Затем он убрал капельницу с трубкой, выключил электронную систему слежения и покрыл лицо Генри простыней. Итак, наступил конец группы пьяниц. Большинство ушли из жизни рано, исключением был только Генри. Этот сукин сын боролся до конца, опровергая все предсказания. Киллгор подумал, а не следовало ли попробовать на нем одну из вакцин — вакцина В почти несомненно спасла бы его, но в этом случае в их руках оказался бы здоровый пьяница, а Проект не был направлен на спасение таких людей. Да и какая от него польза? Разве что для хозяина винного магазина. Киллгор вышел из палаты, дав знак санитару заняться телом. Через пятнадцать минут пепел Генри поплывет в воздухе, химические элементы тела принесут пользу траве и деревьям в качестве удобрения, когда опустятся на землю. Это была единственная польза, которую мог принести природе человек вроде него. Теперь пришло время навестить Мэри, F4, в ее палате.— Как у тебя дела? — спросил он.— Хорошо, — ответила она сонным голосом. Какое бы недомогание она ни испытывала, оно было глубоко погружено в морфий, текущий из капельницы.— Вчера ты решила немного прогуляться? — спросил Киллгор, меряя ее пульс. Девяносто два, все еще сильный, хорошего наполнения. Ну что ж, она пока не достигла стадии серьезных симптомов, хотя не сможет продержаться так долго, как Генри.— Хотела сказать папе, что у меня все в порядке, — объяснила она.— Думаешь, он беспокоится?— Я не говорила с ним с того дня, когда приехала сюда, и подумала... — Она задремала.— Да, конечно, ты подумала, — сказал доктор Киллгор, обращаясь к бессознательному телу, — а теперь мы примем меры, чтобы такое не случилось снова.Он изменил программу, увеличив долю морфия на пятьдесят процентов. Это удержит ее в постели. Через десять минут он вышел из здания и пошел на север... а, вот оно, и он увидел пикап Бена Фармера, стоящий на обычном месте. Внутри здания пахло птицами, как и должно быть, хотя снаружи оно походило на конюшню. На каждой двери стояли решетки с ячейками, слишком узкими, чтобы просунуть руку — или позволить вылететь птице. Киллгор прошел мимо ряда дверей, до тех пор пока не увидел Фармера с одним из его любимцев.— Работаешь сверхурочно? — спросил он.— Немного, — согласился охранник. — Вылезай, Фестус, — сказал он затем. Сова-сипуха недовольно захлопала крыльями, потом взлетела, завершая свой шестифутовый полет на руке Фармера, одетой в кожаную перчатку. — Думаю, у тебя все в порядке, мой друг.— Выглядит не слишком дружелюбно, — заметил доктор.— С совами иногда трудно работать, а у Фестуса к тому же плохой характер, — сказал ему бывший морской пехотинец, отнес сову обратно на ее насест и оставил там. Затем он выскользнул из двери. — Совы — не самые умные хищники. Их чертовски трудно приручить. С Фестусом я даже не буду пробовать.— Ты просто отпустишь его?— Да. В конце недели, пожалуй. — Фармер кивнул. — Уже прошло два месяца, и его крыло зажило. Полагаю, что он готов вернуться обратно и найти себе амбар, полный мышей, для охоты.— Это была та, которую сбил автомобиль?— Нет, автомобиль сбил Николло, большого рогатого филина. По-моему, Фестус наткнулся на провод линии электропередачи. Не смотрел перед собой, наверно. Оба его глаза функционируют нормально. Птицы совершают глупые поступки, как люди. Но, как бы то ни было, я вылечил его сломанное крыло, сделал хорошую работу, даже если я говорю это про самого себя. — Фармер позволил себе удовлетворенно улыбнуться. — Но старый Фестус не испытывает ко мне чувство благодарности.— Бен, тебе нужно стать врачом, ты так хорошо относишься к лечению. Ты, наверно, был медиком в морской пехоте?— Нет, простым солдатом. Морской пехоте предоставляются медики флота, доктор. — Фармер снял с руки перчатку из толстой кожи и пошевелил пальцами, прежде чем надеть ее обратно. — Вы пришли сюда по поводу Мэри?— Что случилось ночью?— Вы хотите знать правду? Я пошел в туалет, чтобы помочиться, вернулся обратно и сел почитать свой журнал. Когда поднял голову и посмотрел на монитор, ее не было в палате. Я считаю, она отсутствовала минут десять до того, как вызвал дежурного доктора. Это я допустил ошибку и виноват в этом только я, доктор, — признался Фармер.— Думаю, что она не сумела натворить что-то очень уж вредное.— Да, доктор, может быть, стоит перенести компьютер в комнату с замком на двери, а? — Он прошел в конец комнаты и открыл другую дверь. — Эй, Барон, — позвал охранник. Через мгновение ястреб прыгнул на вытянутую руку. — Да, это мой друг. Ты тоже готов вернуться на свободу, верно? Может быть, хочешь найти жирных, сочных зайцев?Вот настоящие благородные птицы, подумал Киллгор. Их глаза зоркие и ясные, движения мощные и дышат стремлением к цели, и хотя эта цель может показаться жестокой их жертвам, это ведь естественно для Природы. Эти хищники удерживают баланс в природе, истребляя слабых, искалеченных и глупых. Кроме того, хищные птицы благородны в своем поведении, в том, как они взмывают вверх и смотрят с высоты на мир, решая, кто будет жить и кто умрет. Подобно тому, как поступает он и члены его группы, подумал Киллгор, хотя человеческим глазам недостает твердости, которую увидел здесь. Он улыбнулся Барону, который скоро вернется на свободу, будет парить над Канзасом...— Мне позволят заниматься этим, когда наш Проект войдет в силу? — спросил Фармер, усаживая Барона на его деревянный насест.— Что ты имеешь в виду, Бен?— Видите ли, док, есть люди, которые говорят, что мне не разрешат держать птиц, после того как мы выйдем к природе, поскольку это мешает ей. Черт побери, ведь я ухаживаю за своими птицами, — вы знаете, прирученные хищные птицы живут в два или три раза дольше, чем живущие на свободе. Да, я понимаю, что это немного нарушает самостоятельность природы, но, проклятие, ведь я...— Бен, эта проблема недостаточно велика, чтобы беспокоиться о ней. Я понимаю тебя и твоих ястребов, о'кей? Мне они тоже нравятся.— Эти птицы — умная бомба природы, док. Я люблю смотреть, как они работают. А когда получают повреждения, я знаю, как вылечить их.— У тебя это отлично получается. Все твои птицы выглядят здоровыми.— Еще бы, сэр. Я даю им нужный корм, ловлю для них мышей. Они любят свою пищу теплой, понимаете? — Он подошел к рабочему столу, снял рукавицу и повесил ее на крючок. — Это завершает мою утреннюю работу.— О'кей, отправляйся домой, Бен. Я позабочусь о том, чтобы компьютерная комната была надежно заперта. Следи за тем, чтобы субъекты больше не разгуливали по ночам.— Да, сэр. Как дела у Генри? — спросил Фармер, разыскивая в кармане ключи от машины.— Генри оставил нас.— Я не думал, что ему осталось много времени. Итак, больше нет пьяниц, а? — Он увидел, как доктор покачал головой. — Да, жаль его. Настоящий боец, этот сукин сын.— Да, Бен, но такова жизнь.— Верно, док. Жаль, что мы не можем оставить его тело коршунам. Им тоже нужна еда, но немного противно смотреть, как они ее добывают. — Он открыл дверцу. — Увидимся вечером, док.Киллгор последовал за ним, щелкая выключателями. Нет, они не могут лишить Бена Фармера права держать своих птиц. Соколиная охота — спорт королей, и во время нее вы можете узнать так много о птицах, как они охотятся, как живут. Они являются частью Великого плана Природы. Проблема заключалась в том, что в Проекте принимали участие крайне радикальные люди, подобные таким, которые протестовали против участия врачей, потому что они мешают естественному развитию Природы. Лечить людей, по их мнению, означает вмешательство, позволяет людям слишком быстро размножаться, что снова приведет к нарушению естественного баланса. Да, конечно. Через сотню, может быть, через двести лет, Канзас будет полностью заселен — но ведь не все останутся в Канзасе. Нет, они распространятся по свету, будут изучать горы, мангровые заросли, дождевые леса, африканскую саванну, и затем вернутся в Канзас с докладами о том, что им стало известно, будут показывать видеозаписи природы в ее естественном развитии. Киллгор заранее предвкушал это. Подобно большинству членов Проекта, он не отрывался от телевизора, когда шел цикл «Планета животных» на канале «Дискавери» по кабельному телевидению. Предстояло так много узнать, так много понять, потому что он хотел узнать все, понять Природу во всей ее целостности. Конечно, это нелегкая задача, возможно, даже нереалистичная, но, если ему не удастся справиться с ней, его место займут дети. Или даже их дети, которые будут выращены и воспитаны для того, чтобы оценить Природу во всем ее великолепии. Они будут путешествовать и отправятся восхищаться Природой, являясь учеными-естественниками. Он подумал, каким будет мнение тех, кто посетит мертвые города... По-видимому, будет неплохой мыслью убедить их сделать это, для того чтобы они поняли, как много ошибок совершил человек, и научатся не повторять их. Может быть, он сам возглавит несколько таких поездок. Нью-Йорк будет самым большим и жестоким уроком, наглядно показывающим, чего не надо делать. Пройдет тысяча лет, может быть, больше, прежде чем огромные здания рухнут в результате коррозии балок и отсутствия ухода за ними... Каменные части зданий сохранятся навсегда, но относительно скоро, лет через десять, олени вернутся в Центральный парк.В течение некоторого времени стервятники будут пировать на трупах. Им предстоит съесть множество тел... а, может быть, и нет. Сначала трупы будут хоронить обычным, цивилизованным способом, но через несколько недель это окажется не под силу, и тогда люди будут умирать, возможно, в своих кроватях, и появятся крысы, разумеется. Наступающий год станет знаменательным для крыс. Единственной проблемой будет следующая: процветание крыс зависит от людей. Они живут на помойках и отходах цивилизации, относительно специализированные паразиты, и в наступающем году они переживут всемирный пир, до предела набивая свои животы, и затем — что? Что произойдет с крысиным населением? Собаки и кошки будут питаться ими, постепенно достигая определенного баланса, но без миллионов людей, производящих отходы, питающие крыс, их число будет сокращаться в течение следующих пяти или десяти лет.Это будет интересным предметом для изучения. Насколько быстро сократится крысиное население и до какого предела оно уменьшится?Слишком много людей в Проекте интересуются крупными животными. Все любят волков и пантер, великолепных благородных животных, так жестоко уничтожаемых людьми из-за их набегов на домашних животных. Но они восстановят свою численность, после того как прекратится их ловля капканами и отравление ядами. Но как относительно маленьких хищников? Как относительно крыс? Создается впечатление, что их судьба никого не интересует, но ведь они тоже являются частью экосистемы. Разве можно применять эстетический подход к изучению природы? Если применить его, то как вы сможете оправдать убийство Мэри Баннистер, субъекта F4? В конце концов, она является привлекательной, умной, приятной женщиной, совсем не похожей на Честера, или Пита, или Генри, ничуть не отвратительная для созерцания, как были они... Но подобно им это личность, которая не понимает Природу, не ценит ее красоту, не видит своего места в великой системе жизни и потому не заслуживает права на жизнь. Жаль. Жалко всех подопытных субъектов, но планета умирает и нуждается в спасении, и сделать это можно лишь одним способом, потому что слишком много людей понимают систему ничуть не лучше, чем низшие животные, которые сами представляют собой несведущую часть самой системы. Только человек может надеяться понять великий баланс Природы. Только человек несет ответственность за поддержание этого баланса, и если это означает необходимость сокращения своего вида, ну что ж, все имеет свою цену. Самая большая и самая изощренная ирония всего этого заключается в том, что требуется огромная жертва, и эта жертва основывается на научных достижениях самого человека. Без содействия человека с его гигантским научным прогрессом, который грозил уничтожить планету, не возникла бы способность спасти ее. Ничего не поделаешь, из такой иронии состоит мир, сказал себе эпидемиолог.Проект спасет саму Природу, и в Проекте принимают участие относительно немного людей, меньше тысячи, плюс те, кто был отобран для того, чтобы выжить и продолжать усилия по сохранению Природы, не догадывающиеся о том, что их жизни не будут принесены в жертву за преступления, совершенные от их имени. Большинство так и не узнают, какой является причина их выживания, что они были женами, или детьми, или близкими родственниками членов Проекта, или обладали профессиями, в которых нуждается Проект: летчики, механики, фермеры, специалисты связи или что-нибудь еще. Придет время, и они могут догадаться об этом, — такое будет, разумеется, неизбежным. Кое-кто проговорится, а другие услышат это. Когда слушатели поймут это, они, вероятно, придут в ужас, но к тому времени будет уже слишком поздно предпринять что-нибудь. В этом была какая-то чудесная неизбежность. Конечно, исчезнет кое-что, по чему он станет скучать. Театр, хорошие рестораны Нью-Йорка, например, но в Проекте будут, несомненно, хорошие повара и, конечно, в их распоряжении будут удивительные продукты, с которыми они могут работать. Поля в Канзасе, окружающие здания Проекта, будут выращивать столько зерна, сколько понадобится, и там будет крупный рогатый скот, до тех пор пока прерии не наполнятся бизонами.Проект будет снабжать себя мясом с помощью охоты. Стоит ли говорить о том, что некоторые члены возражали против этого — они были против того, чтобы убивать кого-нибудь, но более спокойные и умные головы возьмут верх в этом вопросе. Человек является одновременно хищником и производителем инструментов, так что против использования ружей не будет возражений. Гораздо более милосердный способ убивать на охоте, а ведь людям нужна еда. А через несколько лет люди оседлают коней и поскачут на них убивать нескольких бизонов и возвращаться домой со здоровым мясом с низким содержанием жира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139