Ингельд как-то рассказывал, что некоторые особенно могущественные маги способны запирать своих врагов внутри себя, а потом медленно ими подпитываться – их страхом, болью, яростью, гневом, любыми сильными эмоциями. Любая эмоция – это всегда всплеск силы, так учил их Ингельд.
Ингельд... Инелия с такой теплотой и любовью вспомнила о нем, что ей показалось, будто она видит его наяву. Его темная призрачная фигура стояла чуть поодаль и, похоже, он смотрел на них. Смотрел, как ей показалось, с любовью и нежностью...
Рядом вдруг ахнула Ирия.
– Инелия! Смотри! – неко тыкала пальцем в сторону. – Это же... Это...
Инелия замотала головой, избавляясь от наваждения, но оно никуда не исчезло. Сквозь туман и впрямь виднелась фигура Ингельда.
– Ловушка? – Инелия поудобнее перехватила меч.
– Ингельд! – Ирия сорвалась с места.
– Ири, стой!
Инелия бросилась вслед за сестрой, безуспешно взывая к ее разуму. Однако до Ингельда они добраться не успели. Из тумана с противным потрескиванием и попискиваньем хлынули твари и неко пришлось пробиваться к Ингельду с боем.
Но теперь все внимание сестер было обращено к Ингельду. Он вдруг превратился для них в маяк посреди бушующего моря. Они так боялись, что потеряют его из виду, или он вдруг исчезнет, что управились с монстрами быстрее чем в первый раз.
Но затем, едва они бросились к нему, Ингельд вдруг отодвинулся в сторону, вновь превратившись в смутную фигуру.
– Я не понимаю... – выдохнула Ири.
Воткнув меч в одну из лиан – та сразу задергалась, заерзала, тщетно пытаясь вытолкнуть из себя клинок – Ирия уперлась руками в колени, тяжело дыша и отдуваясь.
– Что происходит?
Инелия задумалась. Ловушка в ловушке? Это было бы глупо, они ведь и так во власти Райнхарда. Но тогда почему Ингельд или, скорее, его призрак здесь? Призрак или тот, кто хочет быть похожим на его призрак...
Ири вдруг яростно хлопнула себя по лбу.
– Я поняла! Какие же мы глупые! Дорога! – взволнованно прошептала она. – Он показывает нам дорогу!
– Дорогу куда?
– Не знаю! Но мы должны идти за ним!
– А если это Райнхард...
Ири пожала плечами и Инелия мрачно кивнула.
– Да, ты права. У нас ведь нет выбора. Еще одна или две атаки этих тварей и мы выбьемся из сил. А Ингельд, или тот, кто так похож на него – это, возможно, шанс.
Инелия огляделась и прислушалась к плеску воды. Очевидно, надвигалась очередная атака.
– Только давай на этот раз поспокойнее, Ири. Мы должны поберечь силы, кто знает, сколько нам идти.
Они выдержали не одну или две атаки, а гораздо больше. Сколько именно они не знали. Сестры быстро сбились со счета. Они просто шли к Ингельду. К тому, кто вырастил их и кому они беззаветно доверяли. К тому, кто столько раз спасал их жизни, и кто явился даже после смерти, чтобы спасти их вновь. К тому, наконец, кого они любили.
Это было все, что они помнили. Остальное – свист мечей, визг умирающих тварей, плеск воды, хруст панцирей – все это было как дурной сон. Длинный, нудный, бесконечный сон, который никак не желал заканчиватсья. Который все тянул и тянул к ним свои длинные мохнатые лапы и норовил задержать, затянуть и оставить здесь, в этом мерзком вонючем болоте.
Когда же неко, наконец, смогли приблизиться к Ингельду, они уже едва-едва перебирали ногами, а мечи постоянно выскальзывали из мокрых ладоней.
Фигура Ингельда отодвинулась, но на этот раз недалеко, только на пару шагов и неко увидели кое-что. Нечто странное, багрового цвета, висело в тесном переплетении «лиан» и все время пульсировало. Больше всего эта вещь походила на человеческое сердце.
– Что это?
Ирия устало опустилась на колени.
– Это сердце? Сердце Райнхарда? – прошептала Инелия. – Мы должны уничтожить его, да, Ингельд?
Но Ингельд ничего не ответил, его фигура медленно растворялась в воздухе.
– Ингельд! – Ири с трудом ворочала языком. – Ты опять ушел...
Инелия же смотрела только на «сердце».
– Да-да, несомненно, мы должны его уничтожить, – прохрипела она. – Слышишь, Ири, мы должны его остановить! Сейчас... Сейчас...
Криво усмехнувшись, Инелия вскинула меч и рухнула в воду, сбитая взметнувшейся из тумана тварью. Отплевывая гадкую жижу и сдавленно ругаясь, Инелия разрубила врага надвое, метнулась было к «сердцу», но ей наперерез вылетело еще с десяток тварей.
Инелия стиснула зубы. Все мышцы ныли, и едва слушались ее. Если она и сможет еще пару раз взмахнуть мечом, то увернуться ей уже было не под силу.
Ири кое-как подняла себя на ноги, но она, похоже, пребывала в еще более плачевном состоянии. Ее сильно шатало, а взгляд был мутный как жижа под ногами.
– Я не могу больше, – прошептала она.
Ири медленно осела к ногам сестры, рядом бултыхнулся ее клинок.
– Инелия, прости, я не могу... – дрожащим голосом произнесла она.
– Не бойся, Ири, – прошептала Инелия. – Я справлюсь.
Глава тридцать четвертая

1
Не было никого и ничего. Ни света, ни звука, ничего. Роланд ощущал лишь собственное тело. Необыкновенно мощное звериное тело. Его лапы, туловище, челюсти все было переполнено силой.
Ему было хорошо. И от ощущения играющей в нем мощи, и от ощущения окружающей тьмы. Он знал, чувствовал, ощущал – тьма такая же часть его, как и это прекрасное тело.
А потом он увидел ее. Девушку. Бегущую куда-то в этой тьме. Он захотел приблизиться и тотчас оказался у нее за спиной.
Девушка бежала, не оглядываясь, но Роланд вдруг понял кто это. Он узнал ее и вспомнил имя – Селена. И еще он вспомнил, что это имя что-то значит для него.
Вспомнил и тотчас увидел себя со стороны. Впрочем, теперь уже не был уверен, что он видит именно себя.
Он увидел как тьма собирается за спиной бегущей в нечто могучее, хищное и смертельно опасное. Опасное для девушки. Для Селены.
Сверкнули во мраке багровые глаза, блеснули белоснежные клыки, и тогда Роланд отчаянно закричал. Закричал, ощущая, как летит навстречу этому сотканному из мрака зверю. Летит ослепительно-ярким лучом света.
А затем все исчезло...

2
Зарель с трудом передвигал ноги. Нещадно ныли раны, откликаясь на каждое движение, теплые потоки крови струились по всему телу. Зарель чувствовал, как с каждым шагом из него вытекает жизнь.
Он уже давно не задумывался правильно ли он идет. У него больше не было сил думать. Он просто шел, стискивая зубы. Шел медленно и осторожно, касаясь рукой стены, чтобы не упасть. Он знал, что если упадет, вряд ли сможет подняться.
Когда впереди по коридору появились двери, Зарель невольно заторопился, понимая, что осталось совсем чуть-чуть, нутром чувствуя, что времени не осталось ни у него, ни у Роланда.
Но Зарель не рассчитал собственных сил. Измученное тело уже мало на что было способно. Стоило ускорить шаг, как он споткнулся и со стоном растянулся на полу.
Беззвучно выругавшись, неко собрал волю в кулак и пополз к дверям.

3
Роланд упал на пол, ощущая себя выжатым как лимон. Замотал головой, отгоняя остатки наваждения. Все это больше не волновало его. Он чувствовал – ни эти проклятые Осколки, ни Меч больше не имеют для него никакого значения.
Значение имела лишь Селена, по-прежнему окруженная магическим пузырем, и Кира. Больше ничего. Вскинув голову, Роланд наткнулся на неверящий взгляд Райнхарда.
– Как это возможно? – выдавил из себя архиепископ. – Что произошло?
Карнелиец медленно поднимал себя на ноги. Дрожали и подгибались колени, тряслись руки, кружилась голова, но Роланд неудержимо, рывок за рывком, поднимался.
– Почему? – Райнхард шагнул к Роланду, глаза его сверкали безумным огнем. – Почему я ничего не чувствую? Я же передал тебе...
А затем Райнхард дико взвыл и повалился на пол, нелепо задрав ноги. Глаза Роланда расширились. На щиколотке архиепископа повис Тирри, впившийся во врага зубами и когтями.
– Тирри!
Роланд бросился на стенку пузыря и закричал от боли. В голове как будто взорвалось солнце, и его обжигающие лучи пронзили насквозь тело Роланда, пронзили каждую его клеточку.
Карнелиец с криком забился в судорогах, почти потеряв сознание. Он уже не видел, как задымилась и стала тлеть одежда, не видел как лопалась от ожогов кожа, как брызнула из ран кровь. Он не чувствовал больше ничего. Ничего кроме невыносимой боли, раздиравшей его плоть на куски.
И все же, несмотря на эту дикую боль, тело Роланда, его вышколенное, великолепно обученное тело, словно запомнив поставленную цель, бросилось вперед.
Роланд прорвался сквозь магический барьер в полубессознательном состоянии. Ничком упал на пол, и его рука тотчас наткнулась на меч. Ладонь сама собой сомкнулась на рукояти, и Роланду как будто стало легче – в голове прояснилось, отступила терзавшая тело боль.
Карнелиец нашел глазами Райнхарда. Тот, визжа и ругаясь, изо всех сил молотил по Тирри кулаками. Сердце Роланда екнуло. Разбитый череп звереныша заливала кровь, тельце безвольно болталось под ударами архиепископа – Тирри был уже мертв. И только ослепленный яростью и болью Райнхард не замечал этого.
– Ублюдок!
Стиснув зубы, Роланд рывком оторвался от пола. Его затрясло, в глазах потемнело, но он выровнялся и кое-как приподнялся на одно колено, затем, превозмогая новый приступ боли, на второе...
Сообразив, наконец, что Тирри убит, Райнхард выругался, с некоторым трудом расцепил его челюсти и отшвырнул звереныша прочь.
– У тебя ничего не выйдет, Роланд, – прошипел архиепископ. – Не знаю, как тебе удалось преодолеть волю Владыки, но я... Я не позволю...
Входная дверь со скрипом отворилась, и в зал ввалился Зарель. Глаза его заливала кровь, но упавшего невдалеке Тирри он увидел почти сразу. Зарель зарычал, вытащил нож и, цепляясь за дверь, поднялся на ноги.
– Ты... умрешь... – прошептал он, окатив Райнхарда огненным взглядом.
– Это еще кто? – на лице Райнхарда отразилось изумление. – Роланд, твой друг выжил! Ну что же, это можно исправить.
Он вытянул руку, и с его пальцев с грохотом сорвалась молния. Зарель судорожно изогнулся, его грудь взорвалась фонтаном крови, но каким-то чудом он удержался на ногах и двинулся к архиепископу.
– Ты... забыл... – скривился Зарель. – У кошек... девять жизней...
Райнхард ухмыльнулся.
– Но ты ведь не кошка!
Вновь ударила молния. От неко повалил дым, запахло горелым мясом, но он продолжал идти, не отрывая от Райнхарда ненавидящего взгляда.
– Семь... – прошептал неко.
С лица архиепископа сползла улыбка и он вытянул перед собой обе руки.
– Сдохни же ты, наконец!
Двойной разряд молний швырнул неко на пол, но Зарель тут же дернулся и пополз вперед.
– Шесть...
– Что за...
Райнхард внезапно вздрогнул и схватился за сердце, его лицо сделалось белым как мел.
– Драные кошки! – просипел он. – Как они смогли...
Райнхард отвлекся лишь на несколько мгновений. Но эта заминка оказалась роковой. Собравшись с силами, Зарель оттолкнулся всем телом от пола и ударил ножом туда, куда смог дотянуться – по голени Райнхарда.
Архиепископ тонко взвизгнул, отшатнулся и, услышав за спиной шаги, резко обернулся. Перед ним, на расстоянии удара застыл Роланд.
Карнелиец выглядел так, словно побывал в преисподней. Дымящиеся лохмотья, всклокоченные волосы, сочащаяся по всему телу кровь. Роланд криво улыбнулся и Райнхард содрогнулся.

4
Твари набросились на нее и с мерзким чириканьем уже терзали ее тело, когда Инелия, превозмогая боль, наконец, дотянулась до сердца. Клинок глубоко погрузился в пульсирующую плоть, и тотчас исчезли злобные твари, а затем исчез и весь этот туманный мир.
Инелия обнаружила себя уже в знакомом зале и в один миг охватила его взглядом. Увидела у своих ног бесчувственную Ири, чуть дальше – залитого кровью Зареля, увидела лежащую в центра зала Селену, Киру, облепленную щупальцами, увидела и бездыханного Тирри.
В двух шагах от Инелии стоял Райнхард. Его расширенные глаза были намертво прикованы к Роланду. Карнелиец, всклокоченный, оборванный и окровавленный, походил на демона. От него веяло такой яростью и ненавистью, что Инелия ощутила отчетливое желание убраться отсюда как можно дальше.
Архиепископ вскинул руки, но сделать ничего не успел. В воздухе сверкнул клинок, и из рассеченной груди Райнхарда фонтаном хлестнула кровь.
Вереща от боли, Райнхард обхватил рану руками и, упав на карачки, пополз прочь. От сильного взмаха Роланда занесло и, не удержавшись, он припал на колено рядом с умирающим Зарелем. Их взгляды встретились, Зарель слабо улыбнулся, а потом глаза его стали стекленеть.
Райнхард же не спешил умирать. Оставляя за собой кровавую полосу, он полз по залу, бормоча что-то себе под нос. Роланд зарычал, оттолкнул протянутую руку Инелии и кое-как поднялся сам. Добравшись до Райнхарда, Роланд пинком отшвырнул его на спину и обомлел.
Архиепископ смеялся. Беззвучно смеялся, подрагивая всем телом. Из жуткой раны на груди струилась кровь, но архиепископ давился от смеха.
– Идиот! – хрипло выдавил он, заглянув в лицо Роланда. – Думаешь, победил? Идиот! Ты всего лишь пешка! Ты ничего не понимаешь!
Райнхард вновь рассмеялся, но изо рта хлынула кровь, и он с надрывом закашлял.
– Идиот... – выдохнул он, наконец. – Печати сняты, врата преисподней распахнуты настежь. Рано или поздно она станет матерью Темного Мессии. И тогда мир будет разрушен.
– Ты лжешь!
– Лучше бы ты убил ее, идиот! Или она, или этот мир...
– Даже если ты говоришь правду, – воскликнул Роланд, отводя меч для удара, – мне не нужен мир, где не будет ее.
Клинок с лязгом скользнул по окровавленной одежде архиепископа, и глаза Роланда поползли на лоб. Мантия Райнхарда зашевелилась, сливаясь в нечто плотное и бугристое. С неприятным похрустыванием, его тело стало увеличиваться в размерах. Руки и ноги стремительно превращались в звериные лапы, череп вытянулся, заплыл наростами и шипами, в пасти сверкнули острые зубы-кинжалы.
Роланд ударил вновь, но лезвие вновь скользнуло по броневым плитам монстра.
– Проклятие!
Роланд отступил, с бессильной ненавистью глядя на растущее чудовище. Неуязвимых монстров не существует, в который раз вспомнил он, но...
Роланд оглянулся и перехватил ошеломленный взгляд Инелии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55