Тупица железноголовый! Болван неотесанный!
– Как мне это надоело, – вздохнул Роланд. – Зарекался ведь, не спасать девиц. Мало мне было одной, на боге помешанной, так еще и...
– Роланд! – вспыхнула Селена.
– А что, разве я сказал неправду? – раздраженно отозвался карнелиец. – Красивая девушка на выданье, а только о Боге и думает! Ты что, рожать тоже от него будешь?!
Роланд сидел спиной к девушкам и не мог видеть, как изменилась в лице Селена.
– Роланд... Почему? – прошептала она. – Зачем ты так, Роланд...
По ее щекам покатились слезы. Она закрыла лицо ладонями, и ее плечи задрожали.
– Селена!
Кира обняла ее за плечи и бросила на Роланда убийственный взгляд. Карнелиец обернулся и, покосившись на плачущую Селену, нахмурился.
– А что я сказал? – пробормотал он.
– Шел бы ты отсюда! – прошипела Кира.
– Куда это? – удивился он.
– Туда!
Кира махнула рукой в сторону леса, откуда они вышли полчаса назад.
– Роланд, нам действительно лучше прогуляться, – заметил Тирри.
– Ну конечно! Я же еще и крайний. А я, между прочим, не сказал ничего кроме правды.
– Да уйди же ты, наконец! – зло бросила Кира.
Ворча что-то под нос, Роланд поднялся и зашагал прочь. Вслед донеслись уже не сдерживаемые рыдания Селены.
– Что я тут делаю? – бурчал дорогой карнелиец. – Зачем я связался с этой... С этой...
– Золотишко-то еще звенит в кошельке? – ехидно спросил Тирри. – Да ведь и глаз ты с нее не сводишь всю дорогу.
– Что за чушь? Хотя, конечно, девушка она симпатичная... Что ж мне, на тебя пялиться? Но у нее явно с головой не все в порядке.
– Роланд! Насколько я разбираюсь в людях, она очень нежное и чистое существо. И было бы куда мудрее с твоей стороны относиться к ее вере с уважением.
– А я и не претендую на звание мудреца.
– Это уж мне известно, потому-то я и сопровождаю тебя. И тебе следовало бы почаще ко мне прислушиваться.
– Ага, вот уж чего не хватало. Мудрец выискался!
– Между прочим, мои умственные способности...
– О, только не это!
Роланд сбросил Тирри на землю.

2
Когда Роланд вернулся, его не удостоили и взглядом. Внимание Селены и Киры было приковано к городской площади. Там толпились мастеровые, стучали топоры и молотки, и он мгновенно понял, что происходит.
– Ну вот, кого-то уже поймали, – заметил карнелиец. – Что будем делать, Селена, в обход или обождем здесь?
– Я иду в город, – сказала Селена, не отрывая взгляда от площади. – Я намерена спасти ребенка!
– Ребенка? Опять? – Роланд схватился за голову.
– Через площадь провели под охраной молодую женщину с девочкой, – пояснила Кира. – Костер, похоже, как раз для них.
– Ведьма, значит, – равнодушно заметил Роланд.
– Ребенок не может быть пособником Сатаны! – воскликнула Селена. – Девочке не больше десяти, в таком возрасте дети еще чисты!
– Детки тоже всякие попадаются, – проворчал он, посмотрев на Киру.
Та молча показала ему кулак.
– Я хочу выяснить обстоятельства этого дела, если есть возможность спасти хотя бы ребенка...
– Селена, это работа Инквизиции – выяснять обстоятельства. И вообще, с чего ты взяла, что крестоносцы будут тебя слушать?
– Я не знаю. Но я попробую с ними поговорить. Кира, ты идешь со мной?
– Да, конечно.
Роланд неожиданно ощутил себя порядочным мерзавцем. Всю дорогу Селена демонстрировала потрясающую силу духа, в то время как он – мужчина, воин, карнелиец! – временами ныл как презренный трус! Конечно, он мог объяснить это осторожностью, предусмотрительностью, заботой о жизни девушки, да много еще чем. Вот только сейчас эти объяснения казались совершенно неубедительными.
Ощутив, как краска заливает лицо, Роланд отвернулся.
– А если в тебе узнают ведьму, Кира? – глухо спросил он.
– Ерунда, – отмахнулась Кира. – Я в мужской одежде, а к мальчишкам-бродягам куда меньше подозрений. И если уж хитромудрый карнелиец не заподозрил во мне девушку, где уж этим железноголовым.
– У тебя черные глаза, – буркнул он. – Всем известно, что черные глаза бывают только у ведьм и колдунов.
– Между прочим, я уже несколько месяцев брожу по Армании, и ни одна собака еще не гавкнула. В общем, мы идем, а ты как хочешь. Но если наберешься храбрости, не забывай называть меня Киром, запомнил?
Не дожидаясь его ответа, она подхватила Селену под руку, и они стали выбираться на дорогу.
– Селена, я тебе сочувствую. Ну, тебе и охранничек попался – грубиян, зануда, эх... – услышал Роланд. – Как ты его терпела всю дорогу?

3
В город пускали беспрепятственно, и это настораживало. Роланд уже сталкивался с работой Святого ордена и знал, что свободный вход, скорее всего, означает закрытый выход.
– Это мышеловка, – проворчал он. – А там, дальше, нас ждет кусочек бесплатного сыра.
Костер был почти готов. Столб уже стоял, мрачного вида рабочие обкладывали его дровами и вязанками хвороста.
Командир отряда крестоносцев находился здесь же. Им оказалась молодая красивая женщина тридцати лет. Легкие доспехи идеально повторяли очертания ее стройной фигуры, и очертания эти мгновенно взволновали карнелийца. Хотя он знал, что в доспехи можно втиснуть далеко не идеальную фигуру, сомнений именно в этой женщине не возникло. Роланд был убежден, что без доспеха она обворожительна ничуть не меньше.
– Какая женщина! – пробормотал Роланд. – У меня вдруг возникло желание вступить в Святой орден.
Оглянувшись на Роланда, Кира фыркнула.
– Желание у тебя, скорее всего, возникло совсем другое, – шепнула она.
– Кира! То есть Кир! – осадила ее Селена. – Веди себя прилично!
– Откуда бездомный мальчишка может знать что прилично, а что нет? – вздохнула Кира.
Роланд, не сводивший поначалу с женщины-крестоносца глаз, по мере приближения к ней постепенно мрачнел. Ее волевой подбородок, плотно сжатые губы, стальной пронизывающий взгляд, все это карнелиец вовсе не находил привлекательным в женщине.
А когда он вспомнил, что в Святой Инквизиции была лишь одна женщина – магистр.
– Жанна Аркийская, – буркнул он. – Знаете, кто это?
Селена и Кира кивнули.
– Я много слышала о ней, – прошептала Кира. – Но я не думала... Не думала, что она такая красивая.
– Еще бы, – криво усмехнулся Роланд. – У самых ядовитых змей очень броская внешность.
– Роланд, не смей! – свирепо посмотрела на него Селена. – Она – живая легенда.
– Спаси меня ваш бог от вашей этой легенды.
Карнелиец зябко повел плечами. Вот уж с кем он бы предпочел никогда не встречаться...
Жанна родилась в Арке, небольшом городке на востоке Армании. Город находился на самой границе Сумеречного Леса и частенько подвергался набегам Измененных. В один из таких набегов город был сожжен дотла, а все жители, среди которых была и семья Жанны, были вырезаны. Сама она выжила лишь чудом. А спустя несколько дней, когда развалины Арка еще дымились, четырнадцатилетняя девочка уже объезжала соседние города. Там проживали родственники погибших, и Жанне удалось собрать крупное ополчение. После этого она прошлась по Сумеречному Лесу, уничтожив все окрестные поселения Измененных.
– Неудивительно, что она попала в магистры, – пробормотал он. – Эх, девушки, что вы делаете? Священницы, инквизиторы, завтра в палачи пойдете?
– Роланд! – Кира ткнула его в бок локтем. – Думай, что говоришь! Хоть иногда... А сейчас помолчи, мы уже близко...
Острый взгляд Жанны полоснул по Роланду, Кире, но дольше всех задержался на Селене.
– Веселенькая компания – бродяжка, карнелиец и служительница Церкви, – холодно заметила Жанна. – Кто вы и куда направляетесь?
Селена представила своих спутников и пояснила, что Роланду было поручено охранять ее до прибытия в Лирн, а бродяжку они намерены вернуть домой.
В глазах Жанны читалось множество вопросов, в том числе и к Роланду, но, похоже, больше всего ее заинтересовала Кира. И чем дольше Жанна вглядывалась в нее, тем отчетливее карнелиец понимал, что обмануть Жанну не удастся. Ладно бы еще, когда Кира только вышла из подземелья, чумазая от пыли и грязи, но сейчас...
Глаза Роланда забегали, оценивая обстановку на случай боя, но, благодаря Селене, точнее, письму – пропуску Райнхарда, все обошлось. Едва Жанна ознакомилась с подписью архиепископа на этой бумаге, как ее внимание к Роланду и Кире угасло.
– Кажется, я догадываюсь об обстоятельствах какого дела вам необходимо сообщить его преосвященству, – медленно сказала Жанна.
Она аккуратно сложила письмо и вернула его Селене.
– Простите, Жанна, но я не могу вам ничего рассказать, – потупив взор, сказала Селена. – Папа говорил, что это дело должно быть изложено лично архиепископу.
– Все верно, девочка, я и не собираюсь расспрашивать тебя. Тем более что я догадываюсь о том, что произошло в Лангбурге. Иначе бы твой отец не отправил столь нежное создание в такую дальнюю и опасную дорогу. Представляю, как тяжело тебе пришлось.
Селена зарделась.
– К счастью у меня есть надежный спутник и товарищ, который во всем поддерживает меня и помогает, – прошептала она.
– Карнелиец-то? – Жанна усмехнулась. – Сталкивалась я с такими. Карнелийцы, конечно, воины отменные, и денег своих стоят. Но вот в вопросах веры они, милая моя, не столь надежны. А их речи порой попахивают опасной ересью.
Жанна бросила пронзительный взгляд на Роланда, который карнелиец хоть и с трудом, но все-таки выдержал.
– Селена, может быть мне выделить десяток крестоносцев вам в охрану? – осведомилась Жанна. – Ныне тяжелые времена. Пока мы, не щадя сил, сражались с полчищами Измененных на границах Сумрачного Леса, эти проклятые исчадия Ада обосновались у самого сердца Армании! Ты не поверишь, но здесь, в нескольких днях пути от Лирнского собора проживало два десятка неко и инуров, и никто – ни мэр, ни священник палец о палец не ударили! Жаль, им удалось скрыться перед моим появлением, иначе здесь бы уже полыхало несколько костров. Самое ужасное, что такое попущение этим дьявольским выродкам творится повсеместно. Надеюсь, хотя бы в твоей деревне нравы пали не так низко?
– Лангбург находится далеко от Сумрачного Леса, – ответила Селена. – У нас об Измененных знают в основном понаслышке.
– Завидую. Хотела бы я жить в такой милой, маленькой деревушке, но... Кто-то должен очищать землю от скверны! Впрочем, дорогая Селена, могу обещать, что очень скоро многое изменится в Армании. Да ты, наверное, слышала о том, что через два месяца состоится Вселенский Церковный собор, на котором, как я полагаю, его преосвященство, архиепископ Лирнский будет избран Главой Церкви и, скорее всего, с этого времени он будет называться Папа Лирнский. Впрочем, суть не в названии. Главное...
Жанна взяла Селену под руку и отвела ее в сторону.
– Хочу поделиться с тобой радостным известием, – с улыбкой сообщила она. – Первым же эдиктом будет объявлен Крестовый поход против Измененных, этих богопротивных тварей! И уже никому, слышишь, никому не удастся остаться в стороне! Обещаю, очень скоро костры заполыхают по всему миру!
Селена содрогнулась под горящим взглядом Жанны.
– Но... – она попыталась возразить, но Жанна перебила ее.
– Как же их собственные правители, спрашиваешь? – Жанна скривилась. – Церковь и орден Святой Инквизиции будут превыше светской власти, вот увидишь. Мы станем той объединяющей силой, которая сплотит все государства в единый кулак и везде наведет железный порядок. И я не завидую тем правителям, кто встанет у нас на пути! На этот раз каждый будет поставлен перед выбором. И даже морским разбойникам из Далии и лесным дикарям из Карнелии придется решать, с кем они!
Жанна замолчала, переводя дух, в глазах ее горел торжествующий огонь.
– Впрочем, это дело будущего. А пока я бы хотела обеспечить тебя надлежащей охраной.
– Но у меня уже есть охрана!
– Мне кажется, этого недостаточно. В свете того, что я уже сказала, твоя миссия, возможно, имеет особое значение, и я должна быть уверена, что ты доберешься к Райнхарду в целости и сохранности. А карнелиец, если честно, не внушает доверия.
– Спасибо, Жанна, но карнелиец зарекомендовал себя с самой лучшей стороны! – громко, так, чтобы услышал Роланд, воскликнула Селена. – И даже в вопросах веры он... Он ведет себя весьма достойно.
– Неужели?
Шагнув к Роланду, Жанна пронзила его взглядом, и он вдруг ощутил, что краснеет. После всего того, что Роланд наговорил совсем недавно, его можно было с легкостью упечь в застенки Инквизиции. И хотя крестоносцев он боялся также как всех остальных, то есть ничуть не боялся, все-таки услышать, как Селена защищает его, оказалось приятно.
– Ну-ну, – усмехнулась Жанна. – Кто знает, возможно, по прибытии в Лирн он и впрямь обратится к истинной вере. Ладно, Селена, не хочешь охрану, могу распорядиться насчет воловьей упряжки, медленно, конечно, но будет полегче, возьмешь?
– Спасибо, Жанна, но до Лирна осталось всего-то несколько дней.
– Ну хорошо, неволить не буду. Но, тогда что я еще могу сделать? На выезде вас пропустят, я дам вам провожатого, но как я могу еще помочь? Твое дело, Селена, как я уже сказала, чрезвычайно важно для архиепископа и для всей Церкви, поэтому мне бы хотелось вам оказать посильную помощь.
«Тогда дайте нам лошадей!» – мысленно попросил Роланд, но вслух, конечно же, ничего не сказал. Не хотелось подводить Селену, так горячо выступившую в его защиту.
– У меня будет одна просьба, Жанна, но несколько иного рода, – издалека начала Селена.
– Буду рада помочь.
– Когда мы спускались с холма, я увидела на площади женщину с ребенком, – Селена смущенно запнулась. – Мне показалось, что они плакали.
Лицо Жанны стало каменным.
– Еще бы ей не плакать. Она ведьма, а ее ребенок – исчадие самого Дьявола!
– Что такое вы говорите? Она же еще маленькая!
Жанна сощурилась.
– Как ты думаешь, Селена, почему на площади никого нет? Мы собираемся жечь ведьму, а зрителей нет ни единого? Тебя это не смущает? Впрочем, откуда тебе знать, как я понимаю, у вас, в Лангбурге, никогда не сжигали ведьм, ведь так?
– Да.
– Так вот здесь, вокруг костра уже должны стоять толпы зевак, – Жанна обвела рукой площадь. – Где же они, спросишь ты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55