– Еще короче. – Он не хотел оставлять Кайли шанс отказаться от выполнения своей части сделки.
– Так? – переспросил парикмахер, поднимая руку немного выше.
Сантос заметил, что она ощутимо дрожит.
Надо бы попросить побрить его наголо. Он улыбнулся, представив себе реакцию Кайли. А может быть, попросить парикмахера сделать ему ирокез или выбрить на голове какой-то рисунок? Искушение было велико, но он твердо решил играть по правилам. Ему действительно очень хотелось увидеть Кайли на пляже, и он не собирался упускать такую возможность.
– Вы уверены, ваше высочество?
Сантос кивнул и стал наблюдать за тем, как парикмахер надевает насадку на электробритву и подносит ее к его волосам. Он не чувствовал ничего – ни волнения, ни сожаления, когда первые срезанные локоны упали на пол. Раньше он ни за что не расстался бы с ними. Для него длинные волосы были своеобразной формой протеста. Может быть, потому, что его мать все время сокрушалась по поводу их длины, а может быть, из-за того, что Раф и Зейн постоянно посмеивались над ним из-за этого. Как бы там ни было, сейчас он ничего не терял. У него быстро растут волосы.
Зато он увидит тело Кайли, прикрытое лишь крошечным кусочком полупрозрачной ткани. Сантос бросил быстрый взгляд на пакет из бутика, который он принес с собой, и его сердце забилось сильнее в радостном предвкушении. Он знал, что подобрал идеальное парео для Кайли.
Как ей удалось так быстро заворожить его? Раньше ему совсем не нравились женщины такого типа. Она была слишком правильной и закомплексованной. Слишком зацикленной на собственной безукоризненности. Она даже не любила пляж!
Тогда почему она ему так нравится? Ведь он хотел добиться ее благосклонности не только из спортивного интереса. Сантос смотрел на падающие на пол локоны и улыбался собственным мыслям. Он хотел, чтобы она освободилась от сковывающей ее безликой деловой одежды. Кайли сказала, что собирается укротить его? Что ж, он собирался разбудить в ней зверя и был уверен в том, что сможет добиться своей цели.
Вообще-то Сантосу не был присущ дух борьбы. Но когда он оказывался рядом с Кайли, в нем пробуждались качества, о наличии которых он даже не подозревал. Он все время старался привлечь ее внимание, сбить с толку, заставить ее улыбаться.
Еще никогда ему не приходилось прилагать таких усилий, чтобы добиться улыбки женщины, но каждый раз, когда у него это получалось, он испытывал те же ощущения, что во время серфинга, когда ему удавалось покорить особенно высокую волну. Он чувствовал себя победителем. Сильным и могущественным. Он чувствовал себя живым.
– Готово, ваше высочество.
Сантос невольно моргнул, увидев свое отражение в зеркале. Вид коротко остриженной головы шокировал его, но ведь это было именно то, чего он хотел. Короткая стрижка. Теперь Кайли не сможет выкрутиться.
– Отлично.
Он встал и посмотрел на пряди темных волос, толстым слоем покрывающие пол вокруг кресла. Казалось, что здесь обстригли гриву какому-то несчастному льву, Сантос провел рукой по открытой шее.
Неужели его все же начали укрощать? Эта мысль пришла ему в голову, когда он давал парикмахеру щедрые чаевые. Его удивляли не только происходящие в нем перемены, но и та фантастическая скорость, с которой они происходили. Он постепенно превращался в Прекрасного Принца, созданного воображением Кайли.
А Прекрасные Принцы всегда были слабаками.
Сантос нахмурился. Надо было все же перебросить ее через плечо и насильно отнести на пляж. Он мог сделать это без труда, но ему хотелось, чтобы Кайли появилась на пляже по собственной воле. Главное, чтобы ему хватило времени, и она обязательно уступит его натиску.
Сантос вышел на открытую террасу гостиницы и оглянулся по сторонам. Кайли стояла у одного из выходов, ведущих на пляж, явно ожидая, что он появится со стороны океана. При этом она нетерпеливо притопывала ногой и все время посматривала на часы. Очевидно, она не уловила многозначительного подтекста в том, что он назначил ей встречу именно здесь.
Сантос достал из пластикового пакета алое парео, осторожно приблизился к ней сзади и жестом фокусника развернул яркую ткань перед ее лицом. Кайли подпрыгнула от неожиданности.
– Это ваше парео, – сказал он.
– Ваше высочество, я не собира… – Она резко обернулась и осеклась, глядя на него круглыми от изумления глазами.
– Уговор есть уговор, – напомнил Сантос.
– Ваши волосы. – Она протянула руку и коснулась короткого жесткого ежика на его голове, но тотчас же отдернула руку.
– Вам не нравится? – Он наклонил голову и почесал подбритый затылок. Лучше бы он сделал ирокез.
– Вы выглядите… замечательно. – Кайли опустила руку и добавила: – Нет, честно. Вам очень идет.
– И вам тоже пойдет. – Он снова помахал перед ней ярко-алой тканью.
Кайли со свистом выпустила воздух сквозь стиснутые зубы.
– Ладно, – сказала она, выхватывая у него парео. – Но надеюсь, вы понимаете, что это разовая сделка.
Он собирался сделать все от него зависящее, чтобы это было не так.
– После того как вы проведете несколько часов на пляже, вы уже не сможете отказывать себе в этом удовольствии.
– На вашем месте я бы не была так в этом уверена.
Глава 10
Кронпринц Рафаэль
Восточное побережье Соединенных Штатов
Рафаэль стоял на пороге кабинета Шейлы и наблюдал за тем, как она занимается с его братом. Она терпеливо объясняла содержание какой-то книги, но ее живой певучий голос заставлял его жадно ловить каждое слово. Раф стиснул зубы, чтобы подавить захлестывающую его жаркую волну. Шейла Пендли оказалась гораздо более опасной, чем он предполагал.
Рафаэль понял это после ужина в ресторане. Не в его натуре было устраивать подобные провокации, но он должен был защитить своего брата. Он рассчитывал на то, что Шейла обязательно на чем-то споткнется, какой бы осторожной она ни была. Это должно было наглядно продемонстрировать ей, чего следует ожидать, когда завязываешь отношения с принцем.
Но Рафаэль даже представить себе не мог, что Шейла сумеет показать себя в полном блеске. Что она проявит чудеса дипломатии и завоюет симпатии всех сидящих за столом, очаровав их своим шармом. Этот вечер стал ее триумфом, и Рафаэль ничего не мог с этим поделать. Ему оставалось лишь с невольным восхищением наблюдать за ней со стороны.
Он понял, что должен узнать о Шейле все, что только возможно. И хотя ему очень хотелось думать, что он делает это для защиты брата, Рафаэль был вынужден признать, что Шейла заинтриговала его. Она была очень необычной женщиной, и он никак не мог раскусить ее. А ему необходимо было это сделать. И чем скорее, тем лучше.
Его помощники усиленно занимались сбором информации, но сам Раф предпочитал наблюдать за ней в действии. Хотя ей совсем не обязательно было двигаться в буквальном смысле этого слова, чтобы привлечь его внимание. Она могла, как сейчас, лениво развалившись на диване, забрасывать его брата каверзными вопросами.
Шейла безжалостно гоняла Луку по пройденному материалу. Наблюдая за ними со стороны, Рафаэль не заметил никаких проявлений нежности. Не было ни многозначительных жестов, ни нежных взглядов. Они вели себя как два совершенно чужих друг другу человека.
– Ну, Шейла, – хорошо знакомые Рафу жалобные нотки в голосе Луки неприятно резанули его слух. – Может, хватит? Меня уже тошнит от этого.
Странно. Раф задумчиво сдвинул брови. Если бы он своими глазами не видел Шейлу в квартире Луки, то ни за что бы не подумал, что они любовники. В их отношениях не ощущалось никакой близости. Когда дело доходило до учебы, Шейла превращалась в строгого наставника, а Лука пытался всеми правдами и неправдами отлынивать от работы.
– Ладно, – согласилась Шейла. – Тогда перейдем к другой теме. Как насчет интеллектуальной истории? Великие умы двадцатого века.
Лука скривился.
– Хотя, если подумать, предыдущая тема была не так уж плоха…
Зачем Шейле понадобился его брат? Всю неделю он снова и снова возвращался к этому вопросу. И не мог найти ни одного разумного объяснения.
Раф понимал, почему Лука мог увлечься Шейлой. Она была взрослой и опытной. Она была остроумной, решительной и требовательной. Наконец, она была чертовски сексуальной. У него наступала эрекция от одной ее улыбки. Сексуальное возбуждение, охватившее его, когда она появилась на ужине в том облегающем платье, было настолько сильным, что вызывало почти болезненные ощущения.
Рафаэль не мог контролировать реакции собственного тела и почти ненавидел Шейлу за ту власть, которую она имела над ним. Эта женщина принадлежит его брату, и он не должен вообще смотреть на нее. Думать или мечтать о ней…
Но почему Шейла была с Лукой? Чувствуя странное стеснение в груди, Раф внимательно изучал ее профиль и не находил ответа на свой вопрос. Он больше не верил, что она встречается с ним исключительно из-за его королевского статуса. Шейла могла заполучить любого мужчину, какого только захочет. Так зачем останавливать свой выбор на Луке? Он ей не пара. Она значительно превосходила его в том, что касается интеллекта, дисциплинированности и ответственности.
Раф нахмурился, удивляясь собственным мыслям. Прежде всего он должен был думать о благе Луки. Почему же он забывал об этом, когда дело касалось Шейлы?
Раф был бы совсем не против попытать счастья с такой женщиной, как она. Очень жаль, что первым ее встретил его брат.
– Рафаэль.
Он вздрогнул от неожиданности, когда Шейла произнесла его имя. Как она узнала, что он здесь? Она даже не взглянула в его сторону.
– Да? – Голос был хриплым, и Рафаэль прочистил горло.
– Разве ты не можешь найти более приятное времяпровождение? Как насчет того, чтобы познакомиться с окрестностями?
Раф зашел в кабинет.
– Мне было интересно посмотреть, как проходят ваши занятия.
Шейла подняла на него взгляд.
– Ну и как? Не совсем то, что ты ожидал, да?
– Значительно меньше интима. – Он намеренно выделил последнее слово и заметил, как нахмурилась Шейла. – И значительно больше терпения и усердия, чем я мог себе представить.
Лука бросил нетерпеливый взгляд на открытую дверь за спиной Рафа и вскочил с кресла.
– Я скоро вернусь.
– Можешь не спешить, – крикнула ему вслед Шейла. – Занятия от тебя никуда не денутся. – Она посмотрела на Рафаэля, который подошел к дивану и стоял теперь прямо перед ней, глядя на нее сверху вниз. – Он всегда норовит улизнуть под любым предлогом.
Это было вполне в духе Луки.
– И у тебя нет никакого способа заманить его обратно?
Поджав губы, Шейла на мгновение задумалась. Ей нужно было тщательно взвешивать каждое слово.
– Если хочешь, можешь отправиться за ним, – предложила она.
– Не хочу. – Раф смотрел на ее свежее лицо без макияжа, обрамленное копной волос, и его сердце судорожно сжималось в груди.
– Что такое? – поинтересовалась Шейла, проводя рукой по щеке. – У меня что-то с лицом?
– Я читал твои работы.
Ему все же удалось вывести ее из равновесия. Шейла приподнялась на локтях.
– Какие работы?
Рафаэль не собирался говорить ей об этом. Он не хотел, чтобы она знала, как далеко его завело желание побольше узнать о ней.
– Твои вступительные эссе. Курсовые.
Шейла брезгливо сморщила нос.
– Увлекательное чтиво, ничего не скажешь.
– Твою диссертацию, – добавил он.
– Что?! – Шейла резко села на диване. – Она еще не закончена. Это всего лишь необработанный черновик.
– Это ты так говоришь.
Она встала с дивана, и теперь они стояли лицом к лицу.
– Как тебе удалось раздобыть ее?
Рафаэль широко улыбнулся.
– Я просто попросил.
Шейла чуть не задохнулась от возмущения.
– И они просто так тебе ее дали?
– Твои профессора очень гордятся твоими научными изысканиями. – И у них есть для этого веские причины. Шейла преподносила ему один сюрприз за другим. – А так как твоя работа непосредственно связана с моей страной…
– Я не могу в это поверить.
– Собственно говоря, работа интересная.
Шейла поморщилась.
– Это должно означать, что ты согласен с тем, что там написано?
Раф снова улыбнулся.
– По большей части да.
Они с Шейлой воспринимали мир почти одинаково. Это должно было бы насторожить его, но вместо этого почему-то успокаивало.
– Я собираюсь серьезно поговорить с нашими профессорами, – сказала Шейла, укоризненно качая головой. – Они не имеют права давать мою работу случайным людям.
Это было что-то новенькое. Рафаэля еще никто никогда не называл случайным человеком.
– Мне показалось странным, что ты так тщательно изучала Тиаззу и ни разу не побывала там.
– В этом нет ничего странного. Речь идет о двух разных философских школах, – объяснила Шейла. – Представители одной из них считают, что человек должен полностью погрузиться в изучаемый предмет, чтобы познать его. Представители другой уверены, что для объективности и беспристрастности ученый должен дистанцироваться от предмета своих исследований.
– Значит, у тебя нет никакого личного интереса к моей стране и ее культуре?
Шейла помедлила с ответом, как будто почувствовав ловушку.
– Мои исследования носят чисто академический характер, – ответила она, тщательно взвешивая слова. – А мои отношения с твоим братом – личный. У тебя есть еще какие-то вопросы?
– Почему именно Тиазза? Чем тебя так заинтересовала моя страна? – Она должна была страстно увлечься этой темой, чтобы тратить столько времени и сил на ее изучение.
Его вопрос застал Шейлу врасплох. Пытаясь скрыть замешательство, она пожала плечами и отвела взгляд.
– Я уже не помню.
– Перестань, Шейла. Я никогда в это не поверю.
– Ах да! – Она щелкнула пальцами, как будто ее только что осенило. – Однажды я листала иллюстрированный молодежный журнал и наткнулась на потрясающую фотографию. Вы, ребята, на ней смотрелись просто сногсшибательно. – Она громко вздохнула и закатила глаза. – Я вырвала эту страницу и повесила ее на стене в моей спальне. С тех пор я поклялась себе, что обязательно подцеплю одного из вас.
– Понятно.
Сильно преувеличенное обожание, написанное на ее лице, сыграло с Рафаэлем странную шутку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39