Сейчас перед Хорхе стоял совсем другой да Сильва, с распрямлённой спиной, с гордым видом, и даже немногие слова свои произносил через губу. Хорхе сначала покоробило подобное отношение, причём началось это ещё в лагере, и Родригес решил, что это связано с демонстрацией да Сильва своей значимости перед революционными массами. Он не мог поверить, что это – истинное лицо «вождя». Стало быть, Фил не ошибался, характеризуя его как личность, абсолютно несовместимую с постом руководителя государства. Что ж, решил он для себя, присмотримся поближе к Мануэлю да Сильве.
Вертолёты, подняв в небо столбы красной пыли, приземлились на промежуточную площадку, которая была оборудована на только что купленной Родригесом лесопильной фабрике, расположенной на крутом берегу Рио-Верде, чуть выше одноимённого городка. Охранники сразу же заняли оборону вдоль периметра, но ни у кого, кроме местных мальчишек, интереса прилетевшие вертолёты не вызвали. Пока лётчики сноровисто закачивали бензин в баки вертолётов, Родригес вместе с да Сильвой и Филом прошли в двухэтажное здание заводоуправления. Там на первом этаже, в заводской столовой, пустой по случаю революции, был приготовлен плотный обед для путников.
Стол ломился от дымящегося ароматного мяса, зелени, овощей и фруктов. Родригес, на правах хозяина, проводил сопровождавших да Сильву «сподвижников» в другой зал, распорядился накормить и их, и экипажи с охраной и, попросив не беспокоить, вернулся к «вождю». Фил при этом неотлучно находился при да Сильве, и они принялись за трапезу. Да Сильва, работая могучими челюстями, рвал мясо, запивая недешёвым вином, немного чавкал, но, пока не насытился, говорить не спешил. Фил, который прекрасно знал универсальное армейское правило, гласящее, что если есть возможность перекусить, это нужно сделать немедленно, ибо, когда во второй раз представится такая возможность, никому не известно, и тоже не отставал. Родригес нетерпеливо ждал, когда его гости утолят первоначальный голод, про себя думая, что путешествие на вертолёте, да ещё для непривычного к этому человека, может плохо закончиться из-за такого неумеренного потребления тяжёлых продуктов.
Наконец да Сильва поел и, стряхнув несуществующие крошки с груди, вытер руки о салфетку и откинулся на спинку стула. Хорхе спросил его, как ему понравилась кухня, надеясь нарваться на комплимент, ведь всем известно, что гурман Родригес везде в первую очередь заботится о том, чтобы его работники хорошо питались. «Вождь» промычал что-то неопределённое и принялся ковырять в зубах вилкой, что окончательно вывело из себя Родригеса. Фил, улыбаясь только глазами, смотрел на эту сцену, и мысленно считал минуты до того момента, как Хорхе поставит да Сильву «на место». Но настоящую реакцию Родригеса он так и не угадал. Тот, улыбаясь маслено, как лиса, вытащил из папки какие-то бумаги и предложил посмотреть их да Сильве. «Вождь» нехотя притянул к себе кипу и стал перебирать их. Чем дальше, тем сильнее наливалось кровью лицо да Сильвы. В конце концов он отодвинул их на край стола и повернулся к Родригесу.
– Это что такое?
– А это, дорогой мой, твой пропуск на царство.
– Объясни, пожалуйста, что это все значит! Парагвайский народ выбрал меня своим вождём, а ты подсовываешь мне на подпись какой-то бред! Это что ещё за гарантии, это что ещё за договоры!
– Хочешь знать правду? Да пожалуйста! Ты – всего лишь марионетка в моих руках. Если не подпишешь эти соглашения, а потом не подтвердишь их подписание на людях, я тебя прямо сейчас оставлю здесь, прикопаю на территории завода. А вместо тебя на президентский престол приведу или твоего двойника, или другого «революционера». Ты что думаешь, это ты сделал революцию? Да твоим сподвижникам вертолёт не по силам в воздух поднять, не то что целые авиаэскадрильи. Без меня вы ещё сто лет сидели бы по барам Боливии и Бразилии и прекраснодушно мечтали о том, что не хило было бы свергнуть диктатора, выкинувшего вас из страны. Я вас, революционеров, прекрасно знаю, поэтому, чтобы вы не начали городить ошибки одну за другой, и ставлю вас под присмотр. В противном случае, вместо того чтобы заниматься рутинными делами по выводу страны из задницы, вы в первую очередь начнёте выяснять, кто друг, а кто враг, а врагов сразу же станете убивать. Вам не нужна работа для блага народа. Вам нужна власть, точнее – атрибуты власти, а ради них вы готовы залить страну кровью. А этому не бывать! Подписывай «кондиции»!
– Какие ещё «кондиции»? – недовольно пробурчал да Сильва, но бумаги притянул к себе и с обиженным видом поставил свою подпись. – Так ради этого мы остановились на этом чёртовом заводе?
– Конечно. Горючего в вертолётах на два таких рейса.
– А если бы я отказался подписать их? – Да Сильва кивнул на бумаги, которые Родригес уже складывал в кожаный портфель.
– Забудь, – повеселевший Родригес улыбнулся и нашёл в себе наглость подмигнуть будущему главе Парагвая. – Не забивай голову.
И снова бешеная гонка над самыми вершинами деревьев, над бескрайними лугами, над поражёнными нищетой деревнями и городками. Родригес после разговора пересел в свой вертолёт, туда же посадил и Фила, и после короткой дозаправки в пригороде Асунсьона вылетел в Аргентину. Вертолёт с да Сильвой приземлился на столичном аэродроме. О его скором прилёте было известно, и в аэропорту его встречала огромная толпа народа. Да Сильва, словно футболист, выигравший кубок Америки, ещё на трапе победно вскинул руки вверх, и многоголосый вопль толпы подтвердил его претензии на лидерство в стране. Не напрасны были те бессонные ночи, когда он корпел над бумагой с карандашом в руке, сочиняя революционные статьи для подпольных газет. Не зря были многолетние скитания по заграницам, когда он о положении в Парагвае мог узнать только по кастрированным сообщениям «свободных» СМИ, а о его существовании помнили только старые друзья. Все не зря. Только подписанные двумя часами ранее гарантии Родригесу не позволяли спокойно думать о будущем.
Нью-Йорк, весна 1959 года
Чернышков подъехал к офису компании «General Security» в полдень. Поднялся на лифте на свой этаж, в фойе подошёл к окну, полюбовался на вид Нью-Йорка, открывающийся с высоты птичьего полёта. После вошёл в двери, над которыми золотыми буквами, стилизованными под готику, было написано «General Security», молча кивнул охраннику и прошёл в свой кабинет. По пути перебросился парой слов с Львом Рубином, заглянув к нему в кабинет. Тот сидел, как всегда, погруженный в бумаги с головой, и лишь невнятно что-то буркнул в ответ.
Когда Алекс вошёл в приёмную, там уже сидела нежданная гостья из Вашингтона, госпожа Фон.
– Эрика, какими судьбами! Предупредила бы заранее, и ждать бы не пришлось, блин, что я говорю! Я бы сам встретил тебя в аэропорту! – Александр поцеловал кончики пальцев женщины и широким жестом пригласил. – Проходи. – Обращаясь к секретарю, распорядился: – Два кофе, заказать ужин в «Латине». Меня не беспокоить. Ни для кого нет. Умер.
Алекс помог Эрике снять плащ, усадил в широкое кресло, и только после этого начал расспросы – как дела, как фирма?
– В общем-то, я по поводу предприятия к тебе и прилетела. Саша, послушай. Вокруг меня происходят какие-то события, смысла которых я не могу понять. Мне недавно на глаза попалась книга одного консультанта по бизнесу, и там я прочитала о таком новом понятии – «управление кризисом».
– Понятие не новое. Управление предприятием в кризисных ситуациях давно изучено и описано.
– В том-то и дело, что не управление предприятием в условиях кризиса, а управление самим кризисом. Саш, ты меня не перебивай, я себя и так глупо чувствую, дай я расскажу, а ты потом выскажешь своё мнение.
– Хорошо, молчу.
– Так вот. Управление кризисом. Это когда для конкурента создаётся кризисная ситуация. Сначала составляется план действий. Потом под этот план собирается вся возможная информация. А уже потом начинается. Сначала сдохнет любимая собачка, потом выяснится, что на фирме воруют и в чай недосыпают сахар. Фирма пытается это опровергать, но её опровержения трактуются прессой так, словно она подтверждает все обвинения. Удары начинают сыпаться со всех сторон, только успевай поворачиваться, при этом у фирмы создаётся впечатление, что это не скоординированная атака, а удары судьбы, мол, с кем не бывает. А дальше приходит человек, весь в белом, и бороться с ним нет уже ни сил, ни воли.
– И ты хочешь сказать, что такая атака началась на тебя?
– Да.
– В какой стадии находится сейчас операция противника?
– Я поняла, что закончен сбор информации и начинается первое, опытное воздействие. – Эрике понравилось, что Чернышков сразу «врубился» в суть дела. Не стал её упрекать в том, что она не пользуется услугами его фирмы, а то он бы все решил в секунду.
– Эрика, один вопрос. А почему ты отказалась от моих услуг по защите?
– Саш, не время сейчас об этом. Обещаю, что, как только с этой проблемой справимся, перейду к тебе. – Она разочарованно вздохнула.
– Да не в этом дело. Судостроев не разрешил?
– Да нет, здесь другая причина была. О ней потом.
– Ладно. Давай сейчас подробно опиши все, что случилось с тобой за последние три месяца. Собачка не у тебя сдохла?
– Нет, ты же знаешь, я собак не держу.
Эрика подробно рассказала обо всех событиях, которые произошли в последнее время. Её рассказ занял почти два часа, настолько въедливо Чернышков выспрашивал обо всех и всяческих деталях. Тут были и непонятные проверки налоговой отчётности, вне установленного расписания. И публикации в прессе, что доходы Эрики, полученные от спекуляции ценными бумагами, незаконны, так как при биржевой игре ею была использована инсайдерская информация. И обвинения в том, что её сеть булочных и кулинарий, раскинувшаяся по всей Америке, только тем и занимается, что отмывает деньги преступников, и следовательно, все доходы нужно конфисковать. При этом, когда Эрика что-то заподозрила и обратилась в одну из известных фирм по установке охранных сигнализаций, для того чтобы обновить охрану документов в бухгалтерии, ей очень оперативно все установили. Но когда Эрика, смутно что-то подозревая, попросила своего специалиста внимательно осмотреть эту сигнализацию, то он без труда нашёл прослушивающее устройство, передающее по телефонному проводу все разговоры из её кабинета. Характерно, что она сама обратилась в ту фирму, но при этом Александр объяснил ей, как можно сделать так, чтобы натолкнуть клиента на мысль прийти в определённую фирму.
После разговора стало ясно, что противник, сейчас ещё неведомый, пока только проводит разведку, и поэтому каких-то акций от него ждать рано. Тем не менее Чернышков потребовал, чтобы Эрика сама переехала на время в свою нью-йоркскую квартиру и перевезла семейство.
А когда она сказала, что все её семейство – это она, Пашка и его няня, он просто не знал, как на это реагировать. Значит, сын, Пашка. Александр внимательно посмотрел на Эрику и спросил, сколько сыну лет.
– Два года будет через месяц.
– Наследника себе родила? – На что Эрика промолчала и, отвернувшись, посмотрела в окно.
Сам Чернышков мысленно отсчитал от сегодняшнего дня два года, потом ещё девять месяцев, и присвистнул… Время зачатия совпадало со сбором, устроенным Родригесом в Аргентине. Ох, не зря старый лис откомандировал его в Колумбию в срочном порядке. Залез все-таки в курятник. И как теперь ему быть, зная, что его сын живёт где-то на белом свете? Как ему своих-то детей, от законной жены рождённых, воспитывать? Небось про верность им рассказывает, про семейные ценности.
В кабинете повисло неудобное молчание, и Александр решил, что надо двигаться дальше. Он нажал кнопку селектора и попросил секретаршу соединить его со своим замом, Львом Рубинштейном, известным в фирме как Лева Рубин.
Лев был на месте и появился буквально через секунду. Сначала начал задавать Эрике те же самые вопросы, но потом понял, что этот этап уже пройден, и' они начали поиск с другого конца.
– Прежде всего надо понять, кому выгодно тебя свалить.
– Лев, да много кому, это ведь очень большие деньги…
– Алекс, а почему мадам до сих пор не пользуется услугами нашего агентства?
– Мадам не мадам, а мадемуазель, это во-первых. А во-вторых, почему она должна была пользоваться? Мы что, уже свалили агентство Пинкертона? Мадемуазель любит только самое лучшее. – Чернышков не мог не подначить Эрику, но чуть позже решил, что их мимолётный роман не даёт ему права так вести себя, и тем более такого права не даёт ему знание всего того, что он знает об Эрике. Он предложил:
– Надо отправить людей, чтобы они на месте пощупали эту фирму, как там она?
– «Микрософт».
– Запиши, «Микрософт». Далее, поискать, кто заплатил газетам, список Эрика даст, за рекламу, за спонсорство, и так дальше. Надо посмотреть, кто платил в те дни, когда выходили эти статьи.
– Алекс, ты будешь учить меня розыскной работе?
– А что? Крутой профи? Да особенно в розыске?
– Нет, не профи. Только вот общаюсь с вами, с крутыми профи, и иной раз голова кругом. Не можете друзей привлечь к сотрудничеству. Это сколько мадам денег не нам отдала, уму непостижимо!
– Не мадам, а мадемуазель. И после этого ты ещё будешь меня учить, как нужно общаться с друзьями. – Эрика посмотрела со стороны на всю эту перепалку, и у неё отлегло от сердца. Раз им хватает времени на простой трёп, значит, не все так плохо, как ей казалось. Порою мы сами запугиваем себя больше, чем это может сделать противник.
– Так кто все-таки? Итальянцы? Евреи?
– Нет, с этой стороны все чисто. Во всяком случае, они бы спросили у нас…
– Не китайцы?
– А эти-то с чего? Сидят себе по чайнатаунам, наркотой приторговывают. Нет, не их уровень.
– Может, Советы… или сам Родригес.
Чернышков с Эрикой переглянулись, и Алекс решительно отверг такую возможность.
– Хорошо. Пишем, что о противнике нам ничего не известно. Далее, – продолжил Лев, – нужно эвакуироваться из Вашингтона, и по возможности тихо, под присмотром наших ребят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33