– услышал он позади себя чей-то голос.
Резко повернувшись, он увидел на пороге свою сестру.
– Премного благодарен за столь высокое доверие, – напыщенно и с легким упреком произнес он, мягко улыбаясь. – Да еще со стороны родной сестры! – Конечно, они с Кристой могли легко одурачить кого угодно, но только не Келли, которая всегда отличалась редкой проницательностью и неплохо разбиралась в людях. Джереми скрестил на груди руки и прислонился спиной к стене. – Что же привело тебя к такому заключению?
– Нет, она ни словом не обмолвилась о ваших взаимоотношениях. Даже когда я спросила ее напрямик. Она просто посмотрела мне в глаза и ответила, что ты – мой брат и, стало быть, я сама должна знать все твои достоинства и недостатки. – Келли немного подумала, а потом добавила: – Кроме того, она очень мягко и глубокомысленно заметила, что, вообще говоря, вода и масло никогда не смешиваются и не растворяются друг в друге, но бывают совершенно уникальные случаи, когда эти две субстанции могут сосуществовать, не нарушая внутренней структуры каждой из них.
– Она это понимает? – удрученно пробормотал он, хотя и не был удивлен реакцией жены. Он-то хорошо знал, что Криста никогда и ни при каких обстоятельствах не выдаст своих сокровенных мыслей. И не только Келли, но и любому другому человеку.
– Не забывай, что я неплохо знаю и Кристу, и ее братьев, – продолжала убеждать его Келли. – Когда я впервые оказалась в этом доме, они отнеслись ко мне очень великодушно, а Криста даже одарила меня одеждой со своего плеча…
– Разумеется, я не спорю, что в некотором отношении она может быть очень щедрой натурой, – неохотно согласился с ней Джереми.
– То есть не во всех, ты хочешь сказать?
– Келли, есть вещи, которые тебя не касаются непосредственным образом.
Она не обратила внимания на столь грубое замечание, понимающе улыбнулась, подошла к брату и, обняв его за плечи, выглянула из окна.
– Я знаю, о чем она думает.
– Правда?
Ему показалось, что она едва заметно кивнула.
– Ее мысли занимают все те близкие люди, которых они потеряли за последнее время. И это не только ее родители. Она постоянно думает об Энтони Миллере, например, первом муже Кирнан. Часто вспоминает Лейма, а также Джеффа Дэвиса, Джеба Стюарта и всех остальных друзей и знакомых. Они все были молодыми, гордыми и прекрасно воспитанными людьми, настоящими аристократами и утонченными кавалерами. Знаешь, Джереми, смерть всегда выбирает самых лучших.
– Келли, Боже мой! – раздраженно воскликнул он, – Мы тоже потеряли отца и брата!
– Да, я знаю, но мы выиграли войну, а они проиграли!
Пока они спорили, Криста пришла в себя, поднялась с земли, обошла вокруг небольшого семейного кладбища и исчезла за деревьями.
– Куда же она пошла? – недовольно спросил он.
Келли глубоко вздохнула:
– Судя по всему, в летний домик. Его отсюда почти не видно, но если присмотреться, то можно заметить между деревьями его угол. Видишь вон то строение, выкрашенное в белый цвет? Думаю, что до войны это было роскошное и прекрасно меблированное место, где можно было укрыться от изнуряющей летней жары. Его огромные окна выходят на реку, и если открыть их настежь, то все помещение быстро наполняется приятной речной прохладой. Она рассказывала мне, что много лет назад, когда она была еще маленькой, они часто забирались в этот домик, чтобы успокоиться и обдумать все свои проблемы. Думаю, что эта привычка сохранилась у них до сего дня, и если кто-нибудь из них заходит туда, то это означает, что у человека есть серьезные проблемы. Не волнуйся, Джереми, она скоро вернется домой.
– Да уж, хочется надеяться на это, – глухо проворчал он и быстро направился к двери, оставив сестру у раскрытого окна.
Она догнала его только тогда, когда он уже спускался вниз по лестнице.
– Джереми! – позвала она брата, но тот сделал вид, что не слышит ее, и продолжал энергично шагать по ступенькам.
Откуда-то вынырнул Дэниел и схватил ее за руку.
– Оставь их в покое, – предупредил он жену.
– Он в дурном настроении, Дэниел.
– Они сами будут решать все свои проблемы, – продолжал настаивать тот.
Вскоре их голоса совсем затихли, а Джереми продолжал быстро шагать по направлению к летнему домику. Вот он приблизился к тому самому месту, где совсем недавно стояла Криста, опершись на ограду кладбища. Он уже когда-то был здесь и до сих пор помнил то восхищение, которое вызвал у него этот семейный некрополь рода Камеронов.
Он остановился у невысокой чугунной ограды и долго смотрел на могильные плиты. Вон там, в дальнем углу, находились могилы первых Камеронов, покоившихся здесь с конца шестнадцатого века. Конечно, надгробные плиты были очень старыми и потемневшими от времени, но несколько поколений этой семьи тщательно ухаживали за кладбищем недодержали в идеальном порядке все надгробия. Это печальное место было по-своему красивым и живописным.
Осмотрев могилы, он медленно обошел вокруг кладбища и наконец-то увидел светлые стены летнего домика. Подойдя поближе, он обнаружил, что это здание тоже требует тщательного и дорогостоящего ремонта. Джереми подошел к двери, осторожно потянул ее на себя и, шагнув вперед, оказался в комнате с огромным камином у стены напротив двери. Джереми улыбнулся, подумав, что этот домик часто посещали и в зимнее время. Здесь, вероятно, было так приятно посидеть у камина, любуясь ярким огнем, в то время как снаружи гулял холодный ветер, а все пространство вокруг было засыпано белой пеленой снега.
Увидев Кристу, он твердой походкой направился к ней, ничуть не заботясь о том, чтобы она не слышала, как он вошел.
Внутреннее чутье или какой-то слабый шорох подсказал ей, что она не одна в этом помещении. Когда Джереми увидел ее лицо, то почему-то подумал, что слезы отнюдь не украшают женщину, даже такую красивую, как Криста. В ее покрасневших от слез глазах явно промелькнула тревога, а лицо скривилось от красноречивого неудовольствия.
– Что ты здесь делаешь? – тихо прошептала она, глядя на него снизу вверх.
Джереми предупредительно поднял вверх руки.
– Неужели я вторгся в какое-то святилище?
Она отвернулась и молча уставилась на темную воду реки.
– Разумеется, нет, – нехотя проронила она после мучительно долгой паузы.
Он стоял позади нее, не зная, стоит ли продолжать разговор. Ясно было, что он нарушил ее покой, отвлек от очень важных воспоминаний и вообще прервал ее гордое одиночество. Криста живо поднялась на ноги и быстро повернулась к нему, как будто опасаясь, что он может нанести ей удар в спину. Видимо, на его лице обнаружилось нечто вроде удивления, так как она мгновенно покраснела и медленно подошла к камину. Ее шаги были размеренными и тихими, а покрытый облупившейся краской пол скрадывал даже негромкие звуки. Перед камином на полу лежал небольшой ковер из звериной шкуры, даже сейчас украшавший это старое и давно уже требующее обновления помещение. Некоторое время они вдвоем молча смотрели на этот коврик, а потом Криста резко отвернулась.
– Мне кажется, теперь я понимаю, зачем ты все это делаешь, – тихо сказала она, поворачиваясь к нему.
Джереми машинально принял армейскую стойку «вольно», слегка расставил ноги, а руки, которые вдруг стали лишними, завел за спину.
– Неужели? – шутливо переспросил он и тут же добавил: – Ну и что же я делаю, интересно знать?
– Пытаешься заставить меня уехать с тобой.
– Почему ты так думаешь?
Она неопределенно взмахнула рукой и отвернулась, не находя в себе сил, чтобы смотреть ему в глаза.
– Полагаю, это каким-то странным образом связано с Дэниелом и Келли. Если я не ошибаюсь, ты пытаешься подражать ему и повторить то, что в свое время сделал он.
Джереми напряженно молчал, уставившись на жену, а та поспешила продолжить свою мысль, опасаясь, что он прервет ее какой-нибудь отвлекающей фразой:
– Это очень похоже на то, как он поступил с ней в Мэриленде…
В этот момент она внезапно умолкла, так как увидела, что он быстро направляется к ней из глубины комнаты. Джереми подхватил ее за локти, приподнял от пола и повернул к себе лицом.
– Послушай, Криста, давай начистоту. Все, что касается твоего брата и Келли, я высказал еще тогда, когда они поженились, но если тебе угодно, любовь моя, я могу повторить еще раз. Когда я встретил его впервые, у меня не было к нему абсолютно никакой неприязни. Я был твёрдо уверен в том, что он искренне любит мою сестру, а она так же глубоко и искренне любит его. Если хочешь знать, мы, янки, воспитанные в сельской местности Мэриленда, тоже имеем некоторые представления об этике. К твоему сведению, я никогда не переносил на тебя то раздражение, которое, несомненно, испытывал по отношению к Дэниелу.
– В таком случае…
– Нет-нет, выслушай меня до конца. Ты уже все сказала, а теперь моя очередь. Все наши проблемы касаются только нас с тобой, Криста, и больше никого.
– Понятно, – холодно подытожила она и попыталась высвободить свои руки, которые он продолжал крепко удерживать. – Значит, вся твоя злоба направлена исключительно против меня?
– Ты сама в этом виновата! – грустно заключил он и понуро опустил голову.
Криста немного помолчала, а потом медленно повернулась, чтобы уйти, но в этот момент Джереми снова схватил ее за плечи и резко повернул к себе.
– И именно поэтому ты поедешь со мной на Запад! – почти закричал он, позабыв о своем прежнем намерении придерживаться хорошего тона.
Сейчас он сделает то, что очень хотел сделать с момента их первой встречи. Он погрузил пальцы в ее роскошные волосы, притянул ее голову к себе и жадно впился в ее пухлые губы. Он целовал ее страстно, грубо, ничуть не заботясь о том, нравится ей это или нет. Это был поцелуй сильного мужчины, вознамерившегося любой ценой получить все, что ему причитается по праву сильного. Странное заключалось в том, что она не протестовала. То ли он застиг ее врасплох, то ли он так сильно прижал ее к себе, что у нее просто не хватило сил для сопротивления.
Джереми продолжал осыпать ее поцелуями, а потом, поддавшись мощному инстинкту, он осторожно опустился на мех перед камином, увлекая ее за собой. Откровенно говоря, у него не было никаких намерений уложить на пол свою жену в этом летнем домике, но столь долгое воздержание подсказало правильный выбор.
Ее полные губы были слегка приоткрыты, и Джереми расценил это как готовность уступить его натиску. Возможно, она не так уж и хотела близости с ним, но в то же самое время не предпринимала никаких попыток оттолкнуть его от себя или вырваться из его цепких объятий. После длинной череды поцелуев, Криста обмякла, а ее дыхание заметно участилось.
Криста лежала смирно на ковре и лишь слегка покачивала головой, отчего ее густые волосы рассыпались вокруг, как черно-синий бисер. Джереми наклонился над ней и пристально посмотрел на ее черные и длинные ресницы, подрагивающие от неожиданности и бессилия. А когда он накрыл рукой ее полную грудь, выпирающую под тонкой тканью платья, она густо покраснела, еще быстрее захлопала ресницами, а потом и вовсе закрыла глаза. Джереми понял, что получил разрешение на более решительные действия и тут же запустил руку под платье. Черт бы их побрал, этих женщин! Почему они надевают на себя так много всяких тряпок? Его руки стали ласкать густые волосы в заветном треугольнике, и каждое движение доводило ее до исступления. Она тихо стонала, подрагивая всем телом. Когда напряжение достигло максимальной точки, он быстро стянул с себя брюки и все остальное. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что она еще не привыкла к подобным играм, хотя и не может уже сопротивляться призывам истосковавшейся плоти. Он продолжал ласкать ее чувственные участки тела и с огромным наслаждением следил за ее реакцией. Она глубоко вздохнула, когда он прикоснулся к ней своей возбужденной мужской плотью. Джереми уже с большим трудом сдерживал себя, стараясь довести жену до того предела, за которым уже не действуют доводы разума. Она отвечала ему взаимностью и, крепко вцепившись пальцами в его мускулистые плечи, подталкивала к дальнейшим действиям. Он ожидал, что она вздрогнет, закричит, начнет отталкивать его от себя, но ничего подобного не произошло. Напротив, она продолжала тихо подрагивать и слегка подыгрывать его движениям.
Сердце гулко стучало в его груди, а перед глазами поплыли темные круги, от которых мир затуманился и стал проваливаться в какую-то бездонную пропасть. Его тело наполнилось удивительной теплотой, и казалось, вот-вот потеряет свою физическую сущность. Звериная жажда близости с Кристой, которая преследовала его с того самого момента, когда он оставил ее после первой брачной ночи, неудержимо прорывалась наружу, подчиняя своей воле все его действия, все его помыслы. Он погружался в нее все глубже и глубже…
Криста часто дышала и поминутно вздрагивала, стыдливо прикрыв глаза. Несмотря на такое возбуждение, она все еще пыталась сдвинуть колени и поправить рукой задранный подол платья. Джереми прикусил губу. Вот она пытается прикрыть свои оголившиеся ноги, и даже подобная попытка возбуждает его больше, чем что бы то ни было.
Джереми подумал, что Дженни в таком случае просто посмотрела бы на себя и весело захихикала, что было вполне естественной реакцией для любой нормальной женщины. Но Криста Камерон была сделана из другого теста и всегда вела себя не так, как другие. Почему же она по-прежнему отвергает его?
Может быть, только потому, что когда-то уже была влюблена и испытывает некоторое чувство неловкости? Но ведь она не была женой своего возлюбленного и, судя по всему, понятия не имеет, что означает супружеская любовь.
Джереми медленно поднялся на ноги и натянул брюки. Затем он подошел к окну и посмотрел на темную воду реки.
– Я сожалею, – произнес он через некоторое время, не поворачиваясь к ней.
Эти слова дались ему с большим трудом, но он понимал, что должен был произнести их.
Криста привстала на коврике, поправила спадающие на глаза волосы и ничего не ответила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56