Короче, в целом это место представляло собой портовые мастерские.
– Что тут сейчас пришвартовано, Галлико? – спросил Рол. – У тебя голова выше, тебе видно лучше, чем мне.
– Несколько рыбачьих скорлупок. Они разгружаются. «Проспер» Артимиона. Бригантина. А еще «Альбатрос» и «Ласточка», два больших полубаркаса, оснащенных как шхуны.
– А в море много больше?
– Я знаю, что там еще «Колпица» Яна Тимиана и «Поморник» Марвейюса Гана. Может, коечто еще, я не помню их.
– Вы сжигаете корабли, которые захватываете, не так ли?
– Большей частью. Но если они нам подходят, мы ставим на них свою команду и приводим сюда. В среднем торговые суда слишком медленны для наших целей и требуют слишком больших усилий, чтобы подтянуть их к нашим причалам. А снаружи мы суда не ставим. Это опасно.
– И всетаки есть надежда на корабль, который никому не нужен. Пройдемсяка еще, раз мы здесь. Никогда еще не видел столько занятых людей одновременно.
Они продвигались в толпе медленно, ибо все знали Галлико и считали своим долгом с ним поздороваться. Полутролль показал друзьям склад, где содержались порох и ядра. Рол с любопытством изучал набор из двенадцати двенадцатифунтовых фальконетов, длинноствольных бронзовых красавцев, взятых из трюма снабженческого бьонийского корабля. Склад охраняли пара вооруженных мушкетами собратьев Мириам, более всех в Ганеш Ка похожих на подлинных солдат. Те от души приветствовали Галлико, но весьма холодно посмотрели на Рола и Крида.
– Недружелюбные парни, – заметил Рол, когда они ушли.
– Мириам любит выбирать трезвых для своего ополчения, и есть целый список желающих.
– Откуда берутся мушкеты?
– Оттуда же, откуда и пушки. Бьонар недурно вооружил нас за эти последние несколько лет, хотя в городе недостаток хорошего пороху. Мы пытались изготовлять свой. Но у нас получался неважнецкий. Впрочем, в горах есть древние свинцовые рудники, так что пулито мы выплавляем.
Они прошли, все так же задерживаясь на каждом шагу, в тыл пещеры с сухими доками. В одном из них судно без мачт покачивалось на пенной воде, а крысы сновали по палубе. Рол, охваченный любопытством, взобрался туда по узким сходням, чтобы внимательней взглянуть.
– Что это?
– Старый бьонийский корабльгонец. При захвате здорово пострадал гдето пять лет тому назад. Хотя не так здорово, как повредил наши три судна. И с тех самых пор гниет здесь. Мы берем с него дерево. Он построен из кассийского тика, черного дерева, твердого, как железо, и тяжелого для обработки, но зато долговечного.
Рол провел руками вдоль борта. Шрам на его ладони странно покалывало, на миг он ощутил трепет. Но лицо его не изменилось.
– Как ты думаешь, на сколько он потянет?
– По водоизмещению? Ну, он больше многих наших судов. Я бы сказал, триста тонн.
– Поглядимка внизу.
– Рол, его вновь и вновь обдирают. То, что осталось, наверняка сгнило и изъедено червями.
– Уступи мне, Галлико.
Лесенки давно рухнули, и трое друзей простонапросто свалились через зияющий главный люк и двинулись в сторону кормы. Крид шел во тьме на ощупь и еле слышно ругался.
– Не все из нас видят точно кошки.
– Впереди свет, – сказал ему Рол. – Здесь начисто сняли кубрик, и видны кормовые окна.
Они подошли к кормовому рундуку и заглянули за тяжелые оконные рамы. Обернувшись, Рол увидел обозначившиеся перед ним во тьме благородные очертания корабля во всю длину. Все внутренние перегородки были давно убраны, и он мог оценить изящество всего сооружения и крепость его шпангоутов.
– Как он был оснащен?
– А? Понял, ты о корабельной оснастке. Латинский парус на бизаньмачте. Проклятие, крыса! – Полутролль пинком отбросил не в меру дружелюбного грызуна. Рол кивнул с сияющими глазами.
– Господа, мы нашли свой корабль.
– Ты шутишь, – с недоверием промолвил Галлико.
– А ты видел, как здесь пригнаны доски, ты поглядел на кницы? Нож невозможно вогнать, настолько все плотно. С корабля чего только не снято, да. Но то, что осталось, превосходно. Я бы отдал за него золотые горы. Заглянемка в трюм.
Они собрались у люка и вгляделись в черноту внизу. Там стояла вода и плавали крысы.
– Видишь? Если сейчас здесь дюйм, то будет фатом, – произнес Галлико.
– Поставим помпы и откачаем. – Рол топнул сапогом по доскам нижней палубы. – Поспорю на что угодно, это не больше, чем бывает обычно. Настоящей течи нет, или палубы давнымдавно залило бы. Говоришь, корабльгонец? Но построенто как боевой.
– Он стар. Самое меньшее шестьдесят – семьдесят лет. В те дни строили более тяжелые суда, и кассийские тиковые леса давно сведены.
– Насчет этих фальконетов на складе. Их ктонибудь просил?
– Они слишком тяжелы для любого судна Ка. Артимион подумывал, не поставить ли их на скалы как береговую батарею. Но втаскивать их туда – все на свете проклянешь.
– Этот корабль мог бы их нести, – с улыбкой произнес Рол. – Галлико, дружище, да ведь это то, что нам нужно.
Полутролль почесал подбородок.
– Работа предстоит неимоверная.
– У тебя есть чтото более срочное?
– А как насчет команды? – спросил Крид. – Судну вроде этого с двенадцатью такими орудиями понадобится… скажем, семью двадцать человек, если ходить на нем, как на военном.
– Меньше, – уточнил Рол. – Если обеспечить людьми только орудия одного борта одновременно. Нет, я взялся бы на нем ходить с сотней человек, если только это настоящие моряки.
– С сотней человек, – задумчиво повторил Галлико. – Что же, здесь, в Ка, полно моряков, но тебе понадобятся пушкари, плотники, кузнецы. Да и корабел, если в корпусе есть большая неисправность.
– Найдем. Сегодня. Галлико, ты здесь знаешь каждую собаку. Будешь нашим вербовщиком. Прежде всего мне нужны ремесленники. Плотники, как ты говоришь. Но и много просто крепких малых, согласных на грубую работу. Все, кто пойдет работать, получат преимущество при выборе экипажа.
– Ты настроишь против себя других капитанов, если станешь сманивать опытных людей с причалов.
– Худо.
Сперва люди явились из любопытства и потому, что их звал Галлико. Немало более опытных моряков бросили один взгляд на корпус и отвернулись, покачивая головами и смеясь. Но достаточно народу маялось без работы, и желание поглядеть, что получится, побудило многих остаться. Рол распределил их по бригадам и стал давать указания. Он добывал, откуда удавалось, припасы и снаряжение. Мало кто решился бы спорить с Галлико, когда тот вдруг объявлялся с дюжиной спутников и требовал смолу, паклю, помпы с кожаными кишками, канат, парусину, пилы и тесла, молоты и десятидюймовые гвозди. Невиданное обилие всяких запасов выросло близ корпуса в доке, и через три дня здесь работали тридцать человек. Но то были простые матросы и любопытствующие из порта, не более. Многие оказались ловки с пилой или у рычагов, но Ролу требовались мастера, особенно кузнец. Сперва они убрали воду из сухого дока, так что тот стал соответствовать своему названию, и весьма неприятно провели время, подпирая корпус с бортов, чтобы тот не опрокинулся в дурнопахнущую грязь, обнажившуюся, когда ушла вода. Рулевая лопасть отсутствовала, и судно встало на киль с отчаянным стоном, от которого у Рола сжалось сердце. Он опасался, что днище даст перегиб. Или хуже, сломается. Но кассийский тик выдержал. А вскоре корпус плотно охватили ряды особых, изготовленных для такого случая подпорок. И он стоял прямо, точно у игрушечного кораблика, который предстояло ввести в бутылку.
Ушло одиннадцать часов, вахта за вахтой, на откачку воды из трюма. И на днище они нашли скелет высокого мужчины в ржавеющей на костях броне. Находка возбудила суеверия рабочих, пошли разговоры, и тогда Рол привязал ее к колышку у дока, так что пустые глазницы взирали на людей, работавших вокруг корпуса. Скелет сделался оберегом корабля, невеселым воплощением духа товарищества среди тех, кто здесь трудился.
Доски обшивки оказались примечательно здоровыми. Что бы ни содержала вода в доке, а она отогнала тередо, древесного червя, губителя кораблей. Крид обшаривал городские склады древесины в поисках досок для палуб и рангоутного дерева. Одновременно он посылал опытных людей в горы высматривать самые высокие и прямые деревья, ибо ни одна мачта на складах не была достаточно велика для такого судна.
Мириам посетила док на четвертый день в сопровождении двух своих ополченцев. Она оглядела рой трудящихся там мужчин и женщин, подняв брови, и спросила, где она может найти Кортишейна.
Рол находился под палубой у кормы, где извлекал из транца ржавые гвозди, меж тем как Крид и еще несколько человек, навалившись на рычаг, освобождали поврежденные солью рулевые оси. Ржавое железо повредило корпусу. При строительстве не было применено достаточно меди, части его держались больше вследствие удачи и упорства, нежели благодаря чемуто еще. Рол выдвинулся из тесного пространства у транца, вытирая рыжие от ржавчины ладони и хмурясь, и тут увидел Мириам, сидящую на корточках, с покачивающимся за спиной начищенным мушкетом.
– Артимион желает коечто узнать.
– Я занят.
Она моргнула.
– Ты присваиваешь много всякого добра, на которое не имеешь права, Кортишейн. И должен хотя бы ответить перед Артимионом за свои действия.
– А я думал, у нас здесь все общее, – с непринужденной улыбкой ответил ей Рол. Она отступила на фут, затем остановилась.
– У тебя глаза чудовища.
– Да. Это разбило сердце моей матери. Где он?
– Снаружи. – И, когда Крид приготовился сопровождать Рола, она уточнила: – Один Кортишейн.
– Не тревожься, Элиас, – сказал Рол и последовал за Мириам наверх на палубу, распрямившись со стоном и разминая поясницу.
Артимион отрывисто кивнул в знак приветствия.
– Кажется, ты придумал себе занятие.
– Само подвернулось. Впрочем, мне все еще коечего не хватает. И прежде всего людей.
– Чего ты, собственно, надеешься достичь, Кортишейн?
– Я возвращаю к жизни корабль. Хороший корабль. Лучший, чем когдалибо швартовался у этих причалов.
Глаза Артимиона холодно блеснули.
– Много на себя берешь. Без году неделя в городе, а уже выдаешь капитанские замашки.
– Я думал, меня здесь приняли как капитана.
– И давно ты в море?
– Достаточно давно. – Рол встретил пылающий взгляд Артимиона таким же.
– И командовал боевым кораблем?
– Я понюхал пороху, если ты об этом. И стрелял в свое время из больших орудий.
– Едва ли это одно и то же.
– Этого довольно.
Артимион оглядел рабочих вокруг, те прислушивались, одни украдкой, другие в открытую.
– Идем со мной, – сказал он. Они подались прочь от сухих доков к оживленной набережной и ослепительно белым аркам морских ворот. Встречные кивали Артимиону, когда тот проходил, без единого слова. Рол видел в их глазах уважение, но не видел особой привязанности. Небо и земля по сравнению с тем, как встречали Галлико, всеобщего любимца. Артимион словно прочел его мысли.
– Без поддержки Галлико ты не получил бы и пары рук для работы с этой посудиной.
– Знаю. Я всегда был удачлив в дружбе.
– Я не хочу быть тебе врагом.
– А для этого нет причин.
Артимион улыбнулся.
– Если поместить двух псов в одну конуру, один всегда пытается писать выше другого. Ты разгуливаешь по Ганеш Ка словно король. Это вызывает разброд в нестойких умах среди нас. Тебя воспитывали как важную особу?
Рол от всей души рассмеялся.
– Меня обучали пониманию прекрасного и возвышенного, это верно.
– Не меть слишком высоко, Кортишейн.
– Все, на что я мечу, – спокойно ответил Рол, – это восстановить хороший корабль.
– А тебе этого не сделать без моего расположения. Рол остановился, и они воззрились друг на друга. Вновь произошло мимолетное состязание воль. И опять оно было прекращено, отложено. Но не навсегда.
– Хорошо, я не усвоил местных обычаев, – уступил ему Рол. – Но если я чтото знаю, это то, что твоему маленькому владению предстоят тяжелые дни. Бьонарцы шастают вдоль побережья и все вынюхивают вот уже несколько месяцев, судя по тому, что я слышал. Рано или поздно они найдут это место.
– Они искали его почти четверть века, и все впустую. С чего бы им повезло теперь?
– А с того, что ты связал свой жребий с мятежниками. И стал беспокоить их сильнее, чем прежде. Они не могут от этого отмахнуться.
– Мы всегда их сильно беспокоили. Сам Бар Хетрун основал это поселение, прежде чем покинуть его и погибнуть от рук изменников. А теперь женщина, объявившая себя его дочерью, желает, чтобы тебя передали ей. Так что нельзя утверждать, что ты никого не беспокоишь.
Рол в изумлении уставился на Артимиона, и наконец ему удалось сдавленно усмехнуться.
– Борода Рана, да ты ничего не понимаешь.
– Что занесло тебя к берегам Ганеша?
– Ветер, что же еще?
Артимион окинул его задумчивым взглядом.
– Тень нависла над тобой, Кортишейн. Я слышал разговоры, что, когда некто со Знаком Моря придет в Ганеш Ка, это будет предвестник жребия для нашего города. Старые морские байки, не более. Но даже в подобных байках может содержаться доля правды. Думаю, не стоит тебе здесь оставаться.
– Ты собираешься меня вышвырнуть?
– Я обязан тебе за спасение Галлико, если не за что еще. Нет, я позволю тебе остаться, пока ты не сделаешь эту старую посудину скольконибудь мореходной. А затем хорошо бы, чтобы ты нас покинул. Ты приносишь неудачу.
– Может, и так, – сухо ответил Рол. – Но ты поможешь мне спустить этот корабль на воду?
– Да. Можешь заполучить любого плотника или кузнеца, какого желаешь. И все, что найдешь на складах. До тех пор, пока это не мешает обеспечению наших судов, ходящих в море.
– Полагаю, ты не мог бы сделать для меня больше. – Рол протянул руку, и Артимион без улыбки пожал ее.
Он оказался человеком слова. Два отменных судовых плотника, Джон Лорриби и Кир Айзерне, были освобождены от другой работы, чтобы помогать Ролу. И, прослышав, что сам Артимион благословил это начинание, больше старых морских умельцев потянулось к сухому доку предлагать свои услуги. Ибо в Ганеш Ка обитали сотни дельных моряков, а кораблей, чтобы дать место им всем, не хватало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36