Как и все остальные. Я повелитель этой крепости, моя обязанность – смотреть далеко вперед и обеспечивать благополучие народа. Если бы твоя мать когда-то была столь же разборчива, как ты…
Глаза Дераты потемнели.
– Не трогай мою мать, – сказала она тихим голосом, в котором таилась угроза.
Дерата почти забыла мать, потому что та умерла, когда ей было всего четыре года. Но прекрасно помнила нежность и счастье, которые она дарила ей. Ее мать (тоже из рода шейканов) была не воином, а целительницей. Стоило ей прикоснуться – и больной выздоравливал и душой, и телом. Ее внезапная, необъяснимая смерть потрясла Шейкур и на долгое время погрузила Галерею шепота в молчание.
Дармос схватился за грудь, лицо его искривилось, как будто у него вдруг заболело сердце.
– Уходи, – с трудом произнес он. – Мы с тобой все обсудили. Ты сделаешь, как я тебе скажу, ради благополучия нашего народа.
– Отец, прошу тебя, не будь таким жестоким, – попросила Дерата. – Мы с тобой не договорили. Я уважаю и почитаю тебя, ты это знаешь, но не могу поступить по-твоему, потому что это неправильно. Руорим преследует собственные цели. Наш народ ему безразличен. Он собирается меня купить, потому что я ему зачем-то нужна. Я хочу это выяснить и выясню, и тогда ты поймешь, что я права. – Помолчав, она добавила: – Я тоже имею право на уважение, отец, по законам шейканов я достигла совершеннолетия и самостоятельна в своих решениях. Это родовое право Драконокровных.
Дармос Железнорукий глубоко вздохнул. И отвернулся.
– Уходи, – повторил он.
Дерата подчинилась. Гордость не позволила ей опуститься до упрашиваний.
По дороге в свои покои она вдруг потеряла сознание.
– Что случилось? – Дерата подскочила и в смятении закрутила головой. – Почему я лежу в кровати?
– Все хорошо, детка. – Марела Добросердечная помогла Дерате опуститься на подушку. – Ты лишилась сознания. Тебя обнаружил Слухач, принес сюда и позвал меня.
Слухач – взрослый, но умственно отсталый сын Марелы. Он, по разуму напоминавший ребенка, не мог как следует говорить, но волка слышал на расстоянии тридцати миль.
– Дерата, наконец-то мы оказались наедине, так что теперь я могу с тобой поговорить, – серьезным голосом сказала Марела. Она заменила Дерате мать и была ее давней подругой, воспитателем и учителем. – Я пыталась уже несколько недель, но мне так и не удалось.
– Надо было просто прийти ко мне, – возразила удивленная Дерата.
– Дерата, – мрачно сказала Марела, – у меня были видения, которые меня очень пугают, и все они связаны с тобой. Боюсь, мои предупреждения тебе уже не нужны, слишком поздно. Но прежде чем начать свой рассказ, я должна задать тебе вопрос.
Желудок Дераты судорожно сжался.
– Я больна? – прошептала она озабоченно. Шейканы болели крайне редко; кровь дракона в их жилах делала их выносливыми, сильными и нечувствительными к простым ядам. Они выдерживали нагрузки, которые были не под силу обычному человеку.
– Совсем наоборот, – возразила целительница. – Ты беременна.
– Что? –Дерата снова подскочила и схватила подругу-мать за руку. – О чем ты говоришь? У меня не может быть ребенка, я ведь еще ни разу… – От возмущения она замолчала.
Лицо Марелы помрачнело.
– Подумай, – попросила она. – Не было ли никакого… один из наших красивых юношей?…
– Почему ты мне не веришь? У меня никого не было, Марела, ты наверняка ошибаешься.
Целительница глубоко и озабоченно вздохнула:
– Я не могу ошибаться. Разве ты сама не заметила, что в тебе кое-что изменилось?
– Заметила, но не придала этому значения, – призналась Дерата. – Женские слабости – не удел воина, Марела. Особенно сейчас, когда я в ссоре с отцом, я не имею права… – Голос ее зазвенел, договорить фразу она не смогла, побледнела, заподозрив страшное: – Марела, не думаешь же ты?…
– Именно этого я и боюсь, – призналась Марела. – Во всех подробностях расскажи, что происходило перед отъездом Руорима. А потом мы должны совершить обряд заклинания, потому что я вижу некоторые связи, и это меня сильно пугает. Если я права, Руорим вынашивает темные планы…
Дерата растерялась, но быстро взяла себя в руки и рассказала о ночной беседе в комнате Руорима.
– Вот и все. Просто ты ошиблась, Марела, он даже не… – Глаза ее расширились. – Но… но потом этот сон, я совсем про него забыла…
– По пути расскажешь. Пойдем, сейчас мы должны кое-что выяснить. – Она поднялась, опираясь на палку, потому что ноги у нее подкашивались. Постоянное применение магии шло за счет ее собственных телесных сил. – Слухач, следуй за мной, – сказала она сыну, который все это время тихо стоял у двери как будто в карауле.
По дороге в глубь горы, где обособленно располагалась древняя комната алхимиков, Дерата рассказала свой сон, а потом еще и о предшествующей обмороку ссоре с отцом несколько часов назад. Марела внимательно выслушала, никак не комментируя, потом поставила на стол большую чашу. Быстрыми ловкими движениями она открывала и закрывала банки, бутылки и флаконы, из которых брала порошки, сухие травы, шерсть животных и крошечные кости и складывала в чашу.
– Дай мне руку, ту, что ближе к сердцу, – велела она Дерате, которая молча сидела напротив, погруженная в свои думы.
Дерата протянула левую руку. Марела мгновенно сделала острым ножом надрез на указательном пальце. Дерата даже не вздрогнула. Она равнодушно смотрела на вытекающую из раны кровь. Марела повернула руку и сжала рану. В чашу падали ярко-красные капли.
Раздалось шипение, образовался пар.
– Сейчас, – пробормотала Марела, от огня в очаге она зажгла сосновую лучину и бросила ее в чашу.
Смесь в чаше с шипением взорвалась, превратилась в серый дым, который поднимался вверх, напоминая густой туман, и быстро растворялся.
Дерата отпрянула, но целительница закричала:
– Не дергайся, вдыхай! Дай мне руку, я тебя поведу. Скоро ты увидишь…
Дерата ощутила твердое пожатие костлявой руки. Она послушно вдохнула дым, от которого на секунду закружилась голова. Глаза заслезились, все подернулось пеленой.
– Будь внимательна, – как сквозь вату донесся до ее ушей тихий голос Марелы, она почувствовала, как та дернула ее за руку. – Спокойно! Сосредоточься!
Дерата заморгала, ответила на пожатие. И начала смотреть в мрачный холодный дым; крылья носа расширились, внезапно стало так холодно, что изо рта повалил пар. А потом она увидела…
…саму себя, спящую в кровати. Но она была не одна. Кто-то приблизился к ней, наклонился, стянул одеяло, раздел ее, прикоснулся…
Дерате, когда она увидела, что с ней делают без ее ведома, стало противно.
– Как? – прошептала она с отвращением.
– Вино, – донесся издалека голос Марелы. – Он добавил в него вещество, лишившее тебя воли и отдавшее в его власть.
– Но я сама видела, как он тоже пил…
– Значит, перед этим он принял противоядие, наверное, заранее положил в свой стакан. Может, с помощью магии подслушалтвой разговор с Дармосом и ждал твоего визита.
Дерата видела достаточно. Она отстранилась от Марелы, вскочила и резким движением сбросила чашу со стола. Чаша с треском развалилась на тысячу кусков, содержимое растеклось по полу. Дым быстро растаял, жрица Дракона наступила на остаток горящей лучины.
– Я его убью, – закричала Дерата. – Будь проклята его черная душа, пусть ее заберет Гирин, пусть отправит ее на побережье, откуда ей не будет возврата и где она никогда не найдет покоя! Как он посмел взять меня силой и зачать во мне своего ублюдка, чтобы заставить меня стать его женой?
Марела склонилась над остатками пепла, над которым поднимались колечки тонкого дыма. Она бормотала что-то непонятное и своим кривым пальцем чертила в воздухе какие-то знаки.
– Тихо, – наконец сказала она разбушевавшейся Дерате, не поворачивая головы. – Именно это я все время пыталась узнать, но до сих пор могла только догадываться. Здесь скрыто большее, гораздо большее, наконец-то все проясняется, ведь теперь я смогла добавить твою кровь…
Дерата моментально смолкла и подошла к жрице:
– Что ты видишь?
– Твоего сына…
– Это мальчик?
– Да. Тихо, все исчезает… Руорим хотел гораздо больше, чем просто запятнать твою честь. Смотри, тебе видно?
Дерата увидела только кровь, ничего, кроме крови, ее кровь неслась по жилам и взывала к мести за нанесенное ей бесчестье. Она едва слышала собственный голос, в ушах у нее стучало.
– Кровь, – прошипела она, – будет пролита кровь.
– Да, но не так, как ты думаешь, – сказала Марела, схватила Дерату за плечи и потрясла ее. – Прекрати наконец думать о себе, Дерата, эта история гораздо страшнее, чем ты себе представляешь! Речь идет не о тебе, а о твоем ребенке!
– Вырежи его из меня, вот и вся история! – закричала Дерата.
Испуганная Марела сотворила знак, защищающий от злых духов.
– Я не поступлю столь кощунственно с членом нашего клана. Иначе на голову мою падет вечная кровная месть!
– Он мне не нужен! – визжала, дрожа от ненависти, Дерата. – Никто не может заставить меня растить этого ублюдка!
– У тебя нет выбора, в жилах твоего сына течет кровь дракона, – произнесла жрица. – Это имеет большое значение. Дерата, прошу, выслушай меня. Его отец захочет использовать сына, ты обязана ему помешать! – Она снова начала трясти Дерату и закричала звенящим от ужаса голосом: – Все знаки свидетельствуют о том, что твой сын несет в себе душу Малакея!
Это не произвело на Дерату никакого впечатления.
– Все мы носим в себе частичку души прародителя, Марела, ты сама знаешь это лучше меня!
– Но только в переносном смысле, как ты не понимаешь? В твоем сыне она спити однажды может проснуться.– Жрица пришла в отчаяние. – Сначала я думала, что она в тебе, но все гораздо хуже!
В комнате стало темно, свечи и факелы продолжали гореть, но почти не давали света.
Кровь запылала в теле Дераты, когда слова постепенно добрались до ее сознания. Жрица продолжала:
– Во времена больших войн, когда магия становится сильнее, сильнее становится и егодуша. Вспомни: время Конвокации приближается. Все нацелено на нее!
Дерата стала бледной, как освещенный лунным светом снег. Слова Марелы проникали в ее сознание все глубже и глубже. Девушка опустилась на стул.
– Это неправда, – прошептала она. – Ты хочешь сказать, что старый алхимик, ловец чужих душ, может возродитьсяв моем сыне? Он, прародитель, который превратил наш народ в шейканов, за грехи которого нам приходится расплачиваться всю жизнь? Он, из-за которого на нас обрушилось проклятие?
Дрожащими руками Марела откинула с холодного как лед лба прядь волос. Она тоже была до глубины души потрясена открывшейся перед ними правдой.
– Значит, Руорим знал, что ваша связь, замешанная на чистоте крови, создаст нужные предпосылки. То ли он действовал по собственной воле, то ли это было предопределено. Результат все равно один. Мне очень жаль.
Той же ночью после тщательных размышлений Дерата решилась бежать. Напрасно Марела пыталась ее отговорить. Не смогла она и убедить девушку для начала выяснить отношения с отцом.
– Он дважды оттолкнул меня, Марела, – повторяла Дерата. – Выгнал из комнаты, словно приблудного пса. Этого я не прощу.
– Но если ты уйдешь не попрощавшись, то никогда в жизни не простишь саму себя, – предупредила жрица. – Ты любишь отца и знаешь, что он тоже тебя любит.
– Марела, ты мудрая, и великая предсказательница, но сейчас ты просто ослепла. Он даже слушать меня не станет, а если и станет, то ни за что не поверит. В последнее время так много всего случилось, и он безумно увлеченРуоримом. Может быть, этот шарлатан сделал его послушным своей воле, как и меня в ту ночь.
– Но куда тебе идти! Сбежав отсюда, ты все равно не сможешь уберечь сына от его судьбы!
Дерата кивнула:
– Возможно. Но я могу отправиться в те места, где наследство отцов не караулит возле каждой стены и где человек не опален дыханием дракона. Ты сама меня вынуждаешь это сделать, Марела, навязывая мне ответственность за отродье.
– Но это и твой ребенок, – тихо сказала Марела. – Он растет в тебе, питается твоей кровью, слышит, как бьется твое сердце. Невинное дитя. Ты ему нужна.
– Но здесь я все равно не смогу защитить это отро… своего сына, – возразила Дерата. – Не вижу другого выхода, кроме как уйти. Ты права, он не виноват в том, что появится на свет, надеюсь, что от меня он унаследует больше, чем от своего отца. Так что буду растить его как можно дальше отсюда, воспитаю как обычного человека, он не должен ничего знать о своем ужасном наследстве.
Марела грустно тряхнула седеющими волосами.
– Дерата, ты совершаешь страшную ошибку. Ты не сможешь оградить сына от опасности, отрицая ее существование. Если Малакей хочет завладеть его телом, мальчик должен знать о своем наследстве, чтобы иметь возможность защититься.
Дерата подвязала меч, проверила, хорошо ли закреплены кинжал, нож и топорик, потом перекинула через плечо тюк с теплой одеждой, одеялом, целебными травами и небольшим запасом еды. Положила колчан и лук.
– Я буду рядом. А если понадобится, возьму на себя кровавый грех и убью собственное дитя, прежде чем он превратится в Малакея. Что бы ни случилось, здесь оставаться я не могу, Марела. Раньше эти стены были моей родиной, но теперь они прокляты, да и Руорим вот-вот вернется. С этого момента я больше не шейкан, я изменница.
Жрица заплакала:
– Подожди хотя бы пару дней, я наверняка что-нибудь придумаю! Я найду выход, составлю заклинание, только дай мне время!
Но решение Дераты оставалось непреклонным. Она поцеловала Марелу в лоб.
– Будь здорова, учительница моя и подруга. Я так тебе благодарна, никогда тебя не забуду. Надеюсь, мой отец не очень на тебя рассердится.
– Он будет тебя искать. – Марела еще раз попробовала воззвать к разуму девушки.
– Нет, не думаю, он вырвет меня из сердца, потому что своим побегом я навлекла позор на его седую голову. Он вычеркнет меня даже из Хроник.
Дерата заставила Марелу посмотреть ей в глаза:
– Об одном тебя прошу: он не должен узнать, что я жду ребенка. Не будет знать, не выдаст Руориму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33