Дверь заднего входа была лишь прикрыта, как они ее оставили в первый раз. Паркер, войдя в дом, стал подниматься по лестнице, за ним следовал Уэбб.Перед кабинетом Годдена Уэбб спросил:— Что нам здесь нужно?— Тело.— Если он мертв.— Он будет мертв, — ответил Паркер. В кабинете все было по-прежнему, продолжал гореть свет, дверь была незаперта; Ральф лежал на полу в прежней позе. Паркер опустился перед ним на колено и прижал руку к его горлу.Уэбб, перегнувшись через стол, спросил:— Жив?Паркер ответил не сразу. Его рука напряглась. Затем он убрал ее и сказал:— Мертв. Тело надо во что-нибудь завернуть, иначе мы оставим следы крови.— В соседней комнате есть ковер.— Хорошо. Бери его за ноги.Они оттащили тело в приемную, положили его на небольшой ковер и завернули в него; ноги Ральфа торчали наружу.— Нужно забрать ящики от денег, — сказал Паркер.Войдя снова в кабинет, они вынесли ящики в коридор. Паркер еще раз вернулся, чтобы проверить, все ли в порядке. На ковре за письменным столом были пятна, но с этим приходилось смириться. К тому же их можно было увидеть, только зайдя за стол. Все остальное было в норме. Паркер выключил свет, вышел в приемную; затем они с Уэббом вынесли труп в коридор и захлопнули дверь.— Что происходит? — спросил подошедший Деверс.— Мы переносим тело, — ответил Уэбб.— Вы справитесь с этими двумя ящиками? — обратился Паркер к Деверсу. — Только постарайтесь не слишком поцарапать стены.— Постараюсь.Паркер и Уэбб, снова подняв тело, понесли его к машине. Деверс возился с ящиками: брал один, нес его какое-то расстояние, ставил на землю и шел за вторым, подтаскивал его к первому, снова тащил первый и так далее. Паркер и Уэбб шли медленно, и Деверс не отставал от них, а под конец даже перегнал и откинул им задний борт микроавтобуса.В заднюю часть «бьюика» уложили чемодан, два металлических ящика и труп. Паркер и Деверс сели вперед, и Уэбб спросил:— Куда сейчас?— К дому Годдена. Глава 6 Доктор сидел на полу, там, где они его оставили, связанный и с кляпом во рту. Как только Паркер включил свет, Уэбб подошел к шкафу и, взяв ключи от гаража Годдена, вышел поменять машины: вывел из гаража машину Годдена и поставил на ее место свой «бьюик».Паркер сел на кровать.— Слушайте внимательно, — сказал он. — Из-за вас все пошло кувырком. Мы не можем воспользоваться нашим убежищем, не можем даже выйти отсюда, уже светает. Трое моих приятелей убиты, две трети денег пропали. Если бы я в вас не нуждался, я сам затянул бы на вашей шее проволочную петлю. Но я могу использовать вас, поэтому у вас есть шанс остаться в живых. Если будете подчиняться, все кончится благополучно. Если выкинете еще что-нибудь, считайте себя трупом.Годден кивнул.— Отлично. — Паркер подошел к нему и вынул кляп. — Только не начинайте снова свою болтовню. Отвечайте на вопросы.Годден снова кивнул.— Хорошо.Голос его звучал хрипло, на щеках выступили красные пятна. Кровь на виске засохла. Паркер снова присел на край кровати.— Как надолго уехала из города ваша жена?— Осталось пять дней. Она вернется в понедельник вечером. То есть мы вместе должны были вернуться сюда в понедельник вечером.— Вы должны были уехать к ней?— Да. В пятницу. В пятницу вечером.— У вас сегодня прием?— Вы хотите сказать, завтра?— Сейчас двадцать минут пятого. Я хочу сказать, сегодня.— Да, записано четверо. Трое, не считая Ральфа Хохберга.— И Роджера Сен-Клауда?— Да. Он тоже...— Значит, вы должны принять двоих. Когда назначено первому?— В десять часов. Но это должен был быть Ральф. А следующий — в одиннадцать.— Утром позвоните обоим и скажите, что приема сегодня не будет.— Хорошо.— Но сначала дождитесь звонка из полиции.Годден удивился.— Из полиции?— Ваш Роджер забаррикадировался в доме и стрелял по полицейским.— Боже!— Они позвонят вам. Если вы услышите об этом каким-нибудь законным способом раньше, позвоните им сами и предложите свою помощь. Скажите, что готовы встретиться и рассказать обо всем, что их будет интересовать. Но попросите их приехать к вам.— А если они будут настаивать, чтобы я приехал к ним?— Настаивать должны вы.— Это не вызовет подозрений?— Нет. Когда они придут сюда, расскажите им все, что знаете о Роджере, можете болтать все, что вам заблагорассудится. Но никакого упоминания о нас.— Вы будете здесь? Значит, вы здесь будете прятаться?— Если вы проболтаетесь, — сказал Паркер, — полиция узнает 0вашей причастности к ограблению воздушной базы, и это самое меньшее, что вам угрожает. А самое большее — это пуля в лоб.— Если я выкручусь, — сказал Годден, — я буду считать, что мне повезло. Элен Фуско говорила мне о вас, Паркер, но я недооценил вас, я плохо ее слушал. — Его голос помрачнел. — Я и Роджера недооценил.— Помните об этом, — сказал Паркер и встал. — До утра.— Вы собираетесь оставить меня в таком положении?Паркер выключил свет и вышел.На кухне горела небольшая лампа, и благодаря ей можно было ориентироваться в доме. Заглянув туда, Паркер увидел Уэбба у холодильника. В одной руке он держал бутылку молока, в другой — кусок торта.— Помирал с голоду, — сказал он.— Где Деверс?— Здесь. — Вошел улыбающийся Деверс с чемоданом. — Я думал, что мы разделим их, прежде чем я вернусь.Паркер посмотрел на него.— Вернетесь? Куда? Деверс смутился.— К Элен, куда же еще?— Завтра полиция найдет три трупа в сторожке. Завтра или послезавтра будут получены отпечатки пальцев, и полицейские определят, что одни из них принадлежат Мартину Фуско. Потом они выяснят, что в городе живет его прежняя жена. Первая зацепка. Поговорив с бывшей женой, они узнают, что она находится в связи с парнем из финансового отдела военно-воздушной базы. Вторая зацепка.Деверс побледнел.— Проклятие! Как же мне выпутаться из всего этого? Буду все отрицать. Что они мне сделают? Скажу, что это простое совпадение. Они ничего не докажут.Уэбб, набив рот тортом, промычал:— Они надавят на тебя, парень. Сильно надавят.— Выдержу.— А Элен? Они и на нее надавят.— Я посоветовал бы тебе убить ее, — проговорил Уэбб задумчиво. — Но тогда они надавят еще сильнее. А если им удастся сломать тебя, они повесят на тебя убийство первой степени.Деверс переводил взгляд с одного на другого.— Что же делать?— Берите свои сорок тысяч и уезжайте, — сказал Паркер.— Но мне же надо отслужить свой срок! Паркер покачал головой.— Ничего не выйдет. С этой женщиной и мерзавцем, что наверху, тебя посадят.— Только если они найдут тело Фуско, — возразил Деверс.— Не сомневайся в этом, — сказал Уэбб. — Можешь ездить сколько угодно по городу, но, как только ты выедешь на шоссе, они погонятся за тобой. К тому же к сторожке невозможно подъехать, минуя базу.— Ну так пусть остановят. Им нечего будет мне предъявить. Я чист.— Служащий финансового отдела. Едет в четыре часа утра. Просто так, без всякой цели.— Если же они остановят вас на обратном пути, вы не сможете утверждать, что чисты, — прибавил Паркер. — С трупом в машине.Деверс впал в полное отчаяние.— Черт возьми, ведь должен же быть какой-то выход! Что же мне все-таки делать?— Найти документы на машину Годдена. На случай, если вас остановят. Поехать на его машине домой и забрать Элен с ребенком. Если она не захочет ехать, убить ее.— Я не смогу...— Тогда позвонить нам и сообщить, что вы этого сделать не можете, мы приедем и сделаем это сами.Деверс переводил взгляд с Паркера на Уэбба и с Уэбба на Паркера.— Хорошо, — сказал он. — Я заберу ее. Что дальше?— Привезете ее сюда. Если полицейские найдут ее, она расскажет им о Годдене, а нам нужно, чтобы Годден был чист, так как нам больше негде прятаться. Поэтому она тоже должна находиться здесь.— Сколько дней мы будем скрываться?— Два-три дня. Пока все не успокоится.Жест Деверса выражал одновременно и злость, и горечь.— Что же я буду делать потом?— Возьмешь новое имя, приятель, — сказал Уэбб. — Главное, не теряй головы. И надейся на лучшее.— Вы хотите сказать, что всю оставшуюся жизнь мне придется быть в бегах?Уэбб ухмыльнулся:— Как в кино? Спать на сеновале, ездить в товарных вагонах — так ты это себе представляешь? — Он покачал головой. — Меня разыскивали под моим собственным именем почти пятнадцать лет. А Паркера — под столькими именами, что он вряд ли все их вспомнит. Мы все были в бегах, мы и сейчас в бегах. И при этом вполне приятно проводим время, надо только уметь.Деверс посмотрел на Паркера. Он начал кое-что понимать.— Вы были в Пуэрто-Рико, — сказал он. Уэбб развел руками.— Ну, дошло? В бегах, в отеле «Хилтон». Глава 7 Когда двое полицейских в штатском ушли, Паркер появился из кухни, демонстративно пряча пистолет.— Неплохо, — сказал он.Годден был весь в поту; пластырь желтовато-коричневой заплаткой выделялся на бледной и влажной коже его лба.— Не хотел бы я испытать все это еще раз, — сказал он. — Даже за миллион долларов.Уэбб и Деверс вошли в комнату через другую дверь.— Вы сделали это за меньшее, — сказал Уэбб, — но и того не получите.Деверс молчал. Он уже примирился с невозможностью вернуться к прежней жизни, но в Годдене видел причину всех своих несчастий и готов был его испепелить. Он стоял и смотрел на него, сжимая кулаки от ненависти.Годден нервно потрогал свой пластырь.— Как по-вашему, они мне поверили?— Поверили, — ответил Паркер. — Вы вели себя правильно.Паркер сочинил для него историю, выглядевшую весьма правдоподобно. Когда утром без десяти семь зазвонил телефон, трубку взял Паркер, назвавшись Годденом. На проводе был репортер одного из телеграфных агентств, звонивший из Сиракуз. Паркер сказал, что все события, связанные с Роджером Сен-Клаудом, были для него полной неожиданностью, и он, естественно, не может делать никаких заявлений, пока не поговорит с полицией.Затем Паркер разбудил Годдена и заставил его позвонить в полицию — дескать, только что позвонил репортер и сообщил, что Роджер Сен-Клауд вел себя словно безумный. Получив подтверждение, Годден заявил о своей готовности рассказать все, что он думает о мотивах поступков и состоянии ума своего пациента, прибавив, однако, что предпочитает, чтобы полицейские приехали к нему, так как, вскочив с постели на звонок репортера, упал и поранил голову и пока еще не знает, насколько рана серьезна. Он прибавил также, что совершенно потрясен и подавлен случаем со своим пациентом.Полицейский сочувственно его выслушал и сказал, что утром его навестят. И действительно, в четверть одиннадцатого пришли двое полицейских в штатском; они уже знали, что он поранил голову, были вежливы и почтительны; было ясно, что они ни в чем его не подозревают. Да и с какой стати?Они провели в доме полчаса и за это время лишь выслушали монолог Годдена о Роджере Сен-Клауде, не проявив никакого интереса ни к чему другому. Сначала Годден сильно нервничал, полицейские, по-видимому, объяснили себе это по-своему, однако потом он увлекся собственным повествованием, и волнение исчезло. Ведь в конце концов, такого рода монологи — его профессия.Полицейские в штатском ни слова не сказали о возможной связи поведения Роджера с ограблением военно-воздушной базы, но в девятичасовой передаче новостей эти два происшествия уже увязывались между собой. О телах в сторожке пока ничего не сообщалось. В передаче новостей в девять тридцать сообщили, что найден автобус. «Видимо, часть бандитов под покровом темноты пересекла канадскую границу».Хотя бы ненадолго их оставят в покое. Годден позвонил своим пациентам и предупредил их, что ввиду известных им обстоятельств он отменяет прием до конца недели. После звонков еще нескольких репортеров, похоже, источником неформальной информации стал уже служить врач-психоаналитик преступника, а не полиция, не было ничего, страшного, что доктор Годден отключил телефон.Дальше нужно было решить, что делать с его женой.— Позвоните ей, — сказал Паркер. — Если она собирается вернуться, скажите, чтобы она этого не делала. Вы приедете, как договорились, в пятницу, а если полиция снова захочет побеседовать с вами, — то в субботу. Объясните ей, чтобы она не пыталась вам звонить, так как из-за непрерывных звонков репортеров вы не подходите к телефону.Годден позвонил жене, причем больше слушал, чем говорил, и под конец сказал то, что велел Паркер. Повесив трубку, он смущенно взглянул на него:— Мне надо позвонить еще в одно место.— Кому?— Одной молодой леди. Мы должны были встретиться сегодня вечером.— Здесь?— Нет, у нее.— Звоните. Деверс, возьмите на кухне вторую трубку. Если что-то покажется подозрительным, дайте мне знать.— Хорошо.Деверс шел в кухню, очень надеясь, что Годден что-нибудь ляпнет.Но ничего не произошло. Годден сказал молодой леди, что из-за происшествия с Роджером Сен-Клаудом у него все полетело кувырком, и пообещал навестить ее на следующей неделе, во вторник или, самое позднее, в среду.Когда он положил трубку, а вернувшийся из кухни Деверс разочарованно покачал головой, Паркер сказал:— Хорошо. Возвращайтесь в свою комнату.Годден, пытаясь улыбнуться, встал.— Не нужно связывать меня снова. Вы можете доверять мне. Я не меньше вас хочу, чтобы весь этот кошмар кончился.— Ах ты, мерзавец! — почти прорычал Деверс.Годден, повернувшись к нему, развел руками:— Поверьте, я очень сожалею о том, что случилось. Я не хотел этого. Я не хотел никого убивать, не хотел никого губить. Я хотел только забрать деньги.— Гнусный мерзавец! — снова прорычал Деверс.— Все, — сказал Паркер. — Годден, поднимитесь в свою комнату. Уэбб, уведи его. Деверс, взгляните, что делает ваша женщина.Лицо Деверса перекосилось.— Моя женщина, — произнес он с горечью и, повернувшись, вышел.Элен с девочкой поместили в комнату, которую когда-то занимали дети Годдена. Деверс рассказал, что, когда он приехал за ней прошлой ночью, она вначале отказывалась ехать с ним, уверяла, что сумеет обмануть полицию. Но он убедил ее, что полиция все поймет, когда выяснится, что она, бывшая жена одного из грабителей, живет с финансовым клерком военно-воздушной базы. Поэтому ей остается либо ехать с ним, либо ее заставят замолчать навеки, потому что она будет представлять опасность для них всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18