— Без комментариев, — буркнул Макдоналд.
Келли подался вперед, положил руки на стол и оперся на растопыренные пальцы.
— Больше мы предлагать не станем, — предупредил он.
— Ничем не могу помочь, — сказал Макдоналд.
— Зато другие могут, — отозвался Келли. — Вы знаете Конрада Уилкинсона? Конечно, знаете. Он был точно в таком же костюмчике, что и вы. Молодой Конрад чертовски боится вернуться в Брикстон. Похоже, в последний раз его выпустили слишком рано, и он оставил там какие-то долги. Да и грехов за ним водится немного — вымогательство да угон машины. Вот и все, что мы можем на него повесить. Проблема в том, что он ни черта не знает.
Макдоналд молчал.
— Или взять, например, Джеффа Оуэна. Вот уж кто тертый калач. Когда мы загрузили его пальчики в ОСКОП, у нас чуть все лампочки не перегорели. Оуэн не прочь договориться, но он лично поливал заложников бензином, так что суд вряд ли скосит ему срок. Поэтому я спрашиваю вас в последний раз. Хотите помочь следствию или предпочитаете тянуть по полной?
Макдоналд мрачно смотрел на инспектора. Келли встал.
— Допрос окончен, — объявил он.
О'Коннор взглянул на часы, зачитал время и выключил магнитофон. Затем он вытащил кассеты, расписался на них и поставил пломбы.
— Если желаете, можете взять себе экземпляр, — предложил он Макдоналду.
— Нет, спасибо, — произнес тот.
Келли открыл дверь и вышел из комнаты.
— Берите его со всеми потрохами, — обратился он к женщине-сержанту.
О'Коннор последовал за инспектором.
Сержант проводила Макдоналда в камеру. По дороге он пожаловался, что кроссовки слишком велики, и попросил шнурки. Женщина заявила, что из-за угрозы самоубийства шнурки или любые другие предметы, пригодные для этой цели, заключенным не полагаются. Когда она закрыла за ним дверь камеры, Макдоналд не удержался от улыбки. Последнее, что он собирался делать, — это убивать себя.
* * *
В течение дня его допрашивали трижды, но он больше не видел ни Келли, ни его сподручного. Допрос вели детективы в звании сержанта и главного инспектора — разница в опыте этих полицейских составляла не менее пятидесяти лет. Они использовали все известные им приемы и уловки, но Макдоналд отвечал одно и то же: «Без комментариев».
Вечером его снова покормили — водянистым спагетти на бумажной тарелке и чудовищно приторным пудингом с ядовито-желтым кремом. Выглядело это не слишком аппетитно, но Макдоналд все съел и выпил стакан сладкого чая.
Умывальника в камере не было, но ему выдали кувшин с теплой водой и полотенце. На просьбу принести бритву он получил отказ.
Макдоналд провел беспокойную ночь на тонком матраце, завернувшись с головой в одно из одеял, чтобы укрыться от яркого света.
Его разбудил очередной сержант, мужчина, который сообщил, что его дело будет рассмотрено суперинтендантом, поэтому срок предварительного заключения продлен еще на восемь часов. По истечении этого времени ему предъявят обвинение и отвезут в магистратский суд.
Макдоналд спросил, можно ли ему во что-нибудь переодеться и побриться перед появлением в суде.
— Назовите фамилию одного из ваших родственников, и мы постараемся, чтобы вам привезли одежду, — ответил сержант.
Макдоналд знал, что спорить бесполезно. Впрочем, даже если бы он предстал перед судом в костюме от Армани и галстуке от «МСС», его все равно не выпустили бы под залог. Вскоре ему принесли еще один сандвич с беконом — теперь туда добавили застывшее яйцо — и чашку растворимого кофе. Он с жадностью проглотил сандвич и не спеша выпил кофе.
Когда за ним пришли, Макдоналд сидел на койке. Два тюремщика надели на него наручники и отвели в маленькую комнату, где сержант в штатском официально предъявил ему обвинение в вооруженном ограблении. Макдоналд решил, что это предварительное обвинение, его выдвигают до тех пор, пока не кончится следствие. Келли вряд ли шутил, заявив, что всех членов банды обвинят в захвате заложников и попытке убийства.
Когда Макдоналда вели мимо приемника, он заметил за приоткрытой дверью Джеффа Оуэна. Тот сидел за столом и быстро говорил что-то. Макдоналд не разглядел, кто его допрашивал, но ему показалось, что Келли и О'Коннор. Оуэн поднял голову и увидел Макдоналда. Он сказал что-то беседовавшим с ним детективам, и дверь захлопнули.
Два тюремщика вывели Макдоналда через черный ход, у которого ждал большой белый фургон. Сзади стоял темно-голубой автомобиль с четырьмя полицейскими в пуленепробиваемых жилетах. За ним — двое мотоциклистов.
Тюремщики посадили Макдоналда в фургон. Внутри было несколько отдельных боксов, каждый со своим входом. Его втолкнули в один из отсеков, прицепили наручники к хромированным поручням, освободили вторую руку и закрыли дверь.
Макдоналд сел на пластиковое сиденье и уставился в квадратное окошко из армированного стекла. Он услышал, как в соседние боксы посадили других заключенных и в кабине заперли дверцы. Заработал мотор, и фургон вырулил с автостоянки на улицу. Мотоциклисты с ревом обогнали машину и возглавили кортеж, который замыкал автомобиль с охраной.
В окно Макдоналд наблюдал за множеством прохожих — матерями, катившими перед собой детские коляски, молодыми людьми в костюмах и с портфелями, целеустремленно шагающими по тротуару, стариками на автобусной остановке. Обычные люди, жившие обычной жизнью. Мирные граждане. Кто-то из них оглядывался на мчавшийся по дороге фургон и, наверное, интересовался преступниками, которых везли. Насильники? Растлители детей? Убийцы? Двадцать четыре часа назад Макдоналд сам был одним из таких прохожих. Он скупо улыбнулся. Ничего подобного. Его существование никогда нельзя было назвать нормальным. Миновало много времени с тех пор, как он перестал вести привычную будничную жизнь.
Он заметил молодую парочку, которая целовалась на улице, а потом разошлась, помахав друг другу на прощание. В груди у него заныло. Макдоналд старался не думать о жене и сыне, о том, что они чувствуют, не зная, куда он пропал и что с ним. Все равно он ничем не может им помочь. Связаться с ними нельзя — по крайней мере до тех пор, пока он не поймет, что с ним происходит и почему вся его жизнь перевернулась вверх дном.
* * *
Судья, мужчина лет пятидесяти, носил длинные волосы, давно вышедшие из моды. Макдоналд подумал, что вне стен суда он, очевидно, завязывает их в косицу.
Его посадили на скамью подсудимых между двумя полицейскими в штатском. Он не имел представления о том, побывали уже здесь другие члены банды или их приведут после него. Когда его высадили из фургона, остальные боксы были заперты, а в комнате ожидания, где он проторчал полчаса, пока его не вызвали в зал суда, не было больше ни души. В комнате его охраняли два вооруженных полицейских, в зале к ним присоединились еще двое. Судья прочитал досье и взглянул на Макдоналда через узкие очки.
— Вы отказываетесь называть свою фамилию?
— Да, сэр, — ответил Макдоналд.
— Вам не кажется, что это глупо?
У него был легкий шотландский акцент англичанина, который родился на севере, но большую часть жизни провел в Лондоне.
— Таково мое решение, сэр, — сказал Макдоналд.
— Значит, вас покажут в передаче «Внимание, розыск», — заметил судья, улыбнувшись. — Вы и от адвоката отказались?
— Да, сэр.
— Еще глупее. Ваше дело будет рассматриваться, вероятно, в Олд-Бейли, и там вы не сможете защищать себя сам. Если только у вас нет юридического образования. — Судья снисходительно взглянул на Макдоналда. — У вас есть юридическое образование?
— Нет, сэр.
— Тогда вам надо немедленно нанять адвоката, и весьма приличного, если учесть, в чем вас обвиняют. Улик против вас столько, что вам понадобится серьезная помощь.
Судья посмотрел на двух представителей прокуратуры, которые сидели за столом в другой стороне зала. Один из них был мужчина лет пятидесяти, худощавый и с идеальным загаром, какой можно получить лишь в солярии; второй — лет на двадцать моложе. Он вел себя с чрезмерной предупредительностью, свидетельствовавшей об отсутствии опыта в работе. Позади них расположились детективы, допрашивавшие Макдоналда. Младший из обвинителей, видимо, уже все с ними обсудил и молчал, а старший постоянно оглядывался и шептался с полицейскими.
— Вы можете сказать, когда подсудимому будут предъявлены те обвинения, о которых вы говорили? — обратился судья к представителям прокуратуры.
Младший обвинитель поднялся с места.
— Следствие еще продолжается, сэр, — ответил он. — Мы получили показания сотрудников компании по дезинсекции помещений, которых удерживали преступники, и вскоре предъявим обвинение в похищении людей. Также мы ждем результатов судебно-медицинской экспертизы, чтобы обвинить подсудимого в причинении тяжких телесных повреждений и попытке убийства.
Судья перевел взгляд на Макдоналда.
— Учитывая серьезность предъявленных обвинений и ваш отказ сотрудничать с полицией, я вынужден оставить вас под стражей. Кроме того, ввиду характера преступления и применения огнестрельного оружия вы должны содержаться в исправительном учреждении категории А.
Макдоналд невозмутимо посмотрел на судью. Ничего иного он не ожидал.
— Похоже, в последнее время криминальное сообщество охотно прибегает к вооруженным нападениям, — продолжал представитель власти, — и я надеюсь, что, когда ваше дело дойдет до суда, вы ответите по всей строгости закона.
Макдоналд понимал, что все это доставляет судье удовольствие. Наверное, до сих пор тот имел дело с нарушителями правил дорожного движения или магазинными воришками, и появление в зале суда опасного грабителя, едва не застрелившего полицейского, давало ему богатую пищу для размышлений. Но на деле его слова ничего не значили — ведь Макдоналд даже не просил выпустить его под залог.
На него снова надели наручники, отвели к фургону, посадили в бокс и заперли дверь. Через несколько минут фургон выехал со стоянки в сопровождении двух мотоциклистов и автомобиля с полицейскими.
Макдоналд смотрел в окно, пытаясь определить, куда его везут. Внизу промелькнула Темза — они направлялись не в Белмарш, — но обзор был ограничен, и он не представлял, в каком направлении движется фургон.
Макдоналд догадался, что они едут окружным путем. Похоже, полиция опасается побега. Он вытянул шею, стараясь разглядеть в небе вертолет, но его там не было.
День клонился к вечеру, солнце висело у горизонта, когда Макдоналд увидел тюремную стену. В том, что это именно тюрьма, сомневаться не приходилось: стена имела более тридцати футов в высоту и была сооружена из бурого бетона с какой-то цилиндрической конструкцией, напоминающей протянутую сверху канализационную трубу. Колючей проволоки он нигде не увидел, так что эта округлая штуковина скорее всего предназначалась для предотвращения побега. Макдоналд подумал, что если он захочет выбраться из тюрьмы, ему ни в коем случае не следует карабкаться на стену.
Фургон замедлил ход, и Макдоналд заметил дорожный знак с надписью «Королевская тюрьма Шелтон». Машина повернула направо, притормозив у пропускного пункта. Охранник поднял шлагбаум, фургон проехал дальше и встал перед большими воротами. Створки с грохотом открылись, и Макдоналд увидел в проеме трех тюремных офицеров — крепких парней с мощным торсом и накачанными мышцами, в белых рубашках с короткими рукавами и черными погончиками на плечах. Когда машина остановилась, рядом появился еще один охранник, державший на поводке большую немецкую овчарку.
Мотор заглох. Овчарка лаяла. Трое тюремщиков ждали, скрестив руки на груди. Макдоналд услышал за дверью шаги.
Через секунду перед ним предстал тюремный офицер в форме и фуражке с козырьком. Он снял с поручней вторую половину наручника и пристегнул его к своей руке.
— Добро пожаловать в Шелтон, — произнес он с каменным лицом.
Кивком он приказал Макдоналду встать, вывел его из фургона и проводил во двор. Овчарка снова залаяла и попыталась наброситься на Макдоналда, но ей помешал поводок. Полицейский провел заключенного в регистратуру. Слева блестела стеклянная стена в комнате ожидания, вдоль которой тянулись деревянные скамьи, справа возвышался стол из темного дерева. За столом, заставленным рядом металлических лотков, сидел офицер. Когда к нему подвели Макдоналда, он заглянул в свою папку, взял с одного из лотков пустой бланк, вооружился ручкой и выжидающе взглянул на заключенного, с которого конвоир снял наручники.
— Это тот самый стрелок, — сообщил охранник. — Будь с ним понежнее.
Офицер усмехнулся. Ему было лет тридцать, он носил длинные бакенбарды и имел огромный живот, свисавший над его ремнем.
— Фамилия? — спросил он у Макдоналда.
— Я отказываясь называть свою фамилию.
Офицер нахмурился:
— Что?
— Я отказываясь называть свою фамилию.
Подошел полицейский в штатском и вывалил на стол пачку бумаг.
— Здесь все новенькие, — буркнул он. — Пять штук.
Офицер продолжал смотреть на Макдоналда.
— Ты обязан это сделать, — сказал он.
Макдоналд пожал плечами. Офицер вызвал двух тюремщиков. Они отвели заключенного в соседнюю комнату и тщательно обыскали, потом заглянули в рот, проверили за ушами и заставили присесть на корточки. После этого они вернули его в регистратуру.
— Фамилия? — повторил офицер с таким видом, словно задавал этот вопрос в первый раз.
Макдоналд покачал головой.
— Знаешь, мне на это совершенно наплевать, — заметил офицер. — Все равно у тебя будет личный номер. — Он похлопал по бланку на столе. — С фамилией или без нее, номер от тебя никуда не денется, пока не отсидишь весь срок.
— Меня еще не осудили, — возразил Макдоналд. — Я под следствием.
Офицер просмотрел личные дела и вытащил досье Макдоналда, состоявшее всего из нескольких листочков. Фотография была прикреплена к последней странице.
— Бывал раньше в тюрьме?
Макдоналд ничего не ответил.
Офицер пролистал бумаги.
— Отпечатки не идентифицированы, значит, в первый раз, — пробормотал он, продолжая смотреть досье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49