– Ведь для этого есть почва. И все вышесказанное означает, что мы с вами одного поля ягоды. Разница лишь в том, что вы известны как добродетельная женщина, с массой мыслимых и немыслимых достоинств, а я… Я обладаю как раз прямо противоположными качествами. Моя известность основывается именно на них, как это ни прискорбно.Эвелин напряглась.– А я полагала, что вы стали знаменитым благодаря победам в двух предыдущих регатах, – сказала она. – Я ошибаюсь, да?Он снова улыбнулся:– Нет, не ошибаетесь. Вы ведь умная женщина.Под его тяжелым пристальным взглядом Эвелин опустила глаза. Господи, как глупо она себя ведет! Смущается, как девчонка. Но на нее всегда так действовал Мартин. Когда он стоит с ней рядом, такой красивый, чувственный, такой обаятельный, она просто теряет голову.Ее сердце колотилось. Ей надо успокоиться и еще раз напомнить себе, что перед ней стоит Мартин Лэнгдон, безжалостный соблазнитель, искатель приключений, авантюрист и известный сердцеед.А она всего лишь Эвелин Уитон, набожная, скромная серая мышка.Привычным жестом поправив очки, Эвелин оттолкнула его.– Вы правы в одном, лорд Мартин. Я умная женщина. И прошу вас, помните об этом.Мартин вдруг сразу как-то сник. Он проиграл этот раунд. Но через мгновение он опять улыбался. Теперь в его взгляде читалось уважение. Он считал ее достойным противником, коим на самом деле Эвелин не являлась, потому что от одного его взгляда таяла как воск. Правда, к счастью, она всегда умела скрывать свои чувства.– Что вы имеете в виду, миссис Уитон? – спросил он, сделав невинные глаза.Эвелин покачала головой и вдруг заговорила вызывающе развязным тоном. Она сама удивлялась себе.– Я хотела сказать, что знаю, почему вы флиртуете со мной. Возможно, меня считают чересчур строгой и добродетельной, но всем известно, что сейчас я самая богатая вдова в Англии. И вы не единственный мужчина, пытающийся добиться моего расположения.Правда, Эвелин скрыла от Мартина, что он был единственным мужчиной, который действовал так прямолинейно. Большинство джентльменов, зная ее репутацию в обществе, обычно прибегали к другой тактике: начинали рассказывать ей о своих цветущих садах или о том, как часто они ходят в церковь. Порой они цитировали Библию, и в эти минуты их глаза затуманивались и становились мечтательными. Ах, это все было так предсказуемо и так скучно!Мартин же действовал совершенно по-другому: без ложной скромности и фальшивой набожности – и смело брал быка за рога. Этим-то он и отличался от других.Мартин вдруг погрозил ей пальцем, как будто Эвелин действительно разгадала его маневр и тем самым сравняла с ним счет.– Кажется, вы любите ставить людей в неловкое положение. Да? – спросил он.Да нет, она бы не стала так называть это. Может быть, просто хотела немного смутить его.Эвелин внимательно посмотрела Мартину в глаза.– По крайней мере теперь я не стану заблуждаться относительно ваших истинных намерений. – Она снова оттолкнула его, повернулась и пошла к лестнице.Мартин поспешил за ней.– Я хотел быть просто честным с вами. К чему этот спектакль с томными взглядами и вздохами? Вы слишком умны для всего этого.Эвелин на ходу натянула перчатки.– Мой ум здесь совершенно ни при чем. Я просто очень хорошо знаю вас, милорд.А так ли это? – вдруг спросила себя Эвелин. Действительно ли она хорошо знала лорда Мартина? Ведь наблюдать за человеком со стороны много лет и действительно знать его – разные вещи.– И что же вы знаете обо мне? То, что я люблю флиртовать с женщинами? – спросил он.– Приятно слышать, что вы сами признаете это.Мартин вздохнул и, засунув руки в карманы брюк, пошел походкой человека, уверенного в себе и своей правоте.– Это бессмысленно отрицать. По крайней мере перед вами я не стал бы изображать невинную жертву грязных интриг.– Что ж, отдаю должное вашей честности. – Эвелин стала спускаться по ступенькам.Мартин остался на лестничной площадке. Эвелин знала, что он смотрит на нее, и ее щеки горели.Когда Эвелин спустилась в фойе, она вдруг подняла голову и посмотрела вверх. Она даже не могла объяснить себе, зачем она это сделала.– Уверена, сегодня моя танцевальная карточка будет вся заполнена, лорд Мартин. Вы по-прежнему хотите, чтобы я оставила для вас место?Возможно, она напрасно сказала это. Он, без сомнения, уже забыл о своем намерении. Когда он придет на бал и увидит там много красивых женщин, то вряд ли вспомнит про нее.Мартин оперся на перила и посмотрел вниз.– Да, пожалуйста, будьте любезны. И если вы позволите, то пусть это будет последний танец.– Вам остается только надеяться, что я не слишком устану и не захочу отправиться в отель раньше времени.Мартин улыбнулся и отчетливо произнес:– Нет, вы не отправитесь в отель раньше времени.Она улыбнулась в ответ.– Почему вы так думаете?– Я знаю, что вам понравится этот бал. Да и как же иначе? Вы только представьте: летняя ночь, тихо плещущиеся морские волны, музыка, огни. Вам просто не захочется никуда уезжать. Кто знает, может, это будет самая волнующая ночь в вашей жизни?Мартин был абсолютно уверен в своих словах. И был прав. В жизни Эвелин не было безумных страстей и пламенных объятий, но она к этому и не стремилась. Она прекрасно знала, к чему приводят любовь и страсть. Ее собственная мать всю жизнь страдала из-за неразделенной любви к отцу, который постоянно изменял ей. Да и история с Пенелопой, мучившейся от любви к Мартину, была ярким тому примером.А еще Эвелин знала, что такое быть отвергнутой. Это чувство было знакомо ей с детства. Сначала от нее отвернулся отец, а потом и муж. Глубоко переживая безразличие со стороны близких людей, Эвелин напустила на себя маску холодной неприступности, которая стала своеобразным щитом, закрывающим ее израненную душу.И вот в ее жизни появился Мартин. Он был первым мужчиной, который смог пробиться сквозь тщательно выстроенную оборонительную крепость.– Я не тот приз, за который вам стоит бороться, – сказала она, снова прячась в свою раковину. На лице Эвелин, казалось, навсегда застыла маска равнодушия и отрешенности. Ей совсем не хотелось стать его очередной жертвой, через которую он с легкостью переступит, когда она сдастся под его бурным натиском. – Если хотите, мы, конечно, потанцуем, но предупреждаю: вы напрасно тратите на меня свое драгоценное время.– Вы полагаете, что, танцуя с вами, я буду терять время? А вы никогда не думали, что ради одного такого мгновения и стоит жить?Эвелин почувствовала, как к горлу подступил комок.– Нет. – Она повернулась, чтобы уйти. Ей не понравился его вопрос.– А вы попробуйте. Нет ни будущего, ни настоящего – только этот миг, здесь и сейчас. Именно в это мгновение по-настоящему понимаешь, что такое жизнь-череда мгновений.Эвелин ничего не ответила. Она придерживалась другого мнения на этот счет. Ведь каждый момент когда-нибудь да заканчивается, и остаются боль и разочарование.А эту боль невозможно забыть.Впрочем, подумала она, лорду Мартину неведомы подобные чувства. Вероятно, он никогда никого не любил настолько сильно, чтобы от этой любви испытывать боль.Перед тем как попрощаться с ней, Мартин сказал:– Я думаю, миссис Уитон, вы одна из тех немногих, кто понял бы меня.У Эвелин вдруг защемило в груди.– Почему вы считаете, что я должна понять вас?Мартин внимательно посмотрел на нее.– Почему? И вы еще спрашиваете? В вашей жизни был такой момент, когда вы не думали ни о прошлом, ни о будущем, когда ваша жизнь зависела только от настоящего. От одного мгновения. Вы, надеюсь, понимаете, о чем я?У Эвелин перехватило дыхание.Она повернулась к Мартину.– О чем вы говорите?– О том зимнем дне на озере, – сказал Мартин. Так как Эвелин продолжала молчать, он добавил: – Лед был очень тонким.Эвелин удивленно смотрела на него.– Я… не думала, что вы помните об этом, – проговорила она, с силой стиснув свою сумочку. Неужели он не забыл?Что-то неожиданно поменялось во взгляде Мартина. Он слегка тряхнул головой.– Помню.Они оба молча смотрели друг другу в глаза. Тишину нарушало лишь громкое тиканье висящих на стене часов, которое напоминало им, что это молчание слишком затянулось.– Вы всегда знали, что это была я? – спросила Эвелин, пытаясь придать своему голосу твердость.– Да. Но мне казалось, что вы не знаете, что это я вас спас. Ведь вы так и не поблагодарили меня…Неужели она даже не сказала ему «спасибо»?Но ведь ее мать, без сомнения, поблагодарила его. Сама же Эвелин находилась в состоянии шока – ей было не до слов благодарности. Разве это так трудно понять?Эвелин поправила очки. В ее голове пронесся целый вихрь мыслей. Что ему сказать?– Я очень благодарна вам, лорд Мартин, за то, что в тот день вы спасли мне жизнь. Правда. Спасибо вам.Он кивнул в знак того, что принял ее благодарность.– Что ж, лучше поздно, чем никогда.Эвелин почувствовала, как бабочки опять начали свой танец.– Я должна идти, – сказала она. – Лорд и леди Рэдли уже ждут меня. До свидания.– До встречи, – тихо ответил он.Эвелин шла к двери, и ей казалось, что земля уплывает у нее из-под ног. Оказывается, лорд Мартин все помнил и считал ее неблагодарной! Ведь за все эти годы она так и не удосужилась сказать ему «спасибо». Более того, она всегда выказывала ему свое презрение.Эвелин вышла на улицу и вдруг замерла на месте. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что сейчас она стала очень похожа на своего отца. Именно от него она унаследовала холодность, высокомерие, привычку смотреть на людей свысока.Совершенное ею открытие повергло Эвелин в шок Она совсем не хотела быть такой! Интересно, сможет ли она измениться? Стать другой? Глава 7 Двухсотдевяностофутовый «Улисс», застывший сверкающей глыбой среди лениво плещущихся волн, был виден с любой точки залива. Он походил на самый настоящий плавающий дворец. Стоило гостям подняться по трапу на борт этого гиганта, как у них возникало ощущение, что они попали в сказку. Панели орехового дерева, отражающие сияние сотен свечей, бархатные диваны, аромат кубинских сигар и французских духов, дорогое шампанское, искрящиеся бриллианты – все это создавало ощущение бесконечного праздника и непрекращающегося счастья. Слышался веселый женский смех, со всех сторон неслись оживленные голоса.Весь вечер Эвелин провела в танцевальном зале, где без перерыва танцевала и танцевала с разными джентльменами. Все они были чрезвычайно вежливы, предупредительны, внимательны к ней. Каждый из них вел самый настоящий бой за ее наследство. И все они были чем-то похожи. Вокруг них витала особая аура, – аура охотников за приданым.Эвелин сразу же надела свою привычную маску холодной, чопорной и надменной особы, не слишком красивой, но зато очень богатой. И эта маска позволяла ей говорить «нет» джентльменам, которые предлагали ей руку и сердце. Эвелин была уверена, что им, в сущности, все равно, любезна она с ними или нет. А вот для лорда Мартина это действительно имело значение. Почему? Он спас ее. Он помнил о ней все эти годы.Вот подошел к концу еще один танец, и партнер Эвелин, барон из Норфолка, проводил ее к лорду и леди Рэдли, которые в эту минуту лакомились клубникой в шоколаде.– Ах, дорогая, вы, должно быть, уже падаете от усталости. Вы танцуете весь вечер. – Леди Рэдли протянула Эвелин руку.– Да, я ужасно устала, – призналась Эвелин, раскрыла своей веер и начала им обмахиваться.Через пару минут к ним подошел лорд Брекинридж и предложил Эвелин бокал шампанского.– Я вижу, вы не пропустили ни одного танца, – заметил он. – Надеюсь, вы немного постоите здесь с нами, чтобы хотя бы отдышаться.Да, Эвелин действительно запыхалась, а ее сердце оглушительно стучало.– Чудесный вечер. Я давно так не веселилась, – проговорила она, стараясь придать своему голосу веселость и беззаботную легкость. – Барон поведал мне, что его семье только что стало известно…Брекинридж перебил ее:– Я только что беседовал с Джеком Сифортом, владельцем этого парохода. Вы знаете, что мощность двигателя «Улисса» четыре с половиной тысячи лошадиных сил, а скорость восемнадцать узлов? Он может пересечь Атлантический океан за семь дней!– Невероятно, – вежливо ответила Эвелин, пытаясь скрыть свою досаду. Ей было неприятно, что Брекинридж так грубо перебил ее прямо на полуслове.– Так что знайте: вы танцуете на целом состоянии. О таком мечтает каждый мужчина. – Он поднял свой бокал.Лорд Рэдли присоединился к нему. Эвелин отпила глоток этого дорогого шампанского и снова посмотрела на Брекинриджа. Тот опять принялся расхваливать пароход и восхищаться его техническими характеристиками. Что ж, подумала Эвелин, придется отложить историю о бароне и найденном им оружии древних викингов до лучших времен.Леди Рэдли заскучала и стала смотреть в зал на танцующих, покачивая головой в такт музыке.– А вы танцевали сегодня? – спросила ее Эвелин.– Нет еще. Я пока только наблюдаю за молодежью. – Взгляд леди Рэдли на мгновение задержался на лице собеседницы, а потом снова скользнул в зал.Эвелин проследила за взглядом пожилой леди и обнаружила, что объектом столь пристального интереса являлся лорд Мартин. Он как раз в эту минуту танцевал с очаровательной блондинкой в ярко-желтом платье. Темные влажные глаза леди Рэдли сделались мечтательными, своей маленькой ножкой в лаковой туфельке она мерно постукивала по полу.Эвелин тоже невольно поддалась гипнотическому обаянию Мартина, излучаемому им даже на расстоянии. Она завороженно смотрела на кружащуюся пару. Они смеялись, о чем-то оживленно беседуя. Казалось, эти двое ничего не замечают вокруг себя.Лорд Лэнгдон действительно обаятелен. Она же, Эвелин, – полная противоположность. Мартин любил женщин, ему нравилось флиртовать с ними, с ним любая чувствовала себя привлекательной и интересной. Эвелин, наоборот, отталкивала от себя мужчин. От нее просто веяло холодом. Да, ей было чему поучиться у Мартина.Когда лорд Лэнгдон и его партнерша наконец остановились, он поднял глаза и увидел Эвелин. Их взгляды встретились. Белокурая девушка в желтом платье счастливо хихикала и о чем-то весело болтала, но Мартин не слушал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33