После этого Элен согласилась. По дороге она хотела кое-что купить, но Деверс был тверд и не выпустил ее из машины, так что она с дочкой приехала только с одной сменой белья.Когда Деверс привез ее, она была совершенно не в себе. Страх, чувство вины, отчаяние и негодование беспорядочно меняли ее настроение. Паркер решил, что ей нельзя доверять, и ее заперли на замок. Паркер заручился ее молчанием, пока в доме были полицейские, пообещав, что за любую неприятность, вызванную ее поведением, в равной мере заплатят и она, и ее дочь. Все прошло спокойно.Паркер отправился на кухню и включил радио, чтобы послушать одиннадцатичасовые новости. Они получили передышку, и, хотя она была весьма шаткой и неустойчивой, у них появилась надежда найти выход из создавшегося положения. Тело Ральфа Хохберга и два ящика из-под денег лежали в подвале под брезентом. Деньги все еще находились в чемодане около холодильника.Годден сидел взаперти в одной комнате, Элен с ребенком — в другой. Больше никто не мог сообщить полиции каких-либо опасных для них сведений. Они были ограждены от посетителей и телефонных звонков. Если повезет, они продержатся здесь еще дня два, до субботы. Этого им будет достаточно.Когда Уэбб и Деверс вошли в кухню, в, один голос отрапортовав, что пленники под контролем, Паркер сказал:— Давайте откроем чемодан. Посмотрим, сколько денег нам досталось.Сев вокруг стола, они вытряхнули содержимое чемодана и стали считать. Получилось сто двадцать шесть тысяч пятьсот восемьдесят три доллара.Паркер произвел несложные вычисления на бумаге и объявил:— На каждого приходится по сорок две тысячи сто девяносто четыре доллара; один доллар лишний.Уэбб, порывшись в груде купюр, нашел однодолларовую бумажку и, смяв, бросил ее на пол.— Сейчас у всех поровну, — сказал он.Деверс вдруг стал смеяться. Казалось, его смех вот-вот перейдет в истерику. Паркер прикрикнул на него:— Прекрати.Деверс умолк, взглянул на Паркера, встал из-за стола и вышел.— Что с ним? — спросил Уэбб.— Поживем — увидим.Был час дня. Они включили радио. Сводка новостей началась с сообщения о том, что обнаружены трупы в сторожке, пока не опознанные, далее шло объявление полиции о розыске Деверса и Элен Фуско. Никаких обвинений, никаких намеков на то, что разыскиваемые могут быть связаны с бандой, в объявлении не содержалось. Просто им хотят задать вопросы. Диктор дал подробные словесные портреты Деверса и Элен, довольно точные, но они подходили и миллионам других людей на планете.— Должно быть, они еще утром нашли убежище, — сказал Уэбб. — Но молчали, пока не поняли, что Деверс не вернется домой.Вскоре в кухню вошел Деверс. Он обнаружил бар с напитками и держал в руке рюмку теплого виски.— Вы должны посмотреть телевизор, — сказал он. — Там показывают мою фотографию.Уэбб посмотрел на него. — Правда? Тогда вы знаменитость.— Я знаменитость! — Деверс уже захмелел, и к нему вернулась храбрость.— Знаменитости нужен лед, — сказал Уэбб. — Пойду-ка принесу.Деверс застыл посреди кухни, Уэбб нашел ведерко для льда и опорожнил в него два поддона с кубиками льда. Пьяно хмурясь. Деверс выглядел как человек, который смутно подозревает, что над ним подшучивают, но не может понять, в чем же это заключается.Уэбб, взяв ведерко со льдом, сказал:— Пошли, Стен, покажу, как надо пить.Ближе к вечеру Паркер выпустил Элен из комнаты, чтобы она приготовила обед. Все ее реакции были притуплены, она выглядела покорной, но угрюмой. Пема, очевидно понимая, что произошло что-то неладное, жалась к ее коленям, глядя на всех большими круглыми глазами.Они пообедали все вместе, если не считать Годдена, которому отнесли поднос с едой в комнату. Паркер, понимавший, что за столом слишком много людей, ненавидящих Годдена, решил не нарываться на лишние неприятности.Назвать Деверса трезвым было бы сильным преувеличением. После обеда, когда Элен вернулась в свою комнату, а Паркер пошел в гостиную, чтобы посмотреть новости по телевизору. Деверс и Уэбб остались на кухне. Деверс начал рассказывать о своих сексуальных похождениях, Уэбб — о криминальных. Оба громко смеялись. Трезвый как стеклышко, Паркер сидел у телевизора; в одиннадцать часов показали сторожку и санитарную машину, из которой вытаскивали трупы. Потом на экране появилась мать Элен Фуско, она просила дочь вернуться домой или по крайней мере позволить Памеле жить с бабушкой и дедушкой. Показали фотографии Деверса и Элен.Деверс к двум часам ночи был уже мертвецки пьян, и Уэбб, подойдя нетвердой походкой к Паркеру, сказал:— С ним все будет в порядке. Ему надо только привыкнуть.— Я думал, он сломается.Пятница тянулась медленно и уныло. Несколько раз звонили в дверь, но, не дождавшись ответа, уходили. Деверс провел весь день на кухне, пытаясь найти лекарство от похмелья. Уэбб отыскал колоду карт и раскладывал пасьянс. Элен выглядела более спокойной и собранной; поняв, что ей некуда идти, она вместе с дочкой занялась уборкой. Связанный Годден сидел взаперти в своей комнате. Паркер ходил по дому, наблюдал и ждал.Вечером Деверс и Уэбб, снова напившись, играли в карты и рассказывали друг другу те же истории, что и в прошлую ночь.Элен, уложив дочь, подошла к Паркеру.— Стен не хочет меня брать с собой. Я не обвиняю его. Но у меня нет денег, и мне некуда уехать.Паркер посмотрел на нее.— Что же вы хотите?— Немного денег. Совсем немного.— Может быть. Деверс даст вам что-то из своей доли. Попросите его.— Мне некуда деться, — сказала она, и выражение панического страха опять появилось в ее глазах.Меньше всего Паркеру хотелось, чтобы она снова впала в невменяемое состояние.— Я поговорю со Стеном. Завтра мы что-нибудь придумаем, — успокаивающе сказал он.— Спасибо, — ответила она бесцветным голосом и ушла.В эту ночь Деверс свалился с ног уже около часу, и Уэбб пришел в гостиную допивать виски вместе с Паркером.— Парень что надо, — сказал он. — Он будет работать и дальше, как вы думаете?— Возможно, — ответил Паркер.Уэбб выпил стакан до конца и поставил его на пол рядом со стулом.— Когда, по-вашему, мы уйдем?— Может быть, завтра вечером. Нас уже здесь почти не ищут.— Наверное, считают, что мы уже на Аляске.Паркер ничего не ответил, и, когда спустя минуту повернулся к Уэббу, тот спал.Дом погрузился во тьму; гостиная освещалась только светом с экрана телевизора. Паркер смотрел на экран, но мысли его были далеко. Закончилась проповедь, исполнили национальный гимн, на экране появилась белая рябь, но он не стал выключать телевизор. Немного погодя, по-прежнему сидя перед пустым экраном, он заснул. Глава 8 Паркер проснулся оттого, что Уэбб дотронулся до его руки. На экране телевизора мелькали кадры мультфильма. Серый свет проникал сквозь оконные занавеси. Паркер посмотрел на часы — без двадцати восемь.У Уэбба было встревоженное лицо. Стараясь говорить тихо, он произнес:— Лучше взгляните сами.Паркер пошел за ним в комнату Годдена. Годден, со связанными руками и ногами, лежал на боку с разрезанным горлом; простыня была пропитана кровью.— Где женщина? — сказал Паркер.— Ушла. Оставила вот это.На коричневой промокашке большими неровными буквами карандашом было написано:«Никому не скажу, где вы. Я должна отвести Пему маме. Простите».Видно было, что записка писалась второпях.— Что теперь? — спросил Уэбб. Паркер покачал головой.— Хотел бы я знать, когда она ушла.— Я слышал, как закрылась дверь, оттого и проснулся. Прошло меньше пяти минут.— Надо выбираться, — сказал Паркер. Они пошли на кухню, разбудили Деверса, показали ему записку и рассказали про Годдена.— Протрезвей, мальчик, — сказал Паркер. — Мы должны поскорее убраться отсюда.— Почему? Вы думаете, она расскажет?— Ей не нужно ничего говорить. Полубезумная женщина тащится по маленькому городу в семь тридцать утра, сколько, вы думаете, она уже прошла? Шесть кварталов? Десять? Когда полицейские заберут ее, они подумают: а может, и другие где-нибудь поблизости? Вспомнят, что и доктор с раненой головой живет неподалеку. Кто-нибудь скажет: «Давай-ка, Джо, посмотри, нет ли там кого».Деверс в мгновение ока протрезвел:— Сколько у нас осталось времени? — спросил он.— Пока они не соберутся с мыслями. Пока не вспомнят, что рядом живет Годден. Час, может быть, меньше.— Черт побери! — Деверс отошел к кухонному крану, ополоснул лицо холодной водой, вытерся посудным полотенцем.— Куда мы поедем?— Вначале вы поедете со мной, — сказал Паркер.Они взяли вещи и вышли к машинам. Паркер и Деверс сели в темно-зеленый «кадиллак» Годдена, погрузив туда чемодан Паркера, в котором лежали его дорожные принадлежности и его доля денег, и небольшую сумку Годдена" в которую Деверс положил свой кусок. За руль сел Паркер.Они находились в западной части Монеквуа, откуда легче всего было выехать из города, а попав на 11-ю трассу, они направились на запад, в сторону, Потсдама. Некоторое время «бьюик» Уэбба следовал за ними, но у Мориа он свернул на юг. Паркер доехал до Лоренсвилла, резко свернул на безномерную дорогу и, миновав Бактон и Саусвилл, вышел у Колтона на 56-ю трассу, по которой двинулся на юг.Радио все время работало. Ничего нового — сообщения об ограблении утратили свою сенсационность, ведь сегодня шел третий день, а уже вчера не было никаких новостей. Об Элен Фуско пока не упоминали.Деверс сказал:— Вскоре ехать на этой машине будет опасно. Стоит им добраться до дома Годдена и...— Знаю.— Что будем делать?— Нам нужен город, — сказал Паркер. — Чтобы вы в нем растворились. Но здесь пока только горы.В бардачке лежала дорожная карта штата Нью-Йорк. Деверс стал внимательно изучать ее.Наконец он сказал:— Лучше всего было бы Олбани.— Сколько до него?— Где мы сейчас?— Подъезжаем к чему-то под названием Севей, — сказал Паркер.Деверс снова углубился в карту. — Примерно сто шестьдесят миль. Часть пути проходит по хорошей дороге. — Он горько усмехнулся. — По той, по которой я вас вез. Глава 9 Следующее сообщение, затрагивающее их, было передано в сводке новостей в одиннадцать часов вечера, когда они проезжали Нортуэй и водопад Глен, что в сорока милях от Олбани.«Миссис Элен Фуско, розыск которой был объявлен в связи с похищением в среду денег на военно-воздушной базе в Монеквуа, северная часть штата Нью-Йорк, обнаружена ранним утром, когда она направлялась в дом своих родителей, мистера и миссис Герберт Аткинсон, живущих в Монеквуа, с трехлетней дочерью на руках. Находившаяся в полубессознательном, почти невменяемом состоянии, она не смогла сообщить полиции, где провела последние три дня...»— Молодец, — сказал Деверс. Он посмотрел на Паркера. — Это она нарочно.— Раз полиция разрешила передать эту информацию, она уже знает, откуда Элен вышла. Пора избавляться от машины. Что у нас впереди?Деверс посмотрел на карту.— Саратога.— Сделаем это там.Оставшиеся до Саратоги десять миль Паркер шел на максимально разрешаемой скорости, все время косясь на зеркало заднего вида. Машин на дороге в этот субботний день становилось все больше и больше, и зеленых «кадиллаков» тоже, наверное, было много, и они надеялись, что и под конец удача им не изменит.Паркер оставил машину в деловой части Саратоги, на стоянке со счетчиком. Потом они с Деверсом прошли три квартала до автобусной станции, где сели на экспресс, отходивший в Олбани в одиннадцать тридцать. В Олбани они были в пять минут первого.— Здесь мы расстанемся, — сказал Паркер, — вам нужен человек, который научил бы вас тому, как делаются такие дела, к сожалению, я сейчас не располагаю временем. Но у меня есть друг, зовут его Генди Мак-Кей, сейчас он отошел от дел. У него ресторан в месте, которое называется Преск-Айл, в Мэне. Поезжайте туда, скажите, что вас прислал я. Можете рассказать ему всю историю. Он о вас позаботится.— Спасибо. Это не то, на что я рассчитывал вначале, но почему бы и нет?— Верно, — сказал Паркер. Глава 10 Она лежала на шезлонге, обратив лицо к солнцу. На ней были черные трусики, черный с белым лифчик, защитные очки в белой оправе. Полотенце, книга, сигареты, мазь для загара лежали на песке. Казалось, она спала.Паркер сначала зашел в номер и надел плавки. Пройдя по пляжу, сел в шезлонг рядом с ней.— Ты еще больше загорела, — сказал он. Клер вздрогнула. Посмотрела на него, подняла солнцезащитные очки, прищурилась.— Вернулся.— Я всегда возвращаюсь.— Хорошо. Где мы сегодня поужинаем?— В «Маллоркуине».— Отлично, мне там нравится. Потом пойдем в казино?— Конечно, — ответил он.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18