Доставка супер магазин Wodolei.ru
Дева Мария в полный рост, стоящая расставив ноги и подняв руки, словно благословляя. Младенец Иисус смотрел на них из золотого круга на ее животе.
– Если вам кажется, что в ее позе есть что-то знакомое, вы абсолютно правы. – Рид вытащил потрепанный дневник Пембертона и открыл одну из первых страниц. Появился рисунок чернилами – женщина с осиной талией, в длинных юбках, с обнаженной грудью; по ее раскинутым в стороны рукам вилась змея. – Минойская богиня-мать.
– Ну, грудь у нее была получше, чем у Девы Марии, – заметил Грант.
Он не смотрел на Марину, но краем глаза заметил, как она перекрестилась.
– И взгляните на Христа – он, похоже, внутри ее, в ее чреве. – Рид, полуобернувшись, осмотрел церковь. – Вам знакомо индуистское представление об аватаре? Меняются воплощения богов, но истина в основе остается неизменной.
Марина нахмурилась:
– Если вы отвергаете две тысячи лет христианского учения, не могли бы вы это делать за пределами храма?
– Новые религии – как сороки, любят пользоваться основами тех верований, которые они спихнули с пути. И теологически и… ммм… буквально.
– Вы предлагаете отказаться от этого учения?
– Нет. Но нам надо сделать то, что делают все археологи.
– Что именно? – спросил Грант.
– Вернуться к основам.
Рид побрел по церкви, глядя под ноги на грубые камни пола. Отойдя от алтаря на три ярда, он вдруг опустился на одно колено и начал что-то тереть. Марина и Грант присели на корточки рядом с ним. В пол было вделано железное кольцо, Рид поднял его и потянул. Камень не шевельнулся.
Он повернулся и виновато посмотрел на Гранта:
– Вы не попробуете?
Грант расставил ноги по обе стороны от камня, нагнулся и с усилием потянул кольцо на себя. Трещины вокруг были забиты землей, наверное, камень пролежал не один год, но сейчас медленно поддался усилию. Появилась щель, и Марина вставила в нее штык лопаты. Они вместе подняли камень и оттащили его в сторону, открыв отверстие такой ширины, что в него можно было пролезть. Под их ногами чернела яма.
– Интересно, что там?
Грант взял один из стеклянных подсвечников и бросил его вниз. Он ударился обо что-то твердое, но не разбился. Ободрившись, Грант опустил ноги в проем и спустился. Его плечи еще не скрылись в отверстии, а ноги уже коснулись дна – голова осталась торчать над полом. Чтобы заглянуть, что там, внизу, ему пришлось, извиваясь, нагибаться. Он зажег спичку.
Он стоял на утоптанном земляном полу в низком помещении, которое размерами, похоже, равнялось верхнему. Вокруг из земли торчали каменные столбы, поддерживающие пол церкви. Некоторые сохранили узорчатые капители, а другие, похоже рассыпавшиеся в далеком прошлом, были собраны из кусков и скреплены раствором или заменены простыми камнями. На земле валялась солома, а у дальней стены были сложены инструменты. Грант разглядел мастерок каменщика, ведро, грабли и косу. Больше в подвале ничего не было.
– Есть там что-нибудь?
Вниз заглянул Рид, почти полностью заслонив дневной свет. А Грант как раз в этот момент ощутил, как пламя спички обжигает ему пальцы. Он бросил спичку и оказался в темноте.
– Только садовые инструменты. Тут коса – она что-нибудь символизирует? Смерть, например? – Грант вспомнил флюгер на одном из павильонов в Англии. – Время?
– Наверное, местный служитель косит ею траву.
Рид исчез, и подвал осветился голубоватым дневным светом.
– Нам придется копать.
Они привели ослика. Мьюр тоже подошел. Грант повесил фонари между опорами, а Марина тем временем воткнула в землю ряд палочек вдоль самой дальней стены. В мигающем свете лампы все участники поисков сидели на корточках под алтарем и смотрели на стены.
– Церковь – византийская, – объясняла Марина. – Но фундамент относится к эллинистическому периоду, примерно к двухсотому году до нашей эры, когда процветали всяческие культы и мистерии. – Она указала на грубо отесанные камни, уложенные на раствор. В некоторых местах камни выпали, и выбоины были заполнены кирпичом. – Здесь видно, где стены ремонтировали, когда строилась церковь. Однако весьма вероятно, что само место гораздо старше. – Марина кивнула на линию из палочек. – Это северная стена церкви. Но, думаю, можно найти доказательства, что, когда было введено христианство, церковь развернули так, чтобы алтарь был обращен к востоку. – Она взмахом руки указала на стены. – Вы ничего не заметили на южной стене?
Грант попробовал вглядеться в затененное углубление в стене, куда свет, заслоняемый колоннами, не попадал.
– Здесь, кажется, камни меньше. И уложены они не так хорошо.
– Верно. – Марина, похоже, была довольна. – Наверное, эта стена была поставлена позднее, чтобы разделить существовавший фундамент и сделать опору для церковных стен. Представление о размерах древнего храма дает, скорее, весь двор. В таком случае святилище должно располагаться где-то здесь.
– Тогда давайте начнем.
Работа шла медленно и мучительно. В полный рост было не встать, и им приходилось сгибаться и атаковать плотно утрамбованную землю короткими неэффективными ударами. Спустя какое-то время, когда они немного разрыхлили землю, выработалась особая система, при которой Марина, Рид и Мьюр наполняли ведро землей, а Грант вытаскивал его наверх и высыпал на склоне холма. В подвале и сначала было душно, а со временем стало просто нечем дышать. Марина завязала полы блузки на талии, а Грант снял рубашку и работал по пояс обнаженным. Даже Рид освободился от галстука и закатал рукава рубашки.
Грант вынимал очередное ведро с землей. Рид лежал на траве. Они с Мьюром подменяли друг друга так, чтобы не перенапрягать стариковские суставы профессора и поврежденную ногу Мьюра.
Внимание Гранта было привлечено чем-то на той стороне долины, у подножия холма.
– Что это?
– Что?
Рид тоже смотрел в ту сторону, но, кажется, ничего не замечал. Грант толком не знал, что он видит.
– Вон там.
Несколько раз что-то блеснуло, словно подмигивая им с края гряды, рядом с почерневшей сосной. Грант попытался посчитать вспышки, решив, что это, может быть, какое-то зашифрованное послание. Но кому?
– Наверное, это обрывок фольги от сигаретной пачки или кусочек разбитого стекла, – предположил Рид.
– Или кто-то следит за нами. Пойду посмотрю.
Грант натянул рубашку и застегнул пояс с кобурой.
Он начал спускаться по склону холма, осторожно выбирая дорогу между густыми кустами и участками осыпей. Ему приходилось смотреть себе под ноги, и когда он снова поднял голову, то блеска уже не увидел.
Он пересек ручеек у подножия холма и начал взбираться по противоположному склону. Поднявшись ближе к краю, он замедлил шаг. Ему уже были видны черные сучья сгоревшей сосны, царапавшей вздымавшийся за ней крутой уступ. Потянул ветерок, и среди запахов трав и полевых цветов Грант уловил табачный дым. Кто-то там есть. Но Грант ничего не слышал.
Он осторожно пополз влево, продвигаясь в обход гряды, чтобы подобраться с тыла. Будь это любое другое место, сегодня – самый подходящий денек, чтобы лежать в траве, обнимать девушку, пить пиво. Грант покрепче сжал «уэбли».
Над ним, на гряде, вдруг взревел мотор. Забыв об осторожности, Грант пробежал последние несколько ярдов и посмотрел вниз. Облако пыли медленно садилось на грунтовую дорогу, которая, извиваясь, исчезала за соседним холмом. Грант бросился вперед по колее, добежал до поворота и едва успел увидеть, как из виду скрывается мотоцикл. Грант посмотрел ему вслед, но сделать ничего не мог.
Ругаясь, он вернулся к холму. На склоне кое-что обнаружилось – как раз позади гряды, напротив горы с наклоненной верхней частью. Трава в этом месте была примята, а на земле валялось с полдесятка картонных цилиндриков. Грант поднял один и понюхал, а потом, прищурившись, заглянул внутрь. Это были папиросные окурки, но добрый дюйм мундштука оставался пустым, словно производитель мог позволить себе набить туда лишь половину обычной порции табака.
«Да и табак дешевый», – подумал Грант, нюхая окурок.
Ему было известно только одно место, где производят такие ужасные папиросы. Он и сам выкурил несколько штук во время своего недолгого пребывания на Восточном фронте – он их курил тогда, чтобы согреться и чтобы получить свою порцию никотина. Пятеро, которых они утопили в том заливе, были не единственные русские на острове.
– Они за нами следили.
– Черт! – Мьюр бросил окурок в мраморный бассейн. Окурок зашипел и погас. – Долго они там сидели?
Рид моргнул:
– Боюсь, я их не заметил.
– Значит, черт возьми, теперь будете смотреть по сторонам. – Мьюр повернулся к Гранту. – Как думаешь, они вернутся?
– Может быть. После той ночи они не станут подходить слишком близко.
– Ну, будем надеяться.
Небо потемнело. С запада накатывались тучи, нависая над наклоненной набок верхушкой горы. Вынося очередное ведро земли, Грант заметил, что солнце стоит совсем низко, в яростной мешанине алых туч между облаками и морем. Когда он вышел в следующий раз, солнца уже не было. Опустилась ночь, но подвал был по-прежнему освещен тусклым светом лампы. Яма у стены углубилась уже почти на два фута, и, когда Грант спускался в подвал, его спутники казались ему гномами, роющимися в недрах земли.
Работа замедлилась. Они открыли верхнюю часть фундамента и перешли на нижний уровень, где широкие плиты были сложены без раствора. Почва стала плотнее – мусора попадалось столько же, сколько и земли. Приходилось вынимать его отдельно. Скоро руки их покрылись ссадинами, ногти поломались, а мышцы заболели.
В девять часов они сделали перерыв на ужин. Уселись во дворе, дрожа на холодном воздухе, и стали есть хлеб с сыром – провизию, которую утром им дал с собой владелец гостиницы. Звезд на небе не было.
– Как далеко мы углубились? – спросил Грант.
– Эти тесаные блоки очень старые. – Марина набросила на плечи пиджак Рида, ее глаза были полуприкрыты. – Должно остаться немного.
– Если там вообще что-то есть, – добавил Рид. Он уже не выглядел таким энергичным – тяжелая работа взяла свое. – Может быть, то, что нам нужно, лежит в другой части храма… а то и совсем в ином месте.
– Узнать это можно только одним способом. – Грант глотнул воды в последний раз и взял лопату. – Пойду покопаю.
Но его старания были недолгими. Он проработал всего с четверть часа, когда один из ударов лопатой отозвался резким звоном. Встав в яме на колени, Грант принялся руками перебирать землю, чтобы найти камень, который он задел. Камень был повсюду. Вскоре, работая и руками, и лопатой, он расчистил сплошную каменную поверхность – она шла от одной стенки ямы до другой.
Взяв один из фонарей, Марина опустила его в яму.
– Коренная порода. – Она тихонько чертыхнулась. – Это, должно быть, пол самого первого храма. Видишь – вон отметки резца там, где его стесывали.
– Ну, по крайней мере, больше не надо копать. – Грант уронил лопату на землю и потер друг о друга покрытые волдырями ладони. – Сейчас слишком поздно, чтобы спускаться с холма. Нам придется возвращаться утром.
Грант собирал инструменты и передавал их Риду. Марина не обращала на них внимания. Она стояла по грудь в яме и внимательно рассматривала грубую каменную кладку, время от времени смахивая приставшую землю маленькой кисточкой. Подняв из подвала все инструменты, Грант повернулся к ней. Марина, сидя на корточках и приблизив лицо к самому камню, пальцем вела по стене вдоль какой-то линии. Гранта поразило ее лицо. Марину полностью поглотило ее занятие, а взгляд был полон благоговения.
Грант в тот же миг позабыл про усталость. Он пробрался по низкому помещению и спрыгнул в яму рядом с Мариной. Она ничего не сказала, просто взяла его за руку и прижала ее к стене. Кожа девушки была теплой, камень – холодным. Марина повела его рукой по стене, медленно вычерчивая пологую дугу.
– Чувствуешь?
Да, он почувствовал – в камне была вырезана дугообразная цепочка крошечных выступов. Три тысячи лет почти стерли их, едва ли оставив нечто большее, чем просто тень, но пальцы подсказали Гранту, куда смотреть. Теперь он увидел – лунный серп, повернутый на бок. Пара бычьих рогов.
– Надо вытащить ее.
Марина достала перочинный ножик и попыталась вставить лезвие в тонкую, словно волос, щель между плитами.
– Она, наверное, целую тонну весит, – с сомнением произнес Грант. Каменная плита имела примерно ярд в ширину и, похоже, столько же в глубину. – Чтобы ее вытащить, потребуется динамит.
– У микенцев не было динамита.
Марина продолжала ковырять щель ножом. Подумав, что лезвие сломается, Грант вылез из ямы.
В отверстие в полу церкви просунул голову Мьюр:
– Вы там что, всю ночь сидеть будете?
– Марина считает…
Грант подпрыгнул – по подвалу разнесся гул. Марина в яме стиснула свой ножик, и даже в неярком свете лампы Грант заметил, как побледнело ее лицо. У ее ног лежала каменная плита, расколотая на три части ударом о камень под ногами. На месте плиты в стене чернел провал.
– Это была вставка. – Марину била дрожь, ведь ее едва не задела упавшая каменная плита. – Дверь.
– Кто-то забыл смазать петли.
Грант спрыгнул в яму. Отверстие было такого же размера, что и закрывавшая его плита, и человеку едва хватало места, чтобы протиснуться в него. Грант протянул руку в темноту.
– Там, дальше, за стеной, отверстие расширяется. Не очень сильно, но, надеюсь, повернуться хватит.
Он взял стоявший на краю ямы фонарь и просунул его в отверстие. Свет упал на ровно отесанные каменные стены, а дальше все скрывала темнота.
– Ну, посмотрим, что там.
Глава одиннадцатая
Гранту казалось, что он лезет в почтовый ящик. Он и раньше оказывался в тесных местах – например, когда в тридцатые годы искал алмазы в Родезии, но ничего подобного даже там не было. Изогнув шею так, чтобы голова находилась в одной плоскости с телом, и втянув живот, он, извиваясь, полез в каменную пасть, а Рид и Марина толкали его сзади. И вот он пробрался. Он лежал на животе и тяжело дышал.
Его лодыжка еще торчала наружу, и, когда ее что-то коснулось, Грант инстинктивно дрыгнул ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Если вам кажется, что в ее позе есть что-то знакомое, вы абсолютно правы. – Рид вытащил потрепанный дневник Пембертона и открыл одну из первых страниц. Появился рисунок чернилами – женщина с осиной талией, в длинных юбках, с обнаженной грудью; по ее раскинутым в стороны рукам вилась змея. – Минойская богиня-мать.
– Ну, грудь у нее была получше, чем у Девы Марии, – заметил Грант.
Он не смотрел на Марину, но краем глаза заметил, как она перекрестилась.
– И взгляните на Христа – он, похоже, внутри ее, в ее чреве. – Рид, полуобернувшись, осмотрел церковь. – Вам знакомо индуистское представление об аватаре? Меняются воплощения богов, но истина в основе остается неизменной.
Марина нахмурилась:
– Если вы отвергаете две тысячи лет христианского учения, не могли бы вы это делать за пределами храма?
– Новые религии – как сороки, любят пользоваться основами тех верований, которые они спихнули с пути. И теологически и… ммм… буквально.
– Вы предлагаете отказаться от этого учения?
– Нет. Но нам надо сделать то, что делают все археологи.
– Что именно? – спросил Грант.
– Вернуться к основам.
Рид побрел по церкви, глядя под ноги на грубые камни пола. Отойдя от алтаря на три ярда, он вдруг опустился на одно колено и начал что-то тереть. Марина и Грант присели на корточки рядом с ним. В пол было вделано железное кольцо, Рид поднял его и потянул. Камень не шевельнулся.
Он повернулся и виновато посмотрел на Гранта:
– Вы не попробуете?
Грант расставил ноги по обе стороны от камня, нагнулся и с усилием потянул кольцо на себя. Трещины вокруг были забиты землей, наверное, камень пролежал не один год, но сейчас медленно поддался усилию. Появилась щель, и Марина вставила в нее штык лопаты. Они вместе подняли камень и оттащили его в сторону, открыв отверстие такой ширины, что в него можно было пролезть. Под их ногами чернела яма.
– Интересно, что там?
Грант взял один из стеклянных подсвечников и бросил его вниз. Он ударился обо что-то твердое, но не разбился. Ободрившись, Грант опустил ноги в проем и спустился. Его плечи еще не скрылись в отверстии, а ноги уже коснулись дна – голова осталась торчать над полом. Чтобы заглянуть, что там, внизу, ему пришлось, извиваясь, нагибаться. Он зажег спичку.
Он стоял на утоптанном земляном полу в низком помещении, которое размерами, похоже, равнялось верхнему. Вокруг из земли торчали каменные столбы, поддерживающие пол церкви. Некоторые сохранили узорчатые капители, а другие, похоже рассыпавшиеся в далеком прошлом, были собраны из кусков и скреплены раствором или заменены простыми камнями. На земле валялась солома, а у дальней стены были сложены инструменты. Грант разглядел мастерок каменщика, ведро, грабли и косу. Больше в подвале ничего не было.
– Есть там что-нибудь?
Вниз заглянул Рид, почти полностью заслонив дневной свет. А Грант как раз в этот момент ощутил, как пламя спички обжигает ему пальцы. Он бросил спичку и оказался в темноте.
– Только садовые инструменты. Тут коса – она что-нибудь символизирует? Смерть, например? – Грант вспомнил флюгер на одном из павильонов в Англии. – Время?
– Наверное, местный служитель косит ею траву.
Рид исчез, и подвал осветился голубоватым дневным светом.
– Нам придется копать.
Они привели ослика. Мьюр тоже подошел. Грант повесил фонари между опорами, а Марина тем временем воткнула в землю ряд палочек вдоль самой дальней стены. В мигающем свете лампы все участники поисков сидели на корточках под алтарем и смотрели на стены.
– Церковь – византийская, – объясняла Марина. – Но фундамент относится к эллинистическому периоду, примерно к двухсотому году до нашей эры, когда процветали всяческие культы и мистерии. – Она указала на грубо отесанные камни, уложенные на раствор. В некоторых местах камни выпали, и выбоины были заполнены кирпичом. – Здесь видно, где стены ремонтировали, когда строилась церковь. Однако весьма вероятно, что само место гораздо старше. – Марина кивнула на линию из палочек. – Это северная стена церкви. Но, думаю, можно найти доказательства, что, когда было введено христианство, церковь развернули так, чтобы алтарь был обращен к востоку. – Она взмахом руки указала на стены. – Вы ничего не заметили на южной стене?
Грант попробовал вглядеться в затененное углубление в стене, куда свет, заслоняемый колоннами, не попадал.
– Здесь, кажется, камни меньше. И уложены они не так хорошо.
– Верно. – Марина, похоже, была довольна. – Наверное, эта стена была поставлена позднее, чтобы разделить существовавший фундамент и сделать опору для церковных стен. Представление о размерах древнего храма дает, скорее, весь двор. В таком случае святилище должно располагаться где-то здесь.
– Тогда давайте начнем.
Работа шла медленно и мучительно. В полный рост было не встать, и им приходилось сгибаться и атаковать плотно утрамбованную землю короткими неэффективными ударами. Спустя какое-то время, когда они немного разрыхлили землю, выработалась особая система, при которой Марина, Рид и Мьюр наполняли ведро землей, а Грант вытаскивал его наверх и высыпал на склоне холма. В подвале и сначала было душно, а со временем стало просто нечем дышать. Марина завязала полы блузки на талии, а Грант снял рубашку и работал по пояс обнаженным. Даже Рид освободился от галстука и закатал рукава рубашки.
Грант вынимал очередное ведро с землей. Рид лежал на траве. Они с Мьюром подменяли друг друга так, чтобы не перенапрягать стариковские суставы профессора и поврежденную ногу Мьюра.
Внимание Гранта было привлечено чем-то на той стороне долины, у подножия холма.
– Что это?
– Что?
Рид тоже смотрел в ту сторону, но, кажется, ничего не замечал. Грант толком не знал, что он видит.
– Вон там.
Несколько раз что-то блеснуло, словно подмигивая им с края гряды, рядом с почерневшей сосной. Грант попытался посчитать вспышки, решив, что это, может быть, какое-то зашифрованное послание. Но кому?
– Наверное, это обрывок фольги от сигаретной пачки или кусочек разбитого стекла, – предположил Рид.
– Или кто-то следит за нами. Пойду посмотрю.
Грант натянул рубашку и застегнул пояс с кобурой.
Он начал спускаться по склону холма, осторожно выбирая дорогу между густыми кустами и участками осыпей. Ему приходилось смотреть себе под ноги, и когда он снова поднял голову, то блеска уже не увидел.
Он пересек ручеек у подножия холма и начал взбираться по противоположному склону. Поднявшись ближе к краю, он замедлил шаг. Ему уже были видны черные сучья сгоревшей сосны, царапавшей вздымавшийся за ней крутой уступ. Потянул ветерок, и среди запахов трав и полевых цветов Грант уловил табачный дым. Кто-то там есть. Но Грант ничего не слышал.
Он осторожно пополз влево, продвигаясь в обход гряды, чтобы подобраться с тыла. Будь это любое другое место, сегодня – самый подходящий денек, чтобы лежать в траве, обнимать девушку, пить пиво. Грант покрепче сжал «уэбли».
Над ним, на гряде, вдруг взревел мотор. Забыв об осторожности, Грант пробежал последние несколько ярдов и посмотрел вниз. Облако пыли медленно садилось на грунтовую дорогу, которая, извиваясь, исчезала за соседним холмом. Грант бросился вперед по колее, добежал до поворота и едва успел увидеть, как из виду скрывается мотоцикл. Грант посмотрел ему вслед, но сделать ничего не мог.
Ругаясь, он вернулся к холму. На склоне кое-что обнаружилось – как раз позади гряды, напротив горы с наклоненной верхней частью. Трава в этом месте была примята, а на земле валялось с полдесятка картонных цилиндриков. Грант поднял один и понюхал, а потом, прищурившись, заглянул внутрь. Это были папиросные окурки, но добрый дюйм мундштука оставался пустым, словно производитель мог позволить себе набить туда лишь половину обычной порции табака.
«Да и табак дешевый», – подумал Грант, нюхая окурок.
Ему было известно только одно место, где производят такие ужасные папиросы. Он и сам выкурил несколько штук во время своего недолгого пребывания на Восточном фронте – он их курил тогда, чтобы согреться и чтобы получить свою порцию никотина. Пятеро, которых они утопили в том заливе, были не единственные русские на острове.
– Они за нами следили.
– Черт! – Мьюр бросил окурок в мраморный бассейн. Окурок зашипел и погас. – Долго они там сидели?
Рид моргнул:
– Боюсь, я их не заметил.
– Значит, черт возьми, теперь будете смотреть по сторонам. – Мьюр повернулся к Гранту. – Как думаешь, они вернутся?
– Может быть. После той ночи они не станут подходить слишком близко.
– Ну, будем надеяться.
Небо потемнело. С запада накатывались тучи, нависая над наклоненной набок верхушкой горы. Вынося очередное ведро земли, Грант заметил, что солнце стоит совсем низко, в яростной мешанине алых туч между облаками и морем. Когда он вышел в следующий раз, солнца уже не было. Опустилась ночь, но подвал был по-прежнему освещен тусклым светом лампы. Яма у стены углубилась уже почти на два фута, и, когда Грант спускался в подвал, его спутники казались ему гномами, роющимися в недрах земли.
Работа замедлилась. Они открыли верхнюю часть фундамента и перешли на нижний уровень, где широкие плиты были сложены без раствора. Почва стала плотнее – мусора попадалось столько же, сколько и земли. Приходилось вынимать его отдельно. Скоро руки их покрылись ссадинами, ногти поломались, а мышцы заболели.
В девять часов они сделали перерыв на ужин. Уселись во дворе, дрожа на холодном воздухе, и стали есть хлеб с сыром – провизию, которую утром им дал с собой владелец гостиницы. Звезд на небе не было.
– Как далеко мы углубились? – спросил Грант.
– Эти тесаные блоки очень старые. – Марина набросила на плечи пиджак Рида, ее глаза были полуприкрыты. – Должно остаться немного.
– Если там вообще что-то есть, – добавил Рид. Он уже не выглядел таким энергичным – тяжелая работа взяла свое. – Может быть, то, что нам нужно, лежит в другой части храма… а то и совсем в ином месте.
– Узнать это можно только одним способом. – Грант глотнул воды в последний раз и взял лопату. – Пойду покопаю.
Но его старания были недолгими. Он проработал всего с четверть часа, когда один из ударов лопатой отозвался резким звоном. Встав в яме на колени, Грант принялся руками перебирать землю, чтобы найти камень, который он задел. Камень был повсюду. Вскоре, работая и руками, и лопатой, он расчистил сплошную каменную поверхность – она шла от одной стенки ямы до другой.
Взяв один из фонарей, Марина опустила его в яму.
– Коренная порода. – Она тихонько чертыхнулась. – Это, должно быть, пол самого первого храма. Видишь – вон отметки резца там, где его стесывали.
– Ну, по крайней мере, больше не надо копать. – Грант уронил лопату на землю и потер друг о друга покрытые волдырями ладони. – Сейчас слишком поздно, чтобы спускаться с холма. Нам придется возвращаться утром.
Грант собирал инструменты и передавал их Риду. Марина не обращала на них внимания. Она стояла по грудь в яме и внимательно рассматривала грубую каменную кладку, время от времени смахивая приставшую землю маленькой кисточкой. Подняв из подвала все инструменты, Грант повернулся к ней. Марина, сидя на корточках и приблизив лицо к самому камню, пальцем вела по стене вдоль какой-то линии. Гранта поразило ее лицо. Марину полностью поглотило ее занятие, а взгляд был полон благоговения.
Грант в тот же миг позабыл про усталость. Он пробрался по низкому помещению и спрыгнул в яму рядом с Мариной. Она ничего не сказала, просто взяла его за руку и прижала ее к стене. Кожа девушки была теплой, камень – холодным. Марина повела его рукой по стене, медленно вычерчивая пологую дугу.
– Чувствуешь?
Да, он почувствовал – в камне была вырезана дугообразная цепочка крошечных выступов. Три тысячи лет почти стерли их, едва ли оставив нечто большее, чем просто тень, но пальцы подсказали Гранту, куда смотреть. Теперь он увидел – лунный серп, повернутый на бок. Пара бычьих рогов.
– Надо вытащить ее.
Марина достала перочинный ножик и попыталась вставить лезвие в тонкую, словно волос, щель между плитами.
– Она, наверное, целую тонну весит, – с сомнением произнес Грант. Каменная плита имела примерно ярд в ширину и, похоже, столько же в глубину. – Чтобы ее вытащить, потребуется динамит.
– У микенцев не было динамита.
Марина продолжала ковырять щель ножом. Подумав, что лезвие сломается, Грант вылез из ямы.
В отверстие в полу церкви просунул голову Мьюр:
– Вы там что, всю ночь сидеть будете?
– Марина считает…
Грант подпрыгнул – по подвалу разнесся гул. Марина в яме стиснула свой ножик, и даже в неярком свете лампы Грант заметил, как побледнело ее лицо. У ее ног лежала каменная плита, расколотая на три части ударом о камень под ногами. На месте плиты в стене чернел провал.
– Это была вставка. – Марину била дрожь, ведь ее едва не задела упавшая каменная плита. – Дверь.
– Кто-то забыл смазать петли.
Грант спрыгнул в яму. Отверстие было такого же размера, что и закрывавшая его плита, и человеку едва хватало места, чтобы протиснуться в него. Грант протянул руку в темноту.
– Там, дальше, за стеной, отверстие расширяется. Не очень сильно, но, надеюсь, повернуться хватит.
Он взял стоявший на краю ямы фонарь и просунул его в отверстие. Свет упал на ровно отесанные каменные стены, а дальше все скрывала темнота.
– Ну, посмотрим, что там.
Глава одиннадцатая
Гранту казалось, что он лезет в почтовый ящик. Он и раньше оказывался в тесных местах – например, когда в тридцатые годы искал алмазы в Родезии, но ничего подобного даже там не было. Изогнув шею так, чтобы голова находилась в одной плоскости с телом, и втянув живот, он, извиваясь, полез в каменную пасть, а Рид и Марина толкали его сзади. И вот он пробрался. Он лежал на животе и тяжело дышал.
Его лодыжка еще торчала наружу, и, когда ее что-то коснулось, Грант инстинктивно дрыгнул ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44