— Минут через десять абордажные группы смогут приступить. Двести человек доберутся до судна на рыбацких катерах.
Сазерленд не стал даже слушать его.
— Где громкоговоритель, черт возьми?!
Десять минут спустя Сазерленд взял микрофон. Катера с абордажными командами стояли посреди гавани, готовые в любую минуту двинуться к «Исходу».
— Эй, на судне! С вами говорит генерал Брюс Сазерленд, — раздался голос. Ему громко вторило эхо. — Вы меня слышите?
В рубке «Исхода» Ари включил свой громкоговоритель.
— Алло, Сазерленд, — крикнул он в ответ. — С вами говорит капитан Халев Мур из 23-й транспортной роты Еврейского Воинства Его Величества на Кипре. Ваши грузовики находятся в окрестностях монастыря святого Илариона.
Сазерленд побледнел. Алистер разинул рот.
— Эй, вы, там, — сердито заорал Сазерленд. — Даю вам десять минут, чтобы подплыть к пристани. Если не сделаете этого, мы пошлем вооруженную абордажную команду.
— Алло, Сазерленд! Говорит «Исход». У нас на борту триста два ребенка. Машинное отделение набито динамитом. Как только кто-нибудь из ваших людей ступит на борт или откроет огонь, мы взорвем корабль.
В эту минуту репортаж Марка Паркера передавался по телеграфу из Лондона во все концы света.
Сазерленд, Алистер и пятьсот солдат потеряли дар речи, когда на мачте «Исхода» взвился британский флаг со свастикой посередине. Бой за «Исход» начался.
ГЛАВА 30
Экстренный выпуск!
Давид против Голиафа, вариант 1946 года
От специального корреспондента
Американского Синдиката Новостей
Марка Паркера
Кирения, Кипр, АСН
Я пишу этот репортаж в Кирении. Это крохотный, похожий на жемчужину портовый городок на северном побережье Кипра, британской королевской колонии.
У Кипра богатая и бурная история. На острове много следов блистательного прошлого, начиная с руин Саламиды, соборов Фамагусты и Никосии и кончая множеством дворцов эпохи крестоносцев.
Однако красочное прошлое — ничто по сравнению с драмой, которая происходит в данную минуту в этом тихом, никому не известном и заброшенном городке. Вот уже несколько месяцев, как Кипр превращен в место ссылки для еврейских беженцев, пытавшихся прорваться через британскую блокаду в Палестину.
Сегодня триста детей в возрасте от десяти до семнадцати лет совершили побег из британского лагеря, расположенного в Караолосе, пересекли остров и сели в Кирении на переоборудованное для этой цели старое судно водоизмещением примерно в двести тонн, которое ожидало их в порту, чтобы отплыть с ними в Палестину.
Почти все беглецы — бывшие узники немецких лагерей смерти. Транспортное судно, метко переименованное в «Исход», было обнаружено британской разведкой еще до того, как ему удалось покинуть порт.
Теперь судно с тремя сотнями детей на борту стоит на якоре посреди гавани диаметром не более трехсот метров, и его экипаж решительно отклоняет все попытки англичан принудить детей высадиться на берег и вернуться в Караолос.
Представитель «Исхода» заявил, что трюм судна набит динамитом, дети полны решимости покончить с собой; они взорвут судно при первой попытке англичан подняться на корабль силой.
Лондон
Генерал Кларенс Тевор-Браун бросил газету на письменный стол. Он зажег сигару и принялся изучать поступившие донесения.
Репортаж Марка Паркера, первосортная журналистская бомба, всколыхнул не только всю Европу, но и Соединенные Штаты. Сазерленд отказался от взятия «Исхода» и попросил инструкций.
Тевор-Браун знал, что часть вины лежит на нем самом. Это он, Тевор-Браун, рекомендовал Брюса Сазерленда на эту должность, он же не обратил должного внимания на донесение Алистера, предупреждавшего: что-то затевается и Сазерленда нужно немедленно сменить.
В кабинет вошел Хамфри Кроуфорд. Этот снедаемый честолюбием, всегда бледный чиновник ближневосточного отдела в министерстве колоний служил связующим звеном между армией и Уайтхоллом.
— Добрый день, сэр Кларенс, — нервно поздоровался Кроуфорд. — Нам пора на встречу с Бредшоу.
Тевор-Браун встал из-за стола и собрал бумаги.
— Да. Не стоит заставлять старика ждать.
Кабинет Сесиля Бредшоу находился в Институте международных связей. Вот уже тридцать лет этот человек был одним из главных творцов британской политики на Ближнем Востоке.
В конце Первой мировой войны между Великобританией и Францией разгорелась борьба за сферы влияния. Когда Великобритания получила мандат на Палестину, Бредшоу вместе с Уинстоном Черчиллем не жалел усилий для создания на половине территории мандата отдельного арабского государства. Это государство получило название Трансиордания. Цель его создания заключалась в обеспечении Британии надежной военной базой. С английской помощью была создана местная армия, так называемый Арабский легион, а во главе государства поставлен король Абдалла, враг Сауда, короля Саудовской Аравии.
К концу Второй мировой войны к власти в Англии пришла лейбористская партия. Чего только она не обещала в время предвыборной кампании! В том числе и создать еврейское государство в Палестине, прибежище для уцелевших жертв нацизма. Именно Сесиль Бредшоу возглавлял фракцию, убедившую нового министра иностранных дел, что предвыборные обещания, хотя звучат красиво, для дела совершенно непригодны, так как британские интересы требуют поддержки арабов. У арабов десять миллионов квадратных миль территории, и вся она богата нефтью; там же находится Суэцкий канал, жизненно важный для Великобритании.
Сэр Кларенс Тевор-Браун и Хамфри Кроуфорд прошли в кабинет Сесиля Бредшоу. Бредшоу, грузный мужчина за шестьдесят лет, стоял у стены спиной к вошедшим, заложив за спину толстые руки. Хамфри Кроуфорд нервно присел на край стула, Тевор-Браун комфортабельно расположился в голубом кожаном кресле и зажег сигару.
— Поздравляю вас, господа, — глядя в стену, сказал Бредшоу язвительным, дрожащим от гнева голосом. — Мы с вами попали сегодня, кажется, на первую полосу.
Он похлопал себя по круглому животу и улыбнулся.
— Вы, верно, ожидали, что со мной случился припадок. Ничего подобного. Уайтхолл, правда, звонил с утра. Как и следовало ожидать, министр спихнул дело с «Исходом» мне.
Бредшоу сел за письменный стол, взглянул на лежавшие на столе донесения и резким рывком сорвал с носа очки.
— Сэр Кларенс, скажите мне… Ваша разведка там вымерла, или они занимаются исключительно игрой в теннис? Кроме того, не объясните ли вы, что нашло на Сазерленда? Ведь назначить его туда была ваша идея.
Тевор-Браун не дал себя огорошить:
— А вашей идеей было создать лагеря на Кипре.
— Господа, — быстро вмешался Кроуфорд, чтобы предупредить ссору, — мы попали из-за этого «Исхода» в весьма неловкое положение. Впервые о этих делах заговорили даже в американской печати.
Бредшоу язвительно захохотал. Его розовые щеки побагровели.
— Вопреки всем трумэновским разговорам, американцы приняли с конца войны не более десятка тысяч еврейских беженцев. Конечно, Трумэн за сионизм… покуда Палестина не находится в Пенсильвании. У всех на устах громкие слова, но миллион евреев сидит именно на нашей шее. Миллион евреев, которые могут подорвать все наши позиции на Ближнем Востоке. — Бредшоу вновь надел очки. — «Звезда Давида», «Моисей», «Пальмах», «Врата Сиона», «Врата Надежды», а теперь вот «Исход». Эти сионисты хитрый народ. Вот уже двадцать пять лет, как они валят на нас все шишки в Палестине. Они вычитывают из статей мандата и Бальфурской декларации такое, чего там никогда не было. Они даже верблюда способны убедить, что он ишак. Господи Боже… двухчасовая беседа с Хаимом Вейцманом, и я сам стал бы сионистом. — Сесиль Бредшоу опять снял очки. — Ваши симпатии, Тевор-Браун, нам известны.
— Я не принимаю вашего намека, Бредшоу. Моя быть, я и впрямь твердолоб, если считаю, что единственный способ удержать Ближний Восток — это создать сильную еврейскую Палестину. Но я руководствуюсь при этом не еврейскими, а британскими интересами.
Бредшоу перебил его.
— Поговорим лучше об «Исходе». Последствия совершенно ясны. Мы пошли на уступки в истории с «Землей Обетованной», но на этот раз мы не уступим. Судно находится в наших водах, а не во французских. Мы не будем брать их силой, не станем отправлять их в Германию, не потопим судно. Мы их будем держать в Кирении, пока они не сдохнут. Сдохнут — слышите, Тевор-Браун? Именно сдохнут! — Бредшоу впал в ярость, у него задрожали руки.
Тевор-Браун прикрыл глаза.
— Мы не можем пойти на это хотя бы из моральных соображений. У нас нет никаких оснований удерживать триста детей, выросших в концентрационных лагерях, и мешать им попасть в Палестину. Нефть… каналы… арабы… к черту все это! Мы выставили себя на посмешище, отправив беженцев с «Земли Обетованной» в Германию!
— Мне известны ваши симпатии.
— Господа!
Тевор-Браун поднялся, опираясь на письменный Бредшоу.
— Есть только один способ выйти с честью из этой истории. Евреи тщательно спланировали свою пропагадистскую акцию. Спутайте им карты. Дайте «Исходу» отплыть сию же минуту. Именно этого они не хотят.
— Никогда!
— Неужели вы не видите, что, упорствуя, мы только сыграем им на руку?
— Пока я сижу в Четем Хаузе, это судно не поднимет якорь.
ГЛАВА 31
Марку Паркеру,
гостиница «Купол»,
Кирения, Кипр
Получилось неплохо. Гоните продолжение.
Кен Брэдбери, АСН, Лондон
Кирения, Кипр, АСН
От вашего специального корреспондента
Марка Паркера
Смешно: тысяча вооруженных солдат, танки, артиллерия и военно-морская эскадра стоят и беспомощно смотрят на невооруженное транспортное судно.
Первая неделя борьбы за «Исход» закончилась вничью. Обе стороны, англичане и беженцы, твердо стоят на своем. До сих пор никто не пытался взобраться силой на борт нелегального судна, экипаж которого заявил, что оно взлетит на воздух, если такая попытка будет предпринята. Между тем до судна всего несколько сот метров от набережной, и в хороший бинокль видно все, что происходит на борту.
Моральный дух трехсот детей на борту «Исхода», по всем признакам, очень высок. Всю неделю они пели песни и издевались над британскими солдатами, которые несли охрану на набережной и на молу.
Марк отправлял свои репортажи день за днем, добавляя все новые и новые подробности.
Когда Сесиль Бредшоу принял решение поставить все на карту и превратить «Исход» в назидательный пример, он знал, что на него обрушится убийственная критика. Французская печать всегда реагировала на подобные события возмущенно, но на этот раз она была попросту безудержна: ничего подобного не бывало за всю историю англо-французского сотрудничества. Печать других стран тоже судила об этом деле резко, и даже в британской прессе мнения разделились. Все чаще в газетах высказывались сомнения в мудрости решения, принятого Уайтхоллом.
Опытный политик Бредшоу пережил на своем веку не один шторм, и сейчас, как ему казалось, речь шла о буре в стакане воды, которая вот-вот стихнет. Он послал в Кирению трех надежных журналистов, чтобы нейтрализовать репортажи Марка Паркера. Полдюжины экспертов день и ночь занимались разъяснением британской позиции. У англичан была зацепка, и они ловко использовали ее.
Если сионисты действительно такие благородные люди, говорили они, то почему подвергают опасности жизнь трехсот невинных детей? Мы наблюдаем мрачный и хладнокровно задуманный заговор, имеющий целью вызвать сочувствие и напустить туман при решении палестинского вопроса. Мы имеем дело с фанатиками. Ари Бен Канаан — матерый сионистский агент с большим стажем нелегальной деятельности.
В аэропорту Никосии высадились корреспонденты десятков стран, требуя разрешения поехать в район Кирении. Гостиница «Купол» все больше напоминала резиденцию небольшого политического съезда.
В парижских кафе англичан ругали.
В лондонских пивных англичан защищали.
В Стокгольме читали проповеди.
В Риме спорили.
В Нью-Йорке букмекеры устраивали пари. Ставили четыре против одного, что «Исходу» не дадут поднять якорь.
К концу второй недели Ари разрешил Марку подняться на борт. Марк договорился с Ари при помощи сигналов; ему казалось, что он выбрал подходящий момент. Марк стал первым посторонним, которому удалось попасть на «Исход». Следующие три его репортажа все газеты напечатали на первых страницах.
Первое интервью,
данное нашему
специальному корреспонденту
на борту «Исхода»
Ари Бен Канааном
Кирения, Кипр, АСН
Сегодня я стал первым корреспондентом, который взял интервью у Ари Бен Канаана, представляющего интересы детей с «Исхода».
Я попросил его прокомментировать появившиеся в печати обвинения в том, что он профессиональный сионистский бунтовщик, а также другие обвинения, выдвинутые против него Уайтхоллом. Мы беседовали в рубке судна, единственном не забитом детьми месте. Моральное состояние детей продолжает и сегодня оставаться высоким, но двухнедельная осада начинает сказываться на их физическом состоянии.
Бен Канаан — мужчина лет тридцати, свыше шести футов ростом. У него черные волосы и холодные голубые глаза, он легко мог бы сойти за киноактера. Ари выразил глубокую благодарность доброжелателям во всем мире и заверил меня, что дети держатся великолепно. В ответ на мои вопросы он сказал: «Мне наплевать на личные нападки. Интересно, впрочем, упомянули ли англичане о том, что во время войны я служил в британской армии в чине капитана? Признаюсь, я действительно сионистский агент и останусь им до тех пор, пока они не выполнят всех своих обещаний, касающихся Палестины. Легальна моя работа или нелегальна — это зависит от того, как смотреть на дело».
Я задал вопрос насчет английских доводов о двусмысленности проводимой акции. Бен Канаан ответил: «Нас, евреев, обвиняют во многом, и мы к этому привыкли. Когда дело касается проблемы, связанной с британским мандатом на Палестину, они всегда вытаскивают на свет новую провокацию сионистов. Я удивляюсь, что они еще не обвинили сионистов в беспорядках, происходящих в Индии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89