Полеты в узких долинах Ц захватывающее занятие. Мы часто неосторожны, п
обуждаемые желанием драться влетаем в ловушку, если преследуем неприят
еля или слишком настойчиво пытаемся обнаружить его укрытия. Если во врем
я наших поисков мы входим в одну из этих узких долин, мы часто вообще не мо
жем маневрировать. Иногда в конце такой долины, неожиданно вздымается вв
ерх гора, блокируя путь вперед. Мы должны быстро реагировать и вновь и вно
вь обязаны своим спасением только хорошим характеристикам нашего само
лета. Но это все еще детская игра в сравнении с ситуацией, когда мы оказыва
емся в долине, когда в 200 метрах над нами горы окутаны густыми облаками.
Вершины гор находятся здесь на высоте 1200-1500 метров. Все становится проще, ко
гда мы пролетели всю долины по несколько раз и знаем, какие из них имеют вы
ходы и за какой из гор можно попасть на открытое место. Но все это становит
ся игрой в угадайку, когда мы летаем в плохую погоду или под низкими облак
ами. Когда мы атакуем на небольшой высоте какую-нибудь дорогу на дне доли
ны, нас время от времени обстреливают сверху, потому что склоны гор по обе
им сторонам от нас тоже заняты иванами.
Наши немногочисленные горные войска упорно сражаются с превосходящим
их количественно противником, укрепившимся в горах. Мы находимся в тесно
м контакте с наземными войсками и делаем что в наших силах, чтобы отреаги
ровать на все просьбы об атаке и воздушной поддержке. Бои в горных лесах о
собенно трудны, это как драка с завязанными глазами. Если наш оперативны
й офицер дает нам разрешение атаковать определенные участки леса, мы сле
дуем его инструкциям, даже если не можем видеть цели отчетливо. Именно в т
аких случаях армия хвалит нашу полезность и эффективность наших атак.
Соседние высоты Геймамберг находятся в немецких руках. С упорными боями
мы пробиваемся вперед, на юго-запад. Менее двадцати километров отделяют
наших товарищей от Туапсе. Но потери в этих горных схватках слишком высо
ки и практически больше нет резервов. Наступление отменено, и мы не добив
аемся окончательного успеха.
Битва за железнодорожную станцию. Советский бронепоезд выпускает тяже
лые снаряды по нашей немногочисленной атакующей цепи. Этот бронепоезд в
едет бой умело. Он извергает огонь и затем, как дракон, уползает в свое лог
ово. Это логово Ц горный тоннель неподалеку от Туапсе. Если мы поднимаем
ся в воздух, то он, завидев наше приближение, несется назад в тоннель, и мы т
олько видим его хвост. Однажды мы застали его дремлющего, врасплох, точне
е, почти застали. Мы уже «подкрались» к нему, но в последнюю минуту его, дол
жно быть, предупредили. Он получил попадание, но ущерб не может быть серье
зным, через пару дней его починили, и появляется снова. Но теперь этот стал
ьной монстр чрезвычайно осторожен, мы никогда его больше не видим. Тогда
мы принимаем следующее решение: если мы не можем подойти к этому поезду б
лиже, мы нанесем смертельный удар по его ангелу-хранителю. Мы блокируем в
ыход из тоннеля с помощью специальной бомбы, предотвращая его появление
, и даем нашим товарищам на земле, хотя бы на время, так нужную им передышку.
«Давать и брать Ц в этом заключается философия жизни», говорит мой борт
стрелок с ухмылкой.
Мы также атакуем порт Туапсе, который, как и все порты, сильно защищен зени
тками. Город и сама гавань, находящиеся за горной грядой, все еще в советск
их руках. Если мы летим на высоте 3000 метров, зенитки накрывают нас задолго д
о того, как мы приближаемся к цели. Зенитные орудия размещены в горах на пр
отяжении последних нескольких миль нашего маршрута. Для того чтобы избе
жать их, мы летаем на высоте всего лишь 800 метров по направлению к горным хр
ебтам, которые вздымаются перпендикулярно из моря на высоту до 1500 метров.
Наши атаки направлены против доков, портового оборудования и судов, лежа
щих в гавани, в основном Ц танкеров. Обычно все, что может двигаться, начи
нает кружить, чтобы избежать наших бомб. Им это не удается, и это доказывае
т, что мои экипажи стали настоящими боевыми летчиками. Огонь зениток над
портом совсем не сопоставим с обороной Кронштадта, тем не менее, он произ
водит сильное впечатление. Мы не можем возвращаться назад над горными хр
ебтами, потому что они слишком высоки. Мы обычно пикируем над гаванью и за
тем набираем максимальную высоту, летя по направлению к морю, и таким обр
азом быстро выходя из радиуса действия вражеских зениток. Тем не менее, н
ад морем нас уже поджидают советские истребители. Теперь нам приходится
карабкаться на 3000 метров для того, чтобы возвращаться домой на высоте, по к
райней мере, 300 метров над горами, потому что во время воздушного боя можно
легко потерять высоту.
Условия, в которых мы атакуем, такие же, как в районе Геленджика, где мы так
же время от времени участвуем в атаках на аэродромы или морские цели в Ге
ленджикском заливе. Русские вскоре обнаруживают нашу базу в Белореченс
кой, они бомбят ее днем и ночью. Хотя, действуя небольшими силами и с малым
ущербом для материальной части, им, тем не менее, удается нанести серьезн
ый удар по полку, у которого мы в гостях. Их командир, майор Ортхофер убит в
о время одного из таких налетов. Как назло, именно в этот момент я приземля
юсь и заруливаю на стоянку, бомбы падают справа и слева. Мой самолет повре
жден многочисленными осколками и выходит из строя, но я не ранен.
Генерал Пфлюгбейль, который командует всеми находящимися здесь частям
и Люфтваффе, находящимися здесь, часто присутствует на наших построения
х. Он сообщает новость о том, что мы должны переместиться еще дальше на вос
ток, на аэродром на реке Терек. Здесь началось другое наступление и мы дол
жны его поддержать. Оно идет в направлении Грозный Ц Каспийское море. Мы
летим на нашу новую базу в Солдатской над Георгиевской, Пятигорском и Ми
неральными Водами, откуда уже виден огромный и великолепный Эльбрус. Мы
делаем короткую посадку на полпути в Минеральных водах и отдыхаем. Здесь
множество мышей. В соломенных матрасах, в шкафах и щелях в полу, в каждой д
ыре и углу Ц мыши. Они выпрыгивают из наших вещмешков и пожирают все подр
яд. Спать просто невозможно, можно слышать, как они возятся даже в подушка
х. Я кидаю в них всем, что попадется под руку, чтобы их спугнуть. На нескольк
о минут воцаряется тишина, но затем шум начинается снова и еще сильнее, че
м прежде. В Солдатской мы избавляемся от этого мышиного нашествия. Навер
ное, иваны, постоянно сбрасывающие здесь свои бомбы, отпугивают их. У нас м
ало зениток. Мы не летаем, как предполагалось раньше для поддержки танко
вых клиньев на востоке, наша первая миссия Ц на юге. Через несколько дней
Нальчик захвачен немецкими и румынскими войсками. Панорама, по мере того
, как мы приближаемся к цели, восхитительна. Впереди вздымаются снежные п
ики высотой до 5 километров, сверкая на солнце всеми вообразимыми цветам
и, под нами Ц зеленые луга, с желтыми, красными и синими пятнами. Эти пятна
Ц деревья и цветы. Над нами Ц бриллиантовое голубое небо. Приближаясь к
цели, я часто совершенно забываю про бомбы, которые я несу, и про мою задач
у. Все производит такое успокаивающее, мирное и прекрасное впечатление.
Мир гор, в центре которого находится Эльбрус, оказывает такое гигантское
, пересиливающее все воздействие, в той или в этой долине уместилось бы не
сколько альпийских хребтов.
После захвата Нальчика мы делаем еще несколько вылазок к востоку от Тере
ка, за Моздоком. Затем, довольно неожиданно, приходит приказ о возвращени
и в Белореченскую, в зону Туапсе, где продолжается напряженная борьба за
все те же ключевые позиции. Бои там идут до ноября. Я совершаю свой 650-й выле
т и в течение нескольких следующих недель чувствую себя нездоровым. Желт
уха! Я догадывался об этом какое-то время, но надеялся, что она пройдет сам
а собой и можно будет летать дальше. Белки моих глаз пожелтели, кожа таког
о же цвета. Я отрицаю, что со мной что-то неладно и успокаиваю генерала Пфл
югбейля, который довольно долго пытался уложить меня на больничную койк
у. Некоторые зловредные личности утверждают, что я съел слишком много вз
битых сливок. Возможно, в этом есть доля правды. Генерал привез с собой ящи
к шампанского, чтобы отметить мой 600-й вылет и был весьма удивлен, когда я о
бъяснил, что моя слабость лежит в другой плоскости. Через несколько дней
прибыл огромный торт с двумя ведрами взбитых сливок, достать их была не т
акая уж большая проблема, особенно если принять во внимание большое коли
чество молочных коров в этих местах. В течение двух дней мы не едим практи
чески ничего кроме этих вкусностей, на третий вряд ли можно найти хотя бы
один экипаж, пригодный к вылету. Поскольку я пожелтел как айва, прибывает
«Мессершмитт-108» с приказом генерала забрать меня, если нужно, то и силой, в
госпиталь в Ростове. Мне удается уговорить их приземлиться на базе моег
о полка в Карпово, рядом со Сталинградом. Мы летим туда курсом на север чер
ез Элисту. Я двигаю небеса и землю, чтобы остаться с полком и отсюда переда
ть командование своей частью кому-нибудь еще. Это не срабатывает, но кома
ндир полка обещает мне первую эскадрилью, в составе которой я начал комп
анию в России.
«Но, прежде всего Ц в госпиталь!»
И в середине ноября я оказываюсь в госпитале в Ростове.

7. Сталинград

Это пребывание в госпитале действует мне на нервы. Я нахожусь здесь уже ц
елую неделю и не вижу почти никаких перемен в моем состоянии, если не счит
ать того, что я не возвращаю силы строгой диетой и пребыванием в постели. Н
икто из коллег меня не навещает, поездка ко мне в госпиталь заняла бы у них
слишком много времени.
Хотя мы находимся рядом с морем, уже становится холодно, я могу сказать эт
о по ветру, который дует в палату через окна, закрытые чаще всего не стекла
ми, а крышками из-под коробок.
Мой лечащий врач Ц отличный парень, но он уже потерял со мной всякое терп
ение и становится строгим в тот день, когда входит в мою палату и говорит б
есцеремонно: «Послезавтра в Германию идет санитарный поезд, я организую
там для вас место».
«Я не поеду».
«Но вы просто должны вернуться домой на лечение. О чем вы только думаете?»
Он возмущен.
«Но вы не можете отправить меня с фронта по причине такой просто смехотв
орной болезни. Это очень хороший госпиталь, но я уже достаточно провалял
ся в постели».
Для того, чтобы не оставлять у него никаких сомнений в том, что я имею в вид
у именно то, что сказал, я говорю ему: «Я должен возвращаться в мою эскадри
лью прямо сейчас».
Сейчас доктор по-настоящему рассержен. Он открывает рот, снова его захло
пывает и, наконец, начинает яростно протестовать: « Я не беру на себя никак
ой ответственности Ц вы поняли меня, никакой ответственности».
Он молчит секунду, потом добавляет энергично: « Более того, я должен указа
ть это в ваших бумагах».
Я упаковываю свои вещи, забираю документы из канцелярии и отправляюсь на
аэродром. Здесь работает механик, который часто ремонтировал самолеты м
оего полка. Мне нужно только немного везения. Именно в этот момент отремо
нтированный самолет выкатывают из ремонтной мастерской. Случается так,
что его должны доставить в Карпово. в пятнадцати километрах от Сталингра
да. Я не могу сказать, что чувствую себя выздоровевшим, ноги у меня заплета
ются, как будто бы я во сне. Тем не менее, я отношу это не столько за счет бол
езни, сколько за счет свежего воздуха.
Два часа спустя я стою на аэродроме в Карпово после полета над Тацинской-
Суровикино-Калач. Поле забито самолетами, в основном «Штуками» нашего п
олка и соседней эскадрильи. Само по себе место не позволяет маскировать
машины, оно находится в открытой степи. Поле имеет небольшой наклон.
После посадки я начинаю искать указатель, который может подсказать, где
находятся наши самолеты. Вскоре я обнаруживаю штаб полка. Это сооружение
, находящееся в центре аэродрома, представляет собой крытую яму, называе
мую в военных донесениях бункером. Мне приходится немного подождать, пре
жде чем я могу доложить командиру о своем прибытии. Он только что поднялс
я в воздух вместе с моим другом Клаусом на короткий боевой вылет. Когда он
возвращается, я докладываю о моем возвращении, он никак не ожидал увидет
ь меня так скоро: «Ну, у тебя и вид! Глаза и все вокруг желтого цвета, как у ай
вы».
Мне нужно придумать какое-то оправдание и я без всякого стыда отвечаю: «Я
здесь только потому, что меня отпустили как выздоровевшего». Это срабаты
вает. Командир смотрит на начальника штаба и говорит, качая головой: «Есл
и он годен к полетам, то я больше знаю о желтухе, чем все доктора вместе взя
тые. Между прочим, где твои медицинские бумаги?»
Деликатный вопрос. На аэродроме в Ростове мне позарез нужно было немного
бумаги, и я нашел своему сертификату более выгодное и подходящее примен
ение. Я должен думать быстро и отвечаю тем же самым тоном: «Мне кажется, чт
о медицинские бумаги были высланы курьером».
В соответствии с обещанием, которое мне дали десять дней назад, я принима
ю командование своей старой эскадрильей.
Мы редко летаем на боевые вылеты. Только однажды мы совершаем налет на од
ну волжскую пристань поблизости от Астрахани. Наша главная задача Ц ата
ки целей в пределах самого Сталинграда. Советы превратили город в крепос
ть. Командир моей эскадрильи сообщает мне последние новости. Наземный пе
рсонал остался тем же. Все здесь, начиная от оружейника Гетца и до старшег
о механика Писсарека. Летный состав Ц совсем иное дело, прежде всего из-з
а потерь, но все новые экипажи, которые я тренировал, были направлены в рез
ервную эскадрилью. Жилые и служебные помещения находятся под землей. В о
чень короткое время я снова обрел чувство дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40