— Милочка, ты, должно быть, скучаешь в Пирьяке? — спрашивал иногда жену г-н Шабр.
Но она тут же отвечала:
— Нет, мой друг, уверяю тебя.
Она находила развлечения в этой глухой деревне. Гуси, свиньи, сардины казались чем-то исключительно важным. Маленькое кладбище радовало глаз. Сонная жизнь в уединении, нарушаемом лишь нантским бакалейщиком и глухим нотариусом из Геранды, представлялась ей более бурной, чем шумное времяпрепровождение на модных курортах. Через две недели смертельно скучавший г-н Шабр захотел вернуться в Париж. Ракушки должны подействовать, говорил он. Но она запротестовала:
— Ах, мой друг, ты съел недостаточно... Я прекрасно знаю, что тебе надо поесть еще.
IV
Однажды вечером Гектор сказал супругам:
— Завтра ожидается большой отлив... Можно будет наловить креветок.
Эстелла пришла в восторг от его предложения. Да, да, непременно нужно наловить креветок! Она уже давно предвкушала это удовольствие. Г-н Шабр стал возражать. Во-первых, никогда ничего не удается поймать. Во-вторых, проще купить за двадцать су улов у какой-нибудь местной жительницы, а не мокнуть по пояс в воде и царапать ноги. Но жена его так разохотилась, что он вынужден был уступить. Сборы были долгими.
Гектор обещал принести сачки. Как г-н Шабр ни боялся холодной воды, он все же заявил, что примет участие в ловле; а раз уж он пошел на это, то намеревается ловить всерьез. Утром он приказал смазать салом свои сапоги. Затем облачился в светлый полотняный костюм; несмотря на возражения жены, он тщательно повязал галстук, выпустив концы; можно было подумать, что он отправляется на свадьбу. Так он, человек приличный и аккуратный, выражал свой протест против неряшливости океана. Эстелла же надела купальный костюм и сверху кофточку. Гектор тоже был в купальном костюме.
Они вышли из дому часа в два. Каждый нес на плече свой сачок. Чтобы добраться до скал, где, по словам Гектора, водились стаи креветок, нужно было с пол-лье идти по песку и водорослям. Спокойно шагая впереди, он вел супругов прямо через лужи, не считаясь с трудностями дороги. Эстелла отважно следовала за ним, с наслаждением погружая ножки в прохладный влажный песок. Г-н Шабр, шедший последним, не считал нужным мочить сапоги, прежде чем доберется до места, он тщательно обходил лужи, перепрыгивал через ручейки, оставшиеся на берегу после отлива, выбирал сухие места, как благоразумный, уравновешенный парижанин, который в ненастный день старается ступить на сухой булыжник, осторожно пробираясь через улицу Вивьен. Он уже задыхался и поминутно спрашивал:
— Господин Гектор, далеко еще? Послушайте, почему не половить здесь? Вот креветки, уверяю вас... Впрочем, в море где только их нет? Бьюсь об заклад, стоит забросить сачок...
— Забросьте, забросьте, господин Шабр, — отвечал Гектор.
И чтобы перевести дух, господин Шабр закидывал сачок в лужицу величиной в ладонь. Он не вылавливал ничего, даже водорослей, настолько чистой и прозрачной была там вода. Тогда с видом оскорбленного достоинства, поджав губы, он снова пускался в путь. Но, желая доказать, что креветки водятся всюду, он часто сбивался с дороги и в конце концов сильно отстал.
Море все время отступало, оно откатилось более чем на километр от берега. Постепенно обнажались скалы и валуны; и теперь, насколько хватает глаз, простиралась влажная бугристая пустыня, подавляющая своей необъятностью, похожая на необозримую низменность, опустошенную бурей. Вдали виднелась только зеленая полоса моря, которое все отступало, понижалось, словно его всасывала земля; и тут же на глазах возникали длинные, узкие гряды темных скал и мысами вытягивались в стоячей воде. Эстелла смотрела на это безграничное обнаженное пространство.
— Какая величественная картина! — шептала она. Гектор указал на зеленоватые громады, на обточенные волнами уступы скал.
— Они выступают из воды только два раза в месяц, — пояснил он. — Сюда приходят за мидиями... Видите, там темное пятно? Это «Рыжие коровы», лучшее место для ловли омаров. Эти скалы показываются лишь два раза в год, во время больших отливов... Но давайте поторопимся. Мы идем вон к тем скалам, уже виднеются их вершины.
Эстелла с удовольствием вошла в море. Она высоко подымала ноги, шлепала по воде, смеялась, когда вокруг летели брызги. Потом она забрела по колено в воду, и ей пришлось бороться с волной. И так весело было преодолевать сопротивление напористых волн, которые лизали ей ноги.
— Не бойтесь, — говорил Гектор. — Вода вам будет по пояс, но скоро станет мельче... Еще немного, и мы дойдем.
И правда, они постепенно поднимались все выше, перешли маленький канал и очутились теперь на широкой скалистой террасе, которая обнажилась во время отлива. Оглянувшись, молодая женщина вскрикнула, — так далеко зашла она в море. Вдали на берегу выстроились в ряд белые домики и четырехугольная башня церкви, украшенная зелеными ставнями, — это был Пирьяк. Никогда не видала она таких просторов, расцвеченных полосами золотистого на солнце песка, темно-зеленых водорослей и влажных блестящих скал. Казалось, здесь край земли, обломки мира, а дальше уже небытие.
Эстелла и Гектор только собрались закинуть сачки, как послышался жалобный голос. Застряв посреди проливчика, г-н Шабр спрашивал, куда ему идти.
— Где тут можно пройти? — кричал он. — Скажите, прямо, да?
Вода была ему по пояс, и он не решался сделать ни шага, содрогаясь при мысли, что можно попасть в яму и утонуть.
— Левей! — крикнул ему Гектор.
Господин Шабр двинулся налево, но, продолжая погружаться, в ужасе снова остановился, не отваживаясь уже повернуть назад.
— Дайте мне руку, — ныл он. — Уверяю вас, здесь ямы. Я чувствую, что здесь есть ямы.
— Правей, господин Шабр, правей! — кричал Гектор.
У бедняги был на редкость нелепый вид: в нарядном галстуке, с сачком на плече он стоял в воде, и, взглянув на него, Эстелла и Гектор не могли удержаться от смеха. Наконец он выпутался из беды. Но он был вне себя от волнения и, подойдя к ним, сказал с яростью:
— Я же не умею плавать!
Теперь его тревожила мысль об обратном пути. Когда Гектор объяснил ему, что надо остерегаться, как бы прилив не застиг их на скалах, он опять испугался.
— Вы предупредите заранее?
— Не бойтесь, положитесь на меня.
Супруги Шабр и Гектор принялись ловить креветок. Они обшаривали узкими сачками ямы. Эстелла вносила в это занятие чисто женский азарт. Она первая поймала три большие красные креветки, которые неистово бились на дне сачка. Испугавшись их быстрых движений, она громко позвала на помощь Гектора; но когда она убедилась, что стоит взять их за голову, как они перестают шевелиться, она набралась смелости и стала сама перекладывать их в корзиночку, которая висела у нее через плечо. Иногда она зацепляла целый пучок водорослей и, услышав сухой звук, точно шелест крыльев, отстраняла морскую траву, чтобы достать снизу креветок. Она осторожно раздвигала водоросли, разбирала их по стеблям, с опаской распутывала причудливо сплетенные листья, клейкие и мягкие, словно уснувшие рыбы. Время от времени она заглядывала в свою корзинку, горя нетерпением наполнить ее.
— Странное дело! — твердил г-н Шабр. — Я не поймал ни одной креветки.
Так как он не решался залезать в расселины скал, — кроме всего прочего, ему очень мешали его огромные сапоги, в которые налилась вода, — он водил сачком по песку и вылавливал только крабов, по пять, по восемь, по десять крабов зараз. Он безумно боялся их, воевал с ними, прогоняя из сачка. То и дело он оглядывался, опасаясь, что начинается прилив.
— Вы уверены, что отлив продолжается? — спрашивал он Гектора.
Тот лишь кивал головой. Он хорошо знал места и ловил мастерски. Каждый раз он вытягивал целую пригоршню креветок. Если он орудовал сачком рядом с Эстеллой, то складывал свой улов к ней в корзинку. А она смеялась и, приложив палец к губам, указывала глазами на мужа. Когда, согнувшись над длинной деревянной ручкой, она наклоняла свою белокурую головку над сеткой, сгорая от любопытства увидеть, что поймалось, она была просто очаровательна. Дул ветерок, вода дождем стекала сквозь петли сачка, и Эстелла стояла вся в брызгах, словно в каплях росы, а ее костюм то раздувался, то прилипал к телу, обрисовывая ее изящный стан.
Они ловили уже около двух часов, и Эстелла остановилась на минуту, чтобы перевести дух; она запыхалась, короткие завитки ее рыжеватых волос прилипли к потному лбу. Вокруг нее по-прежнему простиралась огромная, величественная в своем покое пустыня; лишь море покрылось зыбью, и шепот его доносился все громче и громче. Было четыре часа, небо, опаленное, обесцвеченное жарким солнцем, стало бледно-голубым, почти белесым; но, несмотря на пекло, жара не ощущалась; исходившая от воды прохлада рассеивала ее, смягчала нестерпимо яркие лучи. Эстелла с интересом наблюдала за множеством черных точек, которые четко выделялись на скалах. Это были, как и она, ловцы креветок, необыкновенно тонко очерченные силуэты, маленькие, как муравьи, смешные фигурки, возникавшие из небытия на этих необозримых просторах. Можно было разглядеть их движения; вот они согнулись, это значит — закидывают сачок; вот руки их лихорадочно шевелятся, точно мушиные лапки, это значит — вынимают улов, отбрасывают водоросли и крабов.
— Вы знаете, начинается прилив, — закричал в ужасе г-н Шабр. — Смотрите, эта скала только что была над водой.
— Конечно, начинается прилив, — ответил наконец выведенный из терпения Гектор. — Вот тут-то креветки и ловятся лучше всего.
Но г-н Шабр совсем струсил. Он только что забросил сачок и, вытянув необыкновенную рыбину, настоящее морское чудище, очень испугался. Он счел, что теперь с него хватит.
— Пойдемте! Пойдемте! — твердил он. — Глупо рисковать.
— Тебе же говорят, что самая хорошая ловля во время прилива, — отвечала ему жена.
— А прилив основательный! — прибавил вполголоса Гектор, и в глазах у него вспыхнули злые огоньки.
И правда, волны вздымались, с глухим гулом пожирали скалы. Валы внезапно обрушивались на песчаную косу и затопляли ее. Море-завоеватель пядь за пядью захватывало владения, которые оно веками омывало своими водами. Эстелла нашла лужу, заросшую длинными водорослями, мягкими, как волосы, и вылавливала оттуда огромных креветок, а после ее сачка оставался след, точно по траве прошлись косой. Молодая женщина противилась, ей не хотелось уходить.
— Как тебе будет угодно, но я ухожу! — крикнул г-н Шабр со слезами в голосе. — Ведь это же легкомысленно, мы можем здесь все застрять!
И он первый пустился в путь, с опаской измеряя глубину ям ручкой сачка. Когда он отошел на двести — триста метров, Гектор уговорил наконец Эстеллу последовать за ним.
— Вода нам будет по шею, — с улыбкой говорил он. — Настоящее купание для господина Шабра... Видите, он уже погружается.
Как только они пошли обратно, лицо у Гектора стало лукавым и в то же время озабоченным, словно он хотел объясниться в любви, но не решался. Еще и раньше, бросая креветок в корзинку Эстеллы, он всячески старался коснуться ее пальцев. Собственная робость сердила его. Он был бы в восторге, если бы г-н Шабр утонул, так как на этот раз г-н Шабр мешал ему.
— Знаете что? — сказал он вдруг. — Садитесь мне на спину, я вас понесу... Иначе вы промокнете... Ну, садитесь же!
Он подставил ей спину. Краснея от смущения, она отказывалась. Но он торопил ее, говоря, что отвечает за ее здоровье. И она забралась на спину молодого человека, положила обе руки ему на плечи. Крепкий, как скала, он распрямился, и на его могучих плечах она казалась птичкой. Он попросил Эстеллу держаться покрепче и зашагал по воде.
— Господин Гектор, кажется, направо? — доносился жалобный голос г-на Шабра; волны окатывали его уже по пояс.
— Да, направо, все время направо.
Господин Шабр шел, не оборачиваясь, дрожа от страха, так как чувствовал, что вода скоро будет ему по горло, и Гектор отважился поцеловать ручку, лежавшую у него на плече. Эстелла хотела убрать руки, но он сказал, чтобы она не шевелилась, иначе он ни за что не отвечает. И продолжал покрывать поцелуями ее пальцы, прохладные и солоноватые; он словно пил горькое сладострастие океана.
— Прошу вас, оставьте! — повторяла Эстелла, притворяясь разгневанной. — Вы слишком много себе позволяете... Я спрыгну в воду, если вы опять приметесь за свое...
И он опять принялся за свое, но она не спрыгнула в воду. Он крепко держал ее за щиколотки, и молча осыпал поцелуями руки, следя лишь за тем, чтобы впереди маячила спина г-на Шабра, вернее, его скорбно согбенные плечи, пока еще видневшиеся над водой.
— Вы говорите, направо? — взывал к ним муж.
— Как вам угодно, можно и налево!
Господин Шабр сделал шаг налево и громко вскрикнул. Он погрузился по шею, галстук его намок. Чувствуя себя в безопасности, Гектор пустился в признания:
— Я люблю вас...
— Замолчите, приказываю вам.
— Я люблю вас, я обожаю вас... До сих пор чувство глубокого уважения не позволяло мне открыть рот...
Не глядя на нее, он продолжал идти аршинными шагами, по грудь в воде. Ситуация показалась Эстел-ле настолько забавной, что она не смогла удержаться от смеха.
— Замолчите, — сказала она, похлопав его покровительственно по плечу. — Будьте благоразумны и, главное, не упадите!
Этот жест Эстеллы еще больше вскружил Гектору голову: она не рассердилась! И молодой человек весело закричал мужу, брошенному на произвол судьбы:
— Теперь все время прямо!
Когда они добрались до берега, г-н Шабр решил объясниться.
— Я чуть не остался там навеки, честное слово! — лепетал он. — Мои сапоги...
Но Эстелла открыла корзинку, полную креветок, и показала ему.
— Как? Все это поймала ты? — в изумлении воскликнул он. — Ловко ты ловишь!
— Но господин Гектор был моим учителем, — сказала она, с улыбкой глядя на Гектора.
V
Супругам Шабр оставалось прожить в Пирьяке всего два дня. Гектор был вне себя от ярости, но в то же время казался подавленным и смиренным. А г-н Шабр каждое утро прислушивался к ощущениям своего организма и выглядел несколько растерянным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61