Во-первых, там их и без того три с половиной миллиона. Во-вторых, в Польше массовые ссылки не вызовут того возмущения, которое они вызвали бы в Западной Европе.
Немцы организовали охоту на евреев по всей Польше. Специальные отряды врывались в местечки и городки. Евреев грузили в товарные вагоны, часто не разрешая взять с собой даже минимума вещей, и отправляли в города покрупнее.
Некоторые евреи, заблаговременно узнавая о намечавшихся облавах, либо бежали, либо пытались за деньги спрятаться в христианских домах. Мало кто из поляков шел на такой риск. Чаще всего у евреев выжимали все до последнего гроша, а затем выдавали их немцам, получая за это награду.
Когда кампания переселения была завершена, немцы издали декрет, обязывающий всех евреев носить повязку с шестиконечной звездой.
Польша — не Дания. Здесь не стали протестовать против этого декрета; евреи носили повязку, а кроме того, звезда Давида была пришита у них еще и на спине.
Варшава, зима 1939
Для семейства Ландау наступили трудные дни. Смерть отца, нужда, тревожащие душу разговоры о восстановлении гетто сделали жизнь очень трудной.
Однажды утром в начале 1940 года в их дверь постучали. Это были польские синерубашечники, местные полицаи, сотрудничавшие с немцами. Они объявили Лии, что ей дается два часа, чтобы собрать вещи и перебраться в район Варшавы, отведенный для евреев. За покинутый дом — никакого возмещения. У Лии едва хватило времени, чтобы похватать самое ценное из того, что она скопила за двадцать лет семейной жизни. Варшавских евреев загнали в специально выделенный для этого район в центре города, расположенный неподалеку от железной дороги. Мундек и Ян действовали быстро и успели занять трехэтажный дом, который превратился в штаб «Искупителей». Семья Ландау, состоявшая из пяти человек, получила одну комнату с койками и парой стульев. Ванную и кухню они делили еще с десятью семьями.
Гетто заняло двенадцать кварталов — от Иерусалимской улицы до кладбища. «Искупители» обосновались в квартале щеточников на улице Лешно. Лии удалось спасти кое-какие драгоценности, которые могли пригодиться в дальнейшем, пока, правда, срочной необходимости в их продаже не было: Мундек продолжал работать в пекарне, а питались они из общего котла «Искупителей».
Варшаву наводнили евреи, пригнанные из провинции, Они прибывали нескончаемым потоком, тащили то, что им разрешили унести, на плечах, на тачках, везли на телегах. Их выгружали эшелон за эшелоном вдоль железнодорожного пути, проходящего рядом с гетто. Вскоре во всем районе негде было повернуться. Семейство Яна поселилось вместе с семейством Ландау. Их было теперь девять человек в комнате. Роман Яна и Руфи перестал быть секретом.
Немцы заставили евреев создать совет для управления делами района, и он стал орудием в руках оккупационных властей. Некоторые евреи решили, что лучше покориться немцам, и пошли служить в специальную еврейскую полицию. Население района вскоре достигло полумиллиона.
К концу 1940 года, спустя год после захвата Польши, немцы начали принудительную мобилизацию в трудовые батальоны, куда загнали тысячи евреев. Вокруг еврейского района воздвигли каменную стену, а по верху ее протянули колючую проволоку. Все пятнадцать выходов охранялись польскими синерубашечниками и литовскими полицаями. В Польше воскресло гетто! Сообщение с внешним миром прекратилось почти полностью. Мундек, работавший за пределами гетто, потерял работу. Продовольствия, отпускаемого для гетто, едва хватало, чтобы кое-как прокормить половину людей. Только те, кто работал в каком-нибудь трудовом батальоне или на заводе и у кого была «рабочая карточка», еще могли что-нибудь достать из продуктов.
Началась паника. Некоторые евреи стали продавать последнее, чтобы достать пищу, были и такие, которые пытались бежать из гетто. Попытки кончались либо гибелью, либо выдачей бежавших польским населением. Жизнь в стенах гетто мало-помалу превращалась в беспощадную борьбу за существование.
Мундек Ландау получил от районного совета разрешение на открытие пекарни прямо в гетто. Благодаря взаимной поддержке «Искупителям» удалось выжить и кое-как прокормиться.
Не все в гетто было так мрачно. Каждую неделю выступал прекрасный симфонический оркестр, работали школы создавались маленькие театры, читались доклады, велись дискуссии. Издавалась даже своя газета, ходили свои, особые, денежные знаки. Проводились тайные богослужения. Во всем этом «Искупители» играли важную роль. Маленькому Дову очень хотелось ходить на собрания группы, но родные вместо этого заставляли его как можно больше учиться.
Март 1941
Спустя полтора года после оккупации Польши Гитлер распорядился «окончательно решить» еврейский вопрос. Приказ был устный. Месяца через полтора начальник СД Гейдрих доложил о нем на секретном совещании главарей СС, СД и прочих нацистских организаций в Гросс-Ваннзее.
Окончательное решение оказалось геноцидом.
Оберштурмфюреру Эйхману, специалисту по еврейским делам, было поручено истребить евреев Европы.
В течение нескольких месяцев специальные карательные отряды наводнили Польшу, Прибалтику и оккупированные советские области, где приступили к своей жестокой миссии. Они действовали по заранее разработанному плану. Сгоняли евреев в одно, обычно глухое, место и заставляли рыть могилы. Затем им приказывали раздеться донага, ставили на колени на краю могилы и убивали выстрелами в затылок.
Рекорд был поставлен в Киеве, в Бабьем Яре, куда в течение двух дней были согнаны и расстреляны на краю огромных рвов 33 тысячи евреев.
Местное население не оказывало карательным отрядам противодействия. Больше того, оно в известной степени разделяло ненависть немцев к евреям. Побоище в Бабьем Яре происходило под крики одобрения многих украинцев.
Вскоре выяснилось, что даже такими методами программу геноцида быстро не выполнить. Расстрелы были неудобны, недостаточно «производительны», а от голода евреи упрямо не хотели умирать со скоростью, нужной немцам. И тогда фашистские главари разработали новый план. Для проведения его в жизнь выбрали места, расположенные у железных дорог неподалеку от населенных пунктов. Лучшим инженерам поручили построить лагеря уничтожения, чтобы проводить истребление в массовом порядке при минимальных затратах, как на конвейере.
Для руководства новыми лагерями отобрали опытные кадры из старых концлагерей в самой Германии.
Зима 1941
В варшавском гетто свирепствовала смерть. По сравнению с тем, что творилось здесь, бледнел даже Бабий Яр. Десятки, сотни, тысячи людей умирали от голода и холода. Дети, у которых давно уже не было сил плакать, умирали сотнями, и сотнями же умирали старики, у которых не было сил молиться. Каждое утро на улицах появлялись новые трупы. Санитарные отряды обходили улицы с лопатами, грузили их — младенцев, стариков, женщин, мужчин — на тачки и отвозили в крематорий.
Пекарню Мундека закрыли. Дову уже исполнилось одиннадцать лет. Он бросил школу и шатался по улицам в поисках еды. Даже такие крепко спаянные группы, как «Искупители», и те находились в ужасном положении.
Дов усвоил все хитрости, необходимые для того, чтоб выжить в условиях гетто. Он передвигался, прислушивался и действовал с проворством хищного зверька. Дома все чаще было нечего есть. Когда не удавалось достать пищу, Лия выменивала ее на что-нибудь из своего добра.
Это была долгая и жестокая зима. Однажды после пятидневной голодовки Лия наконец-таки приготовила обед, но исчезло обручальное кольцо на ее пальце. Потом положение несколько улучшилось, так как «Искупители» где-то раздобыли лошадь. Это была старая, костлявая кляча. По еврейским законам запрещено есть конину, но какая же она была вкусная!
Руфи уже было девятнадцать. В эту зиму она вышла замуж за Яна. Девушка до того похудела, что от ее красоты не осталось и следа. Медовый месяц они провели в общей комнате, где жили еще семеро. Тем не менее молодые супруги ухитрялись как-то уединяться: уже весной Руфь была беременна.
Мундек в штабе «Искупителей» отвечал за связь с внешним миром. Польских синерубашечников и литовцев можно было подкупить, но он считал, что деньги надо беречь для более важных дел, и начал искать подземные выходы из гетто — через канализационные трубы. Выбираться в Варшаву было опасно: банды городских хулиганов охотились за евреями, чтобы шантажировать их или выдавать немцам за награду.
«Искупители» потеряли пятерых, посланных за пределы гетто. Последним был пойман, выдан гестапо и повешен Ян, муж Руфи.
Маленький Дов, в совершенстве усвоивший тактику ежечасной борьбы за существование, вызвался быть курьером Мундека. Брат не хотел и слышать об этом, но Дов настаивал. Со светлыми волосами и голубыми глазами он мало походил на еврея. Мундек знал, что Дов смышлен и хитер, но никак не мог решиться послать младшего брата на такое опасное дело. Однако, потеряв шестого, а затем и седьмого курьера, он решил попытать счастья с Довом. Подумал: все равно их на каждом шагу подстерегает смерть. Лия поняла его и не стала возражать.
Дов оказался превосходным курьером. Он отыскал десятки лазеек, он чувствовал себя как дома в каналах, где текли густые, грязные и вонючие отбросы Варшавы. Каждый понедельник Дов совершал вылазку, пробираясь впотьмах, по грудь в воде. Выбравшись, он отправлялся в дом на Забровскую улицу, где жила отважная женщина, которую звали Вандой. Пообедав у нее, возвращался в гетто тем же путем, нагруженный пистолетами, патронами, запчастями для радиостанций, а кроме того — новостями из других гетто.
В свободное от походов время Дов любил сидеть в штабе, где Мундек и Ревекка проводили почти все свое время. Ревекка занималась подделкой пропусков и паспортов. Дов любил смотреть, как она это делает, а вскоре начал помогать ей. Очень скоро выяснилось, что у него исключительные способности: острый глаз и твердая рука. В возрасте двенадцати лет он стал лучшим подделывателем бумаг среди «Искупителей».
Конец весны 1942
Немцы сделали важный шаг по пути «окончательного решения» еврейского вопроса, построив лагеря массового уничтожения. Для евреев варшавской зоны выделили тридцать три акра в Треблинке. В двух главных корпусах соорудили тридцать газовых камер. Было построено жилье для рабочих и немецкой охраны, огромные печи для сжигания трупов. Лагерь в Треблинке стал первенцем — впоследствии соорудили другие, более производительные лагеря.
Июль 1942
Девятое Ава — день ежегодного траура в память дважды разрушенного ассирийцами и римлянами Иерусалимского Храма. Ибо падение Иерусалима в войне с римлянами около двух тысяч лет назад ознаменовало собой конец еврейской государстенности. С тех пор евреи рассеялись по всему миру.
Обитатели польских гетто отмечали траур с еще более глубокой скорбью, чем остальные евреи. Девятый день месяца Ав совпал в 1942 году с важнейшим этапом «окончательного решения» еврейского вопроса.
В то самое время, когда евреи оплакивали свои былые несчастья, немецкие отряды вошли в гетто. Сначала жители решили, что затеяна новая облава для пополнения трудовых батальонов. Но на этот раз немцы стали сгонять только стариков и детей. В гетто возникла паника. Началась настоящая охота, детей вырывали из рук матерей.
Всех повели к железной дороге, где их ждали товарные вагоны. Дети смеялись и пели. Немцы пообещали им прогулку за город. Вот это да! Многие из них не помнили, когда бывали за пределами гетто.
Поезд медленно тронулся по направлению к Треблинке. Вот оно, «окончательное решение».
Две недели спустя Дов Ландау вернулся от Ванды с ужасным известием: все, кого забрали в тот день, а затем во время пяти таких же облав, были умерщвлены в газовых камерах Треблинки. Из остальных гетто поступали сведения о других лагерях: Бельзеце и Хелмно близ Кракова, Майданеке неподалеку от Люблина.
Массовые убийства в газовых камерах? Это казалось непостижимым! Мундек как руководитель «Искупителей» встретился в гетто с командирами других сионистских групп, и они написали совместное воззвание, призывая немедленно начать восстание и прорвать блокаду.
Воззвание имело скорее моральное, чем практическое значение: в гетто почти не было оружия. Кроме того, евреи, имевшие рабочие удостоверения, боялись, что активные действия ухудшат их положение. Но главная причина, лишавшая восстание смысла, заключалась в том, что никто в Польше не поддержал бы его. Во Франции вишистское правительство категорически отклонило требования немцев о выдаче французских евреев. В Голландии евреев прятал весь народ. В Дании король не обращал внимания на немецкие декреты, и датчане переправили всех евреев в Швецию.
Поляки же если и не поддерживали истребление своих евреев, то и не возражали против этого. А если и возражали, то открыто не протестовали. Лишь очень немногие помогали евреям.
В стенах гетто каждая организация придерживалась своей идеологии. Верующие препирались с социалистами, консерваторы — с левыми. Евреи любят спорить. В гетто споры стали любимым времяпрепровождением. Но сейчас смертельная опасность грозила всем. Группа Мундека объединила спорщиков. Главной задачей объединенной организации стало спасение евреев от уничтожения.
Вылазки Дова к Ванде стали чуть ли не ежедневными. В каждый такой поход он доставлял польскому подполью просьбы об оружии и помощи. Большинство этих просьб оставалось без ответа или ответы были уклончивы.
Однажды в начале сентября Дов чуть не попался. Он выходил от Ванды, когда к нему подошли четыре парня. Мальчик попытался убежать, но его загнали в тупик и потребовали доказательств, что он не еврей. Они напирали со всех сторон, намереваясь спустить ему штаны и проверить, обрезан он или нет. Дов выхватил пистолет, который получил у Ванды для доставки в гетто, и наповал убил одного из нападавших. Остальные разбежались. Сам Дов что было мочи помчался прочь и вскоре уже пробирался по одной из своих лазеек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89