– И что же он говорит? – насторожилась Дерата.
– Не знаю, мне никак не разобрать.
– Тогда продолжай слушать, сынок, и когда-нибудь научишься понимать язык ветра. Чем внимательнее будешь слушать, тем быстрее поймешь.
Может быть, именно поэтому Горен так любит бывать здесь, наверху? Чтобы слушать песни ветра в надежде понять, что же он хочет сказать? Тогда ему больше не придется разговаривать с самим собой…
– Поговорите со мной, – прошептал он. – Я вас слушаю, я вижу все, что вы мне показываете… Я слушаю уже так давно. Поговорите со мной, чтобы я научился понимать…
Он прислушивался. Долго и очень внимательно. Так, как это часто делал магистр Альтар, занимаясь магией.
– В тебе, мой мальчик, живет мана, – сказал ему расчувствовавшийся старик, когда выпил слишком много ягодного вина и Горену пришлось нести его в постель. – Мана – это сила магии. Если она у тебя есть, конечно. О, если это так, ты должен научиться собирать эту силу в пучок, чтобы потом выталкивать из себя. Таким образом ты сможешь использовать магию, которая нас окружает, потому что она повсюду, это аура нашего мира. Все магистры добывают свою силу из самих себя и используют поток магии, вот так.
На следующий день Альтар наверняка не помнил, о чем болтал под воздействием винных паров, но Горен ничего не забыл, потому что подозревал, что то была не пустая болтовня, а важный элемент учения.
А поскольку он был единственным, кто слушал пение ветра и шепот внутри себя, то не сомневался, что это часть магии.
Но раньше он ни разу не размышлял об этом столь серьезно, как сегодня, в день рождения, когда у него было странное настроение и его тянуло к звездам, как любого молодого человека, который повзрослел и мечтает ни больше ни меньше как покорить весь мир.
Горен попытался представить, что же имел в виду магистр Альтар, говоря, что он может высвободить скрытую в нем ману. Он сосредоточился на своих ощущениях, представил себе, что мана – это маленький сияющий шарик, который медленно движется в его голове и открывает ему глаза и уши.
Все это он увидел на удивление четко. И на удивление ясно услышал. А потом… Потом он понялпесню ветра.
– В Далекой стране проснутся они, под широкими мрачными скалами,– шептал ветер.
Горен сидел тихо и внимательно слушал.

Осколки надежды в кулак собери,
Ищи их под всеми завалами.
Они засверкают, если твой путь,
Мой мальчик, окажется правильным,
Про корни свои смотри не забудь,
Они под крышею каменной.
Бежать тебе надо, к тебе спешит Тот,
Кто душу твою запросит,
Не слушай его, когда он придет.
Он враг твой, – использовав, бросит.

– Я не понимаю смысла ваших слов, – прошептал Горен. Холодный пот ручьем стекал по его спине, во рту пересохло. Обычно мальчик так легко не пугался.
Из бурунчиков выползли тонкие длинные щупальца, они коснулись лица Горена, и ему показалось, что ветер опалил его ледяным дыханием.
А потом ветер снова запел:

Плутая во мраке по сотням дорог,
Не нужно робеть, ведь ты очень сильный.
Да пребудет с тобой Аонира Клинок,
Да станет твой выбор счастливым!
Долго врага не развяжется нить,
Ищи же друзей и союзников.
Всем вместе вам по судьбе своей плыть,
Отряду измученных узников.
Спроси свою кровь, посмотри на дракона,
Что Уром зовут, прожил он много лет.
Да хранит тебя крепость Стражей закона!
Да поможет тебе Серебряный свет!

Сердце Горена готово было выскочить из груди. Что это значит? Наконец он разобрал слова ветра, но они складывались в какие-то мрачные предсказания, смысл которых был ему непонятен. Совсем другого он хотел. Особенно в такой день. Он думал, что ветер расскажет ему о дальних странах, в которые его манила жажда приключений, о других народах, о легендарных крепостях, славных героях и прекрасных принцессах. А услышанное ему не понравилось. Его первое путешествие в магию почти что провалилось.
– Ах, замолчи! – гневно крикнул он в пустой воздух. День вдруг показался ему совсем не таким светлым и радостным. Несмотря на теплую улыбку сияющей на небе Тиары, его бил озноб. Горен мгновенно спустился с дерева, желание побродить по лесу пропало.
И тут он почувствовал угрызения совести, ведь он сбежал, никому ничего не сказав и бросив работу. Он решил вернуться в город, купить что-нибудь на ярмарке (может, немного овощей), у него хотя бы будет отговорка, почему же он до сих пор бездельничал.
Но сначала ему нужно сделать кое-что еще.
Запыхавшись, Горен влетел в башню. Мастер Альтар дремал в потрепанном кресле, сложив руки на животе, на носу неизменные очки. Привычный ритуал перед обедом. Хотя маленький старичок был худым как щепка, он обладал невероятным аппетитом, соревноваться с ним в поглощении пищи уже давно никто даже не пытался.
Магистр Альтар подскочил, когда ворвавшийся Горен задел столик. Сегодня утром его здесь не было, а сейчас на нем валялись пачки карт и фолиантов. Столик перевернулся и с грохотом упал, листы с шелестом разлетелись во все стороны.
– Эй! – закричал магистр, схватил посох и начал дико вращать им. – Что за дела?
Если бы Горен стоял чуть ближе, ему бы здорово досталось. Хотя большой беды от этого все равно бы не было: своими хрупкими руками Альтар не смог бы убить даже воробья. Но такое поведение тоже было частью ритуала; вся жизнь магистра Альтара состояла из таких вот чудачеств, в которые давно уже был втянут и Горен.
Придя к Альтару шесть лет назад, Горен быстро понял, что магистр капризен, охотно впадает в гнев, но на самом деле он добродушный, приветливый старик, и для мальчика наступили славные времена.
Конечно, ему приходилось много работать, чтобы поддерживать в башне хоть какой-то порядок, потому что Альтар был ужасно небрежен, но зато Горен многому научился. Узнав, что помощник крайне любознателен и вовсе не такой тупой, как он его частенько обзывал, магистр научил его читать, писать и считать, и постепенно Горен набрался храбрости и стал браться за довольно сложные произведения.
– Извините, мастер, но это крайне важно, – закричал Горен. – Со мной только что разговаривал ветер! Нет, вернее, у ветра было много голосов, если можно так выразиться.
– Что за чушь ты несешь, тупица! – заорал магистр Альтар, с трудом вылезая из продавленного кресла. Провел по вечно растрепанным волосам и заозирался: – Ты не видел моих очков?
– Они у вас на носу, мастер, как всегда.
Альтар ощупал нос, и по его помятому лицу пробежала радостная улыбка.
– Надо же, так и есть. Нет, так не годится, – он нетерпеливо помахал рукой, – что за кавардак ты тут устроил! Ты уничтожил всю мою сегодняшнюю работу!
Горен посчитал за лучшее не спорить и молча принялся за дело. Альтар, бурча что-то себе под нос, рылся в сундуке у самой лестницы. Эта деревянная винтовая лестница вела до самого верха. На каждом этаже от нее отходили галереи.
Наконец магистр повернулся к своему помощнику, держа в руках пачку бумаг:
– Все это следует сегодня же рассортировать и занести в перечень, вот так.
– Конечно, мастер.
– Ах да, мальчик мой, кстати, поздравляю тебя с днем рождения.
Лицо Горена просветлело:
– Спасибо, мастер. Сегодня мне исполнилось пятнадцать!
Магистр Альтар поднял голубые глаза на ребенка, который перерос его на целую голову:
– Вот так? Почти взрослый мужчина, правда? – Качая головой, он бросил бумаги на стол, на котором Горен только что навел порядок. Пачка закачалась и снова развалилась.
Горен готов был рвать на себе волосы. Иногда он не обращал внимания на чудачества магистра. Но сегодня у него были и другие дела, кроме того, случившееся на Небесной Опоре все еще занимало его мысли.
– Голоса сказали, что грядут тяжелые времена, еще что-то о Клинке Аонира, который является хранителем, и что я должен поговорить с Уром. Я вообще ничего не понял, может быть, разберутся другие, те, кто старше и мудрее меня. Но никто меня не слушает и не воспринимает всерьез, – зло пробормотал он, принимаясь за повторную уборку.
Очки магистра Альтара закачались у него на носу, который вдруг стал еще более острым.
– Так что это за история с голосами, мальчик?
Но Горен обиделся:
– У меня наверняка что-то с головой, мастер, вы правы.
– Позволь мне самому судить, – возразил алхимик строгим голосом. – Сообщи мне предельно точно. Теперь я готов тебя выслушать, а ведь именно этого ты и добивался, не так ли?
Горен набрал в легкие побольше воздуха и начал рассказывать, даже песни воспроизвел слово в слово. Магистр Альтар внимательно слушал, ни разу не перебив. Иногда он почесывал нос и поправлял очки.
Когда Горен закончил рассказ, он сказал:
– Феноменальная память. Красиво рассказываешь, мне казалось, что я и сам при этом присутствовал, что это вокруг моего носа летал поющий ветер. – Он легонько ткнул своим посохом Горену в грудь и посмотрел ему прямо в глаза: – Ничего с твоей головой не случилось, глупый мальчишка.
Он, кажется, совсем забыл, что недавно назвал своего помощника тупицей, который постоянно мелет чушь.
– Тогда не могли бы вы пояснить, что пытался сообщить мне ветер.
– Нет, для меня это слишком смутно. Но я могу объяснить тебе кое-что другое, сынок: для тебя этот день особенный.
Магистр Альтар искусно выдержал паузу (он имел склонность к драматическим эффектам). Горен промолчал и, хотя воздух буквально звенел от напряжения, сделал вид, что эта история его больше не интересует. Еще одна их игра, отказываться от которой не хотели ни один, ни другой.
– Похоже, – заговорил, наконец, старый волшебник, – ты обладаешь магическим талантом, да еще и не совсем обычным. Если научишься правильно его использовать, то это может оказаться для тебя огромным подспорьем, скажем, ветер мог бы предупреждать тебя о грозящей опасности. Это что-то вроде ясновидения, вот так.
Горену очень хотелось сесть, но поблизости не было ни одного стула, к тому же Альтар постоянно постукивал указательным пальцем по его груди, чтобы придать вес своим словам, так что отойти за стулом не представлялось возможным.
– Значит, у меня получилось? – прошептал он, чувствуя, что кровь отхлынула от лица. – Я собрал в пучок ману, как вы и говорили…
– Я? Что я говорил? Когда это я такое говорил? – Разгневанный Альтар ткнул его пальцем в живот. – О таких вещах я просто так не треплюсь, понятно? Дурачина, тебе просто повезло, как везет всем дуракам, но то, что получилось один раз, в другой – может закончиться пшиком. Я хочу сказать, что ты должен учиться использовать свой талант, чтобы иметь возможность держать его под контролем и правильно применять. Иначе он может стать крайне опасным.
– А вы сможете мне помочь? – взволнованно спросил Горен. День вдруг снова стал ярким и солнечным.
– Я просто обязан это сделать, сынок. Но не торопись! Кто знает, насколько выражен этот твой талант, может быть, на самом деле ты просто трепло, а никакой не Говорящий с ветром. – Магистр Альтар привстал на цыпочки и поводил указательным пальцем у носа Горена. – Я насквозь вижу любого шарлатана, так что смотри у меня, малыш!
Горен так распереживался, что чуть не выронил пачку бумаг, которые только что собрал. Магистр Альтар собирается учить его магии! О таком счастье Горен даже и мечтать не смел. Он всегда считал себя бесталанным, чокнутым, у которого не все в порядке с головой, потому что он слышит какие-то там голоса. По-настоящему Горен в себя не верил даже тогда, когда впервые попытался сконцентрировать свою ману.
– Говорящий с ветром… Говорящий с ветром… Горен Говорящий с ветром, – бормотал он себе под нос, снова складывая бумаги, на этот раз кое-как. – Звучит гораздо лучше, чем Горен Безотцовщина.
– Что ты там копаешься, тупица? – рассеянно спросил магистр Альтар, перерывавший другую пачку в поисках какого-то манускрипта. Он ошарашено заморгал, когда Горен вдруг кинулся его обнимать:
– Мастер, простите, но мне нужно идти, у меня еще очень много дел!
И тут же исчез.
Стремглав выбежав из башни, Горен столкнулся с Хелим, которая несла магистру Альтару корзину с фруктами. Корзина упала. Яблоки и сладкие как мед персики покатились по земле, а Хелим начала ругаться:
– Горен Безотцовщина, ты всегда был неуклюжим, еще более неуклюжим, чем мастер!
И тут же замолчала, потому что Горен предостерегающе поднял палец.
– Не Горен Безотцовщина, Хелим Рыжая, – сказал он серьезным голосом. – Я Горен Говорящий с ветром.
Она открыла рот, но тут же на ее симпатичном личике появилась язвительная ухмылка. Ей исполнилось шестнадцать, и она превратилась в очаровательную девушку с огненно-рыжими волосами и сияющими глазами, округлыми формами и дерзкой походкой.
– Ах, вот оно что, Говорящий с ветром, –с нажимом повторила она. – Что ж, тогда сейчас ятебе кое-что нашепчу. – Она слегка наклонилась вперед и заорала: – Если ты немедленно не соберешь все фрукты, не вымоешь их и не сложишь аккуратно в корзину, то почувствуешь на щеке жаркий ветер моей оплеухи!
Горен поспешил исполнить ее требования, потому что все боялись темпераментной, скорой на расправу Хелим. Закончив, он сказал:
– Кстати, сегодня у меня день рождения. Я пойду в «Свирепого орка». Если хочешь, приглашаю тебя на гном пива. (Гномом называлась маленькая кружка пива за медную монету, такое угощение мог себе позволить даже Горен.)
Хелим Рыжая повесила корзину на руку и одарила Горена плутовской улыбкой.
– Посмотрим, – ответила она и, покачивая бедрами, отправилась в башню.
Горен с удовольствием пригласил бы и мать, но Дерата никогда не ходила в трактиры. Она, все еще молодая женщина, вела себя так, словно жизнь ее подходила к закату. Горен помнил, что мать всегда была такой, но сегодня очень жалел об этом. Ему так и не удалось заставить ее рассмеяться, она казалась замкнутой, и все ее думы были исключительно о работе. Возможно, она была самым одиноким человеком на континенте, но это она сама себя такой сделала.
«Почему? – который раз спрашивал себя Горен. – За что она так себя казнит? Почему не обращает внимания на любовь Дарвина Среброволосого, почему не соглашается быть его женой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33