» — приказал он по радио. В углу стоял Кларк, одетый в белую рубашку наблюдателя и бронежилет под ней. Он внимательно наблюдал за происходящим. Конноли вбежал следом за Вегой и МакТайлером, держа в руках одну шумовую и одну ослепляющую гранаты. Сначала одна, потом другая влетели через открытую дверь, и здание снова вздрогнуло.На этот раз первыми в комнату ворвались Чавез и Прайс. Алистер Стэнли стоял в этой комнате, в белой рубашке, означающей «не стреляйте в меня», а Кларк остался в первой комнате. Он услышал глухие звуки выстрелов, за которыми последовали крики: «Чисто!», «Чисто!», «Чисто!».Войдя в комнату, откуда доносились выстрелы, Джон увидел, что все цели, изображающие террористов, имеют отверстия в центре голов. Динг и Эдди стояли перед заложниками, прикрывая их своими бронированными телами, с автоматами, направленными на картонные цели, которые в реальной жизни лежали бы на полу, в лужах крови из своих изуродованных голов.— Великолепно, — заявил Стэнли. — Превосходная импровизация. Вы, Томлинсон, действовали медленнее обычного, но стреляли отлично. И вы тоже, Вега.— О'кей, парни, сейчас пройдем в офис и посмотрим видеозапись, — сказал им Джон, направляясь к выходу и все еще тряся головой, чтобы восстановить слух после шумового удара гранат. В следующий раз ему нужно взять наушники и темные очки, если он хочет присутствовать при подобных учениях, иначе его слух будет навсегда нарушен, — несмотря на то, что он считал своим долгом испытать настоящие взрывы, чтобы убедиться, как действуют его солдаты. Он схватил Стэнли за плечо, когда они вышли из разрушенного дома.— Достаточно быстро, Ал?— Да, — кивнул Стэнли. — Шумовые и ослепляющие гранаты дают нам от трех до пяти секунд вывода из строя и потом еще пятнадцать секунд замедленной реакции. Чавез хорошо приспособился к изменившейся ситуации. Все заложники, по-видимому, выживут. Джон, наши парни находятся в отличной форме, они не смогут действовать лучше. Томлинсон, несмотря на поврежденную ногу, отстал не более чем на полшага, а наш маленький проворный француз двигается, как чертов мангуст. Даже Вегу, несмотря на размеры, нельзя назвать неуклюжим. Джон, эти парни ничуть не хуже любой команды, которую мне приходилось видеть.— Я согласен, но...— Но еще многое находится в руках наших противников. Да, я знаю, но пусть господь поможет этим ублюдкам, когда мы придем за ними. Глава 13Развлечения Попов все еще пытался что-нибудь узнать о своем нанимателе, но не находил ничего полезного. Комбинация Нью-Йоркской библиотеки и Интернета представила ему огромное количество информации. Но в ней не было ничего, что могло бы дать хоть малейший намек на то, почему он нанял бывшего офицера КГБ, чтобы он находил террористов и выпускал этих злобных преступников для атаки на мир. Это было так же невероятно, как замысел ребенка убить любимого отца. Попова не беспокоила моральная сторона проблемы. Когда он был курсантом Академии КГБ за пределами Москвы, подобный вопрос никогда не возникал, поскольку ему и его товарищам дали понять, что государство никогда не ошибается. — Иногда вам дадут приказ совершать действия, которые для вас лично могут показаться отвратительными, — сказал однажды полковник Романов. — Такие приказы нужно выполнять, потому что причины, неизвестные вам, будут всегда правильными. У вас есть право, как у офицеров-оперативников, усомниться в чем-то по тактическим соображениям, способ выполнения задания зависит только от вас. Но вы не можете отказаться от выполнения операции. Вот и все.Ни Попов, ни его товарищи по классу никогда не сомневались в справедливости этой теории. Им было понятно, что приказ есть приказ. И вот после того как Попов принял на себя обязательство выполнять приказы, он исправно исполнял порученное задание... но как слуга Советского Союза, он никогда не упускал из виду генеральную миссию, которая заключалась в том, чтобы передать жизненно важную информацию своей стране, потому что его страна или нуждалась в такой информации для себя, или для оказания помощи другим, чьи действия принесут реальную пользу Советскому Союзу. Даже имея дело с Ильичом Рамиресом Санчесом, думал в то время Попов, он приносил определенную пользу.Теперь, разумеется, у него иная точка зрения. Террористы походили на диких псов или бешеных волков, которых забрасывали в чей-то двор, чтобы вызвать там переполох. Может быть, это было стратегически полезным или так казалось его повелителям в государстве, теперь мертвом и ушедшем в небытие. Но нет, подобные миссии не были действительно полезными. Несмотря на то, каким мощным являлся КГБ, Попов все еще считал его лучшим шпионским агентством в мире, в конце концов, он потерпел поражение. Партия, для которой Комитет государственной безопасности являлся мечом и щитом, исчезла. Меч не убивал врагов партии, а щит не защищал от вооружений Запада. Таким образом, действительно ли знали его начальники, что им надлежало сделать? Скорее всего, нет, признался себе Попов, и по этой причине каждая операция, которую ему поручали, была в большей или меньшей степени бесплодной затеей. Осознание этого, пришедшее к нему, было горьким, но теперь его подготовка и опыт оплачивались щедрым жалованьем, не говоря о двух чемоданах наличных денег, которые ему удалось украсть, но за исполнение чего? Посылать террористов на смерть под пули европейских полицейских агентств? Попов мог с такой же легкостью, хотя и без выгоды, сообщить об их местопребывании полиции. Тогда бы их арестовали, судили и заключали в тюрьму, как и подобает мерзавцам, которыми они являются. Говоря по правде, это было бы намного более справедливым. Тигр в клетке, ходящий по ней взад и вперед в ожидании своих ежедневных пяти килограммов замороженной конины, является куда более интересным источником развлечения, чем чучело тигра, выставленное в музее, и таким же беспомощным. Я похожу на козла Иуды, подумал Дмитрий Аркадьевич, но даже если так, какой скотобойне я служу?Он получал хорошие деньги. Еще несколько операций, подобных двум первым, и он сможет забрать деньги, свои фальшивые документы и исчезнуть с лица земли. Он будет лежать на каком-нибудь пляже, пить вкусные напитки и наблюдать за красивыми девушками в откровенных купальных костюмах. Или что-нибудь еще? Попов не знал, какой вид праздной жизни ему больше по вкусу, но не сомневался, что найдет что-нибудь интересное. Может быть, использует свои способности для торговли акциями и в биржевых сделках, как настоящий капиталист, и таким образом еще увеличит свое богатство. Может быть, размышлял он, отпивая из чашки свой утренний кофе и глядя на юг, в направлении Уолл-стрит. Но пока он еще не был готов для такой жизни, и до тех пор, пока не придет время, его беспокоило, что он не знал назначения его миссии. Не зная этого, Попов не мог оценить угрожающую ему опасность. Однако, несмотря на его знания, опыт и профессиональную подготовку, у него не было даже намека на то, почему его наниматель хочет, чтобы он выпускал тигров из клеток, выпускал их на открытое пространство, где их ожидали охотники. Как жаль, подумал Попов, что он не может задать такой вопрос. Ответ мог бы оказаться забавным. * * * Размещение в отеле происходило с механической точностью. Стол приема был огромным и заполнен стоящими там компьютерами, которые с электронной быстротой размещали гостей как можно скорее, чтобы они могли тут же приступить к трате денег в самом парке. Хуан взял свой ключ-пластинку и кивнул, поблагодарив прелестную девушку-клерка, затем взял свой багаж и направился в выделенную комнату, довольный, что здесь не было металлодетекторов. Идти пришлось недолго, он поднялся на свой этаж в лифте, необычно широком. Наверно, подумал он, это для того, чтобы им могли пользоваться люди в инвалидных колясках. Через пять минут он был уже в комнате, раскладывая вещи. Хуан почти закончил, когда в дверь постучали. Bonjour. Это был Рене. Француз вошел в комнату, сел на кровать и потянулся.— Ты готов, мой друг? — спросил он по-испански.— Si , — ответил баск. Он мало походил на испанца. Его волосы были светлыми и напоминали цвет земляники, правильные черты лица, аккуратно подстриженная бородка. Его никогда не арестовывала испанская полиция, он был умным, осторожным и полностью предан своему делу. В его послужном списке были два взрыва автомобилей и одно убийство. Эта, Рене знал, будет самой смелой операцией Хуана, но он был готов к ней, напряженный, немного нервничающий и тем не менее готовый исполнить свою роль. Рене тоже выполнял подобную работу, главным образом убийства на переполненных улицах; он подходил прямо к своей жертве, стрелял из пистолета с глушителем и продолжал идти как обычный прохожий. Это был самый лучший способ не выдать себя, поскольку его почти никогда не могли опознать, — люди не видели пистолет и редко обращали внимание на человека, спокойно идущего по Елисейским Полям. Затем он переодевался и включал телевизор, чтобы увидеть, как телевидение освещает его работу. Action Directe был в значительной мере, но не до конца разбит французской полицией. Его захваченные члены сдержали клятву, данную своим товарищам, находящимся на свободе, ни на кого не указали и не предали, несмотря на давление и обещания своих соотечественников, служащих в полиции, — и, возможно, некоторые из них будут освобождены в результате этой операции, хотя ее главной целью было освобождение их товарища Карлоса. Будет непросто вытащить его из тюрьмы Ле Санте, думал Рене, вставая, чтобы посмотреть в окно на железнодорожную станцию, которой пользовались люди, спешащие в парк, но он увидел детей, ожидающих своей поездки. Есть в мире вещи, на которые не сможет пойти ни одно правительство, каким бы жестоким и циничным оно ни было. Через два здания от него Жан-Поль смотрел на такую же сцену, и у него в голове проносились аналогичные мысли. Он никогда не был женат и даже редко получал удовольствие от настоящей любовной связи. Теперь он знал, в сорок три года, что это нанесло ущерб его жизни и характеру, создав аномалию, которую он пытался заполнить политической идеологией. Он верил в принципы и в свое видение блестящего будущего для его страны, для Европы и, в конечном итоге, для всего мира. Однако крошечная часть его характера говорила ему, что его мечты являются химерами, что реальность находилась перед ним, на три этажа ниже и в сотне метров к востоку, в лицах детей. Они ждали посадки на поезд с паровым локомотивом впереди, который отвезет их в парк. Но нет, такие мысли представляли собой отклонение от истинного пути. Жан-Поль и его товарищи знали правильность своего дела и своей веры. Они обсуждали это самым подробным образом в течение многих лет и пришли к выводу, что выбранный ими путь верен. Они разделяли разочарование, что так мало людей понимают это, но придет время, и они поймут, придет время, и они увидят, что путь к справедливости, которую социализм предлагал всему миру, должен быть проложен революционной элитой. Впереди широких масс пойдут те, кто понимал значение, смысл и силу истории... и они не совершат ошибок, которые сделали русские, эти отсталые крестьяне в своей гигантской, тупой, варварской стране. И потому он мог смотреть сверху вниз на собравшихся людей, толпившихся на платформе, прислушиваясь к свистку приближающегося поезда, и видеть... события. Даже дети не были людьми, а представляли собой, по сути дела, политические заявления, которые будут сделаны другими, людьми вроде него, кто понимал, как на самом деле устроен мир и как он должен быть устроен. Будет по-правильному, по справедливости, пообещал он себе. Когда-нибудь. * * * Майк Даннис всегда обедал в парке. Это была привычка, которая появилась у него во Флориде. Особенно он любил в Worldpark то, что здесь можно выпить отличное красное испанское вино, которое он пил из пластмассового стаканчика, одновременно наблюдая за тем, как вокруг ходят люди, и следил за возможными промахами обслуживающего персонала. На этот раз он ничего не заметил. Тротуары были проложены после тщательного и продуманного планирования, с использованием компьютерного моделирования.Аттракционы привлекали людей больше всего, и поэтому тротуары проложили таким образом, что они вели людей к самым интересным. Большие дорогие аттракционы были наиболее захватывающими. Его собственных детей особенно привлекал аттракцион под названием «пикирующий бомбардировщик», горки, пролетая которые гости висели вверх ногами и даже летчики-истребители могли потерять там свой ланч. Следующим по привлекательности была «машина времени» — виртуально-реальная поездка, в которую вмещалось девяносто шесть гостей, и цикл длился семь минут — еще минута, показали тесты, и некоторых гостей станет отчаянно тошнить от нагрузки. Сойдя с «машины времени», гости устремлялись за мороженым или вкусным напитком, и ларьки стояли прямо здесь, чтобы удовлетворить желания посетителей. Чуть дальше находился «Пепе», великолепный ресторан со столиками и стульями, где нужно было сидеть, чтобы насладиться каталонской кухней — рестораны не располагались слишком близко от аттракционов. Подобные аттракционы не были бесплатными, потому что наблюдение за «пикирующим бомбардировщиком» не разжигало аппетит, а для взрослых аппетит исчезал совсем после езды в нем. В планировании и управлении парками вроде этого активно использовались научные изыскания, и Майк Деннис был одним из немногих в мире, кто знал, как это делается. Этим объяснялось его огромное жалованье и тихая улыбка, которая сопровождала глотки вина, пока он наблюдал за своими гостями, которые увлеченно наслаждались всем, что находится в парке. Если все проходило без сучка и задоринки, это была лучшая работа в мире. Даже астронавты, летающие в космическом челноке, не получали такого удовольствия. Он наслаждался своей игрушкой каждый день. Астронавты могли летать в лучшем случае два раза в год.Закончив свой ланч, Деннис встал и пошел обратно в свой кабинет на Страда Еспана, которая была главной улицей, центральной спицей в огромном колесе парка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139