— Ирония судьбы, не правда ли? — задумчиво заметила Сабрина. — Выходит, Карос сам оплатил собственную гибель.
— Получается, что так, — ответил Палуцци.
— Ну а известно, где они сейчас? — спросил Колчинский.
— Нет. Обычно они ведут бродячий образ жизни. Правда, у близнецов есть летняя вилла во Фреджене. Это фешенебельный курорт на берегу моря в десяти — двенадцати милях отсюда. Но весь последний год они ни разу там не появлялись. Я, конечно, распоряжусь, и мы примем все необходимые меры, чтобы их разыскали, но не думаю, что найти их будет легко; учтите, мы имеем дело с профессионалами высокого класса.
— Может быть, поиск лучше начать с вертолета? — спросил Колчинский. — Его, наверное, не так трудно будет найти? В конце концов, не каждый день над островом появляются белые вертолеты «Газель», да еще с 30-миллиметровыми пулеметами.
— Я уже послал людей этим заняться, но сомневаюсь, что им удастся что-нибудь выяснить: эти двое могли спрятать вертолет где угодно.
— Не думаю, что это легко сделать, — заметил Колчинский.
— Может, и так, но где начинать поиск: в Италии, в Греции? А может, на Корфу, Сардинии, Сицилии? Вертолет могли спрятать в любом месте, а времени у нас в обрез.
— Да, времени нет, но, возможно, сегодня вечером нам удастся перехватить пробирку. — Голос Колчинского звучал бодро.
— Зря надеетесь, — остудил его Палуцци. — Убрино не появится, если не будет полностью уверен в своей безопасности.
— Вы думаете, нам подстроят ловушку? — спросил Колчинский.
— Вначале, когда Карос упомянул о встрече с Убрино, я так не думал. Для Кароса было бы слишком опасно попытаться уничтожить меня и Майка, не подвергая опасности собственную жизнь. Но после того как он погиб, я считаю, что, может быть, эта ловушка готовилась для него? Карос слишком много знал. Возможно, Убрино как раз и планировал вызвать его на встречу и ликвидировать. Если не считать того, что мы вычислили связь Кароса с исчезнувшей пробиркой, все шло точно по плану. Возможно, Убрино как раз и намеревался уничтожить Кароса прежде, чем он нам что-нибудь успеет рассказать.
— Но Томазо Франча опоздал и не успел заставить Кароса замолчать. И тут на Корфу явились вы с Михаилом. Тогда он и попытался ликвидировать всех троих, так? — выдвинул Колчинский свою версию.
— Нет, я так не думаю. — Палуцци покачал головой. — Если бы Томазо хотел это сделать, он мог нас убить, когда мы барахтались в бассейне, — это было достаточно легко, но он явно охотился только на Кароса.
— Что-то подобное произошло и с нами в Венеции, — заметила Сабрина, обращаясь к Колчинскому. — Ну, как будто стрелявший хотел, чтобы мы спаслись.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Колчинский. Он встал и затушил сигарету. — Хорошо, сейчас уже семь часов. Я хотел бы повидать Михаила, прежде чем мы отправимся к Сант Иво, а пока я прикажу перевести для вас материалы о Будиене и братьях Франча на английский.
— Я сама это сделаю, — сказала Сабрина, хмуро взглянув на Колчинского, — вряд ли я смогу чем-нибудь еще заняться, сидя у себя в номере.
Колчинский взял папки с документами у Палуцци и передал их Сабрине. Майор сочувственно ей улыбнулся и, позвонив Марко, сообщил, что едет вместе с Колчинским к Сант Иво. Затем, отпустив Марко домой — немного поспать, положил трубку и встал.
— Вы вооружены? — спросил он Колчинского.
Тот покачал головой.
— Возьмите мой пистолет, — предложила Сабрина, достала «беретту» из заднего кармана джинсов и протянула Колчинскому.
— Оставьте пистолет при себе, мисс Карвер. Я возьму оружие для мистера Колчинского с нашего склада, — сказал Палуцци.
Девушка убрала пистолет.
— Перестаньте называть меня мисс Карвер. А то я чувствую себя как старая дева. Давайте — просто Сабрина.
— А меня называйте — Сергей, — добавил Колчинский.
Палуцци улыбнулся:
— Какой тип оружия вы предпочитаете, Сергей?
— "Токарев-Т-33", но вообще я хорошо владею любым оружием.
— Дадим вам «Токарев», нет проблем, — заверил Палуцци и тут же позвонил на склад. — Сейчас принесут, — сказал он, усаживаясь за стол.
В дверях появился Марко и спросил:
— Сэр, вы уверены, что мне не надо сопровождать вас к Сант Иво?
— Да, идите и отдохните немного. Если вы мне понадобитесь, я вас немедленно вызову.
— Вы меня проводите? — спросила Сабрина Марко. — Пора мне возвратиться в отель и узнать, чем там занимался Калвиери, пока я тут находилась.
— И не забудьте предупредить: если позвонит К.В., пусть его немедленно соединят с вами, — напомнил Колчинский.
— Не забуду, — ответила Сабрина и вышла следом за Марко. Как только принесли пистолет «Токарев» и майор за него расписался, Палуцци и Колчинский сели в машину и отправились в больницу Святого Джованни, которая находилась на улице де Амба Арадам, напротив базилики Святого Джованни Латерано, главного кафедрального собора в Риме. В вестибюле больницы Палуцци подошел к справочной и узнал, как пройти к Грэхему: он лежал в отдельной палате. Они поднялись на третий этаж, откуда открывался прекрасный вид на виллу Челимонтана и парк, окружающий Колизей. Колчинский постучал в дверь палаты, и они вошли.
Грэхем сидел в кровати, облокотившись о подушку. Увидев коллег, он сразу же положил на стул газету «Интернэшнл дейли ньюс», которую просматривал перед их приходом. Кровоподтек на левой стороне лица Майка был не очень заметен — его закрывала повязка, наложенная на швы около глаза.
— Как чувствуете себя, дружище? — обратился к нему Колчинский. Он смахнул со стула газету и сел, всматриваясь в лицо Грэхема.
— Отлично, — улыбнулся Грэхем и отбросил простыни. Он был в джинсах и чистой белой рубашке с коротким рукавом, которую Палуцци прислал ему из отеля. — Я готов, только туфли надену.
— Куда это? — строго спросил его Колчинский.
— Разве Фабио не рассказал вам о Сант Иво?
— Рассказал, конечно, но вы туда не поедете, — возразил Сергей. — Вы останетесь здесь, по крайней мере до утра.
— И не подумаю здесь оставаться, я здоров! — взорвался Грэхем.
Колчинский тяжело вздохнул:
— Ну зачем же всегда спорить с начальством? Врачи считают, что вам следует остаться в больнице до утра. Думаю, они знают, что для вас лучше.
— Да ну?! После того как Керри и Мики были похищены, психиатры именно так и говорили: «Мы знаем, что для вас лучше, мистер Грэхем». Черта с два, они знают! Для них я был просто очередной «историей болезни», которую они открывают, когда приходят утром на работу, и закрывают вечером, когда уходят домой. А знают ли они, что такое жить с постоянным чувством вины? Понимают, через что я прошел? Им только кажется, что они могут это себе представить. Если бы я имел дело с психиатром, который лишился семьи при аналогичных обстоятельствах, я, пожалуй, согласился бы его выслушать, потому что он действительно мог бы понять, что я испытываю. То же самое и сейчас: пусть приведут врача с такой же раной, как у меня, и я готов буду к нему прислушаться. Черт побери, Сергей, что они себе воображают, когда считают себя вправе решать, что для меня лучше? В конце концов, это мое тело, и голова тоже моя. А я знаю, что со мной все о'кей.
Колчинский устало провел рукой по лицу.
— Как хотите, Михаил, можете уходить. Но с нами вы все равно не поедете. Возвращайтесь в гостиницу, Сабрина уже там.
— Замечательно, — невнятно пробормотал Грэхем, — она, конечно, тут же начнет за мной ухаживать, как мамочка.
— Она просто заботится о вас, что в этом плохого? — Колчинский встал и сердито отодвинул стул. — Увидимся позже, в отеле.
Выйдя вслед за Колчинским в коридор и закрыв за собой дверь, Палуцци спросил:
— Если мой вопрос не покажется вам бестактным, то скажите, что случилось с семьей Майка?
Пока они шли к машине, Колчинский рассказал майору, что жену и сына Грэхема похитили бандиты.
— Их так и не нашли? — переспросил Палуцци. Сергей только покачал головой. — И Грэхем после этого не сломался?
— Михаил не может сломаться. Он настоящий профессионал и не позволит себе расслабиться.
Палуцци завел машину и вздохнул:
— Не знаю, как бы я это пережил, если в такое случилось с моими близкими.
— Упаси вас Бог от такого!
Они отъехали.
— Сколько у вас детей? — спросил Колчинский.
— Один сын — Дарио. Ему восемь месяцев. Совсем крошка, но забот с ним хватает.
— Могу себе представить. А что делает ваша жена?
— Сидит дома с ребенком. Дарио не дает ей скучать. А раньше жена была стюардессой на «Эр Франс».
Они проехали мимо ярко освещенного Колизея.
— Вы там бывали? — поинтересовался Палуцци.
— Не раз. Я прожил в Риме больше года.
— Вы мне об этом не говорили, — удивился Палуцци.
— Я тогда работал в КГБ — был в Риме военным атташе. Давно, десять лет тому назад.
— Скучаете по России?
— Скучаю по зиме. — Колчинский улыбнулся, потом посмотрел задумчиво на проезжающие машины. — Раз в год я стараюсь вырваться на родину, чтобы повидаться с семьей, с друзьями. И только тогда ощущаю, как соскучился по России. Закончу службу в ЮНАКО, обязательно вернусь домой, обязательно.
— И тогда будете скучать по Западу, — подмигнул ему Палуцци.
— Это правда. Вы бывали когда-нибудь в России?
— Нет, не довелось, — ответил Палуцци извиняющимся тоном. — Но моя жена, Клаудина, несколько раз там бывала. По ее словам, это замечательная страна, очень красивая. Я, конечно, хотел бы тоже там побывать. Но вот вопрос — как выкроить время?
Они проехали мимо церкви Святого Марка, одной из старейших в Риме, и двинулись дальше — по проспекту Витторио Эмануэля, по обе стороны которого возвышались великолепные особняки, построенные в стиле барокко и ренессанса, и остановились напротив величественной церкви Сант Андреа делла Балле. Колчинский проверил свой пистолет, положил его обратно в карман куртки и вышел вместе с Палуцци из машины.
Они перешли улицу, и майор показал на церковь, виднеющуюся за театром Валле. Это и была Сант Иво. Оглянувшись, они озабоченно подумали об одном и том же: место многолюдное и потому очень подходит для западни. Если окажется, что здесь засада, они даже не смогут как следует отстреливаться, боясь, что нечаянно попадут в прохожих. Колчинский на минуту задержался у кондитерского магазина, всматриваясь в витрину, как в зеркало, чтобы разглядеть, что происходит на дороге позади него. Ничего подозрительного он не заметил и дал знак Палуцци двигаться дальше, хотя от «Красных бригад» можно было ожидать все что угодно. Если они ставили цель уничтожить кого-то из представителей властей, которых люто ненавидели, то не задумываясь шли на убийство невинных людей. Сергею уже не раз приходилось видеть такое.
Внезапно раздавшаяся пулеметная очередь разнесла вдребезги витрину кондитерской. Стреляли из черного «мерседеса». Колчинский упал на землю, а когда приподнял голову, то увидел женщину средних лет, распростертую на тротуаре перед окном. Она была мертва, белая блузка залита кровью. Улица враз опустела: испуганные прохожие в панике разбежались. Колчинский подполз к Палуцци, который скрючился за серебристым «БМВ», не выпуская из рук «беретту».
— На сантиметр промазал, не больше, — прошептал Палуцци. — Не заметили, кто стрелял?
Колчинский огорченно покачал головой.
Томазо Франча, сидевший в черном «мерседесе», поравнялся с серебристым «БМВ» и подмигнул Карло, который находился на заднем сиденье. Они улыбнулись друг другу. Карло погладил пальцем спусковой крючок своего пистолета-пулемета «узи» и пробормотал:
— Никуда не денутся. Нам торопиться некуда.
* * *
Грэхем, проводив Колчинского и Палуцци до госпитальной стоянки для машин, взял такси и пообещал шоферу щедрое вознаграждение, если тому удастся незаметно «сесть на хвост» «альфа-ромео» майора. Водитель подмигнул Грэхему, как взволнованный школьник, и поднял большой палец в знак того, что ему нравится это предложение. Они бросились в погоню за «альфа-ромео». Неожиданно раздался визг тормозов. Это шофер резко затормозил, чтобы не врезаться в «фиат-типо», который остановился за черным «мерседесом». Шофер не мог подать назад, потому что за ним уже выстроился длинный хвост машин, и он сильно перепугался.
Грэхем выскочил с заднего сиденья, рывком открыл переднюю дверцу и выбросил шофера на дорогу. Потом быстро сел за руль. Майку удалось извернуться, объехать «фиат» и со всего размаху таранить «мерседес». В момент столкновения Томазо ударился о руль. Мотор его машины заглох. Грэхем снова направил такси в «мерседес». Томазо, который пытался завести машину, ругался от злости. Наконец мотор «мерседеса» завелся, машина заскрипела шинами об асфальт и двинулась в сторону моста Витторио Эмануэля. Грэхем бросился в погоню. Карло обрушил на такси пулеметную очередь. Пули пробили ветровое стекло, но Грэхем успел нагнуться. Карло снова выпустил очередь, прострелив передние шины такси, оно потеряло управление и врезалось в бок стоявшему автомобилю. Грэхем ударился головой о руль и сразу почувствовал, что рана под повязкой закровоточила. Он отстегнул ремень и потянулся, чтобы открыть дверь. Тем временем ее открыли снаружи. Взволнованные прохожие что-то говорили ему, но Грэхем не мог разобрать слов. Кто-то протянул руку, чтобы помочь пострадавшему, но Майк не пожелал выйти из машины: он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Голова разрывалась от невыносимой боли. Через несколько секунд он открыл глаза, вытер тыльной стороной ладони кровь с лица и осторожно вылез из машины. Майк еле стоял на ногах: ему пришлось даже схватиться за открытую дверцу, чтобы не упасть. В этот момент сквозь толпу к нему протиснулись Колчинский и Палуцци.
— С тобой все в порядке? — взволнованно спросил майор.
Грэхем кивнул.
— Что вы здесь делали? — накинулся на Майка Колчинский.
— Вас спасал, вы что, не заметили? — Лицо Грэхема исказилось от нестерпимой боли.
— Мы были в полной безопасности.
— Это только кажется, ребятки. А если бы он прострелил бензобак? Вам это в голову не приходило?
Грэхем перевел взгляд с Колчинского и увидел подошедшего шофера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35