо знакомо. А когда он обвил руками ее шею, вся ее боль бесследно исчезла.Она снова была в объятиях мужа, и ей хотелось, чтобы он не размыкал их никогда…
Касс умолк, и в наступившей тишине Пьюрити пыталась разобраться в противоречивых чувствах, вызванных его рассказом. На лице юноши не было заметно ни малейших признаков волнения, хотя ему пришлось поведать о потерянной и вновь обретенной любви отца, о другом чувстве, которое Джек слишком высоко ценил, чтобы хладнокровно отвергнуть, и еще о скорее принятом, чем выбранном им выходе из положения. Она почувствовала еле сдерживаемую муку в голосе Касса, когда он рассказал о том, как случившееся повлияло на последующую жизнь отца, о его обиде на судьбу, о сердце, вечно раздираемом на части… Девушка с особой остротой ощутила всю глубину переживаний Касса, когда тот вел речь о брате, которого он узнал и полюбил слишком поздно. Пьюрити не стала выпытывать у него подробности исчезновения Парящего Орла, зная, что эта рана в его душе еще не зарубцевалась и малейшее прикосновение к ней может причинить боль.Ответ девушки на печальный рассказ Касса пришел как бы сам собой. Слова сорвались с ее губ, прежде чем успели сложиться в ее сознании.— Ты любишь меня, Касс? — прошептала она.Зеленые глаза, когда-то преследовавшие ее в ночных кошмарах, были прикованы к ней. От ее внимания не ускользнула внутренняя борьба, происходившая в нем, прежде чем окончательное признание своего поражения он выразил одним простым словом:— Да.Его ответ принес ей облегчение, и Пьюрити прошептала:— Я тоже люблю тебя. Полюбила, наверное, как только мы встретились, сама того не сознавая, и лишь сейчас это поняла. В тот день я была сильно напугана, но страх, который испытала, увидев нож у своего горла, не шел ни в какое сравнение с тем ужасом, что охватил меня, когда твоя кровь пролилась на землю. — Пьюрити сделала паузу, после чего продолжила чуть хрипловато: — В мыслях я снова и снова возвращалась к тому кошмарному моменту, как бы ни хотелось мне навсегда изгнать его из памяти. Я всеми силами старалась о нем забыть, но ты не дал мне такой возможности. После того случая ты меня возненавидел.— Нет, я никогда не питал к тебе ненависти.— Ты сказал мне, что я совершила ошибку, оставив тебя в живых.Касс взглянул на нее и, даже не моргнув глазом, ответил:— Очень может быть, что эти слова окажутся правдой.— Ты хочешь сказать, что твердо намерен идти до конца?Касс молчал, и сердце Пьюрити словно сжала чья-то холодная рука.— Ты говорил, что любишь меня, — растерянно произнесла она, — но, получается, не настолько, чтобы отказаться от мести!— Я жажду справедливости, а не мести.— Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что если все сказанное тобой — правда и если в гибели Парящего Орла виновен кто-то из моих людей, то, пока ты остаешься на ранчо «Серкл-Си», твоя жизнь подвергается опасности?— Пьюрити, послушай меня, — с жаром прошептал Касс. — Никто из нас не может знать, что из этого выйдет, зато мы оба понимаем, что отступать поздно, теперь нам остается только идти дальше. И следующим нашим шагом станет встреча с Пятнистым Медведем. Завтра я провожу тебя к нему.— Завтра? — Холодок пробежал по спине Пьюрити. — Нет, только не завтра. Я… я пока не готова.— Я так не думаю. Ты ждала этого мгновения всю жизнь. Мы пойдем к Пятнистому Медведю рано утром, когда земля только пробуждается к жизни и все тайное становится явным.— Касс…— Но после того как я выполню свое обещание, — продолжал Касс мягко, — ты ничем не будешь мне обязана.— Мы заключили с тобой сделку!— Я просто воспользовался твоим отчаянным положением.— Ты так считаешь? — Пьюрити откровенно любовалась точеными чертами его лица. — Или, напротив, это я воспользовалась тобой? — Внезапно осознав всю бессмысленность дальнейшего разговора на эту тему, девушка призналась: — Не хочу больше спорить с тобой, Касс. Я уже сказала, что люблю тебя, чего до сих пор никогда никому не говорила, и хочу доказать: для меня это не просто слова.Не дожидаясь ответа, Пьюрити склонилась к нему, и их губы соприкоснулись. Любовь вспыхнула с новой силой, едва она прошептала:— Позволь мне доказать это тебе прямо сейчас, Касс.Чувство собственной беспомощности, еще остававшееся в душе Пьюрити, тотчас исчезло, когда Касс внезапно выпрямился и поднял ее на руки. Она не произнесла ни слова, пока он нес ее по лесной тропинке к тому месту, где росла особенно густая трава. Касс опустил Пьюрити на зеленое ложе, принявшее ее нежно в объятия в тот самый миг, когда их тела соприкоснулись, а губы слились в поцелуе.Счастье этого мгновения всецело поглотило ее. Жар солнца согревал их плоть, огонь любви разгорался все сильнее, и Пьюрити, открыв свое сердце Кассу, приняла его в глубину своего существа.Минуты близости уносились в небо, подобно языкам пламени. Накал страстей постепенно спал, но ощущения счастья осталось.Когда они той же тропинкой, по которой шли, сердитые друг на друга, вернулись в индейский поселок, Пьюрити увидела сидящую у вигвама Шепчущую Женщину. Быстрый, почти неуловимый обмен взглядами между матерью и сыном стер морщины тревоги с лица матери Касса. Беспокойство сменилось пониманием, и она просто повторила:— Добро пожаловать домой.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что вода в водопое испорчена?Стэн, не сводя глаз, смотрел на Бака; глубокие морщины на мертвенно-бледном лице старика стали еще заметнее от охватившего его гнева. Едва услышав стук копыт лошади Бака, вернувшегося в тот день намного раньше обычного, Стэн понял: что-то случилось. Один взгляд на седеющего ковбоя, когда тот спешился и угрюмо уставился на него, подтвердил догадку. Щетинистый подбородок Бака выдался вперед.— Только то, что вода была испорчена. Черт, к тому времени как мы подоспели туда, четырнадцать голов из стада лежали на земле и жалобно мычали или метались из стороны в сторону. Мне кажется, они вряд ли протянут до вечера.— И чем, по-твоему, это вызвано? — Стэн покачал головой. — Пьюрити говорила мне, что вода там показалась ей не совсем чистой, но, судя по ее словам, Касс, Нэш и она сама должны были привести водопой в порядок еще до ее отъезда.— Они так и сделали.— Так в чем же дело, черт побери?Взгляд Бака стал жестким.— Мне кажется, вопрос тут не в чем, а в ком.Стэн насторожился. Его узловатые пальцы крепче сжали подлокотники кресла.— Ладно, я устал от загадок! Не тяни! Что ты думаешь?— Раз уж ты хочешь знать мое мнение, кто-то действует на ранчо за нашими спинами, только и всего!— Почему ты так решил?— Потому что это не первый загадочный случай за последние несколько недель и, полагаю, не последний. — Глядя в прищуренные глаза Стэна, он начал объяснять: — Взять, к примеру, тот загон, который был сломан семь дней назад. Тогда телята вырвались наружу и разбежались в разные стороны. Нам пришлось потратить уйму времени, тобы вытащить их из лощины, где они прятались. Но как только мы их собрали, телята снова стали послушными. Мне вообще непонятно, каким образом молодняк мог разрушить забор. Даже если напуганные животные бросились врассыпную, они не могли забежать так далеко. Черт побери, мы думали, нам их уже никогда не найти! А пока суд да дело, было потрачено целых два дня на то, чтобы вернуть их обратно и подготовить к клеймению.— Но это не значит, что…— Это еще не все, Стэн. — После некоторого колебания Бак снова заговорил: — Если только наши стада не обладают способностью чудесным образом сокращаться, то у меня сложилось впечатление, что кто-то по ночам угоняет наш скот.Пальцы Стэна подергивались.— Почему же ты до сих пор ничего мне об этом не говорил?Бак нахмурился.— Я спрашиваю!— Потому что хотел сначала удостовериться во всем сам!— Неправда, и ты это знаешь! — возразил Стэн, проклиная себя за то, что был не в состоянии подняться кресла. — Ты просто боялся мне сказать! Ты опасался, что меня может хватить удар или что-нибудь в этом роде.— Не стоит так переживать из-за этого, Стэн.— И не надо оберегать меня, словно тяжелобольного, не способного рассуждать здраво! — с горячностью продолжал Стэн. — Стало быть, ты намерен дождаться возвращения Пьюрити, прежде чем принять меры?Бак не ответил.— Черт побери, Бак, что у тебя на уме?— Хорошо, я скажу тебе, что у меня на уме! — Бак приблизился к Стэну. — Парни вне себя. Мне приходится бог знает что делать, чтобы сохранять видимость порядка, и будь я неладен, если… — Бак покачал головой. — Нэш уже решил было отправиться вслед за Пьюрити и этим полукровкой вскоре после их отъезда, и Бэрд собирался последовать его примеру. Нечего и говорить, к чему это могло привести! Я с трудом отговорил их. Послушать парней, так ты просто выжил из ума, раз позволил ей отправиться неизвестно куда вместе с этим подонком! Мне приходилосъ все время быть начеку, а когда несколько животных в разных местах пропало, я решил лишний раз не волновать людей. После истории с загоном пересудам конца не было. Должен сказать тебе, Томасу крупно повезло, что его не было поблизости, иначе ребята решили бы, что именно он стоит за всем этим.— Это сущая чепуха, и ты сам это понимаешь! Касс — партнер на этом ранчо, черт побери! Зачем ему вредить самому себе?— Парни его недолюбливают и не склонны ему доверятъ. По их мнению, он способен вонзить нож в спину любому из них, кто отвернется. Они считают, что Томас готов на все, лишь бы расквитаться с нами за случившееся во время перегона скота прошлой осенью.— Разумеется. Например, украсть несколько голов своего же стада…— Забываешь, что половина этого стада принадлежит тебе и Пьюрити.— Ты просто с ума сошел… так же как и они!— Тебя не было с нами прошлой осенью, Стэн. — В глазах Бака промелькнула жестокость. — Ты не видел Томаса, лежавшего полумертвым на земле и клявшегося отомстить на своем индейском наречии, да так, что глаза у него горели…— Все это уже давно в прошлом! Касс дал мне слово.Губы Бака изогнулись в скептической усмешке.— Да, слово полукровки.Терпение Стэна лопнуло:— Вот именно, слово полукровки! — Пытаясь сдержать прилив чувств, Стэн долго молча смотрел на ясное полуденное небо, после чего снова обернулся к своему хмурому надсмотрщику: — Ладно, допустим, что парни имеют право на собственное мнение, даже если они ошибаются, однако все это к делу не относится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37