То, о чем столетиями лелеяли надежду недруги за рубежом, оказывается, можно сделать руками наших лжедемократов, националистов.
Мы вправе позаимствовать у зарубежья многое, очень многое — такие достижения капитализма, как высокие технологии, организация производства, инфраструктура рынка. Но только — не принцип безраздельного господства частной собственности! Потому что это коренной, основополагающий принцип, меняющий суть строя. И дело тут вовсе не в догмах. Идя по пути капитализации, страна неизбежно будет отброшена назад, ей придется заново пройти тот мучительный путь, каким долго двигались ныне развитые капиталистические страны и все еще продолжают идти страны третьего мира! Частная собственность не сближает людей, а разъединяет их, отчуждая производителя от средств производства.
Но есть другая дорога к прогрессу — через общественную собственность на средства производства. На нее мы вступили после Октябрьской революции. Всевозможные рассуждения о том, что это ошибка, беспочвенны. Существует непреложный факт: СССР стал второй державой мира! Да, народ перенес огромные трудности, но стране удалось создать громадный промышленный и научно-технический потенциал, — а разве многие поколения трудящихся капиталистических стран перенесли на своем пути к прогрессу меньше лишений? Но они, кстати—и теперь это признается во всем мире, — воспользовались такими достижениями социализма, как социальные гарантии, крупномасштабное планирование.
Я убежден: социализм — это столбовая дорога человечества к прогрессу.
Что такое социализм в моем понимании? Это общество, где отдается приоритет человеку и демократии. Правда, и другие политические организации декларируют гуманизм и демократизм. В таком случае важно, каковы основы общества подлинного социализма. Экономической основой социализма является общественная собственность на средства производства в многообразных формах, где человек становится совладельцем, где сочетание плана и рынка. Политической основой — демократические Советы всех ступеней. В нравственном отношении — это общество социалистических ценностей, вбирающее общечеловеческие ценности. В социальном плане — это общество социальной справедливости, свободное от эксплуатации, национального угнетения, общество, где нет безработицы, где каждый имеет право на труд.
На память приходит съезд французских коммунистов (декабрь 1987 года), на котором мне довелось присутствовать в качестве главы делегации КПСС. В своем выступлении я сообщил, что в ходе перестройки люди, высвобождаемые из аппарата управления, на предприятиях получат льготы и компенсации. Но особенно близко к сердцу были восприняты мои слова о том, что им гарантируется конституционное право на труд. Тысячи присутствоваших стоя приветствовали эти слова. Позже я поинтересовался у Ж.Марше, почему так горячо отнеслись делегаты к этой части моего выступления. Марше ответил: среди делегатов немало людей, которые на собственном опыте познали, что такое безработица, а еще больше таких, кто постоянно испытывает страх потерять работу. Теперь наши люди, имевшие при Советской власти конституционные гарантии от безработицы, сполна узнали прелести «капиталистического рая».
Завершая разговор об удачах и просчетах первых лет перестройки, я хотел бы коснуться двух важных вопросов, которые существенно повлияли на ход преобразований.
Первый из них связан с конверсией оборонной промышленности.
Разумеется, после апреля 1985 года перед нами встала задача сокращения военных расходов, без чего невозможно было реализовать крупные социальные программы. Экономика не в силах нормально дышать на протяжении десятилетий при военном бюджете, составлявшем 20 процентов национального дохода. Но в то же время надо понять, что возрастание военных расходов в минувшие десятилетия не было волюнтаристским актом, а продиктовано необходимостью добиться военно-стратегического паритета между СССР и США. Эта задача была успешно решена и существенно повлияла на судьбы мира.
Но после того как опасность ядерного столкновения значительно уменьшилась, началась конверсия оборонной промышленности. К середине 80-х годов примерно 40% мощностей комплекса (ВПК) использовались для выпуска сельхозмашин, радио-, телевизионной аппаратуры и другой гражданской продукции. Во второй половине 80-х годов, в период перестройки, были разработаны и запущены в реализацию две особо крупные конверсионные программы ВПК: производство современного оборудования для пищевой и легкой индустрии. С этой целью государство выделяло десятки миллиардов рублей (в ценах 1985 года).
К решению программ были привлечены научные и проектно-конструкторские организации, крупные заводы ВПК. В министерствах оборонной промышленности сформированы новые структурные подразделения, проведена специализация предприятий по производству определенных видов машин, технологических линий. В ЦК КПСС и в Совете Министров, в министерствах были определены отделы и конкретные липа, постоянно контролирующие выполнение намеченных программ. В Политбюро эта работа была поручена мне, Бакланову О.Д., Бирюковой А.Г., Строеву Е.С.
Руководящие работники министерств и ведущие конструкторы военной техники знакомились с производством оборудования для пищевой и легкой промышленности на всемирно известных фирмах ряда государств Запада. С целью контроля ЦК КПСС проводил всесоюзные и зональные совещания, ежегодно устраивались в Москве и в регионах страны выставки пищевого оборудования, производимого оборонщиками.
Нередко при встречах (коих у меня было много) с видными военными конструкторами последние постоянно отмечали, что производство современного оборудования для пищевой и легкой индустрии не менее сложно, чем изготовление военной техники. Для них это было целое открытие.
Словом, то была конверсия ВПК на деле. К сожалению, разрушительнные антисоциалистические силы помешали осуществлению первых планов конверсии ВПК.
Затем, с захватом власти лжедемократией, все это пошло под откос, наступил крах ВПК.
А второй вопрос заключается в том, что определенные силы принялись усиленно выталкивать из сферы экономики компартию, ЦК КПСС. Как теперь видно, это был один из шагов, направленных на ограничение КПСС, а затем и на ее запрещение.
Тут требуются пояснения. В течение десятилетий многие парторганы вмешивались в оперативную производственную деятельность, дело порой доходило до мелочной опеки. И не случайно уже давно (сразу же после Отечественной войны) возник вопрос о разделении партийных и хозяйственных функций. Под этим подразумевалось прекращение оперативного вмешательства парторганов в производство. Мелочной опеки хозяйственников со стороны парткомов становилось все меньше и меньше.
Однако на определенном этапе перестройки этот очень верный подход был заметно искажен. Речь пошла о том, чтобы вообще отстранить партию от выработки экономического курса, по сути дела «располитизировать» экономику. Но это невозможно! Справедливость ленинских слов о том, что экономика — это политика в концентрированном виде, подтверждена ходом мирового развития. Во всех странах мира партии, и не только находящиеся у власти политические партии, разрабатывают экономическую стратегию. У нас же разделение хозяйственных и партийных функций было доведено до абсурда. Партии приходилось отвечать перед народом за решения Генерального секретаря Горбачева, по которым он перестал советоваться с коммунистами!
Приведу лишь один пример. Длительное время КПСС была фактически отстранена от разработки и обсуждения программы перехода страны к рынку, хотя Верховный Совет, СССР в 1990 году дважды обсуждал эти проблемы. Исходя из этого, в мае 1990 года я направил записку в Политбюро ЦК с просьбой ознакомить членов ЦК, где предлагал рассмотреть меры правительства по переходу к рыночной экономике на Пленуме ЦК КПСС. В записке отмечалось, что «на Политбюро эти вопросы не обсуждались. Таким образом, политическое руководство страны оказалось в стороне от этих программ, которые волнуют все общество, затрагивают интересы каждого человека». Увы, моя записка была положена под сукно. И лишь в октябре 1990 года состоялся Пленум ЦК, на котором, что называется, задним числом рассматривался вопрос о переходе народного хозяйства к рынку. Такая судьба постигла и антикризисную программу.
Что это означает? Желание отстранить партию от выработки экономической политики, сделать ее заложницей ошибочных решений Президента?
Но природа, как известно, не терпит пустоты, а свято место пусто не бывает. Поскольку КПСС на определенном этапе была отстранена от выработки программы перехода к рынку, этим делом занялись уже демократы, выдвинувшие график «500 дней», ведущий к капитализации страны. Произошло нечто очень похожее на то, что случилось в период предвыборных кампаний, когда компартии связывали руки, а ее оппонентам предоставляли полную свободу действий, — об этом я уже писал.
Почему же это произошло? Кому это было выгодно?
Не так просто обстояло дело и с «бегством» партийных органов от хозяйственных вопросов — иного слова тут и не подберешь. Нужен был переходный период для передачи всех нитей управления в руки Советов, а на местах по команде из ЦК поступили иначе: просто отошли в сторону, бросив еще немощные Советы один на один с превеликим множеством сложных хозяйственных проблем.
Помнится, в шестидесятых годах мне довелось побывать в городе Горьком, на Сормовском заводе. Судостроительный завод в ту пору переживал реконструкцию, избавлялся от цехов дореволюционной постройки. Но как это делалось? Очень продуманно, по-своему символически: над старым строением, не трогая его, сооружали большой высокий новый корпус и лишь после завершения его крыши сносили прежнюю постройку, оказавшуюся внутри. Вот это была работа — с умом!
Аналогичный метод надо было использовать и при передаче властных функций от партийных органов к Советам.
А сколько вреда принес псевдодемократический принцип выборности хозяйственных руководителей? Ни в одной стране мира менеджеров не выбирают — только назначают! Но мы и тут оказались впереди планеты всей, продемонстрировав незрелость своей демократии. Много прекрасных руководителей было в тот период несправедливо отстранено от дел. Причем удар по ним наносили с двух сторон: под видом «народного волеизъявления» сводили счеты лодыри и пьяницы, а за строптивость убирали вышестоящие начальники. Кончилась эта кампания тем, что в закон о соцпредприятии были внесены коррективы.
И об одном поистине роковом решении, которое было принято на заседании Политбюро, обсуждавшем концепции плана, представленного правительством.
Но прежде чем рассказать о том памятном заседании Политбюро, считаю необходимым прояснить один из наиболее важных вопросов перестройки — аграрный вопрос.
Десятилетиями страна черпала из деревни людские ресурсы, обделяя ее средствами для социального, культурного и технического развития. Так было в период индустриализации. В годы Великой Отечественной войны деревня все положила на алтарь Отечества. Да и в последующие периоды промышленное развитие СССР в значительной мере осуществлялось за счет села. Иностранные займы мы не получали. Все создавали своим трудом. Грабежом колоний и зависимых стран не занимались. Были ошибки в самой аграрной политике.
Когда в 1988 году мне было поручено заниматься вопросами аграрной политики, я попытался сделать максимум возможного, чтобы покончить с порочной практикой обделения деревни средствами и ресурсами и поставить крестьянина в центр продовольственной проблемы.
Берясь за продовольственную проблему, я руководствовался тем, что аграрная политика партии — это не инструкция, как пахать, сеять и коров доить. И не партии этим делом заниматься. А вот учет интересов крестьянства, всех тружеников агропромышленного комплекса, укрепление экономических отношений города и деревни во имя обеспечения страны продовольственными ресурсами — это и есть аграрная политика КПСС. Аграрный сектор экономики — это более четверти национального дохода и основных производственных фондов. Это не только сельское хозяйство, но и машиностроение, строительство, хранение и переработка продукции, наука, переустройство села, люди, кадры. Агропром обеспечивал 70 процентов товарооборота. Словом, это был самый крупный народнохозяйственный комплекс.
Сразу же после утверждения меня в должности председателя аграрной комиссии ЦК вместе с секретарем ЦК, членом Политбюро В.П.Никоновым и заведующим аграрным отделом И.И.Скибой мы взялись за подготовку мартовского (1989 г.) Пленума ЦК. С докладом выступил М.С.Горбачев. Тот Пленум определил аграрную политику КПСС периода перестройки, ее цели, основные направления, принципы. Они включили в себя совершенствование экономических отношений в сельском хозяйстве, научно-технической прогресс, реконструкцию пищевой индустрии, сферы хранения продукции, социальное переустройство деревни. Крестьянин ставился в центр политики.
Накануне Пленума в течение двух дней в узком кругу партийного руководства обсуждались установки по аграрному вопросу. Шли острые дебаты, особенно по проблеме материально-технической оснащенности села. В них принимали участие Горбачев, Рыжков, Никонов, Воротников, Власов, Маслюков, Мураховский, вместе с ними и я. Споры были острые, мы, что называется, брали друг друга «за грудки». Руководители правительства и Госплана утверждали, что полное ресурсное обеспечение села не решит продовольственной проблемы. Мы с Никоновым, Воротниковым, Власовым настаивали отдать ресурсы крестьянину на том уровне, как это сложилось в других развитых странах. Пусть не сразу, но давайте существенно прибавим. Мы исходили из того, что на один процент прироста капиталовложений в сельское хозяйство приходится 0,4 — 0,6 процента прироста продукции, не более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63