— Наверное, потому большинство жен и уходит от своих мужей, если тем дают срок. «Быть поддержкой и опорой» — это не для них.
— Не рассчитывай так легко от меня избавиться, — улыбнулась Бонни. — «Только смерть разлучит нас», помнишь?
Она смотрела ему прямо в глаза, и Карпентер понимал, что она не лжет. Но он боялся, что если его посадят на пятнадцать лет, чувство Бонни постепенно угаснет. Со временем ее посещения превратятся в рутину, и как бы она ни любила его, рано или поздно настанет ночь, когда ей захочется ощутить рядом с собой теплое мужское тело. Она найдет другого мужа, и у детей появится новый отец. А Карпентер превратится в одного из тех старых тюремных долгожителей, которых никто не ждет на воле. Его пробрала дрожь. Нет, он не позволит им запереть себя в тюрьме!
— Если бы тебя посадили, я бы тебя тоже ждал.
До конца посещения оставалось пять минут, и Карпентер с женой потратили их на разговор о детях. Иногда Карпентер поглядывал на Макдоналда. Тот, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене и с вызовом смотрел на каждого, кто встречался с ним взглядом. Заключенным не разрешалось покидать зал до ухода посетителей, поэтому Макдоналду пришлось оставаться там, где он стоял. Карпентер посочувствовал человеку, поневоле торчавшему у всех на виду после того, как его публично оскорбила и унизила жена.
Наконец голос по громкоговорителю бесстрастно объявил, что посетители должны покинуть помещение. Некоторые женщины заплакали. Карпентер встал, прижал к себе жену, поцеловал ее в щеку и крепко обнял.
— Потерпи еще немного, — прошептал он.
Дети ударились в слезы, а охранники стали ходить по рядам и напоминать посетителям, что пора расходиться. Кое-кто из заключенных помоложе тоже заливался слезами, обнимая своих жен и клянясь им в вечной любви.
Бонни поцеловала Карпентера в губы и двинулась к выходу. Он направился в другую сторону и присоединился к очереди заключенных, ожидавших обыска. У двери Бонни махнула ему на прощание рукой и послала воздушный поцелуй. Он ответил тем же.
Макдоналд встал следом за ним.
Обыск на выходе был более тщательным, чем при входе. Двух латиноамериканцев отвели в сторону, и они стали громко возмущаться.
— Что это значит? — спросил Макдоналд у Карпентера.
— Похоже, засекли на камеру.
— Засекли? А что они делали?
— Целовали своих жен, — усмехнулся Карпентер. — Слишком долго, слишком крепко. Так иногда передают наркотики. Твое свидание оказалось не очень удачным?
— Ты слышал?
— Боб, все слышали, как твоя жена разбушевалась.
— Она просто смешала меня с грязью.
— Мне очень жаль.
— Спасибо, — отозвался Макдоналд.
Карпентер приблизился к Ратбону, тот обыскал его с ног до головы и отправил в коридор безопасности, где ждали другие заключенные из блока предварительного заключения. Через пару минут к нему присоединился Макдоналд.
— Она требует развода. Тут есть что-то еще, о чем она умалчивает.
— Другой мужчина?
— Возможно. Или мать ее накручивает. Одно дело, если бы я поговорил с ней на воле, а так... Так только хуже.
— Это твой сын?
— Да. Она хочет отобрать его у меня через суд.
— Вероятно, ей это удастся.
— Пошла она...
— Так обычно и бывает, — продолжил Карпентер. — Заключенных не очень жалуют, когда речь идет о родительских правах.
— К черту. Пока меня не осудили, я не заключенный. Я нахожусь под следствием.
Карпентер промолчал. Макдоналда взяли с поличным, в перестрелке был ранен полицейский. Значит, ему всыплют по полной. Но Карпентер понимал, каково сейчас Макдоналду. Он взбешен. Уязвлен. Обманут. Карпентер отлично знал, как бы он отреагировал, если Бонни пригрозила бы ему уйти и забрать с собой детей. Его реакция была бы быстрой, безжалостной и неотвратимой.
* * *
В окне гостиной, расположенной в соседнем доме, всколыхнулась занавеска. Наверное, это была мисс Бреннан, старая дева лет восьмидесяти, местная сплетница. Элис посмотрела на мужа.
— Можем мы хотя бы мисс Бреннан сказать, что здесь происходит? — спросила она. — А то она подумает, что нас арестовали.
— Плевать, что она подумает, — ответил Роупер, швырнув чемодан на заднее сиденье фургона.
В окно гостиной он видел Бена и Дэвида, сидевших за своими игровыми приставками. Роупер сообщил им, что они уезжают на выходные. Объяснить подробнее он успеет позже, когда они будут в безопасности.
Возле дома стояло четыре машины, а на площадке перед домом ждал белый автофургон с открытой задней дверцей.
— Куда мы уезжаем? — поинтересовалась Элис.
— В безопасное место.
— Я думала, наш дом достаточно безопасен, — заметила она. — Ты утверждал, что они никогда не узнают, кто ты и где живешь.
— Значит, я ошибся, — признал Роупер. — Чего ты от меня хочешь, Элис? Чтобы я вскрыл себе вены? Я пытаюсь решить проблему как могу.
— Ты ничего не решаешь. Ты просто бежишь и даже не говоришь мне куда.
— Потому что сам не знаю! — раздраженно бросил Роупер.
Он и вправду не знал. Вскрыв конверт, принесенный ему Беном, Роупер сразу позвонил своему начальнику в отделе наркотиков. Через тридцать минут дом и его окрестности наполнились людьми. В конверте лежали три фотографии. Бен у двери школы. Дэвид, выходивший из школы. Элис, выносившая на улицу мусор в старом поношенном халате. И никаких записок. В них нет нужды. Угроза абсолютно очевидна.
Реймонд Маки, глава отдела по борьбе с наркотиками, появился у пороге Роупера менее чем через час после его звонка и пообещал ему защиту. Роупер и его семья получат надежное укрытие, а Маки выяснит, каким образом было нарушено его прикрытие. Но прежде всего Роупера вместе с его близкими отправят в специальное убежище таможенной службы. Роупер не стал спрашивать, где оно находится, да это и не имело значения. Важно было как можно скорее покинуть собственный дом. Маки принес с собой букет цветов и подарил их Элис, словно пришел поздравить ее с днем рождения. Как только Маки уехал на своем «ровере», которым управлял его личный шофер, Элис выбросила цветы в мусорную корзину.
— А как же дети будут ходить в школу? — спросила она у мужа.
— Ради Бога, Элис! Карпентер знает, где они учатся.
— Значит, им придется прервать образование? Надолго?
Роуперу захотелось наброситься на жену, кричать, трясти ее за плечи, пока она не образумится, но он заставил себя сдержаться. Дело совсем не в Элис. Не она подвела его семью, подставила ее под удар. Сэнди Роупер злился на себя.
Двое мужчин в куртках вынесли из дома черные мешки с одеждой и погрузили их в фургон.
— Мы оставили на кухне несколько коробок, миссис Роупер, — сказал один из них. — Если хотите, можете уложить в них что-нибудь из кухонных принадлежностей.
— Как насчет продуктов в морозилке? — спросила Элис.
— Придется их оставить. Я не уверен, что на новом месте у вас будет морозильная камера.
Роупер не знал этого человека, но Маки поклялся ему могилой своей матери, что всех участвующих в переезде людей он знает лично и готов доверить им собственную жизнь.
— А как же велосипеды мальчиков?
— Вообще-то лучше, если дети совсем не будут выходить из дома.
Элис повернулась к мужу:
— Слышишь? Они станут пленниками. Мы все превратимся в заключенных.
Человек из таможни вернулся в дом. Роупер обнял жену. Она дрожала.
— Все будет хорошо, Элис. Обещаю.
— Черт бы побрал этого Карпентера, — пробормотала Элис. — Как он смеет вмешиваться в нашу жизнь? Как он смеет?
Роупер погладил ее по голове. Фотографии были предупреждением, но Карпентер наверняка предвидел, что таможенник немедленно сообщит о случившемся в систему, а там постараются плотнее сомкнуть ряды и дать защиту ему и семье. Роупер знал Карпентера лучше других: этот человек рассчитывал все до последней мелочи. Фотоснимки — его первая попытка отговорить Роупера от показаний в суде, но она не окажется последней.
— Мы справимся, — прошептал Роупер, гладя жену по волосам. — Как только все закончится и его посадят за решетку, мы заживем по-прежнему, обещаю.
Рядом с автомобилем, в котором играли дети, находился человек в сером костюме. Он не предлагал им перенести из дома вещи и ограничился лишь кивком, когда вышел из машины и встретил Роупера. Сейчас он просто стоял у ворот, опустив руки и не сводя взгляда с подъезда к дому. Когда порыв ветра откинул полу его пиджака, Роупер увидел рукоять полуавтоматического пистолета в наплечной кобуре. Он крепче прижал к себе жену, чтобы она не заметила оружия. Роупер уже не был уверен, что когда-нибудь их жизнь снова станет такой же, какой была перед делом Джерри Карпентера. Он в первый раз испугался того, что Карпентер может сделать с ним и его семьей. И впервые усомнился в том, что система сумеет его защитить.
* * *
Шеферд мыл первый этаж, к нему подошел Гамилтон и сообщил, что его хочет видеть адвокат. Надзиратель проводил его в зал для посетителей и показал звуконепроницаемую комнату, в которой уже ждал Харгроув.
Когда Гамилтон закрыл дверь, они пожали друг другу руки. По выражению лица Харгроува Шеферд догадался, что что-то случилось. Он сел и стал ждать плохих новостей.
Харгроув не стал тянуть время.
— Мы потеряли записи, сделанные Элиотом и Роупером, — сказал он, сев напротив Шеферда. — Их стерли.
— Что?
— Кто-то проник в комнату для хранения улик и обработал их сильным электромагнитом.
— Как, черт побери, такое могло случиться? — удивился Шеферд.
— Если бы мы знали, парень уже был бы в тюрьме.
— Разве вы не фиксируете каждое посещение хранилища?
— Да. Но мы не знаем, когда это произошло.
— Ради Бога, — раздраженно произнес Шеферд, — какой смысл держать меня в этом волчьем логове, когда вы даже не сумели сохранить собранные доказательства?
Он вскочил и стал расхаживать по комнате. Гамилтон наблюдал за ним через окно.
— Нет, я не могу поверить. Он убивает агентов, запугивает свидетелей и уничтожает улики, а вы просто сидите и чешете затылок.
— Это не совсем так, Паук.
— А как же иначе? Объясните мне, ради Бога, как человек проник в запертое хранилище и уничтожил пленки?
— Мы узнали об этом вчера, когда представители суда попросили нас показать часть записей Роупера. Кассета оказалась чистой, и мы проверили остальные. Все пропало.
— И вы не в курсе, как это случилось?
— В последний раз их использовали для получения экспертного свидетельства от Гари Нелсона, четыре недели назад. С тех пор хранилище посещали сотни офицеров. Мы ведем следствие, Паук. В комнате установлены камеры слежения, и мы тщательно просматриваем записи. Допрашиваются все офицеры, отвечавшие за хранение вещдоков. Мы выясним, кто это сделал, но уйдет время.
— Нелсон? Тот, которому угрожали?
— Да. Теперь он улетел с женой в Португалию, в Алгавре, и говорит, что не вернется до тех пор, пока Карпентера не посадят за решетку.
— Похоже, это единственный человек, у кого осталась хоть капля здравого смысла, — пробурчал Шеферд. Он потер лицо. — И что мы имеем?
— Свидетельства, собранные Элиотом, теперь бесполезны. Без пленок его рукописные заметки ничего не стоят. Потеря кассет Роупера не так ужасна, ведь у нас есть тексты его записей, и Роупер сможет их подтвердить.
— Если до него не доберется Карпентер.
— Этого не случится, — заверил Харгроув.
— Еще больше я верил в то, что Элиот не будет убит, а пленки уничтожены.
Гамилтон следил за ним через окно, и Шеферд сел на стул и повернулся к нему спиной.
— У меня есть предложение, над которым ты должен подумать, — произнес Харгроув. — Никто тебя ни к чему не принуждает, но если ты согласишься, это облегчит нам работу, учитывая сложившиеся обстоятельства.
Шеферд выжидающе взглянул на Харгроува.
— Мы можем поставить тебе «жучок», — спокойно сказал суперинтендант.
Шеферд застыл с открытым ртом. Он никак не ожидал услышать от Харгроува что-либо подобное.
— Это шутка?
Суперинтендант покачал головой.
— Если ты поймаешь Карпентера на преступном сговоре, другие доказательства нам не понадобятся.
— Вы знаете, где я нахожусь?
— Да, Паук, знаю.
— Это тюрьма строгого режима. Здесь сидят профессиональные преступники. Они за милю почуют ваш «жучок».
— Не обязательно, — возразил суперинтендант. — Ребята из техотдела соорудят что-нибудь неординарное. Например, записывающее устройство в виде «уокмана» или CD-плейера.
— А если его кто-нибудь найдет?
— Тогда мы тебя вытащим.
— Если на мне найдут «жучок», вы не успеете меня вытащить.
— Хорошо, просто подумай об этом. Никто не заставит тебя делать то, что ты не хочешь.
— Как обстоят дела с процессом Карпентера?
— На следующей неделе его снова вызовут в суд, но слушания начнутся через два месяца, если его адвокаты не выкинут еще какой-нибудь фокус. Будем считать — четыре месяца.
— Значит, у него четыре месяца, чтобы добраться до Роупера.
— Можно взглянуть на это и по-другому. У тебя четыре месяца, чтобы добраться до Карпентера.
— Я не собираюсь торчать здесь столько времени! — воскликнул Шеферд.
— Ты в любой момент можешь сказать «хватит». Все зависит от тебя.
Шеферд откинулся на стуле и скрестил руки на груди. Суперинтендант прав. В тюрьме Шелтон он сидел по собственному выбору и сам решал, сколько ему здесь оставаться. Но почему-то это его совсем не радовало.
— Думаю, вам надо приглядеться к Тони Стаффорду, — произнес Шеферд.
— Почему?
— Потому что на те пятьсот фунтов, которые вы заплатили сестре Диггера, я купил себе место в бригаде уборщиков.
Харгроув вытащил из кармана черный блокнот и стал делать записи.
— Фамилия парня Томпкинс, — продолжил Шеферд. — Но все зовут его Диггером. Он арестован за убийство: застрелил своего приятеля-ямайца. В Трайденте на него должно быть досье. Я с ним переговорил, сказал, что мне нужно место уборщика, и он предложил передать пятьсот фунтов его сестре. На следующий день я был уже в бригаде. Блоком управляет Тони Стаффорд, и все назначения должны проходить через него.
— Значит, он утверждает чужие заявки?
— Да. Надо взглянуть на документы. Гозден вам поможет.
— Мы установили слежку за сестрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49