нечто большее, чем легенды. В прошлом году я получил записи с одного старого корабля, почти нечитабельные записи. Они восходят к времени, когда наш мир еще не был Компореллоном. Мы пользовались названием «Бейли-мир», которое, как мне кажется, было упрощенной формой от мира «Бенбелли» наших легенд.
– Вы это опубликовали? – с интересом спросил Пилорат.
– Нет, – сказал Дениадор. – Как говорили древние, я не хочу нырять, пока не буду убежден, что в бассейне есть вода. Понимаете, эти записи говорят, что капитан корабля посетил мир космонитов и вернулся оттуда с женщиной.
– Но вы говорили, что космониты никого к себе не пускали, – заметила Блисс.
– Вот именно, и по этой причине не опубликовал материала. Это звучит невероятно. Есть немногие истории, которые можно интерпретировать как упоминание о космонитах и их конфликтах с колонистами – нашими предками… Такие рассказы есть не только на Компореллоне, но на многих мирах и во многих вариантах, но все они абсолютно сходны в одном. Эти две группы – космониты и колонисты – не смешивались. Не было никаких социальных или сексуальных контактов, и все же, по-видимому, колонист-капитан и женщина-космонитка были связаны узами любви. Это настолько невероятно, что нет возможности принять эту историю иначе, как романтическую выдумку.
– Это все? – разочарованно спросил Тревиз.
– Нет, Советник, есть еще кое-что. Я нашел несколько цифр, оставшихся в бортовом журнале корабля, которые могут быть – или не могут – быть пространственными координатами. Если это так – а моя честь Скептика заставляет меня сказать, что это не обязательно – можно заключить, что это координаты трех миров космонитов. Один из них может быть миром, где капитан садился и откуда увез свою любовь.
– Даже если эта история – выдумка, могут ли координаты оказаться реальными? – спросил Тревиз.
– Да, могут, – сказал Дениадор. – Я дам вам эти цифры, и вы можете использовать их, но они могут вести в никуда… Кстати, у меня есть одно забавное предположение, – быстрая улыбка вновь осветила его лицо.
– Какое? – спросил Тревиз.
– Что, если одни из этих координат представляют Землю?


27

Отчетливо оранжевое солнце Компореллон было по виду крупнее солнца Терминуса, но висело на небе ниже и давало мало тепла. Ветер, к счастью, слабый, касался щек Тревиза ледяными пальцами.
Он вздрогнул под пальто с электроподогревом, которое дала ему Лизалор, стоящая сейчас рядом с ним, и сказал:
– Иногда его нужно подогревать, Митза.
Она быстро взглянула на солнце и продолжала стоять в пустоте космопорта, не выказывая никаких признаков дискомфорта – высокая, большая, одетая в более легкое, чем у Тревиза пальто и, если не непроницаемая для холода, то по крайней мере презирающая его.
– У нас бывает чудесное лето, – сказала она. – Оно недолгое, но наши растения приспособились к нему. Их виды тщательно отбираются, чтобы они быстро росли под солнцем и выдерживали заморозки. Наши домашние животные имеют хороший мех, и шерсть Компореллона всеми признается лучшей в Галактике. Кроме того, у нас есть станции на орбите, где выращиваются тропические фрукты. Мы даже экспортируем консервированные ананасы превосходного вкуса. Многие из тех, кто знает нас, как холодный мир, понятия не имеют об этом.
– Спасибо, что вы пришли проводить нас, Митза, – сказал Тревиз, – и за то, что согласились сотрудничать с нами в выполнении нашей миссии. Однако, чтобы внести покой в мои мысли, я должен спросить, не будет ли у вас из-за этого неприятностей?
– Нет! – Она гордо покачала головой. – Никаких неприятностей. Во-первых, никто не будет задавать мне вопросов. Я контролирую перевозки, а значит, одна устанавливаю правила для этого и других космопортов, для входных станций и кораблей, которые приходят и уходят. Премьер-министр во всем этом зависит от меня, и вовсе не жаждет вникать во все детали… И даже если меня будут спрашивать, я скажу только правду. Правительство одобрит то, что я не вернула этот корабль Основанию. А самому Основанию знать об этом ни к чему.
– Правительство согласилось бы забрать этот корабль у Основания, но одобрит ли оно ваше разрешение нам уйти?
Лизалор улыбнулась.
– Вы порядочный человек, Тревиз. Сначала вы яростно сражались, чтобы сохранить свой корабль, а теперь, добившись этого, беспокоитесь о нашем благополучии. – Она потянулась к нему, как будто желая выразить свою любовь, но потом с явным усилием взяла себя в руки. Со вновь обретенной резкостью, она сказала:
– Даже если они подвергнут сомнению мое решение, мне достаточно сказать, что вы искали и собираетесь продолжать поиски Старейшего, чтобы они сказали, что я поступила правильно, как можно скорее избавившись и от вас, и от корабля. А потом они устроят обряд искупления за то, что позволили вам сесть, хотя не было никакой возможности узнать ваши цели заранее.
– Вы действительно боитесь, что мое присутствие принесет несчастье вам и всему миру?
– Да, – флегматично ответила Лизалор, потом продолжала более мягко: – Вы уже принесли несчастье мне, ведь после того, как я узнала вас, компореллонские мужчины будут казаться мне еще более безжизненными. Я остаюсь с неудовлетворенным желанием. Тот, Кто Наказывает, уже увидел это.
Тревиз заколебался, затем сказал:
– Я не хочу, чтобы вы меняли свое мнение по этому вопросу, но не хочу и чтобы вы страдали от отсутствия понимания. Вы должны знать, что вера в несчастье, которое я принес, просто суеверие.
– Полагаю, вам это сказал Скептик.
– Я знал это и без него.
Лизалор смахнула иней, осевший на ее бровях, и сказала:
– Я знаю, что есть люди, считающие это суеверием. Однако то, что Старейший приносит несчастье – это факт. Это было доказано много раз и все умные аргументы скептиков не изменят этого факта.
Она вдруг протянула руку.
– Прощайте, Голан. Идите на корабль к своим спутникам, прежде чем ваше слабое тело заморозит наш холодный, но дружелюбный ветер.
– До свидания, Митза, и надеюсь, мы увидимся, когда я вернусь.
– Да, вы собираетесь вернуться, и я хочу верить, что вы сделаете это. Я даже говорю себе, что могу улететь и встретить ваш корабль в пространстве, так что несчастье падет только на меня и не затронет мой мир… Но вы не вернетесь.
– Вернусь! Я не откажусь от того, чтобы доставить вам удовольствие. – В эту минуту Тревиз был твердо убежден в этом.
– Не сомневаюсь в ваших романтических чувствах, но тот, кто рискует отправиться на поиски Старейшего, никогда не вернется. Никогда. Я чувствую это сердцем.
Тревиз с трудом сдержал стук зубов. Это было от холода, и он не хотел, чтобы она решила, что он испугался.
– Это тоже суеверие, – сказал он.
– И все-таки, – отозвалась она, – это правда.


28

Как хорошо было вернуться в пилотскую рубку «Далекой Звезды». Она была очень мала и напоминала пузырь, висящий в пространстве, однако была знакомой, дружественной и теплой.
– Я рада, что вы наконец на борту, – сказала Блисс. – Мне было интересно, как долго вы будете оставаться с министром.
– Не долго, – ответил Тревиз. – Там холодно.
– Мне показалось, – продолжала Блисс, – что вы решите остаться с ней и отложите поиски Земли. Мне не нравится зондировать ваш разум, но я забочусь о вас, а это искушение, которое вы испытывали, казалось, уводит вас от меня.
– Вы правы, – сказал Тревиз. – На мгновение я действительно испытал искушение. Министр замечательная женщина, и я никогда не встречал подобной… Вы усилили мое сопротивление, Блисс.
– Я уже много раз говорила вам, что никоим образом не должна вмешиваться в ваш разум, и не делаю этого, Тревиз, – сказал Блисс. – Полагаю, искушение было побеждено вашим сильным чувством долга.
– Думаю, что нет, – криво улыбнулся он. – Ничего драматического и благородного. Мое сопротивление усилило, во-первых, то, что там было холодно, а во-вторых, печальная мысль, что потребуется не так уж много свиданий с ней, чтобы убить меня. Я бы не смог этого выдержать.
– Как бы то ни было, вы на борту и в безопасности, – сказал Пилорат.
– Что мы будем делать сейчас?
– В ближайшем будущем мы на хорошей скорости покинем планетную систему, пока не отойдем от Компореллона достаточно далеко для Прыжка.
– Вы думаете, нас будут преследовать?
– Нет, я знаю, что министр обеспокоена только тем, чтобы мы поскорее убрались отсюда, чтобы месть Того, Кто Наказывает, не обрушилась на планету. В самом деле…
– Что?
– Она верит, что эта месть падет на нас, и твердо убеждена, что мы никогда не вернемся. Хочу добавить, что это не оценка моего вероятного уровня неверности, которого она не имела возможности измерить. Она имеет в виду, что Земля настолько ужасный носитель несчастья, что любой, увидевший ее, должен умереть.
– И много ли людей покинули Компореллон в поисках Земли, прежде чем она убедилась в этом? – спросила Блисс.
– Сомневаюсь, чтобы хотя бы один компореллонец отправился на такие поиски. Я сказал ей, что ее страхи просто суеверие.
– Вы действительно верите в это?
– Я знаю, что ее страхи – это чистейшее суеверие, но они могут на чем-то основываться.
– То есть, по-вашему, радиоактивность убьет нас, если мы попытаемся сесть?
– Я не верю, что Земля достаточно могущественна для этого, она также может заставить поверить в свою радиоактивность, и там самым предотвратить поиски. Возможно, Компореллон расположен так близко, что представляет особую опасность для Земли, и потому здесь отсутствие сведений о Земле еще более велико. Дениадор – Скептик и ученый – совершенно уверен, что поиски Земли ничего не дадут. Он говорит, что ее невозможно найти… По той же причине суеверие министра может быть хорошо обоснованным. Если Земля так старается скрыть себя, разве она скорее не убьет нас, нежели позволит найти искомое?
Блисс нахмурилась и сказала:
– Гея…
– Не говорите, что Гея защитит нас, – быстро произнес Тревиз. – Если Земля смогла убрать ранние воспоминания Геи, ясно, что в любом конфликте между нами, должна выиграть Земля.
Блисс холодно заметила:
– Откуда вы знаете, что эти воспоминания были убраны? Может, это было до того, как развилась планетарная память Геи, и сейчас мы можем вернуться назад во времени только до времени завершения этого развития. А если воспоминания действительно убраны, откуда вам знать, что это сделала Земля?
– Я не знаю, – сказал Тревиз. – Я просто размышляю.
– Если Земля так могущественная, – робко вставил Пилорат, – и так хочет сохранить свое уединение, какой прок в наших поисках? Вы, кажется, думаете, что Земля не позволит нам продолжать и убьет нас, если только так сможет удержать нас от поисков. В таком случае не разумнее ли бросить это?
– Действительно, может казаться, что это единственный выход, но я совершенно уверен, что Земля существует, и должен найти ее. А Гея говорит мне, что когда я так убежден, я всегда оказываюсь прав.
– Но сможем ли мы пережить это открытие, старина?
– Возможно, – ответил Тревиз, – Земля тоже знает цену моей необыкновенной правоте и предоставит меня самому себе. Но я не уверен, что уцелеете вы двое, и это меня беспокоит. Так было всегда, но сейчас это чувство усилилось, и мне кажется, что я должен вернуть вас на Гею и продолжать поиски в одиночку. Ведь это я, а не вы, решил, что должен искать Землю; я, а не вы, понял цену этому; я, а не вы, веду вас. Пусть в таком случае рисковать тоже буду я, а не вы. Позвольте мне отправиться одному… Как вы, Яков?
Длинное лицо Пилората, казалось, стало еще длиннее.
– Не отрицаю, что чувствую себя неважно, Голан, но я просто постыжусь покинуть вас. Я отрекусь от себя, если сделаю это.
– Блисс?
– Гея не покинет вас, Тревиз, что бы вы ни делали. Если Земля окажется опасной, гиперпространство и Гея будет защищать вас, пока это будет в ее силах. К тому же, в роли Блисс, я не покину Пила, и если он последует за вами, я последую за ним.
– Ну, хорошо, – мрачно подвел итог Тревиз. – Я дал вам возможность. Мы отправляемся вместе.
– Вместе, – сказала Блисс.
Пилорат слабо улыбнулся и положил руку на плечо Тревиза.
– Вместе. Всегда.


29

– Взгляни на это, Пил, – сказала Блисс.
Она использовала корабельный телескоп почти бесцельно, чтобы немного отвлечься от библиотеки Пилората.
Пилорат подошел, положил руки ей на плечи и взглянул на экран. На нем был один из газовых гигантов системы Компореллона.
По цвету он был мягко-оранжевым, пересеченным более бледными полосами. Видимый из плоскости вращения планет и более удаленный от солнца, чем корабль, он был почти идеальным светлым кругом.
– Красиво, – сказал Пилорат.
– Центральная полоса уходит за планету, Пил.
Пилорат нахмурился и сказал:
– Ты знаешь, Блисс, кажется, так оно и есть.
– Ты думаешь это оптическая иллюзия?
– Я не уверен, Блисс. Я такой же новичок в космосе, как и ты… Голан!
– В чем дело? – слабо отозвался Тревиз и вошел в пилотскую рубку, слегка помятый, как будто спал не раздеваясь. Войдя, он тут же сварливо произнес:
– Пожалуйста, не трогайте инструментов!
– Это только телескоп, – сказал Пилорат. – Взгляните на это.
Тревиз посмотрел.
– Это газовый гигант, который называют Галлий, в соответствии с информацией, которую я получил.
– Как вы можете назвать его, просто взглянув?
– Во-первых, – сказал Тревиз, – по нашему расстоянию от солнца и по тому, что размеры и положение на орбите, которые я изучал, прокладывая наш курс, указывают лишь на одну планету. Кроме того, у него есть кольцо.
–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57