– Госпожа Фон, к вам с визитом мистер Джонсон, агент ФБР.
– Пропусти, только предупреди Алекса и юристов. Не нравятся мне незваные агенты ФБР.
В кабинет вошёл молодой человек, причём в непривычной для агента одежде. Мягкие туфли-мокасины, просторный пуловер, джинсы, довольно длинные волосы, очки в стиле «Умник».
– Здравствуйте, мистер Джонсон… у вас в ФБР все носят фамилию Джонсон?
– Рад приветствовать вас, мэм. Нет, у нас в ФБР есть также фамилии Джексон, Никсон и несколько других. – У парня было неплохое чувство юмора, по-детски открытый, добрый взгляд и ещё что-то такое, от чего Эрика похолодела.
– Чем заслужила визит представителя столь серьёзной службы? Садитесь.
– Спасибо. – Джонсон присел в кресло, стоящее по диагонали от рабочего стола Эрики. – Напротив, это я отрываю время столь занятой особы, просто, можно сказать, столпа нашей экономики.
– А конкретнее?
– Госпожа Фон. Меня зовут Майкл Джонсон, я начальник одного из отделов ФБР. Недавно я просматривал наши архивы и наткнулся на потрясающую информацию. Оказывается, за все время существования ФБР только однажды фирма получила по зубам, и, поразительный факт, обидчику это сошло с рук.
– И вы пришли отомстить за поруганную честь, как вы говорите «фирмы», ко мне? К слабой женщине?
– А к кому ещё? Не к Родригесу же! Я посмотрел информацию за последние двадцать лет, сделал несколько запросов, и вот что выяснилось! Оказывается, в США ни в 1941 году, ни в какие другие годы не въезжала особа по фамилии Фон. Более того, не въезжал и мужчина с такой фамилией! Вот что странно, вы не находите?
– И вы пришли ко мне обрадовать меня этим открытием?
– Удивить, госпожа… как вас там?
– Майкл, сколько тебе надо?
– Мне? Вы предлагаете мне взятку?
– Времени! Сколько тебе надо времени, чтобы убраться из моего кабинета!
– Вы, очевидно, не поняли. Речь идёт не столько даже о незаконном въезде, сколько об инфильтрации.
– О чем? Вон отсюда, щенок!
– Я думаю вы очень пожалеете о своём решении!
– А у тебя есть чем думать? Давай сделаем так – ты заводишь дело, передаёшь его в суд, а я уже сейчас начинаю сбрасывать акции «Дженерал моторс» и «Дженерал дайнэмикс». А после того как станет известно о том, что ФБР возбудило дело против Эрики Фон, миссис Алекс Шварц, акции данных компаний резко пойдут вниз. Потом я снова рву вас на части, ещё раз публично обесчещиваю, а в это время мои брокеры скупают акции данных компаний в самом низу. А после того как твой босс выгоняет тебя со службы без пенсии, извиняется передо мной, мол, накладка вышла, акции снова взлетают вверх, и вот уже у меня пакет толще процентов на десять-пятнадцать. Тебя такой оборот событий устраивает? Ты принесёшь мне миллионов двести-триста, но я тебе даже процента комиссионных не выплачу. Более того, объявлю всем, что ты вымогатель, и тебя никто в этой стране не возьмёт на работу.
– Тогда объясните мне, почему в США не въезжала дама с фамилией Фон? Ведь в немецком языке нет даже такого существительного!
– А кто тебе преподавал немецкий язык? У кого ты консультировался? У вас там в ФБР все такие балбесы?
– Почему вы позволяете себе оскорблять меня, ведь я – лицо при исполнении служебных обязанностей.
В кабинет без стука вошёл Алекс Шварц. Джонсон поднялся из кресла, а тот прошёл к Эрике, поцеловал её в щёчку и только затем обратил внимание на агента.
– Чем обязаны, мистер Джонсон?
– Мистер Джонсон открыл «страшную тайну». Оказывается, я не въезжала в страну в 1941 году.
– А когда?
– Вообще не въезжала.
– Как это? Ты коренная американка?
– А ты послушай, что говорит мистер Джонсон.
– Так ты ему ничего не объяснила?
– А что я должна была сказать? Что я агентка Маленкова? Или, как там его… товарисча Берая?
– Берия, Эрика, Берия.
– Вот-вот… Берийа.
«Умник» выглядел довольно глуповато. Что-то пошло не так, и он не мог понять, что именно. Почему эти люди смеются над ним в глаза? Что здесь смешного?
– А может, предложить ему взятку?
– За что? За то, что он рассказал мне историю, которую знает последняя уборщица в наших компаниях? Умному человеку я бы заплатила и безо всяких историй, а за что платить напыщенному дураку? Я вот думаю, то ли прогнать его, то ли вызвать журналистов и прокрутить им стенограмму разговора?
Когда Джонсон стал испуганно озираться, Эрика указала ему на решётку вентиляции, во-он там камера и микрофон.
– Ну что, готов договариваться?
– Это вторжение в частную жизнь. По закону вы не имеете права записывать других людей без санкции прокурора, не оповещая их о записи.
– Мальчик, ты находишься не в кабинете главы корпорации, а в кабинете частного инвестора, а это уже выводит камеру и микрофон из юрисдикции процитированного тобой закона. Надо было головой думать, прежде чем идти шантажировать жену главы крупнейшего детективного агентства.
– Я никого не шантажировал… – для камеры попытался оправдаться Джонсон.
– Нет, конечно, нет! В таком случае предъявите задание, подписанное вашим начальником. Да я более чем уверена, что вы вовсе не оперативный работник, а просто клерк из архива, который решил, что открыл скелет в шкафу. Но любой опер сразу же проверил бы информацию у людей, а этот поискал по картотекам и размечтался о новом «Даймлере». Небось под меня уже и денег занял?
– Нет, что вы! – снова для камеры страстно произнёс Джонсон.
– Играешь, Джонсон?
– Нет, что вы!
Шварц подошёл вплотную к сидящему в кресле молодому человеку и спросил его, глядя ему прямо в глаза:
– Так что будем решать с тобой, агент Джонсон?
Когда Джонсон ушёл, Алекс подошёл, обнял Эрику за плечи, которые затряслись от беззвучного рыдания, поцеловал её в висок и спросил:
– Как ты?
Эрика промокнула глаза платком, потом подошла к зеркалу, пытаясь поправить тушь, но ещё сильнее разрыдалась и направилась в ванную комнату.
– Эрика, успокойся.
– Когда же это все закончится! Надоело!
Джонсон, выйдя из дверей многоэтажного офисного здания, подошёл к своей машине, сел за руль, подождал полминуты и рванул, лихо влившись в непрерывный поток автомобилей. С другой стороны улицы в другую сторону так же быстро стартовал фургон компании по уборке офисных зданий. Джонсон проехал несколько кварталов и включил радиоприёмник. Только щёлкнул динамик, как в нем раздался мужской голос.
– Все чисто. – Джонсон принял вправо, припарковался у тротуара и вышел из машины. Сзади пристроился точно такой же седан, в который и сел агент ФБР.
– Все записали?
– Пока в кабинет ни зашёл Шварц, все записывалось, но потом все пропало, один треск стоял.
– Не сработала игрушка?
– Бывает. Но ведь штатную-то аппаратуру обхитрили. И что, вербовали?
– А ты знаешь, очень технично вербовали.
– Кто? Шварц или Эрика?
– Эрика вышла.
– Так значит, Шварц. А Эрика в курсе, как думаешь?
– Уверен, что да.
– Хорошо. Сейчас в офис, готовь подробный отчёт. Вечером совещание. Я вижу – не зря ты два месяца ходил в театральную студию.
Зал для совещаний походил на аквариум, с той только разницей, что плавающие за стеклом резервуаров, расположенных вдоль стен, рыбы не могли делиться впечатлениями по поводу пираний, собравшихся в нем.
Не часто сам директор ФБР проводит совещания с почти рядовыми сотрудниками, и многие из них впервые попали в этот аквариум. Но повод был, и повод настолько серьёзный, что Директор сам выбрал и назначил организаторов и исполнителей операции.
Его опасения подтвердило и то, с какой лёгкостью президент частного детективного агентства пошёл на вербовку его сотрудника. Раз пошёл, значит, не боится, значит – есть опыт в подобных делах. Тогда где гарантии, что кто-то из «звёзд» ФБР или все они вместе не «стучат» ему наперегонки?
Операцию инициировало обращение смитсоновского института, точнее, старого однокашника Директора по учёбе в Оксфорде, а ныне заведующего кафедрой. Тому было лень писать письма и отправлять их официальным порядком, и поэтому он просто набрал домашний телефонный номер Директора. И пожаловался, что его кафедра в сотрудничестве с десятками лабораторий несколько лет разрабатывала совершенно новый принцип работы реактивного двигателя, ну… не совершенно новый, но все же, и так далее… Директор понял из сбивчивого рассказа учёного одно: кто-то слил европейцам идею о том, как серьёзно повысить КПД реактивного двигателя. И они, пользуясь преимуществами своей промышленности, а также советскими научными силами, выпустили на рынок этот двигатель быстрее, причём ещё и дешевле, и значительно более усовершенствованным. В итоге однокашник жаловался на то, что европейские шпионы просто бродят по «Дженерал дайнэмикс» и тащат все, что не только плохо лежит, но и то, над чем ещё предстоит думать. Хорошо, что тот позвонил прямо Директору, хорошо и то, что Директор не успел предаться любовным утехам со своей молодой женой, хрен бы он тогда дозвонился. Хорошо, потому что такой сигнал, приди он через официальные каналы, застрял бы где-то на уровне телефонного оператора, и о нем никто не узнал бы.
Сначала Директор и сам не придал этому звонку особого значения, но потом вспомнил, что крупным пакетом «Дженерал дайнэмикс» владеет Эрика Фон, а она уже один раз серьёзно наступила на пятки ФБР, наступила так, что его предшественник на посту Директора вылетел через месяц после скандала. А скандал был гораздо сильнее, истеричнее, чем ему положено было бы быть, оценивая повод, которым он вызван. И Директор понял, что этим скандалом, как дымовой завесой, были прикрыты какие-то тёмные дела, на которые не смогло натолкнуться ФБР.
После этого он сам, из своих проверенных сотни раз людей, тех, что не по столицам ошивались, а делали рутинную, но от этого не менее героическую работу, создал группу, у которой и кабинета-то своего не было, специально для расследования этого заявления и проверки связи Эрики Фон с утечкой информации.
Очень скоро накопали сущую груду информации как о самой Эрике, так и о её связях. Из компромата на неё было только то, что она полулегальным способом получила гражданство, при этом изменила фамилию с фон Брокдорф на просто Фон. Невесть какая зацепка, но хоть что-то. От этого и решили плясать. Установили видео – и наружное наблюдение за местами, где она часто появляется, попытались прокачать её подчинённых, и очень скоро подозрения сместились с неё на её мужа, Алекса Шварца.
Стало понятно, что и про этого субъекта известно довольно мало. То ли беженец из Германии во время Второй Мировой войны, то ли солдат удачи, но этот рейнджер возникает в Соединённых Штатах Америки в 1953 году и сразу же начинает создавать детективное, или как они сами себя называют, охранное агентство «General Security», или, проще говоря, «Джи Эс». Агентство довольно скоро перетащило на себя почти всех клиентов детективного агентства Пинкертона, оставив без работы, а точнее, переманив к себе тысячи детективов по всем Штатам, вышло на мировой уровень, и видимо, где-то в 1956–1959 годах пересеклось с известным международным аферистом, игроком и инвестором Хорхе Родригесом. После этого интересы «Джи Эс» распространились уже и на Южную Америку. В Штатах же они только выполняли ранее взятые объёмы, не пытались развиваться, хотя богатели день ото дня.
И вот тогда-то и произошёл памятный всем фэбээровцам скандал, о котором они, тем не менее, предпочитают не вспоминать на людях.
Агентство Пинкертона по заказу неназванных клиентов попыталось «наехать» на Эрику Фон, но та продемонстрировала недюжинный ум и обратилось к конкуренту Пинкертона, Алексу Шварцу. Тот в мгновение ока разложил своих незадачливых противников, и Пинкертон через свои связи в ФБР попытался в Нью-Йорке взять реванш. И здесь, как невоспитанного котёнка, мордой в унитаз натыкали уже ФБР.
Поднялся визг политиков и бизнесменов и писк прессы, и под этот аккомпанемент Шварц женится на своей клиентке и усыновляет её сына. Хеппи-энд!
Только возникает несколько непонятных моментов. Первый – какова роль во всем этом незабвенного Хорхе Родригеса? Ведь он знаком, и довольно близко, как с Эрикой, так и со Шварцем. Второй – откуда взялась поддержка Эрики во время этого противостояния? Ведь до того, она была – да богата, да умна и красива, но… но откуда такое свалившееся на голову поголовное обожание? Или у нас бизнесмены так не любят государственные органы, что готовы своим кумиром сделать любого, кто им противостоит?
Итак, совещание. Майкл Дуглас, он же, по легенде, созданной специально для операции, – Майкл Джонсон. Командирован из Аризоны, в кадрах, на случай утечки, положено залегендированное досье на него, якобы архивный работник, игрок, иногда впадает в запой, в общем – мечта вербовщика. Он же – и главное действующее лицо операции, и «ходячий микрофон», и «подсадная утка». На него же и возложено все оперативное руководство операцией.
Далее – Мэт Браун. Идёт под своим именем и под своей должностью начальника управления по борьбе со шпионажем департамента аналитики ИНО ФБР. Аналитика, связь, новейшие разведывательные технологии.
Остальные – восемь наружников и три опера, имена их не имеют значения, прикомандированы из разных штатов страны. Никогда не жили в столицах. По возрасту – бесперспективны, по этой же причине – вряд ли завербованы противником, и поэтому здесь. Минус – не знают местных реалий, что, в свою очередь, не должно помешать им сделать работу, поскольку еду, питьё, ночлег им обеспечат, а отсутствие семей не будет отвлекать на время командировки. Используются почти вслепую, только на узких участках работы.
– Господа, нужно выяснить следующие моменты, – Джонсон после короткого приветствия начал совещание. – Кто из вычисленной структуры может быть агентом потенциального противника, и самое главное, кто этот потенциальный противник?
– Я думаю, – вступил в разговор Директор, – что изначально нужно рассмотреть наиболее невероятные предположения. Во-первых, то, что вся эта структура и есть шпионская сеть, и во-вторых, что заказчиком информации является либо Китай, либо СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33