На экране своего радиолокатора он видел более двадцати целей, находящихся за пределами дальности, и хотя несколько истребителей его эскадрильи выпустили в них ракеты AMRAAM, Сато выжидал. Он видел также, что его самолёт ведут многие радары противника, но с этим ничего не поделаешь. Сато бросал свой истребитель из стороны в сторону, испытывая огромные перегрузки, и продолжал сближаться с вражескими самолётами на режиме форсажа. То, что началось как обычное воздушное сражение, превратилось теперь в беспорядочную схватку, где один истребитель преследовал другой, не обращая внимания на то, что происходит по сторонам, — подобно самураям, сражающимся в темноте. Сейчас он повернул на север, выбирая ближайшие отражённые сигналы, означающие самолёты противника. Бортовая система «свой — чужой» автоматически послала запрос, Сато убедился, что перед ним вражеский истребитель, нажал на кнопку пуска ракет с головками самонаведения и тут же бросил свой «игл» в крутой поворот, направляясь на юг. Он рассчитывал на такой бой, где противники соревнуются друг с другом, где искусство одного противостоит искусству другого в чистом небе. Здесь же шла хаотическая свалка в темноте, и майор просто не знал, кто одерживает верх, а кто терпит поражение. Оставалось одно — развернуться и лететь домой. Мужества у него хватало, но американцы выманили японские истребители так далеко от базы, что топлива едва оставалось на обратный полет. Сато так и не узнает, попали его ракеты в цель или прошли мимо. Проклятие!Он в последний раз включил форсаж, чтобы оторваться от преследования, уходя вправо и оставляя поле битвы для истребителей, приближающихся с юга. Это, по-видимому, самолёты с Гуама. Сато мысленно пожелал им удачи. * * * — Внимание «Орлов», это ведущий «Орёл». Выходите из боя. Повторяю, выходите из боя! — Санчес находился сейчас далеко от места, где шло воздушное сражение. Ему хотелось сидеть за штурвалом «хорнета», а не как сейчас — более тяжёлого и большого «томкэта». Он услышал ответные сигналы подтверждения, и хотя потерял несколько истребителей своего авиакрыла, да и бой прошёл не совсем так, как он рассчитывал, успех был на стороне американцев. Санчес повернул на север, покидая район боя, и, посмотрев на приборы, проверил запас топлива. Тут он увидел мигающие навигационные огни в направлении на десять часов.— Боже мой, Бад, это авиалайнер! — воскликнул офицер электронного обеспечения, сидевший позади него. — На нём логотип «Джал». — Это было очевидно по стилизованному красному журавлю на вертикальном стабилизаторе.— Нужно предупредить его об опасности. — Санчес включил навигационные огни и приблизился к авиалайнеру слева. — «Джал-747», «Джал-747», это самолёт ВМС США у вашего левого борта.— Кто вы? — послышался голос на частоте авиационных радиопереговоров.— Истребитель Военно-морских сил США. Сообщаем вам, что в этом районе идёт воздушный бой. Советую повернуть назад. Приём.— У меня не хватит горючего.— Тогда летите на Иводзиму. Там есть аэродром, только будьте осторожны — к юго-западу от взлётно-посадочной полосы возвышается радиомачта. Приём.— Спасибо, — прозвучал короткий ответ. — Продолжаю полет по своему маршруту. Конец связи.— Кретин, — произнёс Санчес, но перед этим отпустил кнопку передачи. Офицер, сидевший сзади, полностью согласился с пилотом. Во время настоящей войны они сбили бы вражеский авиалайнер, но эта не была настоящей. По крайней мере такое решение приняли наверху. Санчесу не суждено было узнать об ужасающих последствиях своей роковой ошибки.— Капитан, но это очень опасно!— Аэродром на Иводзиме не освещается. Мы подлетим к Сайпану с запада и обойдём район воздушного боя, — произнёс Сато, не обращая внимания на предостережение. Он изменил курс на западный, и второй пилот промолчал, решив не вмешиваться в действия капитана. * * * — Гидролокатор в активном режиме по правому борту, пеленг ноль-один-ноль, низкочастотный, по-видимому, подводная лодка. — Эта новость была неожиданной и неприятной.— Готовиться к пуску! — немедленно скомандовал Клаггетт. Он безжалостно гонял команду «Теннесси» именно на такой случай, а на подводных ракетоносцах всегда были лучшие торпедисты флота.— Готовим аппарат четыре, — ответили из торпедного отсека. — Открываем люк. Аппарат заполнен водой. Торпеда готова к пуску.— Первоначальный курс ноль-один-ноль, — доложил прокладчик, посмотрев на планшет, где данных почти не было. — Отсечь провода, переход на активный режим поиска с тысячи ярдов.— Готово!— Пуск! — приказал Клаггетт.— Пуск четвёртой, четвёртая ушла! — выкрикнул торпедист, едва не сломав в спешке пусковую ручку. * * * — Расстояние до цели четыре тысячи метров, — доложил акустик. — Крупная подводная цель, скулой к нам. Паразитные, паразитные — он выпустил торпеду!— Мы тоже. Первая, вторая — пуск! — выкрикнул Угаки. — Лево на борт, — скомандовал он, как только вторая торпеда покинула торпедный аппарат. — Полный вперёд! * * * — Слышу торпеду в воде. Две торпеды, пеленг ноль-один-ноль. Действуют в поисковом режиме, — доложил старший акустик.— Проклятие! Такое уже однажды было, — пробормотал Шоу, вспомнив пережитые им моменты ужаса на ракетоносце «Мэн». Армейский лейтенант и его старший сержант только что вошли в боевую рубку, чтобы поблагодарить капитана за отлично проведённую операцию по заправке вертолётов. Они замерли у входа, глядя по сторонам и чувствуя растущее напряжение.— Отсек шестидюймовых приманок, пуск.— Пускаю приманки. — Через секунду послышалось лёгкое шипение сжатого воздуха.— У нас приготовлен ПШИДД? — спросил Клаггетт, хотя и знал, что уже отдал такой приказ.— В аппарате два, сэр, — послышался ответ торпедиста.— Приготовиться к пуску.— Готово, сэр.— О'кей. — Капитан третьего ранга Клаггетт позволил себе сделать глубокий вдох и подумать. У него оставался выбор, хотя и небольшой. Насколько «умны» японские торпеды? «Теннесси» шёл десятиузловым ходом, не получив новых приказов об изменении курса и скорости после погружения, находясь на глубине трехсот футов. Хорошо.— Шестидюймовый отсек, приготовиться к пуску трех приманок расходящимися курсами по моей команде.— Готовы, сэр.— Торпедный отсек, установить на ПШИДДе глубину триста футов, на этой глубине максимально крутая циркуляция. Перевести в активный режим сразу после выстрела.— Люк открыт… аппарат заполнен водой.— Пуск!— ПШИДД пущен, сэр.— Шестидюймовый отсек, пуск!Корпус «Теннесси» снова вздрогнул, когда в морскую глубину вырвались три приманки и подводный имитатор шумов субмарины, созданный на основе торпеды Мк-48. Теперь у приближающихся торпед окажется весьма привлекательная цель.— Всплываем! Экстренное всплытие!— Экстренное всплытие, понял, — отрепетовал боцман и протянул руку к клапану продува цистерн сжатым воздухом. — Вертикальные рули поднять!— Поднять вертикальные рули! — отозвался рулевой и потянул на себя рычаг управления.— Рубка, докладывает гидропост, приближающиеся торпеды по-прежнему в поисковом режиме. Наша торпеда идёт к цели.— Их рыбы, парни, похожи на наши первые Мк-48, — спокойно произнёс Клаггетт. Бесстрастное выражение на его лице было притворным, но следовало успокоить команду. — Помните три правила для 48-х? Нужна чёткая цель, она должна быть на расстоянии не менее восьмисот ярдов, и пеленг на неё должен меняться. Стоп машины!— Машины — стоп. Сэр, докладывает машинное отделение — машины остановлены.— Отлично, пусть теперь плывёт по инерции, — произнёс капитан, не зная, о чём ещё говорить. Он посмотрел на армейцев и подмигнул им. Парни казались слишком бледными. Ну что ж, хорошо, когда у тебя тёмная кожа, подумал Клаггетт.«Теннесси» всплывала под углом тридцать градусов, резко сбавляя скорость. Несколько человек не удержались на ногах и упали — настолько неожиданно все произошло. Капитан схватился за бело-красный штурвал управления перископом, чтобы удержаться на ногах.— Глубина?— Всплываем на поверхность, сэр! — доложил боцман. Через секунду послышался рёв воды, стекающей с корпуса, и затем субмарина, выскочив на поверхность, рухнула обратно, словно кит после прыжка.— Соблюдать полную тишину.Гребной вал теперь замер. «Теннесси» раскачивалась на поверхности, а на глубине трехсот футов и в полумиле за кормой ПШИДД описывал круги, проходя через пузырьки, выпускаемые приманками. Клаггетт сделал все что мог. Матрос, стоявший рядом, сунул руку в карман за сигаретами, потом вспомнил, что отдал их пилоту. * * * — Наша торпеда замкнулась на цели! — доложил акустик.— Право на борт! — скомандовал Угаки, стараясь казаться спокойным, но американская торпеда прошла сквозь приманки… в точности как и его торпеда несколькими днями раньше, вспомнил капитан. Он обвёл взглядом боевую рубку. Все смотрели на него, как и в прошлый раз, однако сейчас первой пустила торпеду вражеская лодка и одного взгляда на планшет было достаточно, чтобы убедиться в том, что он никогда не узнает, стала ли успешной его вторая атака.— Простите меня, — произнёс он, обращаясь к своей команде, и несколько человек успели кивнуть, понимая глубокую искренность своего командира. * * * — Попадание! — сказал акустик.— Спасибо, старшина, — поблагодарил его Клаггетт.— Вражеские «рыбы» описывают круги под нами, сэр… похоже, что они… да, они преследуют приманку… импульсы попадают и в нас, но…— Но первые модели сорок восьмых не замыкаются на неподвижной цели, старшина, — негромко заметил капитан. Казалось, только двое на лодке — акустик и капитан — дышат, остальные затаили дыхание. Ну ещё, может быть, Кен Шоу, стоявши у панели управления системами вооружения. Тем же, кто не могли слышать ультразвуковые импульсы, испускаемые гидролокаторами японских торпед, было страшно.— Эти проклятые «рыбы» никак не хотят остановиться.— Верно, — кивнул Клаггетт. — Поднять радиоантенну, — добавил он. Мачта с сенсорами тут же пошла вверх, и все, кто находились в боевой рубке, насторожились, услышав раздавшийся шум.— Капитан, воздушный радиолокатор на пеленге три-пять-ноль.— Мощность импульсов?— Небольшая, но постепенно возрастает. Наверно, это Р-3, сэр.— Очень хорошо.Это было уж слишком для армейского офицера.— Мы что, так и останемся на месте?— Совершенно верно. * * * Сато посадил 747-й главным образом по памяти. Посадочные огни не действовали, но лунный свет был достаточно ярким, и второй пилот в который раз восхитился мастерством капитана. Луч посадочного прожектора авиалайнера отразился от наземных рефлекторов. Колеса самолёта коснулись дорожки чуть правее центральной оси, но Сато удержал самолёт на прямой до самого конца, на этот раз без обычного взгляда на своего младшего напарника. Авиалайнер уже поворачивал на рулежную дорожку, когда вдали сверкнула ослепительная вспышка. * * * Майор Сато вернулся на Коблер-Филд первым, обогнав по пути два повреждённых истребителя. Он увидел, что внизу что-то двигается, но звуки на его радиоканале были неразборчивыми. Впрочем, у него не оставалось выбора. Его истребитель летел последние мили на парах горючего и честном слове пилота. Топливные баки были пустыми. Поскольку посадочная дорожка не освещалась, Сато плавно спланировал и коснулся тармака в центральной её точке. В темноте он не заметил круглого предмета перед носовым колесом шасси. Послышался глухой взрыв, переднее колесо сложилось, и «игл» помчался, кувыркаясь до конца дорожки. В баках оставалось достаточно горючих паров, они вспыхнули, самолёт взорвался, и обломки разлетелись по аэродрому. Второй «игл», заходящий на посадку в полумиле за ним, приземлился на соседнюю дорожку и тоже взорвался. Оставшиеся двадцать истребителей отвернули в стороны и потребовали по радио указаний. Шесть совершили посадку в гражданском аэропорту. Остальные полетели к длинным двойным дорожкам на Тиниане, не подозревая, что и эти дорожки усеяны бомбочками, доставленными ракетами «томагавк». Лишь около половины истребителей сумели благополучно приземлиться, не натолкнувшись на них. * * * Адмирал Чандраскатта, находясь в боевой рубке, наблюдал за радиолокационным экраном. Скоро ему придётся отозвать свои истребители. Ему не хотелось рисковать пилотами при ночных полётах, но американцы постоянно поднимали в небо истребители, демонстрируя свою силу. Конечно, они в состоянии атаковать и уничтожить его флот, если захотят, но сейчас? Теперь, когда они ведут военные действия против Японии, неужели им придёт в голову вступать в вооружённый конфликт с ещё одной страной? Нет. Его десантное соединение уже вышло в море, и через два дня, после заката, наступит решающий час. * * * Бомбардировщики Б-1 летели ниже, чем когда-либо. На этот раз ими управляли резервисты, главным образом пилоты гражданских авиалиний, милостью Пентагона (по совету нескольких видных конгрессменов) посаженные за штурвалы настоящих боевых самолётов впервые за несколько лет. Во время тренировочных бомбовых рейдов они никогда не приближались к цели на высоте меньше двухсот — чаще трехсот — футов, потому что даже в равнинном Канзасе на фермах стоят ветряные мельницы и у людей странная привычка строить радиомачты в самых неожиданных местах, но не в море. Здесь они летели на высоте пятьдесят футов, с трепетом доверив управление самолётами автоматическим системам, ведущим бомбардировщики в соответствии с профилем местности. Группа из восьми Б-1 летела прямо на юг, сделав поворот у мыса Дондра. Остальные четыре самолёта направлялись на северо-запад после пролёта у другого навигационного ориентира. Впереди ощущалась большая радиолокационная активность, что заставляло командира группы нервничать, хотя до сих пор ещё никто не сумел их обнаружить, и он отдался восторгу полёта на боевом самолёте при скорости, превышающей звуковую, причём на такой высоте, что позади бомбардировщика оставался необычный инверсионный след, больше похожий на кильватерную струю гоночного катера с двигателем неограниченной мощности, вслед за которой, всплывёт варёная рыба…Вот, наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167