Она подумала, что это Родригес снизошёл до неё, но нет, вот он, в центре внимания своих восторженных друзей. Эрика медленно обернулась и встретилась глазами с Александром.
– Не делай так больше никогда, ты меня испугал.
Чернышков отпустил руку и, словно оправдываясь, виновато проговорил, что он никогда, никогда больше так не поступит, но только при условии, что такой вечер ещё раз повторится.
– А вот это уже от тебя зависит. – И Эрика решилась. Будь что будет, и если кто посмеет её осудить, то плевать на них, а перед собой я всегда оправдаюсь, ну, выпила чуть больше, чем можно…
Они вслед за гостями прошли в столовую и там сели уже не за общий стол, а притулились в уголке, на пуфиках. Говорили о разном, но только о таком, что забывалось через минуту.
– Чем ты занимаешься, Алекс?
– Руковожу фирмой, которая возит деньги по миру, охраняет особо важных персон от покушений, освобождает заложников…
– Я не о работе спрашиваю.
– А о чем?
– Ну так, вообще.
– Предсказываю.
– Что предсказываешь?
– Судьбы человеческие. Могу сказать, кому-нибудь, кого заказали, сколько ему жить осталось.
– Получается?
– Ни разу не ошибался.
– А мне предскажешь?
– Сколько тебе жить осталось?
– Ага.
– Нет.
– Почему?
– Потому что тебя ещё не заказали. А как только закажут, я сам убью того, кто это сделает.
– Ну предскажи хоть что-нибудь!
Александр словно впервые взглянул на Эрику. Очень мало осталось в ней от той девчонки, которую он когда-то рекомендовал Судостроеву. Нет, она почти не изменилась внешне, та же светлая кожа, те же серые глаза с искринкой, те же брови вразлёт. Только взгляд стал даже не более жёсткий, а более уверенный, что ли. Движения более плавные, нет той девичьей мягкости и угловатости одновременно. Вместо них – кошачья грация. Она, после того как стряхнула первоначальную неловкость, стала заметно притягивать к себе затуманенные мечтами взгляды присутствующих мужчин и ревниво сравнивающие взгляды женщин. Чернышкова это слегка покоробило. Ведь это он (ну не Пилипенко же!) заметил и оценил её, и по его рекомендации она вошла в разведсообщество. Он взял в свои ладони её узкую руку, внимательно посмотрел на неё, словно рассматривая капиллярные узоры, и, пригнувшись, осторожно поцеловал запястье. Эрика осторожно высвободила кисть руки и спросила:
– Ну?
– Тебя сегодня ночью трахнут.
Эрика кивком головы вопросительно указала на Родригеса:
– Он?
– Нет.
– А кто? – удивилась она.
– Я.
Она от такого заявления слегка протрезвела и вдумчиво посмотрела в глаза Чернышкову, и тот, к своему удивлению, не смог не отвести взгляд. А потом поднялась и, покачиваясь, пошла в свой домик. Чернышков остался сидеть на пуфике, и когда Эрика уже дошла до дверей, она обернулась и недоуменно посмотрела на Александра. Тот мигом подскочил и через секунду уже крепко держал её в своих руках.
Наутро Эрика, проснувшись, вдруг ощутила, что она одна в постели. Она провела рукой по одеялу справа от себя, но нет – пусто. Эрика прислушалась, ей показалось, что в ванной журчит вода… нет, послышалось. Она, потянувшись, как кошка, ещё полежала пару минут, но многолетняя привычка рано вставать взяла своё, и она села в постели. На кухне раздалось шипенье чего-то на сковороде и ритмичное звяканье металлической посуды, словно кто-то железной ложкой взбивал что-то в железной миске.
– Саша! – Эрика, накинув халат, выскочила в кухню, но там её встретила улыбающаяся Хуанита.
– Мистер Шварц давно ушёл? – спросила Эрика, но девушка непонимающе посмотрела на неё.
– Я, мисс, не видела здесь никакого мистера Шварца. Более того, я вообще не знаю здесь никого по имени.
– Спасибо, сеньорита.
– Мисс, завтрак почти готов, через тридцать пять минут общий сбор в кабинете сеньора Родригеса. Он просил, чтобы гости не слишком надолго задерживались.
– Спасибо, Хуанита.
Эрика плотно позавтракала, выпила крепчайший кофе, переоделась, предполагая трудный день, в деловой костюм с лёгкой шляпкой, и пошла в кабинет «шефа».
Родригес сидел в кожаном кресле с высокой спинкой во главе огромного, похожего на аэродром, стола. Эрика не стала ждать других, она чётко понимала, что гости будут подтягиваться ещё часа два, и приступила к делу:
– Как мне вас называть? Хорхе? Павел Анатольевич? Шеф?
– Эрика, давай поговорим, как старые приятели.
– Что, так плохо выгляжу?
– Ты о слове «старые»? Вот язва. Выглядишь прекрасно. Будь я помоложе, не отпустил бы тебя никуда, да стар я уже на тебя облизываться. Я знаю, что когда-то ты была влюблена в меня. Обрати внимание – я не воспользовался твоими чувствами ко мне.
– Ты… воспользовался. Ты бросил меня одну в этой долбаной Америке, и я вынуждена была стать предпринимательницей, а ты только и думал, как меня использовать в своих целях.
– Эрика, я ничего и никогда не делал для себя лично. Все, что мы с вами создали, принадлежит России. И я хотел поговорить и по этому поводу тоже.
– О чем поговорить?
– Эрика, компания оформлена только на тебя, а у тебя нет ни родственников, ни наследников.
– Предлагаешь выйти замуж?
– Окстись. Бог с тобой! О чем таком ты говоришь?
– О Чернышкове!
– А что Чернышков? – Родригес заметил, как дрогнули её ресницы при упоминании фамилии Александра. – Так это он с тобой ушёл вчера… прости… я этого козла в клочья порву! Эрика, я не об этом хотел потолковать с тобой. Пойми, огромное богатство тоже может быть опасным для неподготовленного человека.
– Ты считаешь меня слабо подготовленной?
– Для приобретения богатства – нет. Для удержания богатства – да!
– Объясни, что это значит?
– Если ты перестанешь меня перебивать, то все поймёшь. Слушай. В последнее время Сашкина контора заметила какое-то непонятное шевеление как вокруг тебя лично, так и «Зюйд трейд». И не похоже, что это федералы или налоговики.
– У меня по налогам все чисто.
– Я знаю. На всякий случай официально обратись к Хандкарянам за независимой аудиторской проверкой, вдруг ты чего-то не знаешь о положении в своей фирме. Если там непонятки какие – они только тебе шепнут потихоньку, если все в норме, можешь это использовать в рекламных целях. В любом случае, Алексу уже дано задание, он и его парни носом роют, и вскоре мы будем знать, кто и чего от тебя хочет. Повторения истории с сионистами не будет. Но тебе нужно аккуратно переоформить «Зюйд трейд» с себя на «Доминатор», а в акционеры «Доминатора» добавить «Родригес Инкорпорейтед». Готов оплатить твою долю, а лучше, если мы на сумму акций увеличим уставной капитал.
– А я не попаду под американские законы, это ведь вывод капитала из-под юрисдикции США?
– Это – привлечение инвестиций в страну, какое же это правонарушение? Далее, скоро на Кубе произойдут некоторые события. Срочно сбрасывай акции кубинских фирм, особенно туристических…
– Таких нет.
– Табачные, сахарные, сигарные?
– Я поняла.
– Имей в виду – информация очень секретная. Просто ужас!
– Павел Анатольевич, я и раньше отличалась болтливостью?
– Да нет. Если бы отличалась, давно бы тебя убрали.
– Как так убрали?
– Ты чего испугалась? Убрали – это означает, что человек не справляется с задачами и его отправляют на другое место работы. И все. Поменьше читай на ночь про злой КГБ. Мне неоднократно уже приходилось это делать.
– И какова судьба «уволенных»?
– Один из них сейчас – директор Нижне-Тагильского металлургического комбината. Не смог мужик противостоять соблазнам секретарши, а она по совместительству работала в ИНО ФБР. Отправили его к проверенным секретаршам.
– И как вы это сделали?
– Через недружественное поглощение его фирмы. А когда разъярённые кредиторы подали в суд и вмешалось федеральное правительство, парня пришлось эвакуировать через Мексику и кораблём через Тихий океан.
Постепенно кабинет стал заполняться гостями. Подошли, как обычно парой, супруги Хандкарян, за ними – Баффет вместе со смазливой кинозвездой из Голливуда. Одним из последних пришёл Чернышков. Только по нему было видно, что он не только что из душа, а уже побегал за это утро изрядно.
Постепенно в разговор включились все, и совещание началось. К обеду определили как основные направления деятельности, так и ключевую стратегию на ближайший год. Решили, что координацию по США будет осуществлять Алекс Шварц, исполнительный директор и номинальный владелец «General Security». Александр сразу же объявил систему паролей и экстренной связи, рассказал о возможностях его фирмы и по другим, не имеющим прямого отношения к охране, направлениям. Эрику, например, заинтересовала перевозочная деятельность фирмы Шварца – и дешевле, и безопасней.
Потом выступил Баффет. Он долго и нудно рассказывал о смысле денег, сравнивая их то с кровью экономики, то с речными потоками. В итоге – все прониклись его финансовым дарованием, вот только не поняли, что он хотел сказать.
Молодой и скандально известный журналист из херстовской «Морнинг стар» пообещал, что по заказу сможет «закопать» любого конкурента. Родригес заметил, что он уже всех достал своими разоблачениями, а конкретно Шварцу надоело решать проблемы ретивого журналиста. И посоветовал ему стать более респектабельным, а то Чернышков может и не успеть со спасательной операцией в следующий раз. Что же касается поступления рекламных денег, специально под него, как под репортёра, то совещание решило взять это на себя.
В перерыве, когда все пошли на перекур и в туалет, Эрика подошла к Александру, стоявшему на балконе с сигарой в руке, молча постояла рядом, затем спросила:
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А я что-то должен тебе сказать? – Он взял Эрику за руку, но она стряхнула её и, резко повернувшись на каблуках, пошла прочь.
– Подожди, Эрика! Постой!
Она остановилась, медленно повернулась и, глядя уничтожающим взглядом (американская школа менеджмента!), подождала, пока он подошёл, и врезала:
– Молодой человек! Последние пятнадцать лет за мной толпами ходят поклонники. На выбор! Любые! Миллионеры! Кинозвезды! Политики! Но ни один не был допущен мной так близко, и тем более ни один не повёл себя так по-свински!
– Как это, по-свински?
– А ты как оцениваешь своё поведение?
– Эрика, у меня очень много работы… – Но она уже повернулась и пошла прочь. – Это все Родригес… я этой ночью даже не прилёг…
– Прощай, беби!
На следующее утро Судостроев лично проводил её до самолёта, летящего в США. Прилетев в Вашингтон, Эрика с головой окунулась в дела. Предстояли поездки в Сан-Франциско и Лос-Анджелес, в филиалы фирмы, и потом, ведь нельзя сильно-то хамить, придётся встретиться с вице-президентом, и так далее, и так далее.
Только вот почему-то при воспоминании о «корпоративной вечеринке» самой яркой и свежей была память о той ночи, когда она впервые в своей жизни была с мужчиной, которого, как теперь она поняла, много лет любила.
Нью-Йорк, зима 1957 года
О первом официальном визите господина Родригеса в Нью-Йорк деловым кругам города стало известно заранее. Человек, который все ходы и выходы американской бюрократии знал лучше, чем многие американцы, решил открыто посетить многих политиков и зачем-то разрекламировал свой приезд. Это-то и вызвало интерес к персоне южноамериканского магната. Какие только слухи ни ходили о его сказочном богатстве и о его влиянии на южноамериканских политиков как в странах, которые отошли к коммунистическому блоку, так и в демократических. Впрочем, называть Аргентину, Уругвай, Парагвай да Гватемалу демократическими было бы большой натяжкой, но все же… как сказал один из президентов США, говоря о правителе одной из таких «демократий», – пусть он и большая свинья, но это ведь наша свинья!
Про Родригеса говорили, что он построил на окраине столицы Аргентины целую крепость, оснащённую даже противотанковыми пушками и ракетами. Что многие бизнесмены, в том числе и в США, обязаны своими капиталами его расположению. Что ни одна сделка не может быть подписана без его визы в таких странах, как Панама, Уругвай, Чили, не говоря уж об Аргентине, где он вообще просто ставит своих людей на президентский пост.
Поговаривали о том, что империя Родригеса в своей погоне за деньгами не брезгует и торговлей людьми и наркотиками. Когда о причастности Родригеса к наркоторговле спросила одна из молодых журналисток на брифинге, Родригес рассмеялся ей в лицо:
– Девочка! Задача любого бизнеса – занять все свободное пространство. А рынком для наркоторговцев являются люди. Если все станут наркоманами, то кто же будет зарабатывать для меня деньги? Я сам, что ли, встану к станку или буду кантовать грузы в порту?
– А чем вы объясните строительство своей крепости в Буэнос-Айресе? Разве не потому вы её построили, что боитесь нападения конкурентов из наркомафии?
– За кроликами охотятся многие хищники. А за дикобразами охотиться, хотя они и более вкусные, чем кролики, желающих мало. Очень трудно укусить дикобраза в задницу. Так и со мной… с чего вы решили, что врагов у меня меньше, чем у какого-нибудь наркоторговца? Да у меня враги-то посерьёзнее будут, целые действующие и бывшие главы государств. И не смейтесь над размерами этих стран. Государство всегда сильнее, чем отдельный человек, пусть даже этот человек очень богатый или умный.
Хотя Родригес лукавил. Многие правители в Южной Америке пытались с ним бороться, только вот судьба их незавидна. И проходило все словно по одному сценарию. Сначала разгневанный поведением Родригеса властитель начинает наезжать на него. Но после этого у главного чиновника начинаются сплошные неприятности. То широкой общественности становится известно о его тёмном прошлом, то вылезают на всеобщее обозрение самые страшные его «скелеты в шкафу». Если этого не хватает для того, чтобы загнать такого противника под стол, Родригес начинает экономическую войну. Из страны начинают утекать капиталы, возникает напряжённость в бедных кварталах. А ухудшение жизни народа, особенно в таких бедных странах, сразу повышает градус активности самых разных бандитов, от грабителей до марксистов включительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33