О, альвы. Когда-то наши предки были просто влюблены в них. Они не так похожи на нас, как нереи-пятидесятники или дварки, но все равно люди считали их очаровательными. Маленькие лохматые существа, словно сошедшие со страниц древних сказок… Отсюда, между прочим, и возникло их название, позаимствованное из средневековой скандинавской мифологии, а также из «фэнтези» – своеобразного фольклора постиндустриального общества. Хотя есть более банальная гипотеза, что «альв» – это просто искаженное произношение греческой буквы «альфа», ведь их родная планета обращается вокруг звезды Бетельгейзе – Альфы Ориона. К тому же «альфа» – первая буква алфавита, а альвы были первой внеземной расой, с которой мы вступили в контакт. Лично я думаю, что здесь свою роль сыграли все три названных обстоятельства.
– Вы так спокойно говорите об этом, – с некоторым удивлением произнес я. – Зная, как вы ненавидите Иных, я думал… ну…
– Что я буду рвать и метать со злости, – помог мне Шанкар. – Беситься, зубами скрежетать при малейшем упоминании о чужаках. Да, я ненавижу их всех, в том числе и альвов. Попадись мне в руки это маленькое лохматое существо, я без колебаний свернул бы ему шею. Но ни ненависть, ни злость, ни жажда мести не должны нас ослеплять и лишать рассудка. Слепой, безрассудный боец – это боец-смертник, это просто пушечное мясо. Таких горячих голов хватает среди рядовых членов Сопротивления, но в руководство мы их не допускаем. Настоящий лидер, от которого зависит не только его собственная жизнь, но и жизнь тех людей, что доверились ему, не вправе позволить себе подобную слабость.
Некоторое время мы молчали. Я пытался сосредоточиться на «Истории контактов», но в присутствии Шанкара не мог. Слишком уж много вопросов хотелось мне задать патриарху Сопротивления. И среди них был один, который так и вертелся у меня на языке…
В конце концов я не выдержал:
– Господин Шанкар…
Он снова повернулся ко мне:
– Да, капитан?
– Возможно, я ошибаюсь, – начал я неуверенно. – Может, мне просто кажется, но… Словом, у меня создалось такое впечатление, что вы считаете нашу миссию выполненной, а Махаварпгу – уже освобожденной. Не слишком ли рано вы торжествуете? Ведь мы еще не добрались до Терры-Галлии – а дорога может оказаться неблизкой, особенно если нас занесет куда-нибудь к черту на кулички. По-моему, оккупация нашей планеты началась преждевременно. Галлийские войска могут опоздать с подмогой, и тогда все жертвы окажутся напрасными. Но вы между тем ничуть не озабочены. Как только мы прорвались в дром-зону и вошли в канал, вы полностью успокоились и теперь ведете себя как победитель. А поскольку вас никак нельзя обвинить в глупости или легкомыслии, то остается лишь одно объяснение: вам что-то известно. Что-то такое, чего не знаю я и что позволяет вам уверенно смотреть в будущее.
Шанкар с минуту молчал, проницательно глядя на меня.
– А знаете, я недооценил вашей сообразительности. Или, скорее, вашего тактического чутья, способности быстро и безошибочно оценивать ситуацию. Я более чем уверен, что если бы вы присутствовали при том нашем ночном разговоре с Рашелью, то сразу бы все поняли.
– Что именно?
– Вскоре бы вы и сами обо всем догадались. Вам только стоит немного покопаться в бортовых записях и собраться с мыслями. Однако я дам вам небольшую подсказку. Даже не подсказку, а просто акцентирую ваше внимание на некоторых обстоятельствах. Итак, Терра-Галлия отправляет на Махаваршу разведывательный корабль, чтобы установить контакт с нашим подпольем. Во время предыдущих рейсов к нашей планете они вычислили троих человек, которые, предположительно, связаны с Сопротивлением; в их числе и профессор Агаттияр. Однако же для установления контакта было направлено не трое разведчиков, а целый диверсионно-разведывательный отряд. Подчеркиваю: не просто разведывательный, а диверсионно-разведывательный! И проникнуть на планету они собирались не на крохотном стеллсе, что с точки зрения секретности было бы более разумно, а на межпланетном челноке, оснащенном, помимо прочего вооружения, четырьмя позитронными ракетами. Да, он обладал противорадарной защитой и с большой вероятностью мог приземлиться незамеченным. Но сами подумайте: если бы речь шла только об установлении контакта с подпольем, не лучше ли было воспользоваться шлюпкой поменьше и отправить на планету три, ну максимум четыре человека? Не собирались же разведчики идти к каждому из предполагаемых участников Сопротивления целой толпой. Несколько секунд я размышлял над полученной информацией. Вернее, не над самой информацией – все это я знал и раньше, – а над расставленными Шанкаром акцентами.
– Ох, черт!.. – пробормотал я.
– В том-то и дело, капитан. Это была не просто разведывательная миссия, и ее цель заключалась не только в установлении контакта с подпольем. «Заря Свободы» была предвестником не готовящегося, а уже подготовленного вторжения в нашу систему, и главное задание разведгруппы состояло в том, чтобы в контакте с подпольем или без оного спровоцировать массовые волнения на Махаварше По словам Рашели, в каждом из семи человеческих миров, куда попадали сведения о Терре-Галлии, начинались подобные волнения, и в пяти случаях Иным приходилось вводить на планеты войска. А чтобы оккупация Махаварши началась наверняка, чтобы гарантированно отвлечь врага от охраны дром-зоны, на борту крейсера находилась диверсионно-разведывательная группа. С этой целью челнок и был оснащен позитронными ракетами – если чужаки, паче чаяния, станут колебаться, атака на орбитальные станции (не важно, успешная или безуспешная) подтолкнет их к решительным действиям.
– Теперь понимаю, – кивнул я. – Значит, «Заря Свободы» летела от соседней звезды не для того, чтобы ее миссия вообще осталась незамеченной, а лишь для того, чтобы незаметно и беспрепятственно отправить на Махаваршу десант?
– Совершенно верно. Я полагаю, план был таков: после успешного приземления (то есть приводнения) челнока крейсер должен был подлететь к планете, по радиосвязи внедрить в глобальную инфосеть тот пропагандистский ролик о Терре-Галлии, затем прорваться в дром-зону и ускользнуть из системы. Такой маневр убедил бы чужаков, что они просто проворонили появление разведчика, и отвлек бы их от догадок, что он совершил пусть и короткое, но межзвездное путешествие.
– И потому вы настаивали на нашем прорыве в дром-зону?
– Как раз поэтому, – подтвердил Шанкар. – Чтобы чужаки считали это обычным разведывательным рейсом с Терры-Галлии и ни в коем случае не заподозрили чего-то более серьезного. Иначе они послали бы за подмогой, а это здорово усложнило бы ситуацию.
– Они и так послали за подмогой, – заметил я. – Раз они решили оккупировать планету, то им понадобится подкрепление.
– Да, безусловно. Но подкрепление подкреплению рознь. Для установления оккупационного режима Иным понадобятся в основном наземные и воздушные войска, которые в Космосе совершенно бесполезны. К тому же теперь, когда мы ускользнули от них, они сосредоточат основное внимание на планете и отзовут из дром-зоны часть своих патрулей, чтобы прикрывать высадку десанта. А это позволит флоту Терры-Галлии прорваться в наше локальное пространство с минимальными потерями.
– Значит, вы думаете, что вторжение начнется в ближайшие дни?
– Я в этом уверен. Когда мы с императором поразмыслили над рассказом Рашели, то пришли к выводу, что самый подходящий момент – это с седьмого по десятый день с момента предполагаемой высадки разведгруппы. Конечно, у команды «Зари Свободы» был запас в несколько дней, на случай непредвиденной задержки в пути, но Рашель уже исчерпала их, когда больше недели провела в астероидном поясе, не решаясь отправиться на Махаваршу. Так что атаки таллинского флота следует ожидать со дня на день.
– А сама Рашель об этом догадывается?
– Нет. Она умная девочка, очень умная, но все-таки еще ребенок. А вот Свами Агаттияр меня разочаровал. – Шанкар удрученно покачал головой. – Он слышал то же, что и мы с императором, однако не сумел сосчитать дважды два и до сих пор не сообразил, что вторжение вот-вот начнется. Он слишком потрясен всем случившимся, чтобы рассуждать трезво и логично. Но я все же надеюсь, что скоро он соберется с мыслями и станет таким же проницательным, каким был всегда.
– А как же насчет условного сигнала? – вдруг спохватился я.
– Какого еще сигнала?
– Ну, к началу атаки. Если рассуждать логически, то «Заря Свободы», выполнив задание, должна была прилететь в какое-то заранее оговоренное место и сообщить, что все сделано. Или вы думаете иначе?
– Я думаю, что план такой был, но он не являлся обязательным. Как вы сами могли убедиться, при прорыве через охраняемую дром-зону не приходится выбирать путь к бегству – бежишь туда, куда можешь. И разработчики плана вторжения, несомненно, учли возможность того, что крейсер занесет, как вы сами выразились, к черту на кулички. Хотя, конечно, было бы неплохо как можно быстрее добраться до Терры-Галлии и сообщить их правительству, что Махаварша уже готова к освобождению.

Taken: , 1 5

Еще в самом начале прорыва в дром-зону, когда я отдал приказ привести бортовые системы в режим полной готовности к гиперпереходу второго рода, почти во всех помещениях корабля вспыхнули специальные табло с магическим числом «123573, 14» – точным количеством секунд, которые нам предстояло провести в гиперпространстве. Как только мы вошли в канал, цифры на этом табло начали свой обратный бег к нулевой отметке: сотые доли неслись непрерывным потоком, десятые стремительно сменялись, едва различимые глазом, секунды щелкали в унисон с биением сердца, десятки секунд следовали друг за другом с солидной неторопливостью, а сотни (не говоря уж о тысячах, десятках и сотнях тысяч) ползли со скоростью черепахи, порой вызывая у меня приступы легкого раздражения.
Когда на табло появилось число «1000, 00», по всему кораблю, как водится, прозвучала сирена, предупреждающая о том, что до выхода из гиперпространства осталось ровно шестнадцать минут и сорок секунд. Впрочем, для нас это предупреждение было излишним. К тому времени все члены экипажа, кроме несшего свою вахту в машинном отделении Ортеги, уже собрались в рубке управления, нетерпеливо ожидая окончания первого в нашей жизни межзвездного путешествия.
За сто секунд до выхода раздался второй звонок. Бортинженер Арчибальд Ортега доложил о полной готовности к запуску ходовых термоядерных двигателей, а оператор-артиллерист Раджив Шанкар – что все корабельные орудия приведены в боевое состояние. На запрос компьютера, посылать ли позывные, я ответил утвердительно – чем черт не шутит, а вдруг мы, совершив переход наугад, попадем в локальное пространство Терры-Галлии или в одну из тех систем, где находятся их секретные базы. Хотя, конечно, вероятность такого везения была ничтожно мала. Скорее, мы могли нарваться на одну из дром-зон, контролируемых Иными. Но опять же – с бесконечно малой вероятностью.
Наконец прозвучал третий звонок, и компьютер начал голосовой отсчет последних десяти секунд. У меня мелькнула было мысль заставить его заткнуться, но я решил не отвлекаться, целиком сосредоточив свое внимание на тактическом дисплее. Если после выхода из канала мы попадем в критическую ситуацию – например, вблизи массивного космического тела вроде планеты или в гуще врагов, – придется немедленно совершать маневры, чтобы избежать катастрофы. С этой же целью Шанкар напялил на свою голову ментошлем, чтобы при необходимости без всяких проволочек открыть по противнику огонь.
Едва все цифры на табло обнулились, многоцветное полыхание за прозрачной стеной рубки исчезло, и вместо него возникла густая россыпь звезд на черном бархате космического пространства. Их было почти так же много, как в окрестностях Махаварши. Почти – но не совсем.
Тактический дисплей выдал отчет бортового компьютера, из коего следовало, что никаких массивных космических тел или объектов искусственного происхождения вблизи точки выхода не обнаружено. Немного расслабившись, я перевел взгляд на обзорные экраны и на одном из них увидел небольшой красный диск звезды, вокруг которой обращалась дром-зона.
Шанкар снял ментошлем (рановато, по моему мнению) и рукавом комбинезона вытер вспотевший лоб.
– Все в порядке, – произнес он. – Похоже, нас занесло не так уж и далеко. Мы по-прежнему где-то в центральной части Галактики.
– Сомневаюсь, – сказал я. – Здесь что-то не так.
– Что именно?
– При таком количестве ярких звезд маловато тусклых, далеких, – объяснил я. – Да и вон та большая туманность мне что-то напоминает… Ах, черт! Теперь понятно! – И я приказал компьютеру убрать все светящиеся объекты ярче третьей звездной величины.
Фильтры в прозрачной стене рубки сработали мгновенно, все яркие звезды исчезли, и теперь уже ничто не мешало нам созерцать восхитительное зрелище – раскинувшуюся перед нами Галактику с четырьмя спиральными, закрученными против часовой стрелки рукавами. Она была повернута к нам почти перпендикулярно своей плоскости, а ее угловой размер, как я прикинул на глаз, составлял около девяноста градусов. Следовательно, нас разделяло расстояние порядка 15-20 тысяч парсеков.
Я услышал рядом с собой восхищенный вздох. Это была Рита, для которой не нашлось места за пультами и которая скромно наблюдала за происходящим, сидя на откидном стуле у дальней стены рубки. При виде Галактики девушка не удержалась, вскочила со своего места и подбежала к центральному пульту. Сейчас она стояла возле моего кресла, вцепившись пальцами в подлокотник, а на ее симпатичном смуглом лице был написан восторг вперемежку со страхом –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41