На головах у них были надеты отороченные соболем, куницей или лисицей шапки.Не в пример другим среднеазиатским ханам и эмирам, в Джагатаевом улусе не было должностей «левой» и «правой» руки хана. Возле самого хана, пониже его, сидел лишь главный наиб. Остальные располагались по занимаемому положению — поближе к хану правители крупных эмиратов, бии и батыры союзных и подчиненных казахских родов, потом хакимы больших городов, служители культа: суфии, ишаны, мюриды.Иса Буга не стал подробно говорить о том, что и так все хорошо знали, а лишь спросил:— Что, по вашему мнению, нужно делать, избранные люди: собирать в один кулак единое войско Моголистана или каждый хаким и султан будет принимать единолично бой с неприятелем на подвластной территории? И второе: нужно ли оставить ханскую ставку в мало укрепленном Алмалыке или перенести ее на время войны в крепость Аксу?Присутствовавшие низко склонили головы, и казалось, что это тяжесть надвигающихся событий давит на них. Все молчали. Привыкшие к самовластью, они лихорадочно подсчитывали выгоды для себя из создавшегося положения. Меньше всего думал каждый из них о положении всего Моголистана или о ханской судьбе.«Лучше иметь собственного теленка, чем общего быка». В те годы и зародилась эта пословица. И тут вспомнилось Иса Буге завещание Чингисхана, в котором он призывал потомков немедленно уничтожить всякого, который лишь подумает перечить хану. Слишком много воли дал Иса Буга моголистанским владыкам, и теперь, когда наступило тяжелое время, они думают лишь о себе…Эмир Сеитали нахмурил брови. Оглядев поникшее собрание, он громко сказал:— О мой хан!.. Простите нас, но ваши неожиданные слова обрушились на ваших слуг, как палица Азраила. Дайте нам время подумать, и мы ответим каждый по своему разумению!— Пусть будет так! — опустил руку хан.В зале появился человек с клинообразной бородкой и ровно торчащими в обе стороны усами. Он склонился перед ханом, и тот нетерпеливо кивнул головой.— Мой хан!.. Еще вечером прискакал гонец с севера, но ночная стража не пустила его в город!— Пусть войдет!В тот же момент в дверях появился бородатый крепкий человек средних лет с бронзовым от ветра и солнца лицом. На нем был кафтан из верблюжьей шерсти, подпоясанный широким, с серебряной насечкой ремнем, на ногах дорожные сапоги с расширяющимися кверху голенищами. Придерживая одной рукой тяжелую витую плеть, он прижал другую руку к груди и знак уважения и присел у двери:— Ассалаумагалейкум!Пыль покрывала его лицо и одежду. Было видно, что ехал он издалека и мало отдыхал в пути.— Какого ты рода-племени, человек? — задал хан положенный вопрос.— Из рода дулат… А приехал к вам, мой хан, по поручению хакима города Джангы почтенного Суюндука-мирзы.— У меня нет секретов от сородичей. Говори, что хотел передать мне твой хаким?— Хаким Суюндук-мирза велел передать вам, великий хан, спешное донесение. В пределы управляемых хакимом земель прибыло множество людей во главе с султанами Джаныбеком, сыном Барака, и Кереем, сыном Булата. Люди, пришедшие с ними, из родов аргын, кипчак, найман, керей, уак, есть из родов конрат, алчин и некоторых других…Огоньки появились в глазах хана Моголистана, и он спросил уже с нескрываемой заинтересованностью:— Что они говорят?— Они не смогли ужиться с ханом Абулхаиром и просят у тебя милости, земли для поселения и пастбищ для скота. Пока они остались на том берегу Таласа, а к тебе во главе пятисот нукеров пробираются напрямик через горы султаны Джаныбек и Керей. Я мчался день и ночь другими дорогами, чтобы успеть предупредить вас, мой хан!— Через сколько времени могут быть здесь султаны?— Не позже завтрашнего утра, мой хан.— Сколько же народу на том берегу Таласа?— Несметное количество, мой хан!.. Когда передние давно уже разгрузили верблюдов и варили пищу, со стороны степи все еще шли и шли караваны. На половину дневного перехода расположились они вдоль берега. Но это еще не все. С горы мне была видна степь. И насколько хватал глаз, двигались по ней кочевья в нашу сторону. Наверное, там их уже живьем стали глотать, в Абулхаировой Орде!Иса Буга грозно нахмурил брови, и словоохотливый гонец немедленно прикрыл рот. Он понял, что допустил оплошность, и подумал, что «ворон ворону глаз не выклюет». Чтобы обезопасить себя, он опять склонил голову, как бы попросив разрешения продолжать.— Говори! — бросил хан.— О мой хан!.. Я передаю лишь заученные мной слова послания своего хакима Суюндука-мирзы. Он так и велел передать вам: «Пусть знает справедливейший из земных правителей и защитник всего народа Моголистана, что причиной переселения казахов на наши земли являются жестокость и притеснения со стороны хана Абулхаира и известная всему миру справедливость нашего милостивого хана!»Некоторые из присутствующих поняли хитрость гонца и усмехнулись про себя. Хану понравились слова гонца, и он повеселел. Было видно, что известие о приходе казахов повлияло на дальнейшие планы Иса Буги. Он махнул рукой гонцу:— Ладно, отдохни и выспись. Завтра ты услышишь наш ответ своему хакиму, запомнишь и передашь!Поняв, что удачным ответом он спас свою голову от сабли ханского палача, гонец воскликнул: «Слушаюсь, мой хан!» — и в ту же минуту исчез за дверью.Только оказавшись во дворе, гонец вздохнул облегченно, всей грудью. «Кто говорит без осторожности, тот умрет, не болея! — подумал он. — Только дурак умничает перед ханом!» * * * Все, о чем поведал гонец хану, было правдой. И то, что народу пришло в Моголистан несметное количество, тоже не было преувеличением.На четвертый день поспешной откочевки султаны Джаныбек и Керей собрали всех вождей, биев и батыров ушедших с ними аулов. Джаныбек был более красноречив и начал говорить первым.— Не думайте, что нас ждут с распростертыми объятиями! — сказал султан Джаныбек. — «Ближний не рад, когда ты богат, но когда ты нищий, пожалеет для тебя и пищу». Я не хочу предрекать плохое, но неизвестно еще, как примет нас Моголистан. Поэтому необходимо пройти этот длинный путь и сохранить силы и здоровье. Увидят, что мы сильны, станут уважать, а если придем изможденными, то станут только жалеть. Прогнать, возможно, и не прогонят, но какая радость быть бедным родственником!..С этого дня, выяснив, что ханские отряды не пошли в погоню, двигались уже медленней, давая подкормиться скоту.Через неделю Джаныбек и Керей собрали на семейный совет своих сыновей, внуков, многочисленных старших и младших братьев. Султан Джаныбек велел одному из своих джигитов нарезать сноп стеблей таволги, толщина которых достигает толщины рукоятки от камчи. В древних легендах рассказывалось о таком испытании для сыновей. Прежде всего он обратился к старшему сыну Джадику и первенцу Керея — Бурундуку.— Возьмите по одному стеблю!Те взяли, сосредоточенно глядя на Джаныбека.— Переломите их!С легким хрустом переломились меж сильными пальцами джигитов зеленые прутья.— Теперь возьмите по два вместе!Им пришлось приложить усилия, чтобы переломить сдвоенные прутья.— Возьмите по четыре вместе!Лишь с помощью колена удалось переломить прутья таволги.— По шесть! — приказал Джаныбек.Джадик и Бурундук взяли каждый по шесть стеблей таволги и принялись мять и ломать их со всевозможными ухищрениями. Еле-еле удалось им сделать это.— Ну а по десять!Снова принялись за дело тонкий, жилистый Джадик и квадратный, длиннорукий Бурундук. Они знали это степное предание и старались изо всех сил, чтобы на их примере учились младшие братья. Потрудившись вдосталь, оба отбросили от себя прутья:— Не получается!Султан Джаныбек некоторое время сидел молча, потом обвел всех взглядом. И хоть даже дети знали это наставление, он повторил его слово в слово, как говорили его своим детям другие батыры и султаны, как из века в век пели об этом жырау:— Вот так бывает и с народом. Одного в поле просто убить. А когда сплочены люди, никакой враг им не страшен. Сообща можно море завалить. Если сплотятся казахские роды, то грозной силой станут они. Десять родов — это десять пальцев на двух руках. Пусть же сожмутся они в кулаки!Бурундук был старше всех сыновей Джаныбека и Керея, поэтому он заговорил от имени остальных:— Да, это будут хорошие кулаки… Но что будет с теми родами, которые находятся далеко от нас?— Если захотят присоединиться к нам, то что расстояние для казахских коней!..— Мы поняли, — сказал Бурундук. — Но что сейчас нам делать?— Пережеванная пища не пойдет впрок зубастому волку! — сурово произнес султан Джаныбек. — Сам подумай!— Не знаю… — Бурундук посмотрел себе под ноги. — Напасть и разграбить тех, кто не хочет идти за нами, а остальных увести с собой!Керею стало неловко за сына, который в такой ответственный момент не может найти правильное решение.— Если делать, как ты говоришь, мой сын, то мы напугаем людей! — сказал он. — Силой нельзя заставлять народ…— Пусть каждый скажет, что думает! — предложил Джаныбек.У казахов издавна учили так сыновей. И хоть немудреная была эта школа, но знания оставались на всю жизнь, а потом с такой же настойчивостью и наглядностью передавались следующему поколению.Младшим нельзя говорить раньше старших, и поэтому средний сын султана Джаныбека — Касым все ерзал на месте, не спуская глаз с отца.— Ладно, скажи ты! — разрешил ему Джаныбек.— Да, отец, с вашего разрешения мне хочется поделиться своим мнением с братьями!..— Говори… говори!..— Прав по-своему Бурундук, когда говорит, что силой надо приводить к правде неразумных. Так было и будет. Но мудрый дядя Кереке уже подметил, что невыполнимо такое предложение. Можем ли мы думать о применении силы сейчас к кому бы то ни было, когда сами все оглядываемся назад, не догонят ли нас враги? К тому же единым крепким народом должны прийти мы в Моголистан!..— Говори, Касым! — одобрительно сказал теперь и султан Керей.— Да, не разрозненными аулами, а страной казахов придем мы к границам Моголистана и Туркестана!.. — возбужденно сказал Касым. — Пусть увидят и поймут потомки Джагатая и Шейбани, что с нами придется считаться в будущем и что уход наш из родных мест временный. Куда более охотно дарят что-нибудь, когда знают, что ты можешь силой отнять это. Они должны не сомневаться, что если не дадут нам земли и пастбища, то мы в состоянии забрать их!..А пока что я предлагаю наиболее смелым и красноречивым из нас взять каждому по пять-десять простых джигитов и разъехаться по всей степи. В каждом ауле должны побывать мы с призывом следовать за нами. Мы должны разъяснить всему народу свои намерения. Не все, очевидно, сразу двинутся за нами, но оставшиеся задумаются. Клич наш должен быть прост и понятен каждому казаху, какого бы ни был он рода и племени, богатый он или бедный, знатный или простой человек: «Да пребудет в веках единая Белая Орда!»Джаныбек и Керей одновременно кивнули головами:— Ты хорошо сказал, Касым!..— Твоя мысль правильна, мой сын!..Все братья и родственники, в том числе и дети, одобрительно махали руками.— Да, ты вник в суть дела! — заговорил Джаныбек, одобрявший и всячески поддерживавший в сыновьях стремление к самостоятельности. — Наш поход вызван не просто обидой на хана Абулхаира. Главная его цель — восстановление Казахской Орды, которой столетие назад положил начало наш великий предок Урус-хан…Мы бы могли водрузить знамя Урус-хана в междуречье Жаика и Едиля, на развалинах Золотой Орды. Но это было бы на самом краю наших необъятных степей. За Едилем наши враги: Ногайская Орда, Казанское, Крымское и Астарханское ханства, а дальше уже кончается вольная степь, люди там оседают на землю, и не нужно держать рядом с ними ставку кочевого государства. Так же, как это случилось с Абулхаировой Ордой, столица ханства очень быстро потянется к могучим оседлым странам и невольно порвет свои связи с народом, который тысячелетиями кочует по степи и живет этим… * * * Но есть более удобное место, где наш предок водрузил когда-то свое знамя, — Сыгнак. От него куда ближе к главным кочевьям большинства казахских родов. Он пока в руках Абулхаира, наш Сыгнак, но мы не очень далеко углубимся от него в Моголистан!.. в Моголистане те же наши роды уйсунь, дулат, жалаир.А пока что пусть будет выполнено то, что предложил мой сын Касым. Он первый возьмет пятерых джигитов и поскачет с ними от аула к аулу. Так сделают лучшие из вас. И чем больше аулов приведете вы с собой, тем быстрее возродится Белая Орда. На берегах Сейхундарьи место сбора, и не вас учить переправляться через реки!..Наутро достигшие совершеннолетия сыновья Джаныбека и Керея, а с ними многие бии и батыры разъехались в разные стороны по необъятной казахской степи, призывая аулы к уходу из Абулхаировой Орды. С несколькими аулами, которые вел молодой султан Касым, и встретились на берегах Сейхундарьи ертоулы хана Абулхаира. Но хан проводил первую ночь с молодой женой, и погоня опоздала на сутки…Сейчас вслед за главным караваном все шли и шли к Таласу аулы, Белая Орда становилась государством, но пока лишь государством на верблюдах — без земли и собственной столицы. * * * Распустив совет, с самыми доверенными людьми остался хан Моголистана Иса Буга. С Шейх-Мухаммедом, Сеитали и главным наибом Кастек-бием ему не нужно было притворяться. Радость наполняла ханскую душу. С приходом воинственных казахских родов сразу разрешались многочисленные проблемы…Долго и подробно обсуждали они создавшееся положение. Решено было поселить казахов по всей горанице Моголистана с Синей Ордой и тимуридами вдоль рек Чу, Сарысу, Талас и Бадам, а также отдать им северные склоны гор Козыбас и Каратау. Боевым щитом станут служить они против Абулхаира и эмира Абдусаида, и не будет более преданных защитников, чем они.Но это еще не все. В качестве платежа за полученные земли и пастбища казахские роды будут выделять полностью вооруженные отряды и на другую границу — с Китаем и Ойротским ханством, если вспыхнет там война. Так что выгода от них для Моголистана будет двойная.Придя к такому решению, Иса Буга послал навстречу казахским султанам самых знатных людей, как делают это по отношению лишь к близким родственникам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41