– Мсье Биле, как вам нравится Англия после того, как вы имели возможность в течение нескольких дней познакомиться с ней? – приветливо спросила Софи.– Очень нравится, ваша светлость, – спокойно ответил француз.Биле был красивым мужчиной, но никакого сходства с Джеймсом Софи не смогла заметить. Что касается темных волос, то такие можно встретить, наверное, у половины населения Земли.В это время к ним подошла Лили и кокетливо улыбнулась Пьеру.– Месье Биле, вчера вечером вы не остались развлекаться с нами, но сегодня мы вас не отпустим. Из Лондона приехали музыканты, и я не сомневаюсь, что танцы нам обеспечены, правда, Софи?– Да, мы открыли малый зал для танцев в восточном крыле замка.Пьер приподнял брови:– Танцы, говорите? Я непременно приду, если вы пообещаете, что окажете мне честь танцевать со мной, леди Лили.Глаза Лили лукаво сверкнули.– С удовольствием, – ответила она и тут же, повернувшись, упорхнула к другим гостям.Софи заметила тот взгляд, которым Пьер провожал Лили. Казалось, он буквально пожирал ее глазами, и от этого Софи чуть не стало плохо. Неужели Пьер не знает, что Лили – его сводная сестра? Или он предполагает, что никто из присутствующих ни о чем не догадывается?Внезапно Софи засомневалась в том, что сам Пьер знает всю правду. Но могло ли такое быть? Могла ли его мать, не рассказывая ему все, послать его сюда, чтобы напугать Марион?Стараясь улыбаться как можно дружелюбнее, Софи попросила:– Расскажите мне о вашем доме, месье Биле. В какой части Франции вы родились?Несколько минут она задавала гостю всевозможные вопросы о его жизни, но в его ответах не обнаружилось ничего необычного. Он был опытным лгуном, если он действительно все это выдумывал. Пьер даже ни разу не упомянул о том, что его мать владеет борделем. Ничего не говорил он и об отце, который покинул их: по его словам, родители Пьера успешно занимались торговлей.Разочарованная тем, что ей не удалось узнать ничего нового, Софи обернулась, разыскивая взглядом мужа, и тут же увидела его: Джеймс стоял в дверях гостиной и внимательно смотрел на нее.Когда они через несколько минут встретились у камина, он элегантно поцеловал ее руку.– Дорогая герцогиня, я потрясен вашим видом.– А ваша мужественность потрясает меня, ваша светлость, особенно если она неожиданно появляется в моей постели перед обедом.Джеймс улыбнулся:– В следующий раз я постараюсь предупредить вас заранее, мадам.– Предупреждения не обязательны. Я люблю сюрпризы. И мне нравится, когда я... потрясена.Они вместе направились в конец зала, противоположный тому, где находился Пьер Биле, по пути обмениваясь любезностями с гостями, и тут звон колокола пригласил всех к обеду.На следующий день в спальне Софи Джеймс ожидал, когда она вернется с обычной вечерней прогулки с гостями. Времени на то, чтобы переодеться к обеду, оставалось совсем немного, и он, занервничав, подошел к окну.На лужайке у дома он заметил Софи: она держала француза под руку и звонко смеялась.Почувствовав укол ревности, Джеймс попытался убедить себя, что в этом нет ничего подозрительного. Он доверял своей жене и ни минуты не сомневался в том, что Софи не станет поощрять ухаживания француза. И все-таки ему было весьма неприятно видеть ее гуляющей под руку с другим мужчиной, в то время как он должен был дожидаться ее в одиночестве.Постаравшись выбросить из головы неприятные мысли, Джеймс надел рубашку, решив, что для него будет лучше покинуть ее комнату: он не хотел, чтобы она знала, что он наблюдал за ней. Ему также не хотелось задавать Софи унизительные вопросы о том, где она была и почему задержалась так надолго. Такие вопросы задавал бы его отец, разбивая при этом мебель, но Джеймс вовсе не хотел стать таким, как его отец.Направляясь к себе в спальню, Джеймс вспомнил один из дней своего детства, когда ему было всего шесть лет; тогда мать обнаружила его плачущим у окна из-за того, что приехавшие гости – такие же дети, как он, – пошли играть в сад и не взяли его с собой. Мать рассердилась, заперла его в сундук и велела ему немедленно перестать плакать, особенно пугая тем, что этот плач может услышать его отец. В этот день Джеймс окончательно понял, что ему следует скрывать свои чувства.Открыв дверь в свою комнату и увидев сидевшего в кресле у камина молодого человека, Джеймс озадаченно остановился на пороге.– Мартин, я ждал тебя завтра, – проговорил он, понимая, что так и не успел как следует приготовиться к приезду младшего брата.Мартин быстро поднялся. Глаза его бегали, в них можно было увидеть и страх, и желание сохранить собственное достоинство.– А я приехал сегодня, как и намеревался.Джеймс обернулся к лакею, который в соседней комнате чистил его фрак.– Вы можете быть свободны, Томпсон.Затем он повернулся к Мартину и стал наблюдать за ним. От него не укрылось, что брат был взволнован, хотя и старался выглядеть равнодушным. Это напомнило Джеймсу многочисленные случаи, когда он сам вот так же сидел перед своим отцом, стараясь сохранить достоинство, хотя прекрасно знал, что это ему не удастся.Внезапно Мартин опустился на стул и решительно произнес:– Думаю, ты собираешься наказать меня. Что ж, давай действуй.Джеймс прошел через комнату и остановился перед окном.– Насколько я понимаю, у тебя солидные долги.– Не больше, чем у других мужчин моего возраста.– То, что делают твои друзья, меня совершенно не интересует, – проговорил Джеймс ровным тоном, – существуют люди с ответственным поведением и с безрассудным. Мне бы хотелось, чтобы ты относился к первой категории.Мартин поднялся со стула.– Вероятно, ты бы хотел видеть меня погибающим от скуки в этой глуши, где абсолютно нечего делать, разве что рыбу ловить! – Он бросил на старшего брата неуверенный взгляд, пытаясь оценить степень его раздражения. – Насколько я помню, в моем возрасте ты, а еще твой друг Уитби были не лучше, чем я теперь. Я знаю о тех переделках, в которые вы попадали, и знаю, как часто тебя исключали из школы.Джеймс, не выдержав, вздохнул:– Верно, меня не раз исключали. Но, к сожалению, это было не единственное и не самое неприятное наказание.Мартин опустил глаза, хорошо зная, что Джеймс имел в виду.– Не надо смотреть на меня, как на источник разочарования, как будто я обязан вести себя лучше, чем ты в мои годы.Джеймс опять прошелся по комнате.– И что ты предлагаешь? Ничего не предпринимать? Если ты пытаешься сравнивать себя со мной, то могу напомнить тебе, что ни одна из моих проделок не сошла мне с рук.Мартин провел рукой по волосам.– Но, Джеймс, в этом замке такая тоска...– В каком смысле?– Здесь у меня нет товарищей моего возраста.– Лили всего на два года старше тебя.– С Лили можно говорить только о сказках и о платьях.Джеймс подошел ближе к брату.– Надеюсь, ты понимаешь, – что у твоего поведения должны быть последствия. Тебя во второй раз поймали с дамой в твоей комнате в Итоне. Даже твоя тетушка ничего не смогла сделать, чтобы вернуть тебя на путь истинный... Вот почему деньги, которые ты получаешь на расходы, не будут увеличены до конца года, и тебе придется оставаться в Уэнтуорте, пока я не решу иначе.– Ты хочешь запереть меня в замке?– Не вижу в этом ничего драматического. Я найму частного учителя, чтобы ты мог продолжить образование, и когда я увижу, что ты исправляешься, мы сможем обсудить дальнейшие планы. А пока советую тебе наслаждаться деревенским воздухом.– Это просто жестоко с твоей стороны, – заявил Мартин.Джеймс повернулся к брату:– Жестоко? Ты предпочел бы, чтобы я взял палку? Или чтобы я держал твою руку над горящей свечой до тех пор, пока ты не стал визжать и обещать никогда не делать этого больше?От удивления и испуга у Мартина губы задрожали, и он тихо произнес:– Нет, Джеймс, конечно, нет. Теперь я могу идти?– Можешь, – ответил Джеймс. – И не забудь присоединиться к нам за обедом.У дверей Мартин остановился:– Я немного устал с дороги и предпочел бы, чтобы мне что-нибудь принесли в мою комнату.– Хорошо. Гости разъедутся завтра, и тогда ты сможешь пообедать вечером с семьей. Уверен, Лили и Софи будут рады тебя видеть.Кивнув, Мартин вышел из комнаты, оставив Джеймса переодеваться к обеду. Глава 22 Глядя на Софи, беседовавшую с гостями в другом конце зала, Джеймс уверял себя, что все еще контролирует свои чувства. На вопрос, почему ему нужно уверять себя в этом, он ответить не мог; может быть, потому, что, наблюдая за ней весь вечер, он уже не раз восторгался тем, как изумительно она исполняла роль хозяйки. От Софи исходила такая доброжелательность и заинтересованность, что это заставляло улыбаться всех, кроме его матери, сидевшей у стены комнаты вместе с такими же пожилыми леди и время от времени обмахивающей себя веером. Но в этом не было ничего нового.Заметив входящего в зал молодого человека, Джеймс с удивлением понял, что это его младший брат. Черный фрак делал его заметно более солидным: высокий и уверенный в себе Мартин стоял в дверях, опустив вдоль бедер руки в белых перчатках, и равнодушно осматривал публику.Джеймс не спеша подошел к нему.– Ты все-таки решил прийти?Они вместе пошли вдоль зала.– Я не мог удержаться. Пытался соорудить бомбу, чтобы она взорвалась у дверей лорда Нидема сегодня вечером, но музыка отвлекала меня, и я так и не сумел сосредоточиться.Джеймс остановился и испуганно взглянул на брата, но Мартин лишь укоризненно покачал головой:– Я шучу, Джеймс, неужели ты не понимаешь?В этот момент к ним подошла Софи и с очаровательной улыбкой протянула вперед руки, приветствуя юношу.– Как приятно встретиться с тобой снова, Мартин, я ведь не видела тебя с самого дня свадьбы. Наконец-то ты присоединился к нам.Обрадовавшись такому теплому приему, Мартин наклонился и поцеловал Софи в щеку, после чего она взяла его под руку и повела по залу.– Надеюсь, дорога была не слишком скучной? – спросила она.Мартин охотно рассказал ей, что в дороге ему действительно было скучно, и Софи внимательно выслушала его, а затем сама рассказала о некоторых случаях, происходивших с ней в дороге. Не прошло и нескольких минут, как Мартин начал улыбаться и один раз даже засмеялся. Джеймс не переставал изумляться тому, как ему повезло с женой, столь же фантастически богатой, сколь и очаровательной. Эта женщина могла сотворить даже такое чудо, как, например, заставить его вечно хмурого братца улыбнуться.– Тут есть несколько молодых девушек, – заметила Софи, – если хочешь, я представлю тебя.– Конечно, хочу!Когда они подошли к нескольким стоявшим в стороне дамам, Софи тут же обменялась с ними любезностями, и они радостно заулыбались ей в ответ. При этом Джеймс почувствовал, что все гости восторгаются его молодой женой.– Леди Бичем, – произнесла Софи, – могу я представить вам брата моего мужа, лорда Мартина Лэнгдона? Мартин, это леди Бичем и ее дочь леди Эмма Кросби.Мартин вежливо поклонился и тут же спросил разрешения у Эммы записать свое имя в ее карточке для танцев. Зазвучала музыка, и молодые люди закружились в танце.– Ты совершенно поразительная женщина, – сказал Джеймс жене, когда они, уединившись на балконе, нашли свободное место возле растущей в красивом горшке маленькой елки. Октябрьский вечер выдался теплым и безветренным, в воздухе стоял аромат недавно опавших листьев.– Чем же это? – кокетливо спросила Софи. – И, пожалуйста, не опускай деталей.Джеймс усмехнулся:– Ты умеешь дать людям почувствовать, что высоко ценишь их: каждому кажется, что ты весь день ждала возможности поговорить именно с ним, и поэтому каждый из них обожает тебя.Положив руки на балюстраду, Софи недоверчиво спросила:– Меня? Американку? Кто мог когда-нибудь подумать такое?Положив свою руку поверх ее руки, Джеймс кивнул:– К сожалению, в отношении прошлого ты права, но теперь ты всех очаровала и победила Англию.Софи рассмеялась:– О, Джеймс, мне никогда никого не хотелось побеждать, я только хотела найти свое счастье.– И ты нашла его? – Он был невероятно удивлен своим вопросом и своим желанием узнать ее ответ, потому что прежде ничуть не заботился о том, счастлива ли она. Зато общение с женой в последние несколько недель доставляло ему большую радость, и он не мог этого не оценить.Софи коснулась его щеки ладонью.– Да, я никогда не была счастлива более чем сейчас. Особенно я рада тому, что мы сумели доставить удовольствие друг другу.Удовольствие. Джеймс вспомнил, как использовал это слово всего месяц назад, в ночь перед отъездом в Лондон. Тогда он уехал, даже не попрощавшись с женой, лишь сказав ей, что нет ничего плохого в том, чтобы доставлять друг другу удовольствие, однако он никогда не полюбит ее.Хотя Софи говорила, что любит его, он не поверил ей в ту ночь, поскольку считал это невозможным. Любовь нельзя так легко обрести, и она не может появиться так быстро, думал Джеймс; он был уверен, что Софи вышла за него замуж только ради титула. Теперь, глядя в ее глаза, он испытывал неподдельный восторг. Это было как огромная приливная волна, мощность которой возрастала с каждой ночью, проведенной в ее объятиях, с каждым утром, когда он просыпался рядом с ней.Неужели это и была любовь? И если да, то когда это началось?Джеймс вспомнил недавнюю ночь в его спальне, когда Софи задавала ему вопросы о его детстве. После этого, когда они занимались любовью, какая-то дверца в его душе чуть-чуть приоткрылась. Наверное, это и было начало. Он почувствовал прежде незнакомый ему прилив нежности, и потом из него выросло что-то большее.– Ты была сейчас так добра с Мартином. – Джеймс взял руку жены и поцеловал. – Спасибо тебе.– Меня не за что благодарить: я действительно рада ему. Надеюсь, Мартин, в конце концов, поймет, как хорошо мы относимся к нему, и согласится жить с нами.Джеймс был откровенно растроган ее словами.– Я никогда в жизни не встречал такого человека, как ты. Никто вот так, без стеснения и боязни, не решался высказывать при мне свои чувства к другому человеку.Софи лукаво посмотрела на мужа:– Может быть, тебе самому стоит попробовать когда-нибудь?Джеймс наклонился и крепко поцеловал ее в губы, потому что только так мог выразить ей свои чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37