Самое смешное было в том, что если бы он держал язык за зубами, как многие из его либеральных коллег, то сейчас он, почти наверняка, был бы членом Политбюро или, в крайнем случае, стоял бы во главе одного из управлений КГБ, прославляя начало новой эры в советской политике. Но он поступил так, как считал для себя единственно возможным, и теперь мог жить с чистой совестью. Он ни о чем не сожалел. Вернее, почти ни о чем...
В дверь постучали. Кухлманн пошел открывать. На пороге кабинета стоял Палуцци. Он представился и обратился к Колчинскому:
— Извините, я опоздал немного. Меня задержал звонок лейтенанта Анджело Марко.
— Что сообщил ваш помощник?
— Витлок и Янг исчезли. Поняли, что за ними охотятся «Красные бригады», бросили в пансионе все вещи и убежали.
— Может быть, они уже в руках «Красных бригад»?
— Нет. «Красные бригады» направили по их следу самого опытного своего убийцу — Джанкарло Эсколетти. Пока он был в пансионе, пытаясь их захватить, мы поставили у него в номере подслушивающее устройство. Вернувшись в гостиницу ни с чем, он позвонил Луиджи Беттинга и доложил, что тех, на кого он охотился, в пансионе нет. За Эсколетти мы следим и схватим его прежде, чем он успеет что-либо предпринять. Он нас меньше всего беспокоит. Кто меня действительно заботит, так это Янг. Если он решил убить Калвиери, то обязательно последует за ним в Швейцарию. А может быть, Янг уже здесь. Он отличный снайпер, так что Калвиери наверняка жить осталось недолго.
— У вас есть фотографии Витлока и этого Янга? — спросил Кухлманн.
— Фотография Янга у меня в номере, в досье, — ответил Колчинский. — Она, правда, не очень четкая, но это — единственная, которую нам удалось раздобыть. Фото К.В. у меня с собой нет. Но в его деле, в Нью-Йорке, разумеется, есть.
— Отправьте фотографию Янга факсом в Цюрих, а оттуда мы разошлем ее во все аэропорты и на железнодорожные вокзалы. Как только этот человек появится в Швейцарии, мы обязательно узнаем об этом.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном? Мне надо позвонить Жаку.
Комиссар кивнул. Колчинский поговорил с Растом, и тот пообещал, немедленно связавшись с Филпоттом, получить от него факсом фотографию Витлока. Сергей повесил трубку, и тут же раздался звонок. К телефону подошел Кухлманн. Закончив разговор, он объявил присутствующим:
— Убрино нашли! Его опознал агент по продаже недвижимости. Убрино приезжал сюда месяц назад и снял шале в пригороде. В понедельник он взял у агента ключи.
Колчинский и Палуцци взволнованно переглянулись.
— Значит, эта скотина в Швейцарии, а мы три дня гонялись за ним по Риму, — процедил сквозь зубы Палуцци.
— За домом следят несколько моих людей, одетых в гражданское. Пока Убрино там не видели, но люди заметили, что из трубы идет дым. Так что, возможно, преступники уже находятся в доме, — ответил Кухлманн.
— Фабио, позвоните Майку, Сабрине и Калвиери, скажите, что мы встречаемся здесь, — попросил Колчинский.
Затем началось совещание. Было решено, что Палуцци отвезет Грэхема и Сабрину к шале, где они встретятся с двумя полицейскими, которые там дежурят. Осмотрев шале собственными глазами, они будут решать, как лучше осуществить захват Убрино, а главное, как в целости и сохранности получить пробирку.
* * *
— Что-нибудь видите? — поинтересовался Палуцци, когда они подлетели на вертолете к назначенному месту.
— Ни черта, — пробурчал Грэхем и обернулся к Сабрине: — Возьмите бинокль. Не видать там этих полицейских?
— Пока не видно. Только горы и снег. Даже оленей нет. Забытый Богом уголок — хорошее место для убежища! — ответила девушка и вдруг заметила, что внизу между елями что-то сверкнуло, как будто солнечный лучик упал на металлическую лыжную палку.
Может, она ошиблась? Сабрина, тронув Палуцци за плечо, показала в, сторону деревьев. От них отделилась фигура в белом маскировочном костюме и замахала рукой.
— Буду снижаться, — заметил Палуцци, не отводя глаз от приборов, — но я садиться не хочу: не знаю толщину снега. Будьте готовы, я дам вам знак, когда выпрыгивать.
Грэхем и Сабрина были одеты в белые комбинезоны и белые лыжные ботинки. Всю экипировку, кроме солнцезащитных очков, им одолжили в местной полиции. Очки были собственные. Захватив лыжи и лыжные палки, они вылезли в хвостовую часть вертолета. Оперативники были опытными лыжниками, но тем не менее регулярно тренировались в лесной глуши на секретной базе, расположенной в штате Мэн.
Грэхем открыл дверь вертолета «Вестланд Скаут» и вздрогнул от струи холодного воздуха, проникшего в салон. Они встали на лыжи и приготовились к высадке. Сабрина не спускала глаз с Палуцци, ожидая его сигнала. Палуцци продолжал снижаться и, когда до земли оставалось всего несколько футов, тряхнул головой, показав им, что можно выпрыгивать. Оперативники, чтобы iе упасть, согнули колени и плавно приземлились на снег. Вертолет немедленно набрал высоту, развернулся и улетел, а к Сабрине и Грэхему подошел голубоглазый блондин лет тридцати. Его солнцезащитные очки были сдвинуты на лоб.
— Майк, Сабрина? — обратился он к оперативникам.
— Да, это мы, — ответил Грэхем и пожал его протянутую руку.
— Лейтенант Юрген Стресснер, — представился блондин и обменялся рукопожатием с Сабриной.
— Где ваш коллега? — поинтересовался Грэхем.
— Наблюдает за шале. Мы получили приказ помогать вам всем, чем можем. У вас уже есть план действия?
— Пока нет, — ответил Грэхем, — сначала нам надо осмотреть шале.
Вслед за Стресснером они спустились с крутого склона в узкую лощину, откуда вел еще один спуск. Неподалеку виднелась сосновая роща. Ловко лавируя между деревьями, Юрген вывел их на небольшую поляну, где, притаившись за скалой, сидел с биноклем его коллега.
— Сержант Марсель Лакомб, — представил его Стресснер. — Он знает эту местность как никто другой.
Лакомб оказался седоволосым человеком средних лет, с военной выправкой. Он приветствовал прибывших кивком.
— Все еще не появился? — спросил Стресснер товарища и, взяв у него бинокль, передал его Грэхему. Лакомб покачал головой.
Грэхем внимательно оглядел одинокое шале, которое находилось примерно в пятистах метрах от того места, где они спрятались.
— Здесь все просматривается, — заметил Майк, — Убрино сразу нас увидит, как только мы высунемся отсюда.
— Могу я дать совет? — спросил Стресснер.
— Да, конечно, — ответил Грэхем, передавая Сабрине бинокль.
— В шале две двери: передняя и задняя. Я предлагаю, чтобы вы разделились на пары и одновременно подошли к этим дверям. Если Убрино увидит тех, кто подошел к передней двери, то попытается скрыться через заднюю, а там его тоже будут ждать.
— Да, но он может открыть пробирку... — пробормотал Грэхем и взглянул на Сабрину.
— Пробирка? — удивился Стресснер. — Это еще что такое?
— Разве вам ничего не известно? — спросила Сабрина.
— Мы знаем только, как зовут преступника и как он выглядит. Это все.
— Мы должны рассказать им о пробирке, — обратилась Сабрина к Грэхему, — нельзя допустить, чтобы им пришлось действовать вслепую.
Грэхем согласился с ней и коротко объяснил, что содержится в пробирке.
— И вы полагаете, если он нас заметит, то может ее открыть? — взволнованно спросил Стресснер.
— Не исключено, — вздохнул Грэхем. — Но я думаю, скорее всего он попытается убежать, тем более если увидит, что к шале подошли только двое.
— Я тоже так думаю, — поддержала Майка Сабрина. — Пусть двое из нас залягут сзади дома, и если Убрино попытается выйти через заднюю дверь, у нас есть шанс схватить его прежде, чем он успеет открыть пробирку.
— Теоретически все верно, — заметил Грэхем.
— Но выбора у нас нет, — пожал плечами Стресснер.
— Да, верно, — подтвердил Грэхем.
— Итак, решено, я иду с Сабриной, а вы с Лакомбом. Надеюсь, у вас есть оружие?
Стресснер удивился:
— Это Швейцария, не Америка. Мы прибегаем к оружию только в исключительных обстоятельствах.
— А это что, не исключительные обстоятельства? — чуть не выругался Грэхем. — Убрино, будьте уверены, вооружен до зубов. Возьмите мой пистолет.
Стресснер положил Майку на плечо руку:
— Пистолет мне не нужен. Убрино ведь не знает, что мы не вооружены. Вряд ли он захочет затеять перестрелку, более вероятно, что он просто попытается скрыться.
— Или откроет пробирку, — заметила Сабрина.
— Оружие может понадобиться вам, — сказал Стресснер. — Вы ведь будете лежать в засаде, поджидая, когда Убрино выскочит через заднюю дверь.
Грэхем еще раз направил бинокль на шале: занавески были опущены; снег, который, по-видимому, шел всю ночь, припорошил крыльцо; никаких следов, в том числе и от лыж, не было видно. Шале выглядело совершенно пустым и заброшенным. Но из трубы шел едва заметный дым.
— Как нам пробраться к шале, чтобы он нас не заметил? — спросила Сабрина.
— Марсель объяснит, он в этом превосходно разбирается.
— Я не очень хорошо говорю по-английски, — сказал Лакомб, — лучше говорить по-французски. Вы понимаете по-французски?
Сабрина кивнула, и Лакомб подробно объяснил, какой дорогой можно незаметно подойти к дому.
— У вас есть радио? — поинтересовался Стресснер.
Грэхем показал на карман комбинезона:
— Да, Колчинский нас обеспечил. Он даже настроил приемник на вашу частоту.
Стресснер взглянул на часы:
— Через десять минут вы будете на месте. Когда займете нужную позицию, сообщите, и мы двинемся к шале.
Грэхем кивнул и покатился вслед за Сабриной. Сначала они шли между деревьями, потом съехали по склону в овраг и поднялись к тому месту, где высадились из вертолета, затем пересекли склон горы и, спустившись по узкой, отвесной тропинке, выехали на совершенно плоский участок. Сабрина остановилась и показала рукой на горный уступ, который высился справа от них. За ним стояло шале. Натянув капюшоны для полной маскировки, они стали медленно взбираться на вершину. Последние несколько метров им пришлось осторожно карабкаться вверх.
— Посмотрите, от двери лыжня идет! — прошептала Сабрина.
— Да, — пробормотал Грэхем, — но у хижины никого нет, и занавески не шевелятся. Дом словно вымер.
— Свяжитесь со Стресснером и сообщите, что мы на месте.
Грэхем отошел на несколько метров назад, чтобы его нельзя было заметить из шале, вынул из кармана радиотелефон и вызвал Стресснера. Поговорив с ним, он поднял большой палец, подавая Сабрине знак:
— Они выходят. Я проеду поближе к горе, там будет удобнее задержать Убрино, а вы оставайтесь... — Грэхем не успел договорить, потому что в это время раздался шум приближающегося вертолета. — За каким чертом Палуцци сюда прилетел? Я же сказал ему, если нам понадобится помощь, я свяжусь с ним по радио.
— Может, он услышал ваш разговор со Стресснером и решил, что вы обращаетесь к нему. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он улетал обратно.
Грэхем снова полез в карман за радио:
— Янки вызывает Кожаноголового. Прием!
Через несколько секунд раздался ответ:
— Кожаноголовый слушает Янки, прием.
— Что вы там вытворяете, — выругался Грэхем, — я не просил помощи. Возвращайтесь на базу и ждите дальнейших указаний. Повторяю, возвращайтесь на базу. Я кончил. Прием.
— Кожаноголовый для Янки. Вас понял. Нахожусь на базе. Повторяю, нахожусь на базе. Прием.
Грэхем собирался было ответить, но тут вертолет «Газель», который Томазо Франча использовал на Корфу, вошел в зону видимости. Майк стал быстро взбираться на гребень горы. Он хотел во что бы то ни стало предупредить Стресснера и Лакомба, но было уже поздно. Когда Стресснер, заметив вертолет, обернулся, машина резко снизила высоту и Томазо Франча открыл огонь. Полицейские упали в снег. Вертолет, сделав крутой вираж, стал снижаться прямо над шале. Он пролетел совсем близко от уступа, где замерли Грэхем и Сабрина.
— Кожаноголовый вызывает Янки. Я слышал стрельбу. Что там происходит? Помощь нужна? Прием.
Сабрина схватила лежащее в снегу радио:
— Сестра — Кожаноголовому. Мы попали под обстрел вертолета Франча. Стресснер и Лакомб, наверное, убиты. Нужна помощь. Повторяю, нужна помощь. Прием.
— Вас понял. Сейчас буду. Конец связи.
Первым вскочил на ноги Грэхем:
— Нам надо найти укрытие, прежде чем он вернется. Шале — наш единственный шанс.
Оперативники осторожно приблизились к дому, встали по обе стороны задней двери и приготовили пистолеты «беретта». Грэхем сделал Сабрине знак, чтобы она обогнула шале сбоку. Сабрина кивнула и очень осторожно, прижимаясь к стене, стала продвигаться вперед, все время держа пистолет наготове. Один раз она остановилась, чтобы вытереть пот со лба, и оглянулась через плечо, но Грэхем уже исчез из виду, наверное, огибал шале с другой стороны. И тут Сабрина увидела Стресснера. Он лежал ничком, его белый комбинезон был в крови. Снова послышался шум, и из-за горы появился вертолет. Сабрина бросилась в снег, буквально на секунду опередив мощный огневой залп. Пули испещрили всю стену дома, у которой она только что стояла, а вертолет продолжал атаку, наставив свои 30-миллиметровые орудия прямо на Сабрину. «Сейчас все будет кончено!» — подумала девушка, глубже зарываясь в снег, но в этот момент второй вертолет «Вестланд Скаут» неожиданно обрушил залп прямо по носу «Газели», и Франча отступил. По-видимому, он резко отдернул руки от приборной доски, потому что, рванувшись, «Газель» вышел из-под контроля и медленно двинулся в сторону шале. В последний раз Томазо все же удалось восстановить управление, но вертолет прошел в нескольких дюймах от крыши, и одним шасси задел трубу так, что кирпичи и известка посыпались прямо в снег. Когда Сабрина отползла от дома, «Газель», преследуя «Вестланд Скаут», уже скрылся за соснами.
— Вы в порядке? — раздался за спиной голос Грэхема.
Девушка кивнула и, сняв очки, стерла рукавом пот со лба:
— Вертолет улетел, и мы можем взять Убрино.
— Заходите сзади, а я пойду к передней двери, — тихо проговорил Майк и, согнувшись, начал подбираться к шале, затем отстегнул лыжи, прижался к стене, медленно потянулся к дверной ручке и толкнул дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35