– Хорошо, – кивнул Тоби. – Тетя Мэг, тебе лучше быть готовой после ленча, а то папа уйдет без тебя. Он так сказал.
– Я говорил про тебя, проказник, – усмехнулся Дункан. – А теперь иди. Миссис Харрис ждет тебя в детской. Найдешь дорогу?
– Конечно. Мне уже четыре года, – заявил Тоби, прежде чем умчаться прочь.
– А я думал, что сорок, – сказал Дункан, войдя в гардеробную. Элен, пока они разговаривали, ушла. – Извини, Мэгги, что так получилось. Вряд ли игра в крикет с ребенком, который еще не научился отбивать мяч, соответствует твоим представлениям о приятном времяпрепровождении.
– Совсем наоборот, – возразила Маргарет. – Я всегда считала, что нет ничего ужасней, чем бегать с мячом по полю. А теперь я могу выступить в другой роли и поучить Тоби, как бить по мячу. Если, конечно, он мне позволит как своему новому другу.
Они рассмеялись.
– Зато вечер, – сказал Дункан, – мы посвятим себе… и романтике.
– О да. – Она обхватила ладонями его лицо, запечатлев краткий поцелуй на его губах.
– Даже не представляю, – сказал он, – как я мог хоть на секунду вообразить, что можно найти невесту, жениться на ней в спешке, а затем поселить ее где-то на периферии своей жизни.
– Два пункта из трех ты осуществил, – заметила Маргарет, – и это неплохой счет. В любом случае ты воображал все это до встречи со мной. Ты же не знал, что меня невозможно удержать на периферии.
Он рассмеялся и вернул ей поцелуй.
– Если мы сейчас же не спустимся вниз и не поедим, – сказал он, – боюсь, Тоби отправится на прогулку без нас, и нам ничего не останется, кроме как развлекать друг друга.
– О Боже, – отозвалась она, – мы умрем со скуки.
Дункан скорчил удрученную гримасу, и она снова рассмеялась.
Она поступила правильно, подумала Маргарет, взяв его под руку. О, она поступила правильно, выйдя за него замуж. То столкновение на балу у Тинделлов не было случайным. Так было предначертано.
Она уже счастлива.
Они собираются влюбиться друг в друга. И возможно, их решимость влюбиться друг в друга означает, что они уже влюблены, по крайней мере отчасти.
Глава 22
Дни проходили в делах, и Дункан обнаружил, что порой ему не хватает времени в отличие от последних пяти лет, когда он зачастую томился от скуки.
После шести лет отсутствия он задался целью заново ознакомиться с хозяйством поместья. Обычно эта деятельность занимала все утро, а иногда прихватывала часть дня. Он по-прежнему старался проводить как можно больше времени с Тоби. К осени Дункан собирался нанять ему гувернантку или учителя, но это не значило, что он будет уделять ребенку меньше внимания. Кроме того, ему приходилось принимать соседей, которые не замедлили явиться с визитами. Некоторыми двигало искреннее радушие, другими обычное любопытство. И тех и других Дункан принимал с неизменной учтивостью, а Мэгги с неподдельным теплом. И она всегда открыто говорила о Тоби. Возможно, кто-то отнесся к этому факту с осуждением, но чета Мердоков пригласила малыша на день рождения своего младшего сына, а на следующий день их четверо детей приехали в Вудбайн-Парк, чтобы поиграть с Тоби.
Визиты полагалось возвращать. Кроме того, Мэгги пообещала соседям давать обеды, устроить прием в саду и, возможно, бал накануне Рождества – с праздничным полдником для детей.
По вечерам, после того как Дункан укладывал Тоби в постель, рассказав ему сказку, поцеловав в лоб и пожелав спокойной ночи, наступало время продолжить ухаживание. В хорошую погоду они, взявшись за руки, прохаживались по аллее. А однажды в дождливый день они танцевали в галерее под мелодию, которую напевали сами запыхавшись от смеха и быстрых движений.
Все это неизменно заканчивалось поцелуями и объятиями, на удивление целомудренными, если учитывать то, что бывало потом в спальне. Приходилось только удивляться, как им удавалось не выглядеть утомленными и осунувшимися из-за постоянного недосыпания.
Но вечера в своем роде были не менее пьянящими, чем ночи.
Он влюбляется, понял Дункан. Маргарет и раньше нравилась ему, он уважал ее, наслаждался ее обществом и беседами с ней. Его физическое влечение к ней было ненасытным. А теперь к этим чувствам прибавились доверие и благодарность за ее отношение к Тоби. Каждый день Дункан приносил ей цветы из сада, и она всегда прикалывала одну из роз к своему платью.
Маргарет сразу нашла подход к Тоби. Она не навязывала ему свое общество или внимание, но всегда была рядом, когда он нуждался в них. Она охотно становилась его партнером, когда они играли в крикет, прятки или другие игры. Она была благодарным зрителем, когда он плавал в озере, лазал по деревьям или совал ей под нос пойманных лягушек или бабочек для осмотра, перед тем как отпустить. Она всегда была готова удивиться, как высоко он подпрыгнул, и восхититься, как долго он сумел проплыть, прежде чем пошел ко дну. В один из дней, когда Дункан был занят, она сводила его на день рождения к Мердокам, которые жили на краю деревни, и ждала, пока закончится праздник, чтобы отвести его домой. И у нее всегда находились слова утешения, когда он прибегал с шишками, синяками или царапинами, что случалось по меньшей мере раз в день. Как-то раз она поцеловала его в ладошку, которую он ушиб, пытаясь поймать мяч. Тоби захихикал и снова помчался играть, забыв о боли.
Дни проходили в приятных заботах. Не хватало только одного – окончательного шага к полному доверию. Дункан страшился этого последнего шага, хотя и твердо обещал себе, что скоро сделает его. К несчастью, он слишком долго выжидал, хотя ничто не предвещало беды в тот вечер, когда она случилась.
День выдался жаркий, и даже вечер не принес прохлады.
Маргарет сбежала по лестнице, накинув на плечи легкую шаль.
– Тоби заснул? – спросила она у Дункана, ожидавшего ее в холле.
– Да.
Ее взгляд упал на сверток, который он держал под мышкой.
– Что это? – поинтересовалась она, хотя и так было ясно.
– Полотенца, – ответил он. – Мы будем плавать.
– Плавать? – Она подняла на него глаза и рассмеялась.
– Плавать, – подтвердил Дункан. – Сегодня, когда мы ходили купаться с Тоби, оставив тебя на берегу, я заметил, что у тебя завистливый вид.
– Ничего подобного, – возразила Маргарет.
– Лгунья, – усмехнулся он. – Тебе просто не терпелось понырять с нами.
– Вовсе нет, – сказала она.
– Ты умеешь плавать? – поинтересовался Дункан.
– В детстве умела, – ответила Маргарет. – Я уже сто лет как не пробовала даже залезть в воду. Это неприлично, Дункан.
Он только усмехнулся.
– Но, Боже, – сказала она, – это было бы так весело.
– Будет, – заверил он ее.
Маргарет без дальнейших споров взяла его под руку, и они вышли из дома, двинувшись через западную лужайку к деревьям, окружавшим озеро. Солнце уже село, но небо еще полыхало оранжевыми и лиловыми красками, отражавшимися в воде.
– О, – сказала она, – как красиво, Дункан. Может просто посидим на берегу, наслаждаясь красотой этого вечера?
– Оказывается, – заметил он, – ты трусиха.
– Я испорчу платье.
– Которое ты, разумеется, снимешь, прежде чем лезть в воду.
– Тогда мою сорочку.
– Ее ты тоже снимешь.
– Дункан! – Она устремила на него возмущенный взгляд. – Я не собираюсь купаться…
– Голой? – подсказал он. – Почему бы и нет?
Маргарет огляделась по сторонам, словно ожидала увидеть вокруг полчища любопытных зрителей.
– Я каждую ночь вижу тебя голой, – напомнил он.
– Но это совсем другое дело, – сказала она.
Ему нравилась ее чопорность, восхитительно контрастировавшая с ее ночным пылом и страстью.
– Обещаю не смотреть, – сказал он, – пока ты не влезешь в воду до подбородка.
Маргарет рассмеялась, и он присоединился к ее смеху.
– А вдруг я разучилась плавать, – сказала она, – и камнем пойду ко дну?
Дункан состроил мужественную гримасу.
– Тогда мне представится возможность выступить в роли героя, – усмехнулся он, – и спасти тебя.
– О, Дункан! – Она склонила голову набок. – Наши вечера предназначены для ухаживания, романтики, влюбленности, а не…
Он склонил голову в ту же сторону.
Маргарет вздохнула и повернулась спиной к нему.
– Расстегни пуговицы, – попросила она, сдернув с плеч шаль. – Полагаю, это будет весело.
Дункан бросил полотенца на траву.
– Гарантирую, – пообещал он и поцеловал ее в шею, прежде чем приняться за застежку. Расстегнув платье до талии, он скользнул руками внутрь и обхватил ее груди ладонями, но тут же убрал руки, чтобы не сбивать романтический настрой.
Опустившись на колени, он спустил вниз ее чулки и стянул их с ее ступней, когда она скинула туфли. Затем выпрямился, поднял подол ее сорочки и стянул ее через голову. Маргарет вытащила шпильки из прически, и волосы рассыпались по ее плечам и спине.
Днем, купаясь с Тоби, Дункан оставался в брюках. Но сейчас он избавился и от них. Повернувшись к озеру, он нырнул в воду, вынырнул и, стряхнув капли с лица, протянул руки к Маргарет.
– Лучше сразу прыгнуть, – сказал он, – чем входить потихоньку.
– Это я помню, – откликнулась Маргарет. – Отойди в сторону.
Она разбежалась и прыгнула, вперед ногами, с громким шлепком, подняв фонтан брызг. Когда она вынырнула, отплевываясь, хватая воздух, ее глаза были крепко зажмурены, а рот открыт.
– Ты не предупредил меня, – сказала она, утерев лицо ладонями и пригладив волосы, – что вода холодная.
– Только в первые мгновения, – возразил Дункан.
Она стояла недалеко от берега, где глубина доставала только до груди.
Он никогда не видел ее с мокрыми волосами. Они потемнели и прилипли к ее голове. В сгустившемся сумраке она казалась моложе и беспечнее.
– Давай за мной, – сказал он и, повернувшись, медленно поплыл прочь от берега.
Через некоторое время он оглянулся. Она плыла следом, энергично шлепая ногами по воде, задрав голову и неуклюже подгребая руками. Но по мере того как он наблюдал, ее движения стали увереннее, она погрузила лицо в воду, периодически поворачивая голову, чтобы сделать очередной вдох. Ее тело казалось темным и гладким на фоне багровых, золотых и серебристых бликов, еще игравших на воде.
Дункан оставался на месте, пока Маргарет не поравнялась с ним и не подняла голову, увидев его.
– О, – сказала она, тяжело дыша. – Есть событии, которые никогда не забываются. Если я попытаюсь встать, то наверняка не достану дна, да?
Они находились в глубокой части озера. Была еще и мелкая, где они купались днем с Тоби, на некотором расстоянии отсюда.
– Ты устала? – спросил он.
– Только запыхалась, – улыбнулась она, сверкнув зубами в наступившем сумраке. – Это от отсутствия практики. У меня такое ощущение, будто я вернулась в детство, Дункан.
– Попробуй перевернуться на спину, – предложил он.
Она последовала его совету, раскинув руки и ноги, откинув голову и закрыв глаза. Дункан поднырнул под нее, обхватил ее руками и поплыл на спине вместе с ней.
Маргарет открыла глаза и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, улыбнулась и начала слегка болтать ногами, помогая себе плыть.
Солнце село, оставив тьму, лунный свет, плеск воды и запах влажной листвы.
Они плавали около часа, то вместе, то рядом. Или просто лежали на спине, глядя на звезды, вспоминая их названия и согласившись в конечном итоге, что у звезд нет настоящих названий, не считая тех, что им дали люди.
– Но то же самое относится к деревьям и цветам, – заметил Дункан.
– И к птицам с животными, – добавила Маргарет.
– И к людям, – сказал он. – Ни один из нас вообще не имеет имени, кроме того, что нам дали родители.
– И очень хорошо, – сказала она. – Иначе нам пришлось бы кричать: «Эй, ты!» – чтобы привлечь внимание друг друга. Представляю тысячи «эй, ты» во всем мире.
– Миллионы, – поправил он, – и на разных языках.
– Настоящее безумие, – сказала она, и они рассмеялись.
Казалось, прошли годы, с тех пор как он позволял себе болтать подобную чепуху и смеяться над ней.
Но ведь действительно прошли годы.
Наконец они вылезли из воды, вытерлись двумя полотенцами, а на третье сели. Маргарет повернулась к нему спиной, и он вытер ее волосы. Все это они проделали, не одеваясь.
– Я думала, что все эти радости остались в далеком прошлом, – сказала она, обхватив колени. – Плавать в озере, сидеть на берегу ночью, смеяться…
– Ты не смеялась с детства? – поинтересовался он.
– Смеялась, конечно, – возразила она. – Моя жизнь не была печальной – скорее наоборот. Но я давно не испытывала такой… Даже не знаю, как это назвать.
– Радости? – подсказал он.
– Беззаботности, – задумчиво ответила она. – Ну и радости, конечно, беззаботной радости, так, пожалуй, будет точнее.
Дункан отбросил полотенце и попытался расчесать пальцами ее волосы, распутывая узлы.
– Без расчески не получится, – сказала Маргарет, повернувшись к нему. – Не важно. Расчешу позже. – Она легла на полотенце и устремила взгляд на звезды.
Он лег рядом и взял ее руку, переплетя ее пальцы со своими.
Радость.
Да, жизнь еще может предложить ему радость. В самом неожиданном месте из всех возможных: в его собственном доме, с собственной женой.
Он приподнялся на локте и склонился над Маргарет. Она подняла руку, коснувшись пальцами его щеки.
– Я хочу заняться с тобой любовью, – сказал он.
– Что? – Ее глаза расширились. – Прямо здесь?
– Прямо здесь.
Маргарет сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
– Я тоже этого хочу, – сказала она. – Разве может быть более романтическое окружение, чем это?
Пусть даже твердая земля под ее спиной не идет ни в какое сравнение с периной на их постели.
Дункан приподнял ее и посадил на себя, так что она оседлала его бедра, вобрав внутрь его возбужденное естество.
– Мм, – произнесла Маргарет.
– Я не мог бы выразится лучше, – ухмыльнулся Дункан, когда она начала двигаться, приподнимаясь и опускаясь в медленном, почти ленивом ритме, приносившем им изысканное наслаждение, граничившее с болью, пока он не присоединился к этому эротическому танцу и быстро привел их к завершению, полному и безграничному, как…
Радость.
Они долго лежали, купаясь в этом чувстве, сцепив руки и переплетя пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39