Он должен был предложить русским значительно больше, чем западные державы. Последние нуждались в активной помощи со стороны Советского Союза; для Гитлера было достаточно, если Советский Союз останется нейтральным. Он мог даже предложить Советскому Союзу за такую позицию существенное вознаграждение: предоставить ему часть Польши и не проявлять интереса к граничащим с Советским Союзом мелким восточно-европейским государствам. Поэтому было неудивительно, что переговоры западных держав с Советским Союзом, в ходе которых в августе стали обсуждаться военные вопросы, успеха не имели, и еще до их окончания Германия и Советский Союз 23 августа подписали в Москве пакт о ненападении. Сталин должен был отчетливо понимать значение этого пакта. Он означал - в случае, если Англия, как можно было ожидать, изменит Польше, - войну в Европе, если не мировую войну. Но пока война шла мимо Советского Союза, а он не считал своим долгом становиться ей на пути. Стоя в стороне от войны, он мог, возможно, даже без применения силы разбить цепь ориентирующихся на Запад мелких государств, которую западные державы создали в 1919 г. против Советского Союза, а также мог значительно расширить свое западное предполье. Кроме того, всякий вооруженный конфликт между великими европейскими державами должен был привести к их ослаблению. Положение могло стать опасным только в том случае, если бы одна из воюющих сторон добилась быстрой победы, но этого вряд ли следовало ожидать.
Заключением московского пакта Гитлер надеялся создать предпосылки для военной и политической локализации конфликта с Польшей. Западные державы находились теперь в стесненном положении. Гитлеру удалось, не встречая препятствий со стороны западных держав, которые в 1933 - 1938 гг. еще значительно превосходили Германию, поднять военную и политическую мощь Германии до такой степени, что теперь война стала для них очень большим риском. Они упустили момент, когда еще могли держать германскую политику в приемлемых для себя границах. Несмотря на это, Англия решилась на новый акт насилия, совершенный Гитлером, ответить насилием. Гарантиям, данным Польше в апреле, она придала 25 августа форму военного союза в надежде этим недвусмысленным актом удержать Гитлера от односторонних действий при разрешении вопроса о немецких претензиях к Польше. Когда Муссолини в тот же день сообщил о том, что Италия не в состоянии участвовать в войне, которая, по его мнению, не может ограничиться конфликтом с одной только Польшей, Гитлер отменил наступление, уже назначенное на следующее утро. Отказ Муссолини не был, конечно, главной причиной такого решения Гитлера, хотя он повлек за собой большие неудобства, так как теперь выпало средство политического нажима на западные державы. Гитлер хотел еще раз дать им время продумать свои решения, причем он надеялся, что нежелание французов вести войну окажет решающее влияние на позицию Англии. Дальнейшие переговоры с Англией и Польшей он поручил вести Риббентропу в такой форме и с такой поспешностью, чтобы они неизбежно были обречены на провал, если поляки не сделают совершенно невероятных уступок. 31 августа он констатировал провал переговоров и решил прибегнуть к открытой силе. «Теперь, когда исчерпаны все политические возможности разрешения мирным путём положения на восточной границе, которое стало невыносимым для Германии, я решил добиться этого силой», - гласил 1-й пункт директивы № 1 о ведении войны, на основании которой 1 сентября 1939 г. в 4 часа 45 мин. начались военные действия против Польши.
Несмотря на этот акт, у него по-прежнему была если не уверенность, то надежда на то, что Англия, а следовательно, и Франция, видя безнадежное положение Польши, не станут вступать в войну. Во всяком случае, созыва новой конференции Гитлер не хотел ни при каких обстоятельствах. Со свойственной ему непоколебимой решимостью он стремился к тому, чтобы удержать от вступления в войну своих западных противников. Уже из-за этой позиции Гитлера должна была провалиться попытка, сделанная Италией и положительно встреченная Францией, все же созвать конференцию. Но эта попытка не могла иметь успеха еще и потому, что Англия пресекла всякую возможность переговоров переданным 3 сентября, ультиматумом, в котором она объявила, что с 11 час. будет находиться в состоянии войны с Германией, если до этого момента не получит от нее удовлетворительные заверения в прекращении всех наступательных операций против Польши и отводе немецких войск из этой страны. Очевидцы сообщают, что когда Гитлеру перевели ультиматум английского правительства, он точно окаменел - он понял, что ошибался относительно возможной реакции англичан и действовал слишком неосторожно. Как запоздалое эхо, последовал соответствующий ультиматум французов, срок которого истекал в 17 часов.
Вторая мировая война в Европе началась.
Ни один народ, даже немецкий, не испытывал ничего похожего на то воодушевление, которое в 1914 г. охватило все народы Европы. Всего лишь двадцать лет прошло со времени первой катастрофы в Европе, и еще никто не забыл перенесенных страданий и огромных жертв. Все приняли войну как удар судьбы. Даже объявление войны западными державами не смогло поколебать в немецком народе веру в Гитлера: он был слишком сильно одурманен лживой пропагандой, чтобы быть в состоянии трезво оценивать происходящее. Немецкий солдат независимо от чина чувствовал свой долг перед отечеством и стремился выполнить его во чтобы то ни стало.
Напрашивается вопрос: не мог ли какой-нибудь государственный деятель, используя все свое влияние, предотвратить надвигающуюся катастрофу? То, что Гитлер хотел войны, хотя бы локальной, является документально подтвержденным фактом. Но он бы не добился так легко этой цели, если бы не нашел необходимых союзников и противников в лице Советского Союза» Англии и Польши. Решающее значение имела позиция Советского Союза. Когда Гитлер заручился его согласием, у него появилась уверенность в том, что он выиграет воину против западных держав. Позиция Советского Союза была также убедительнейшим аргументом, который позволил Гитлеру рассеять сомнения своих военных советников. Последние считали, что трудно предвидеть, какой размах примут военные действия, если они выйдут за рамки локального конфликта, и поэтому на такое расширение войны пойти нельзя.
Англии было известно, что в Германии имелись влиятельные силы оппозиции, однако англичане мало сделали, чтобы поддержать их своей политикой. Для этого требовалось бы в первую очередь склонить Польшу к разумному разрешению созданной Версальским договором острой проблемы Данцигского коридора и Данцига, который был отделен от германского государства. Вместо этого своими гарантиями, данными Польше в апреле 1939 г., она фактически предоставила ей карт-бланш. Английский военный историк Лиддел Гарт дал весьма интересное объяснение причин такой опрометчивой политики англичан. В вышедшей в 1944 г. работе «Почему мы не извлекаем уроков из истории?» он говорит, что события в марте 1939 г. в Англии нанесли тяжелый удар тем, кто так радовался мирному разрешению чешской проблемы в Мюнхене, и серьезно повлияли на их политические воззрения. Это особенно относится к Чемберлену. В результате эти люди стали жертвой вспыхнувшего в них возмущения и желания сражаться - «той жажды брани, - говорит Лиддел Гарт, - которая, как можно проследить на различных исторических примерах, спит в нас и становится мощной движущей силой, когда ее разбудят». Именно этим следует прежде всего объяснить политику, проводившуюся англичанами с весны 1939 г. Но как раз полякам, которые «всегда были крайне несговорчивым народом, когда дело шло о разумном урегулировании спорных вопросов путем переговоров», английское правительство, по его мнению, не должно было давать неоценимые военные гарантии, прежде чем не будет обеспечено участие в них русских. Получилось же так, что Польша положилась на Англию, заранее отказалась от всякой русской помощи и отважилась на войну. Черчилль в своих мемуарах пишет примерно то же самое. Он замечает по поводу английских гарантий Польше: «Теперь; наконец, обе западные демократические страны заявили о своей готовности решительно сражаться за сохранение территориальной целостности Польши. Напрасно искать в истории что-либо похожее на это неожиданное и резкое изменение политического курса, когда на протяжении пяти или шести лет стремились к осторожному и миролюбивому разрешению конфликтов, а затем почти за одну ночь решили принять участие в надвигающейся огромной войне при самых неблагоприятных обстоятельствах».
Англичане преждевременно заняли определенную позицию и тем самым лишили себя свободы дипломатических действий. Действуя более обдуманно, они и в польском вопросе заставили бы Гитлера пойти на переговоры или, если бы это не удалось, могли бы своей политикой вызвать рост недовольства позицией Гитлера внутри Германии, что отмечалось уже во время чешского кризиса и позднее. Теперь же англичанам оставалось только осуществить свою угрозу, в которую Гитлер не верил.
Франция и Италия не намного отличались от статистов, идущих за своими более сильными и волевыми партнерами. Французы не хотели войны, можно было бы сказать, что они любой ценой старались ее избежать. Но в результате английской политики Франция оказалась в таком положении, из которого она не видела выхода, не поставив на карту свой престиж великой державы и всякое политическое сотрудничество с Англией в дальнейшем.
На предостережения Муссолини, сделанные в начале лета, не обратили внимания: бывший его ученик Гитлер давно уже перерос своего учителя. Так возникла война, которой никто не хотел, даже Гитлер, в той форме, какую она приняла и в которой могла быть действительно заинтересована только одна держава - Советский Союз.
2. Германские вооруженные силы в 1939 г.

Сухопутные войска
Датой возникновения новой германской сухопутной армии считается 16 марта 1935 г., когда Гитлер объявил о введении всеобщей воинской повинности и определил численность армии примерно в 36 дивизий. Но фактически комплектование личного состава и техническое оснащение войск началось уже осенью 1933 г., а весной 1934 г. стало более интенсивным. Таким образом, сухопутные силы создавались в течение шести лет, то есть с 1933 по 1939 г.
Ядром сухопутных сил была сухопутная армия рейхсвера. Несмотря на ограничения Версальского договора, она отличалась исключительно высокими качествами своего личного состава, а в области обучения и специальной подготовки войск значительно превосходила своих бывших противников.
За короткое время из 7 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, к которым с 1938 г. еще прибавились 6 австрийских бригад значительно меньшей численности, к осени 1939 г. возникли 39 пехотных, 3 горнострелковых, 5 танковых, 4 легкие и 1 кавалерийская дивизия, то есть в общей сложности 52 соединения, причем эти данные являются далеко не полными.
Многочисленные «учебные подразделения» составляли кадры создаваемых при мобилизации формирований.
Тяжелую артиллерию и танковое оружие приходилось создавать заново. Численность войск связи, инженерных и других специальных войск нужно было увеличивать в гораздо большей степени, чем количество общевойсковых соединений.
Вооружение бывшей сухопутной армии рейхсвера, даже винтовки, уже настолько устарело, что кадровые дивизии с современной точки зрения стали совершенно невооруженными.
На случай войны планировалось формирование еще 46 дивизий. Но комплектование их личным составом представляло большие трудности. Приходилось обращаться к младшим возрастам времен первой мировой войны, так как контингент 1901 - 1914 гг. рождения не проходил с 1919 г. никакой военной подготовки и теперь она только начиналась. Для оснащения этих войск было использовано ненужное кадровым частям устаревшее вооружение, а также австрийское оружие и техника расформированной чехословацкой армии, но и этого очень пестрого вооружения едва хватало.
Следовательно, сухопутные силы, вступившие в войну в 1939 г., имели значительные недостатки и, конечно, не были к ней готовы в строгом смысле этого слова.
Однако у них были и свои положительные качества, все значение которых обнаружилось полностью лишь во время войны. Немецкие сухопутные войска в целом имели лучшую организацию и были лучше вооружены и обучены, чем сухопутные войска всех их противников. Лучшая организация и вооружение явились результатом проведения исключительных мероприятий с целью создания сухопутных сил на совершенно новой основе. Кадровые дивизии уже в мирное время почти достигали численности, предусмотренной для военного времени, и были вооружены более современным и разнообразным оружием, чем армии противников. Приступив к формированию танковых и легких дивизий, немецкая армия встала на новый путь, по которому, однако, другие армии за ней или вовсе не пошли, или последовали очень нерешительно. Боевая подготовка в сухопутных войсках была построена на принципах, получивших свое развитие еще во времена рейхсвера. В соответствии с характером профессиональной армии с продолжительным сроком службы она стояла на необычайно высоком уровне. Эти же принципы обучения войска были почти механически перенесены на значительно более многочисленную сухопутную армию с непродолжительным сроком службы. В результате был достигнут значительно более высокий уровень боевой подготовки, чем в сухопутных армиях других стран, комплектуемых на основе всеобщей воинской повинности.
Но превосходство сухопутной армии Германии объяснялось еще другой причиной: она располагала, по старой прусской традиции, таким унтер-офицерским составом, какого не имела ни одна другая сухопутная армия мира, - многочисленным, исключительно хорошо подобранным и обученным. Именно он являлся образцом применения перенятых у рейхсвера методов отбора, воспитания и обучения личного состава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142