Ей безумно хотелось узнать, что происходит в душе мужа, узнать его так же хорошо, как она знала себя, проникнуть сквозь оболочку его сдержанности, сквозь броню, которой он намеренно окружил себя.И еще она мечтала о том, чтобы демоны прошлой жизни навсегда покинули Джеймса, и они смогли бы спокойно прожить вместе до конца дней.Когда плавание закончилось и трое путешественников, проделав остальной путь в карете, оказались, наконец, во дворе замка, Софи облегченно вздохнула.– Наконец-то мы дома, – прошептал ей на ухо Джеймс, когда они через холл проходили к лестнице, – у меня не хватает слов, чтобы выразить, как я счастлив вернуться сюда и знать, что ты находишься рядом.Горячее дыхание мужа у ее шеи показалось Софи необычайно приятным, а его слова согрели ее душу. Когда они поднялись по лестнице, Джеймс поцеловал ее в щеку.– Я собираюсь надолго погрузиться в ванну и дать отдых моим измученным членам, – смеясь, сказал он. – Увидимся за обедом?– Конечно, – ответила Софи, – слово «ванна» звучит весьма заманчиво, и я с огромным удовольствием последую твоему примеру.Вернувшись в свою спальню, Софи позвала горничную и попросила принести ванну и горячую воду. Она надеялась, что в воде смоет не только грязь, но и все неприятное, что произошло за эти последние дни.Наслаждаясь, она лежала в ванне, закрыв глаза и откинув голову на бортик, как вдруг услышала шелест бумаги на полу. Открыв глаза, Софи увидела уголок записки, выглядывавший из-под двери.Протянув руку, она взяла записку.«Моя дорогая девочка!Когда закончишь мыться, пожалуйста, приходи ко мне. Джеймс».
Она долго смотрела на четкий почерк мужа, потом поцеловала записку и вслух произнесла:– Я уже закончила, мой любимый.Софи прекрасно понимала, что Джеймс не мог ее услышать, но ей очень хотелось произнести эти слова. Она позвонила горничной, которая помогла ей одеться и заколоть мокрые волосы, а затем постучала в дверь комнаты Джеймса.– Кто там? – услышала она любимый голос.– Это я.– Ну, так заходи, да поскорее!Повернув ручку, Софи открыла массивную дверь, и теплый туман окутал ее. В большой медной ванне возле камина лежал ее муж, руки его покоились на бортике, мокрые волосы были зачесаны назад. Грудь Джеймса, широкая, заросшая золотистыми волосами, сразу привлекла ее внимание, и Софи почувствовала, что у нее перехватило дыхание.– Ты звал меня? – Она не могла отвести от него глаз.– Да. – Джеймс улыбнулся и подмигнул ей. – Иди сюда, только сначала закрой дверь, пока кто-нибудь не прошел мимо и не ослеп от увиденного.Спохватившись, Софи поспешно закрыла дверь.– Лучше запри ее, – посоветовал Джеймс и снова улыбнулся, но Софи все никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Глядя на обнаженную фигуру мужа, она лишь изумлялась тому, насколько сильным может быть сексуальное влечение. Неудивительно, что оно иногда заставляет людей действовать вопреки рассудку и логике.Сейчас это влечение захлестнуло ее – захлестнуло всю, с головы до ног, и заставило забыть обо всех сомнениях, угнетавших ее, обо всех недостатках и сложностях ее семейной жизни. Все это уже не имело никакого значения: сейчас Софи хотелось только одного – быть рядом с мужем отныне и навсегда.Все это время Джеймс, совершенно не смущаясь, внимательно смотрел на нее, позволяя ей рассматривать его так долго, как ей захочется. Воспользовавшись такой удачей, Софи переводила взгляд с его темных сверкавших глаз на широкие плечи и мощную грудь с блестящими каплями воды на ней. В этот момент она мучительно ощущала свою безмерную любовь к нему, – любовь, которая заставляла ее забыть обо всем на свете.И тут Джеймс, оторвав руки от бортика, раскинул их, как будто приглашая ее.Софи задрожала.– Ты придешь ко мне? – хриплым голосом спросил Джеймс.Радостно кивнув, Софи начала медленно расстегивать платье, постоянно ощущая на себе его жадный взгляд. Сердце ее билось с невероятной скоростью, но она сумела аккуратно сложить одежду на кровать мужа. Глядя на него, Софи понимала, что Джеймс получает от этой сцены не меньшее удовольствие, чем она.Раздевшись, Софи опустилась в ванну и, сев у него между ног, положила голову на его плечо. Взяв губку, Джеймс окунул ее в воду и медленно стал выжимать ее на грудь жены.Звук падающих капель, щекочущее ощущение на коже груди заставили Софи издать какой-то непонятный звук, исходивший из глубины ее горла.– Ты самое изумительное создание, которое я когда-либо встречал в жизни, – прошептал Джеймс ей на ухо.– Да, и мне нравится, когда ты пытаешься меня соблазнить, – кокетливо ответила Софи.Откинувшись на край ванны, Джеймс какое-то время лежал молча, а затем заговорил, и тон его был необычайно серьезным:– Сегодня это не только желание соблазнить, Софи...– Тогда что же? – с любопытством спросила она.– Это извинения и признание себя побежденным.Софи выпрямилась и повернулась так, чтобы видеть лицо мужа. Она хотела спросить, что он имел в виду, но удивление ее было так велико, что она не смогла даже сформулировать свой вопрос.Джеймс осторожно погладил ее по голове.– И еще я о многом сожалею, Софи, например, о том, что так и не стал хорошим мужем.– Для меня ты самый замечательный муж, Джеймс, – как можно убедительнее сказала Софи, хотя и понимала, что пока еще это не совсем так. Ей очень многого не хватало в этом браке, но она чувствовала, что Джеймс пытается открыть ей хотя бы часть своей души, и ни в коем случае не хотела охладить его пыл своим неодобрением.– Надо быть очень доброй и иметь очень отзывчивое сердце, чтобы произнести эту ложь, – спокойно проговорил Джеймс.– И вовсе это не ложь, – быстро возразила Софи. – Ты дал мне очень много того, чего я не имела прежде и без тебя не имела бы никогда.– Да, но я не смог отдать тебе свое сердце.– Джеймс...– Пожалуйста, позволь мне хотя бы сейчас высказать тебе те слова, которые я должен был сказать давным-давно.Софи замерла. Она боялась надеяться, боялась поверить, что, наконец, услышит то, чего так долго ждала.– Разумеется, ты с самого начала ждала большего, – осторожно произнес Джеймс. – Сначала я пытался уговорить себя, что тебе нужен только мой титул, но на самом деле это было не так. Ты открыто признавалась мне во многом, а я не признавался тебе ни в чем. Я не рассказывал тебе правду о моей семье, о моих страхах, потому что стыдился этого, и также не сказал тебе всей правды о моих отношениях с Флоренс, потому что боялся, что это отпугнет тебя. Но самое главное, я не позволял себе полюбить тебя, о чем теперь невероятно жалею, и единственным моим извинением может служить то, что я опасался поддаться страсти и стать таким, каким был мой отец. Я не хотел причинить тебе такую боль, какую мой отец причинял моей матери и мне.Сердце Софи переполнилось любовью и сочувствием к ее сильному, благородному мужу.– Ты никогда не будешь таким, как твой отец, Джеймс. Тебе пришлось перенести много испытаний, и всегда ты оказывался на высоте. Подумай об этом. Ты думал, что я написала любовное письмо другому мужчине, но вел себя сдержанно, хотя внутри наверняка кипел от ярости. Ты также сделал все, что в твоих силах, чтобы защитить младших брата и сестру от неприятностей, потому что любишь их, по-настоящему любишь. Твой отец никогда так не любил тебя. Он никогда не пытался восстановить хорошие отношения между вами, никогда не пытался помочь тебе – ты же всегда беспокоишься о тех, кого любишь.Джеймс ласково погладил жену по щеке.– Ты всегда ищешь хорошее в людях, моя Софи.– Мне совсем не трудно было обнаружить это в тебе. В тихом омуте водятся не только черти.Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Джеймс снова заговорил:– Больше всего меня потрясает то, что ты никогда не теряешь надежды. Ты любила меня даже тогда, когда я считал, что в наших отношениях нет места любви.Нежным движением Софи дотронулась до его лица.– Я была очарована тобой в тот самый момент, когда увидела, как ты входишь в шикарную гостиную в Лондоне, высокий, элегантный, уверенный в себе. Мне ужасно захотелось узнать, кто ты такой, что находится у тебя внутри, под этой холодной и непроницаемой внешностью, и почему ты с такой циничной и презрительной усмешкой смотришь на окружающих. Почему-то мне казалось, что мир вокруг тебя может измениться, если кто-нибудь попробует откровенно поговорить с тобой.– Ты хотела спасти меня от моей английской сдержанности? – шутливо осведомился Джеймс.– Возможно. Но еще я хотела, чтобы ты спас меня от бесконечно тоскливой жизни, которую я вела в Нью-Йорке. Мне никогда не приходилось чего-нибудь добиваться, потому что родители обеспечивали нас, детей, абсолютно всем. Из-за этого я чувствовала себя слабой, зато теперь я стала сильнее.– Нет, – возразил Джеймс, – ты всегда была сильной.Софи улыбнулась:– Кроме всего прочего, ты спас меня от многочисленных женихов, которых постоянно подыскивала для меня мать. Я не хотела женихов, зато хотела любви, и мне показалось, что я увидела ее в твоих глазах. Я словно чувствовала, что в тебе есть эта страсть, что она замурована, как в бутылке, и только ждет, когда ее выпустят на свободу. Мне захотелось найти эту бутылку и открыть ее.– И ты сумела это сделать, Софи. Ты нашла ее, открыла, и теперь я перед тобой такой, каким ты хотела меня видеть. – Джеймс положил свою большую руку на ее нежную грудь и внимательным, изучающим взглядом долго смотрел на жену, а потом прижался губами к ее губам. Поцелуй был нежным и пылким, и в этот момент Софи поняла, что последний барьер, наконец преодолен.Опустив руку в воду, она коснулась его возбужденной плоти и в результате окончательно потеряла возможность соображать. Повернувшись в ванне, она встала на колени, и уже через секунду он оказался у нее внутри; тогда и она, изогнув спину, медленно и ритмично задвигалась в воде.И комната, и дневной свет не достигали ее сознания. Кроме Джеймса, Софи не видела и не ощущала ничего.– Моя Софи, – тихим голосом произнес Джеймс, но она, казалось, даже не услышала его. – Софи, – повторил он еще раз.Она открыла глаза и взглянула на него:– Да?Джеймс с невыразимой нежностью посмотрел на нее, и Софи перестала двигаться. С удивлением она увидела, как по его щеке скатилась слеза, и уже не могла оторвать взгляд от этой единственной слезы. И тут она, наконец, услышала долгожданные слова.– Я люблю тебя, – еле слышно прошептал Джеймс.Софи не в состоянии была пошевелиться и только молча смотрела на него. Казалось, ее тело и мозг были парализованы.– Не только сердце мое принадлежит тебе, – продолжал Джеймс, – я весь в твоих руках.Ощущая невероятную радость, которая, как водопад, обрушилась на нее, Софи едва могла говорить.– Я тоже люблю тебя, Джеймс. И я буду любить тебя всегда, до самой смерти, а может быть, и после нее.Любовь эта была такой огромной, что не помещалась у нее в сердце, и Софи, раскинув руки, обняла Джеймса, а потом разрыдалась. И тут же Джеймс прижал ее к себе так, как будто собирался никогда не выпускать из своих объятий.– Теперь я принадлежу тебе, Софи, принадлежу навсегда.Продолжая рыдать, Софи отодвинулась и посмотрела на его такое красивое, такое любимое лицо. Она всхлипывала и смеялась одновременно и тут же пыталась смахнуть слезы со щек.– Думаю, теперь я самый счастливый человек на свете, – наконец произнесла она срывающимся голосом.– А я обещаю, что сделаю счастливым каждый день той жизни из тех, что ждут нас впереди. Ты моя единственная любовь, Софи, и я никогда не забуду, что ты спасла меня.Слезы не переставая лились у нее из глаз.– Я так боялась, что ты никогда не сможешь полюбить меня!– До того как я встретил тебя, мне казалось, что я вообще не смогу кого-либо полюбить. Слава Богу, я оказался не прав. Я люблю тебя, люблю больше жизни.– Об этом я никогда даже и мечтать не смела...Не дав ей возможности договорить, Джеймс крепко поцеловал ее, и впервые за время своего пребывания в Англии Софи почувствовала, что теперь она действительно дома. Теперь она принадлежала этой стране, принадлежала Джеймсу как его жена и его герцогиня.Джеймс слегка пошевелился, и этого оказалось достаточно, чтобы в один миг превратить их взаимную нежность в сексуальное влечение. Он закрыл глаза, и Софи, упершись руками в бортики ванны, ритмично задвигалась в теплой воде.Но в этот раз все было совсем не так, как раньше. Они не только доставляли друг другу удовольствие, они по-настоящему любили друг друга, и счастье их было безграничным!Это счастье поглотило Софи, как большая волна, добравшись до каждой ее клеточки. Проникнув так глубоко, как только это было возможно, Джеймс тихо вскрикнул.Софи закрыла глаза и оперлась лбом на плечо мужа. Наконец-то он признался, что любит ее. Не в состоянии справиться с эмоциональным напряжением, боясь поверить в то, что ее мечта осуществилась, она глубоко вздохнула.Потом они вылезли из ванны и, удобно устроившись на кровати, опять занимались любовью; при этом каждый из них старался сделать их слияние как можно более приятным для партнера.Насладившись близостью и неторопливо одевшись, они спустились в гостиную, где семья обычно собиралась перед обедом. Софи попросила, чтобы с обеденного стола убрали лишние предметы, для того чтобы все могли сидеть ближе друг к другу. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой.Когда в гостиную вошли Мартин, Лили, Марион и Джеймс по очереди обнял каждого из них, из глаз старой герцогини потекли слезы. Она долго плакала в его объятиях, пока слезы ее не превратились в слезы радости.Подойдя к Софи, Марион склонила перед невесткой голову.– Большое вам спасибо за все, – с чувством сказала она и улыбнулась сквозь слезы.Незадолго до рассвета Джеймс, прижав к себе свою жену, негромко произнес:– Наступает новый день, и он кажется мне еще более приветливым, чем вчерашний, – все это благодаря тебе. Как же мне повезло, что я встретил тебя! И как ты жила без меня на другом континенте?– Мы были предназначены друг другу, – улыбаясь, ответила Софи, – и все шло неправильно, пока я не попала сюда.– Надеюсь, теперь ты довольна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37