– С вами не все в порядке, далеко не все. Только что вы чуть не потеряли сознание. И вообще, вы ведете себя очень странно. У вас что-то случилось. Что-то очень серьезное. Я обязана доложить командованию…
– Нет! – почти что выкрикнул я и тем самым привлек к себе внимание двух офицеров, сидевших от нас через один столик. – Нет, – уже тише добавил я, – Не делайте этого… пожалуйста. Я сам все улажу.
– Что вы уладите?
Не видя возможности как-нибудь выкрутиться, да и не имея сил что-то придумывать, я рассказал ей всю правду про Ахмада и его безумное требование. Анн-Мари выслушала меня внимательно, не перебивая, затем немного подумала и сказала:
– Значит, вы не хотите обращаться к командованию, потому что боитесь его решительных действий? Боитесь, что оно не посчитается с присутствием на борту Рашели?
Я слабо кивнул:
– Да.
– Неужели вы считаете нас, галлийцев, такими жестокосердными?
– Нет, но…
– Мы тоже любим своих детей. Мы заботимся о них. Они для нас самое ценное. Ведь дети – это наше будущее. То самое будущее, за которое мы боремся
– Я понимаю. Я… я вовсе не считаю вас жестокими. Просто… – Я помолчал, собираясь с мыслями. – Боюсь, начальство не поверит, что Ахмад отпустит нас. Оно решит устроить все по-своему, а в результате… в результате Рашель с Ритой погибнут.
– А вы уверены, что месье Раман сдержит свое слово?
– Ну… не то чтобы полностью уверен, но я знаю его уже много лет… хотя на деле оказалось, что я совсем не знаю его, и все же…
Анн-Мари мягко положила руку на мою ладонь.
– Успокойтесь, Стас. Выражайтесь внятнее. Вы хотите сказать, что неплохо изучили характер и привычки месье Рамана?
– Да, верно. Ахмад ненавидит убийство. Он органически его не переносит. Это не было игрой, я точно знаю. И ни при первой, ни при второй попытке захватить корабль он не использовал смертельного оружия. Если наша смерть не поможет ему ускользнуть, то он не станет нас убивать, а сделает то, что обещал, – посадит нас в катер и отпустит на все четыре стороны… вернее, на все шесть сторон. Проблема только в том, чтобы позволить ему добраться до этой вашей «обманки», не поднимая тревоги. Но для этого нужно попасть в ваш координационный центр и получить доступ к терминалу.
Анн-Мари долго не отвечала, глядя куда-то в сторону. Я уже решил было, что номер не выгорит, но тут она встрепенулась и посмотрела на свои наручные часы:
– Значит, до отпущенного вам срока осталось еще больше часа. За это время мы что-нибудь придумаем. В конце концов, я же офицер связи.

Taken: , 1 7

Как это водится во всех флотах всех времен и народов, в самый последний момент командование пересмотрело график отбытия Девятнадцатой эскадры, в связи с чем наша бригада стартовала с полуторачасовой задержкой, оказавшись почти в самом хвосте эшелона. Это не давало нам существенных преимуществ для бегства, зато позволяло уйти в отрыв раньше, не дожидаясь полного разгона. Все более или менее быстроходные корабли шли далеко впереди и набирали скорость раньше нас, поэтому, если бы они вздумали броситься нам вдогонку, им для начала пришлось бы немного затормозить.
На сей раз в рубке было только двое – я и Рита, которая исполняла обязанности офицера связи. Эту замену я объяснил командиру бригады тем, что Рашель сильно устала после вчерашнего сражения и мы решили дать ей немного отоспаться. Капитан Лоррен с полным пониманием отнесся к моим словам (переведенным, разумеется, Ритой) и возражать не стал.
Сама же Рашель лежала на койке в моей капитанской каюте – как и прежде, в бессознательном состоянии, но уже не парализованная, а накачанная снотворным. Рядом с ней в кресле сидел Ахмад, сжимавший в руке два провода, которые тянулись к стоявшей на полу посреди каюты боеголовке. Эту картину я видел на экране монитора внутренней связи, и сказать, что она сводила меня с ума, значило еще не сказать ничего.
Ахмад перебазировался с Рашелью в мою каюту еще до того, как я вернулся на корабль. Все это время он так и сидел в кресле, не заговаривая со мной и почти не двигаясь. В какой-то момент у меня возникло сильное подозрение, что он блефует, а боеголовка не активирована. Или, на худой конец, если даже активирована, то провода, которые он сжимал в руке, накрепко скручены. Когда я занял капитанское кресло, бортовой компьютер с отключенным блоком идентификации полностью перешел в мое подчинение, и я мог приказать ему подстрелить Ахмада. Но на такой риск я идти не решался, поскольку вовсе не был уверен в его блефе. Это уже был не тот Ахмад, которого я знал раньше; сейчас он был загнанным зверем – а от таких зверей можно было ожидать чего угодно
Примерно за полчаса до старта я убедился, что все-таки не зря осторожничал. Впервые за это время Ахмад поднялся с кресла, чтобы сходить в ванную, но на пороге он едва не оступился – и тогда его лицо посерело от страха, а на лбу выступили крупные капли пота. Тут уж ни о каком притворстве речи быть не могло: он действительно не блефовал и в своей зажатой руке в прямом смысле слова держал жизнь Рашели…
На исходе второго часа полета Ахмад начал проявлять признаки усталости. Преодолев чувство отвращения, я включил связь с каютой и произнес в интерком:
– Ну все. Думаю, пора уходить в отрыв. Ахмад повернул лицо к экрану:
– А не рано еще?
Вообще-то было рановато, но я сказал:
– Вполне подходящий момент. Мы достаточно отдалились от подсистемы Сатурна, корабли разошлись друг от друга на положенные сто километров, а вся эскадра растянулась по длине на добрых три миллиона. Это уже максимум. Скоро расстояние между ее головой и хвостом начнет сокращаться
Ахмад кивнул:
– Хорошо, начинай.
С помощью боковых дюз я развернул корабль почти под прямым углом к направлению движения и резко увеличил тягу с крейсерских 60 g до полных девяноста. Ближайший корабль, который летел примерно в сотне километров от нас, начал стремительно удаляться, понемногу уходя в сторону.
Минуты через три на связь с нами вышел капитан Лоррен. Сначала он довольно корректно поинтересовался, что происходит, однако, не дождавшись ответа, начал выказывать признаки волнения, которые проявлялись в том, что свою речь он все обильнее пересыпал не слишком лестными высказываниями в наш адрес. Помимо слова «merde» (дерьмо), я ничего не разобрал, но, судя по выражению лица Риты, там были словечки и позабористее.
Когда волнение командира бригады перешло в настоящее беспокойство, я обратился к Рите:
– Ответь ему. Дословно: «К сожалению, мы вынуждены расстаться с вами. Среди нас есть девочка, которая упорно не хочет покидать корабль, а мы больше не собираемся подвергать ее жизнь опасности. Поэтому увозим ее к дяде, вице-адмиралу Бриссо Желаем вам всем удачи».
Рита послушно перевела это, и капитан Лоррен, потратив с полминуты, чтобы осмыслить услышанное, разразился длинной и гневной тирадой, которую увенчал емким англо-французским словосочетанием «les fucking deserteurs».
Я поморщился, как от пощечины, и коротко бросил Рите:
– Отключи.
Девушка с явным облегчением последовала моему приказу. Из интеркома донесся смешок Ахмада:
– Командир ошибся. Ему следовало назвать тебя предателем. Как это по-ихнему? «Traitre», кажется.
– Заткнись! – рявкнул я.
– Ладно, ладно, я пошутил. Кстати, мисс, вы больше Стасу не нужны. Идите ко мне.
Рита соскользнула с кресла и беспомощно посмотрела на меня. Я ответил ей таким же беспомощным взглядом.
– Ступай, милая. У нас нет другого выхода. Придется поверить ему на слово.
– Верьте, я вас не подведу, – отозвался Ахмад.
Рита тихо вздохнула и вышла из рубки. Пока она шла к капитанской каюте, я проверил показания радаров. Корабли Девятнадцатой эскадры следовали по своему маршруту, никто за нами вдогонку не бросился. Нас просто списали со счетов и занесли в графу «траханных дезертиров».
Наконец я увидел на экране, как Рита вошла в каюту.
– Присаживайтесь, мисс, – произнес Ахмад, указывая на свободное кресло. – Ничего не бойтесь, все будет в порядке.
Рита робко устроилась в кресле, Ахмад взял свободной рукой парализатор, направил на нее и выстрелил. Девушка обмякла и откинулась на спинку, уронив голову на грудь.
– Вот и все, – резюмировал Ахмад. – Полдела уже сделано. Кстати, Стас, извини, что я при ней назвал тебя предателем. Надеюсь, она ни о чем не догадается.
Я промолчал.
– А знаешь, – продолжал он после короткой паузы, – я ведь даже не надеялся, что ты поможешь мне с этим излучателем. Вот уж не думал, что твоя привязанность к девочке зайдет так далеко – до настоящего предательства.
– Чья бы корова мычала, – огрызнулся я. – Тебе ли говорить о предательстве.
– Как раз мне можно. Потому что я не предатель. Я всегда оставался верным своим убеждениям. А ты свои предал. Вернее, продал – за жизнь одной-един-ственной девочки. Хотя, признаю, она стоит того. Я бы сам не отказался от такой дочери. Вот только видишь ли, в чем проблема: если она узнает, какой ценой куплена ее жизнь, то проклянет тебя навеки и не захочет иметь с тобой дела. А тогда твоя жертва окажется напрасной.
– Да пошел ты к черту! – в сердцах произнес я. – Не хочу тебя слышать.
Ахмад нервно передернул плечами:
– Ну, не хочешь, так не надо, навязываться я не собираюсь. Как говорится, насильно мил не будешь. – Тыльной стороной ладони он вытер вспотевший лоб. – Пожалуй, Стас, ты мне больше не нужен. Дальше я обойдусь без тебя. Я все-таки пилот, хоть и не такой классный, как ты. Иди уже сюда.
– Хорошо, – кивнул я, чувствуя некоторое облегчение от того, что эта пытка ожиданием закончилась. Теперь уже все выяснится буквально через минуту – в моем субъективном времени, разумеется. Либо мы очнемся все вместе на борту брошенного среди безбрежного Космоса катера… либо не очнемся вовсе. Переключив корабль на автопилот, я покинул рубку и прошел в капитанскую каюту. Ахмад встретил меня направленным мне в грудь парализатором.
– Стой, где стоишь, ближе не подходи. Ты чересчур импульсивен и можешь совершить глупость.
– Не совершу, – устало ответил я. – Давай, стреляй… Хотя нет, напоследок один вопрос.
– Какой?
– Что ты собираешься делать с полученными сведениями?
– Как это что? Естественно, отдам их другим расам.
– Естественно?! Это ты называешь естественным?
– Конечно. Пусть все владеют этим секретом, пусть ни у кого не будет преимуществ. Я покачал головой:
– Ты идиот, Ахмад! Ты безумец. Разве ты не понимаешь, что у чужаков и так есть перед нами огромное преимущество. А завладев этой технологией, они навсегда перекроют людям дорогу к звездам…
– И правильно сделают. Я считаю… Впрочем, мы уже говорили об этом, и я тебя не смог переубедить. Оставайся при своем мнении, а я останусь при своем.
– Будь ты проклят, Ахмад! – от души сказал я. – Если бы это было в моих силах, я бы стер из своей памяти каждое мгновение нашего знакомства.
Он ухмыльнулся:
– Ну раз так, то я скажу тебе одну вещь, которую ты захочешь забыть еще сильнее, чем наше знакомство. Но ты не сможешь ее забыть, и мысль об этом отравит всю твою дальнейшую жизнь. – Палец Ахмада начал медленно нажимать на гашетку. – Видишь ли, Стас, твое предательство было излишним и совершенно необязательным. Я бы так и так отпустил девчонку. Я совсем не изверг, поверь мне.
Сверкнула вспышка выстрела, и я лишился чувств.

Taken: , 1 8

Очнувшись, я в первый момент подумал, что сплю и вижу кошмарный сон. Перед моими глазами маячило поросшее рыжим мехом рыло какого-то жуткого чудовища – две большие ноздри на сером пятаке, усеянная ровными зубами вытянутая пасть, близко посаженные глаза, острые торчащие уши…
– Черт! Альв!.. – вырвалось у меня, когда в моих глазах немного прояснилось.
Альв Григорий Шелестов немного отстранился и произнес:
– Извини, брат-человек, что испугал тебя. Как гы себя чувствуешь?
Я принял сидячее положение и огляделся. Я находился все в той же капитанской каюте, где и парализовал меня Ахмад. Самого Ахмада нигде не было, также отсутствовала и боеголовка. А Рита и Рашель лежали рядышком на моей койке, не проявляя ни малейших признаков активности.
Никаких особо неприятных ощущений я не испытывал. Очевидно, альв вколол мне весь комплекс препаратов, снимающих постпарализационный синдром. Эту догадку подтверждала и открытая аптечка на полу у моих ног.
– Что здесь происходит? – спросил я, инстинктивно отодвигаясь подальше от чужака. – Где Ахмад?
Он мертв, – грустно ответил альв.
Мертв?! Как? Почему?
– Я убил его… да простит меня Господь наш милосердный.
– О!..
Совершенно сбитый с толку, я поднялся с пола, присел на койку и проверил пульс у Рашели и Риты. К счастью, обе были живы, просто находились в бессознательном состоянии.
– Я решил сначала заняться тобой, – отозвался альв. – Вообще-то сперва я собирался привести в чувство Лайфа или Мелиссу, мое присутствие не испугало бы их, как тебя, и с ними было бы легче договориться. К сожалению, они были не только парализованы, но и накачаны снотворным. Я не знал, каким именно, поэтому решил не рисковать, применяя стимуляторы. В сочетании с неизвестными мне транквилизаторами это могло вызвать парадоксальную реакцию и анафилактический шок.
– Погоди, погоди! – замахал руками я. – Хватит медицинской терминологии. Объясни все по порядку. Что случилось? Почему ты убил Ахмада?
– Он рассказал мне, что собирается сделать. Он сообщил, что заполучил схему сжимающего излучателя и хочет передать ее всем остальным расам. А я не мог этого допустить.
– Не мог допустить… – повторил я ошалело. – Но почему?
– Потому что эта технология – единственное спасение для человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41