стойка для душа с мыльницей
В дальнейшем эти директивные указания прорабатывались в деталях».
На этом мы остановим наш поиск в детализацию работы генерального штаба и обратимся к рассмотрению структуры его центрального органа.
При начальнике генерального штаба состояли: его заместитель, штаб-офицер генерального штаба для поручений и личный адъютант. Эти лица составляли тесный кружок около начальника генерального штаба и вместе с начальником оперативного бюро были наиболее осведомлены о всех думах, предположениях, радостях и печалях своего начальника. Последний всей делился с ними, и штаб-офицер генерального штаба обязан был конспективно записывать все те разговоры и устные доклады, которые вел начальник штаба, хотя бы и в отсутствие его. Нам неизвестно, обладал ли сей порученец тайнами стенографии, но безусловно в архиве начальника генерального штаба накапливалось много документов, которые ныне своим количеством пугают кое-кого из рецензентов. Может быть, такой способ фиксирования своих деяний и бюрократичен, и рассчитан на собирание материалов на всякий случай, но что он имеет за собой известное положительное основание, – этого также отрицать нельзя. Рекомендуется же записывать распоряжения, отдаваемые по телефону, почему же не фиксировать важный служебный разговор? Может быть, техника придет на помощь будущим деятелям не только военным, но и всяким иным, предоставив в их распоряжение аппараты, записывающие всякие пере говоры автоматически; пока наши требуют специальных для этого манипуляций. Начальнику генерального штаба подчинялись: а) Управление генерального штаба. б) Военно-географический институт. в) Военный архив. г) Военная академия. д) Железнодорожный и телеграфный полк.
Управление генерального штаба состояло из следующих бюро:
1. Административное, ведающее личным составом всего генерального штаба и хозяйственными делами управления с общей для него журнальной частью.
2. Оперативное выдало всей оперативной работой по плану войны. составляя различные подсчеты по директивам начальника генерального штаба совместно с разведывательным бюро и бюро военных сообщении о вероятных вариантах сосредоточения противника, ведя работы по составлению боевого расписания, инструкций по прикрытию сосредоточения и, наконец, по важнейшей части плана войны – стратегическому развертыванию. На обязанности этого же бюро лежала разработка всех вопросов по инженерной обороне государства, для чего состав его был усилен специалистами (артиллеристами и инженерами), которые прорабатывали специальные артиллерийские и инженерные вопросы, прежде всего проекты атаки долговременных укреплений противника, разведка которых велась ими же совместно с разведывательным бюро. Вопросы организации также были одной из функций оперативного бюро, равно как разработка уставов и инструкций по тактическим и оперативным вопросам и составление проектов больших маневров входили в круг ведения этого бюро.
Кроме того, вся переписка с министерством иностранных дел велась начальником генерального штаба через оперативное бюро.
Очерченный круг ведения оперативного бюро с достаточной ясностью показывает всю ответственность и в то же время его полноту. Оно выполняло важнейшую часть работы по плану войны и, в соответствии с этим, намечало основания для организации войск и их боевой подготовки, ибо нельзя, конечно, ни на минуту представить себе обратного порядка, когда бы организационные вопросы и подготовка войск находились в зависимости от каких-либо иных данных, а не от плана войны, сочетаемого, конечно, с той ступенью экономического развития, на которой находилась страна.
3. Отчетное бюро ведало полевыми поездками, военной игрой, различными испытаниями и командировками офицеров генерального штаба со специальными заданиями.
4. Военно-географическое бюро имело своей задачей составление военно-географических описаний Австро-Венгрии и сопредельных с нею стран.
5. Разведывательное бюро вело разведку иностранных армий, оказывая содействие оперативному бюро в его работах по плану войны, а также имея общее наблюдение за борьбой с разведкой противника в своей стране.
6. В задачи бюро железнодорожных сообщений входила подготовка железных дорог к работе по плану войны, включая сюда и водные перевозки. Участвуя совместно с оперативным и разведывательным бюро в разработке возможных вариантов перевозок противника, следя за состоянием и развитием его сети, железнодорожное бюро при работах по собственному плану рассматривало план строительства железных дорог, давало по нему заключения, входило со своими проектами улучшения сети, учитывая оборону государства, ведало подготовкой дорог к мобилизации, имея на них свой аппарат в лице линейных комендантов, заведующих воинскими перевозками в корпусных районах и управления морскими перевозками в Триесте.
7. Телеграфное бюро ведало службой связи.
8. Этапное бюро, возникшее уже при Конраде, совместно с оперативным бюро разрабатывало все вопросы по плану войны, связанные с подготовкой этапного района, организацией подвоза, организацией управления занятыми у противника областями и использованием их в видах снабжения.
В этих восьми бюро, составляющих управление генерального штаба, концентрировалась вся работа по плану войны в своей идейной, основной части. Что же касается деталей работы, то таковые проводились в иных многочисленных органах военного министерства и министерствах обоих ландверов. Результаты детальной проработки включались в общую работу генерального штаба, дополняя и отливая в одно монолитное творение план войны.
Таблица № 15
Как уже было отмечено выше, кроме управления генерального штаба, начальнику его были подчинены:
1) Военно-географический институт, выполнявший задания по составлению и обеспечению армии нужными картами. Институт разделялся на пять отделении: геодезическое, съемочное, картографическое, техническое и административное. Во главе института находился генерал генерального штаба.
2) Военный архив ведал обработкой и хранением военно-исторического материала и разделялся на 4 отдела: военно-исторический, рукописей, картографический и библиотеку.
3) Военная академия имела задачей подготовку офицеров для дальнейшей службы в генеральном штабе.
4) Железнодорожный и телеграфный полк, являясь строевой частью и служа кадром для развертывания железнодорожных войск и войск связи, был подчинен начальнику генерального штаба, как строевому командиру.
Считаем необходимым привести штатную численность Большого генерального штаба миллионной армии, дабы иметь ясное представление о «мозге» армии. В этом отношении безусловно необходимо, с одной стороны, не загружать штат ненужным балластом, а с другой, и не сделать «мозг» мало работоспособным, урезав его отдельные центры в количестве сотрудников.
Исследуя для этого «Описание вооруженных сил Австро-Венгрии», издания 190С года и 1912 года русского генерального штаба, мы устанавливаем, что управление генерального штаба, без непосредственно подчиненных начальнику штаба военно-географического института, военного архива, Военной академии и жел. дор. и телеграфного полка, насчитывало, как указано выше – в таблице 15.
Таким образом, за 6 лет штат увеличился на 36 человек, т.е., иными словами, более, чем на 33%. Такое увеличение штата вполне понятно 1) в связи с увеличением численности армии, 2) с развитием военной техники и 3) с усложнившимися условиями подготовки к войне. Как видно, штат в 126 человек можно считать не преувеличенным. Обращает на себя внимание большое число прикомандированных, но это o6ъяcняетcя именно желанием дать опыт в работе, а равно и испытать готовившихся к переводу в генеральный штаб окончивших Военную академию.
В указанный штат еще не причислены военные агенты (атташе) в иностранных государствах, коих, по данным 1911 года, числилось 11 штаб-офицеров и 2 обер-офицера и которых по роду их службы собственно говоря, следует считать в составе управления генерального штаба.
Что касается прочих, подчиненных начальнику генерального штаба учреждений, то штаты их, по данным 1911 года, были таковы:
Военно-географический, институт числил в своем составе: 1 генерала 18 штаб, 116 обер-офицеров и 156 чиновников, из которых генерального штаба был только начальник института.
Военный архив: 1 генерала (нач. архива), 1 штаб, 2 обер-офицеров генерального штаба (в составе военно-исторического отделения) и 27 штаб– и обер-офицеров.
Военная академия в своем штате имела генерального штаба 15 человек остальной состав был не генерального штаба.
Как уже отмечалось выше, работы по плану войны не замыкались в одном управлении генерального штаба, а распределялись между многочисленными органами военного управления, с которыми генеральный штаб имел общение. К таковым органам относятся:
1) Армейские инспектора, будущие командующие армиями, которые по заданиям начальника генерального штаба прорабатывали конкретную задачу в пределах их армейских рамок из плана войны на том или ином фронте. Подчиненные высшей военной власти, армейские инспектора лишь в порядке проработки указанных заданий поддерживали контакт с начальником генерального штаба, будучи в остальном совершенно самостоятельными от него.
Здесь мы пока намечаем общую картину работы генерального штаба, а о подробностях поговорим ниже.
2) Военное министерство. Как известно из положения, генеральный штаб являлся вспомогательным органом общеимперского военного министра. Нами уже обращалось внимание на эту двойственность в положении, которая, конечно, отражалась и на работе. Начальник генерального штаба со своим аппаратом обязан был влиять на все стороны подготовки к войне, и поэтому, беря на себя принципиальную часть возникающих вопросов в общей подготовке к войне, он возбуждал перед военным министерством ряд вопросов, требуя справок, проработки тех или иных предложений и ответов по ним. Не всегда военное министерство шло навстречу своему «вспомогательному» органу, а личные недоразумения между военным министром и начальником генерального штаба сейчас же находили отклик и во взаимоотношениях подчиненных органов. Конрад не раз высказывает сожаление в своих мемуарах и даже приводит разговор с начальниками отделов военного министерства, темой которого служила та критика предложений генерального штаба, которая не раз велась в стенах отделений военного министерства.
Ближе всего генеральному штабу приходилось работать с теми отделениями военного министерства, которые ведали вопросами организации, мобилизации и тактической подготовки армии. В виду важности работы этих отделении, во главе их стояли также офицеры генерального штаба.
Здесь мы должны отметить разделение работы по организационным и мобилизационным вопросам между двумя органами управления, ибо не во всех армиях это было так, да и ныне вопрос еще не считается решенным.
Не раз уже указывалось, что в этих вопросах только принципиальная часть входила в круг работы генерального штаба, самая же техника работы, детализация, принадлежала военному министерству. Как организация армии, так и ее мобилизация, кроме идейной ее стороны, требуют большой мелочной работы, которая не должна загружать «мозг армии». Нам кажется, не нужно особых доказательств того, что требование от мозга переваривать мелочную работу ведет лишь к его переутомлению, а может быть, даже и к параличу. В частности, в организационных вопросах разработка штатов, вопросы казарменного размещения и другие мелкие вопросы не требуют для проработки особо квалифицированных работников и могут исполняться лицами без высшей специальной подготовки, даже чиновниками, как это было проведено в германском военном министерстве. То же можно сказать и о войсковой мобилизации, требующей точной работы по раз установленным образцам. А. Свечин в своей «Истории военного искусства», обсуждая этот вопрос, справедливо пишет: «Среди различных „специальностей“ генерального штаба появилась новая – мобилизационная. Необходимо, однако, помнить, что эта крайне важная административная работа далеко еще не объемлет военного искусства в целом. В малограмотной русской армии 1812 года были в большом почете люди, умеющие ситуировать, и Клаузевиц поражался, как русские могли назначить на ответственный пост генерал-квартирмейстера главнокомандующего полковника Мухина, выделявшегося из Других офицеров, как лучший ситуатор. У французов после 1870 года мобилизационным вопросам было придано такое значение, что получилось засилье мобилизаторов в генеральном штабе. Переводчик Клаузевица на французский язык задавал вопрос, – не является ли в начале XX века мобилизация такой же угрозой военному искусству, какой была ситуация в начале XIX века, и не будет ли такой же ошибкой противопоставление Шлиффену мобилизатора, какой было противопоставление Наполеону ситуатора.
К сожалению, вопрос этот не разрешен в первой четверти XX века, и нам приходилось сталкиваться в своей деятельности с обоими противопоставлениями. В этом отношении генеральные штабы перед мировой войной придерживались двух точек зрения: германский, а за ним и австро-венгерский генеральные штабы оставляли за собой лишь общее руководство мобилизацией, передавая всю детальную работу в военное министерство; наоборот, французский и русский сосредоточивали все мобилизационные вопросы в руках генерального штаба – оба с целью поднять мобилизацию. «Обожжешься на молоке, станешь дуть и на воду» – к таким выводам пришло французское командование, передав хромавшую после 1870 года на все четыре ноги мобилизацию в руки генерального штаба. Ну, а русским, конечно, нельзя было отставать от своих «хозяев».
По справедливости, мы должны отметить, что мобилизация не попала в германский генеральный штаб во многом оттого, что во главе военного министерства стоял Роон, подготовивший успешную мобилизацию 1866 и 1870 годов, и трудно было бы вырвать из рук военного министра, доказавшего победами на полях сражений результаты своей работы, начальнику генерального штаба мобилизацию в целом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
На этом мы остановим наш поиск в детализацию работы генерального штаба и обратимся к рассмотрению структуры его центрального органа.
При начальнике генерального штаба состояли: его заместитель, штаб-офицер генерального штаба для поручений и личный адъютант. Эти лица составляли тесный кружок около начальника генерального штаба и вместе с начальником оперативного бюро были наиболее осведомлены о всех думах, предположениях, радостях и печалях своего начальника. Последний всей делился с ними, и штаб-офицер генерального штаба обязан был конспективно записывать все те разговоры и устные доклады, которые вел начальник штаба, хотя бы и в отсутствие его. Нам неизвестно, обладал ли сей порученец тайнами стенографии, но безусловно в архиве начальника генерального штаба накапливалось много документов, которые ныне своим количеством пугают кое-кого из рецензентов. Может быть, такой способ фиксирования своих деяний и бюрократичен, и рассчитан на собирание материалов на всякий случай, но что он имеет за собой известное положительное основание, – этого также отрицать нельзя. Рекомендуется же записывать распоряжения, отдаваемые по телефону, почему же не фиксировать важный служебный разговор? Может быть, техника придет на помощь будущим деятелям не только военным, но и всяким иным, предоставив в их распоряжение аппараты, записывающие всякие пере говоры автоматически; пока наши требуют специальных для этого манипуляций. Начальнику генерального штаба подчинялись: а) Управление генерального штаба. б) Военно-географический институт. в) Военный архив. г) Военная академия. д) Железнодорожный и телеграфный полк.
Управление генерального штаба состояло из следующих бюро:
1. Административное, ведающее личным составом всего генерального штаба и хозяйственными делами управления с общей для него журнальной частью.
2. Оперативное выдало всей оперативной работой по плану войны. составляя различные подсчеты по директивам начальника генерального штаба совместно с разведывательным бюро и бюро военных сообщении о вероятных вариантах сосредоточения противника, ведя работы по составлению боевого расписания, инструкций по прикрытию сосредоточения и, наконец, по важнейшей части плана войны – стратегическому развертыванию. На обязанности этого же бюро лежала разработка всех вопросов по инженерной обороне государства, для чего состав его был усилен специалистами (артиллеристами и инженерами), которые прорабатывали специальные артиллерийские и инженерные вопросы, прежде всего проекты атаки долговременных укреплений противника, разведка которых велась ими же совместно с разведывательным бюро. Вопросы организации также были одной из функций оперативного бюро, равно как разработка уставов и инструкций по тактическим и оперативным вопросам и составление проектов больших маневров входили в круг ведения этого бюро.
Кроме того, вся переписка с министерством иностранных дел велась начальником генерального штаба через оперативное бюро.
Очерченный круг ведения оперативного бюро с достаточной ясностью показывает всю ответственность и в то же время его полноту. Оно выполняло важнейшую часть работы по плану войны и, в соответствии с этим, намечало основания для организации войск и их боевой подготовки, ибо нельзя, конечно, ни на минуту представить себе обратного порядка, когда бы организационные вопросы и подготовка войск находились в зависимости от каких-либо иных данных, а не от плана войны, сочетаемого, конечно, с той ступенью экономического развития, на которой находилась страна.
3. Отчетное бюро ведало полевыми поездками, военной игрой, различными испытаниями и командировками офицеров генерального штаба со специальными заданиями.
4. Военно-географическое бюро имело своей задачей составление военно-географических описаний Австро-Венгрии и сопредельных с нею стран.
5. Разведывательное бюро вело разведку иностранных армий, оказывая содействие оперативному бюро в его работах по плану войны, а также имея общее наблюдение за борьбой с разведкой противника в своей стране.
6. В задачи бюро железнодорожных сообщений входила подготовка железных дорог к работе по плану войны, включая сюда и водные перевозки. Участвуя совместно с оперативным и разведывательным бюро в разработке возможных вариантов перевозок противника, следя за состоянием и развитием его сети, железнодорожное бюро при работах по собственному плану рассматривало план строительства железных дорог, давало по нему заключения, входило со своими проектами улучшения сети, учитывая оборону государства, ведало подготовкой дорог к мобилизации, имея на них свой аппарат в лице линейных комендантов, заведующих воинскими перевозками в корпусных районах и управления морскими перевозками в Триесте.
7. Телеграфное бюро ведало службой связи.
8. Этапное бюро, возникшее уже при Конраде, совместно с оперативным бюро разрабатывало все вопросы по плану войны, связанные с подготовкой этапного района, организацией подвоза, организацией управления занятыми у противника областями и использованием их в видах снабжения.
В этих восьми бюро, составляющих управление генерального штаба, концентрировалась вся работа по плану войны в своей идейной, основной части. Что же касается деталей работы, то таковые проводились в иных многочисленных органах военного министерства и министерствах обоих ландверов. Результаты детальной проработки включались в общую работу генерального штаба, дополняя и отливая в одно монолитное творение план войны.
Таблица № 15
Как уже было отмечено выше, кроме управления генерального штаба, начальнику его были подчинены:
1) Военно-географический институт, выполнявший задания по составлению и обеспечению армии нужными картами. Институт разделялся на пять отделении: геодезическое, съемочное, картографическое, техническое и административное. Во главе института находился генерал генерального штаба.
2) Военный архив ведал обработкой и хранением военно-исторического материала и разделялся на 4 отдела: военно-исторический, рукописей, картографический и библиотеку.
3) Военная академия имела задачей подготовку офицеров для дальнейшей службы в генеральном штабе.
4) Железнодорожный и телеграфный полк, являясь строевой частью и служа кадром для развертывания железнодорожных войск и войск связи, был подчинен начальнику генерального штаба, как строевому командиру.
Считаем необходимым привести штатную численность Большого генерального штаба миллионной армии, дабы иметь ясное представление о «мозге» армии. В этом отношении безусловно необходимо, с одной стороны, не загружать штат ненужным балластом, а с другой, и не сделать «мозг» мало работоспособным, урезав его отдельные центры в количестве сотрудников.
Исследуя для этого «Описание вооруженных сил Австро-Венгрии», издания 190С года и 1912 года русского генерального штаба, мы устанавливаем, что управление генерального штаба, без непосредственно подчиненных начальнику штаба военно-географического института, военного архива, Военной академии и жел. дор. и телеграфного полка, насчитывало, как указано выше – в таблице 15.
Таким образом, за 6 лет штат увеличился на 36 человек, т.е., иными словами, более, чем на 33%. Такое увеличение штата вполне понятно 1) в связи с увеличением численности армии, 2) с развитием военной техники и 3) с усложнившимися условиями подготовки к войне. Как видно, штат в 126 человек можно считать не преувеличенным. Обращает на себя внимание большое число прикомандированных, но это o6ъяcняетcя именно желанием дать опыт в работе, а равно и испытать готовившихся к переводу в генеральный штаб окончивших Военную академию.
В указанный штат еще не причислены военные агенты (атташе) в иностранных государствах, коих, по данным 1911 года, числилось 11 штаб-офицеров и 2 обер-офицера и которых по роду их службы собственно говоря, следует считать в составе управления генерального штаба.
Что касается прочих, подчиненных начальнику генерального штаба учреждений, то штаты их, по данным 1911 года, были таковы:
Военно-географический, институт числил в своем составе: 1 генерала 18 штаб, 116 обер-офицеров и 156 чиновников, из которых генерального штаба был только начальник института.
Военный архив: 1 генерала (нач. архива), 1 штаб, 2 обер-офицеров генерального штаба (в составе военно-исторического отделения) и 27 штаб– и обер-офицеров.
Военная академия в своем штате имела генерального штаба 15 человек остальной состав был не генерального штаба.
Как уже отмечалось выше, работы по плану войны не замыкались в одном управлении генерального штаба, а распределялись между многочисленными органами военного управления, с которыми генеральный штаб имел общение. К таковым органам относятся:
1) Армейские инспектора, будущие командующие армиями, которые по заданиям начальника генерального штаба прорабатывали конкретную задачу в пределах их армейских рамок из плана войны на том или ином фронте. Подчиненные высшей военной власти, армейские инспектора лишь в порядке проработки указанных заданий поддерживали контакт с начальником генерального штаба, будучи в остальном совершенно самостоятельными от него.
Здесь мы пока намечаем общую картину работы генерального штаба, а о подробностях поговорим ниже.
2) Военное министерство. Как известно из положения, генеральный штаб являлся вспомогательным органом общеимперского военного министра. Нами уже обращалось внимание на эту двойственность в положении, которая, конечно, отражалась и на работе. Начальник генерального штаба со своим аппаратом обязан был влиять на все стороны подготовки к войне, и поэтому, беря на себя принципиальную часть возникающих вопросов в общей подготовке к войне, он возбуждал перед военным министерством ряд вопросов, требуя справок, проработки тех или иных предложений и ответов по ним. Не всегда военное министерство шло навстречу своему «вспомогательному» органу, а личные недоразумения между военным министром и начальником генерального штаба сейчас же находили отклик и во взаимоотношениях подчиненных органов. Конрад не раз высказывает сожаление в своих мемуарах и даже приводит разговор с начальниками отделов военного министерства, темой которого служила та критика предложений генерального штаба, которая не раз велась в стенах отделений военного министерства.
Ближе всего генеральному штабу приходилось работать с теми отделениями военного министерства, которые ведали вопросами организации, мобилизации и тактической подготовки армии. В виду важности работы этих отделении, во главе их стояли также офицеры генерального штаба.
Здесь мы должны отметить разделение работы по организационным и мобилизационным вопросам между двумя органами управления, ибо не во всех армиях это было так, да и ныне вопрос еще не считается решенным.
Не раз уже указывалось, что в этих вопросах только принципиальная часть входила в круг работы генерального штаба, самая же техника работы, детализация, принадлежала военному министерству. Как организация армии, так и ее мобилизация, кроме идейной ее стороны, требуют большой мелочной работы, которая не должна загружать «мозг армии». Нам кажется, не нужно особых доказательств того, что требование от мозга переваривать мелочную работу ведет лишь к его переутомлению, а может быть, даже и к параличу. В частности, в организационных вопросах разработка штатов, вопросы казарменного размещения и другие мелкие вопросы не требуют для проработки особо квалифицированных работников и могут исполняться лицами без высшей специальной подготовки, даже чиновниками, как это было проведено в германском военном министерстве. То же можно сказать и о войсковой мобилизации, требующей точной работы по раз установленным образцам. А. Свечин в своей «Истории военного искусства», обсуждая этот вопрос, справедливо пишет: «Среди различных „специальностей“ генерального штаба появилась новая – мобилизационная. Необходимо, однако, помнить, что эта крайне важная административная работа далеко еще не объемлет военного искусства в целом. В малограмотной русской армии 1812 года были в большом почете люди, умеющие ситуировать, и Клаузевиц поражался, как русские могли назначить на ответственный пост генерал-квартирмейстера главнокомандующего полковника Мухина, выделявшегося из Других офицеров, как лучший ситуатор. У французов после 1870 года мобилизационным вопросам было придано такое значение, что получилось засилье мобилизаторов в генеральном штабе. Переводчик Клаузевица на французский язык задавал вопрос, – не является ли в начале XX века мобилизация такой же угрозой военному искусству, какой была ситуация в начале XIX века, и не будет ли такой же ошибкой противопоставление Шлиффену мобилизатора, какой было противопоставление Наполеону ситуатора.
К сожалению, вопрос этот не разрешен в первой четверти XX века, и нам приходилось сталкиваться в своей деятельности с обоими противопоставлениями. В этом отношении генеральные штабы перед мировой войной придерживались двух точек зрения: германский, а за ним и австро-венгерский генеральные штабы оставляли за собой лишь общее руководство мобилизацией, передавая всю детальную работу в военное министерство; наоборот, французский и русский сосредоточивали все мобилизационные вопросы в руках генерального штаба – оба с целью поднять мобилизацию. «Обожжешься на молоке, станешь дуть и на воду» – к таким выводам пришло французское командование, передав хромавшую после 1870 года на все четыре ноги мобилизацию в руки генерального штаба. Ну, а русским, конечно, нельзя было отставать от своих «хозяев».
По справедливости, мы должны отметить, что мобилизация не попала в германский генеральный штаб во многом оттого, что во главе военного министерства стоял Роон, подготовивший успешную мобилизацию 1866 и 1870 годов, и трудно было бы вырвать из рук военного министра, доказавшего победами на полях сражений результаты своей работы, начальнику генерального штаба мобилизацию в целом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59