Руки ее дрожали, ей требовалось время, чтобы немного прийти в себя. Темный уголок роскошного туалета манил к себе – это было убежище, где никто ее не заметит.
Фэнси вздохнула и закрыла глаза. Сестрам будет хорошо у отца, ведь они его совсем не помнят. Конечно, она будет скучать без них, но не сможет жить с отцом, который однажды ушел от нее.
И от мамы.
Много раз по ночам Фэнси просыпалась, услышав горькие рыдания матери. Герцог Инверари обрек несчастную на вечную скорбь по потерянной любви. А теперь хочет прощения? Да гори он синим пламенем в аду! Пусть черти его прощают.
– Ты видела лицо леди Кларк, когда князь Степан поцеловал руку этой оперной певичке?
Гортанный смех.
– Мне показалось, что ее хватит удар!
Услышав имя князя, Фэнси открыла глаза. В дамскую комнату вошли брюнетка и рыжеволосая девушка, они не заметили Фэнси в углу.
– Надеюсь, этой «всемогущей» леди Синтии хоть раз в жизни не удастся получить то, чего она так жаждет, – произнесла брюнетка.
Рыжая согласилась:
– Придется Синтии обратить свои взоры на кого-нибудь попроще, чем князь.
– Например, на Каспера Уингейта и его деспотичную мамашу, – отозвалась брюнетка. – А что ты думаешь об оперной певичке?
– С ней все понятно. Станет любовницей князя, – ответила рыжеволосая. – Он уложит незаконнорожденную малышку в постель, но женится на ком-нибудь из общества.
Девушки вышли из комнаты, оставив Фэнси наедине со своим горем. Жестокие слова, которые она только что услышала, прозвучали как предупреждение свыше. О чем, ради всего святого, она вообще думала? Ведь она поклялась никогда не иметь никаких отношений с аристократом! Похоже, она готова превзойти собственную мать. Если уж герцог не пожелал жениться на женщине, родившей ему семерых детей, разве князь будет думать всерьез о какой-то певичке, которая не хочет ложиться с ним в постель?
Фэнси чувствовала, что понемногу начинает влюбляться в князя, но гордость не позволяла ей уступить. Она никогда не ляжет с ним в постель и не выйдет за него замуж. Дочь хорошо выучила жестокий урок, преподанный матерью.
Жить, но сопротивляться. Боже правый, она ведь теперь как муха, попавшая в паутину.
Фэнси встала, подошла к зеркалу и еще раз промокнула глаза, готовясь выйти к князю.
К ее плечу прикоснулась чья-то рука.
– Могу я помочь вам, мисс Фламбо?
Девушка посмотрела на леди Эмбер и покачала головой:
– У меня состоялась трудная беседа с давно пропавшим отцом.
Леди Эмбер недоуменно посмотрела на нее:
– Я не понимаю.
– Попробую объяснить. Моя мама была французской графиней, а отец – английским герцогом. Но они так и не поженились. Прошло пятнадцать лет. Мама уже умерла, а теперь отец, который столько времени не обращал на нас внимания, хочет, чтобы мы жили с ним.
– Вы?
– Я согласилась отправить к нему моих сестер, но мне будет без них очень одиноко.
– Я понимаю, что это такое, потому что одинока всю свою жизнь, – произнесла леди Эмбер. – Жизнь особы королевской крови вовсе не так безмятежна, как кажется со стороны. Пойдемте, мой кузен уже волнуется.
Леди Эмбер вернулась в бальный зал вместе с мужем. В коридоре стояли Степан и Рудольф. Князь взял ее руку.
– Вам лучше?
– Да. – Фэнси даже выдавила из себя улыбку. – Вы поможете мне завтра перевезти сестер?
– Разумеется.
– Мисс Фламбо…
Она посмотрела на Рудольфа:
– Можете называть меня Фэнси.
– Спасибо, Фэнси. Нам нужно поговорить, дорогой брат. А пока заботься хорошенько о моей сестре. – И вернулся в бальный зал.
– Я отвезу вас домой. – Степан повел девушку вниз по лестнице.
– Я не хочу, чтобы сестры поняли, что я с ними не переезжаю, – сказала Фэнси. – Если я скажу им это заранее, они тоже откажутся ехать.
Степан обнял ее за плечи.
– Обещаю, вместе мы справимся.
Глава 8
На следующее утро за завтраком Фэнси сидела во главе стола лицом к окнам и смотрела на сестер. Больше никогда им не сидеть вот так вместе. Жизнь изменится после того, как она отвезет их на Парк-лейн.
Легкий ветерок заигрывал с кружевными французскими занавесками. Фэнси видела, как за окном летит куда-то крапивник. Вместе с ветерком в столовую вплывали ароматы садовых цветов.
Стол был сервирован необычно – гренки с джемом из голубики, сосиски, копченая селедка и кофе.
Фэнси посмотрела на сидевшую справа Рейвен:
– Восхитительный завтрак! К чему бы это?
– Разве нужна причина? – Младшая сестра пожала плечами, но в глазах ее затаилось многозначительное выражение. – Я проснулась очень рано и решила побаловать своих сестер.
– Рейвен, ты настоящее сокровище! – воскликнула Блейз с дальнего конца стола. – Паддлз обожает твои сосиски!
Фэнси посмотрела на каждую сестру по очереди и подумала, что приняла верное решение. Отец прав. На Парк-лейн они будут в безопасности. Если бы они раньше обратились к нему за покровительством, Белл не пострадала бы. Это она, как старшая сестра, должна была сходить к юристу отца и попросить помощи и защиты после смерти няни Смадж. Но она плохо справилась со своими обязанностями, и ее сестра поплатилась за это.
Теперь она должна перевезти сестер и не вызвать их сопротивления. Фэнси решила притвориться, что переезжает вместе с ними. Она тоже упакует вещи, а вернувшись на Сохо-сквер, снова их распакует.
Положив вилку на тарелку, Фэнси откашлялась и пристроила на лицо радостную улыбку.
– Сестры, у меня для вас захватывающая новость!
Все шестеро посмотрели на нее. Паддлз запрыгнул на стул на противоположном конце стола и склонил свою массивную голову, изображая внимание.
– Собаки не сидят за обеденным столом, – заметила Фэнси.
Блейз усмехнулась:
– Это и есть твоя захватывающая новость?
Все, включая Фэнси, рассмеялись, а Паддлз задрал голову и гавкнул, чем рассмешил их еще сильнее.
– Вчера вечером я разговаривала с нашим отцом, – объявила Фэнси. – Он хочет, чтобы мы жили с ним.
Вот теперь она полностью завладела их вниманием.
– Упакуйте одежду и ценности, а все остальное пока оставьте. – Видя их потрясенные лица, Фэнси даже сумела улыбнуться. – Сегодня днем князь Степан перевезет нас на Парк-лейн.
– На Парк-лейн? – повторила Белл, и было понятно, что это произвело на нее впечатление.
– Наш отец живет в особняке на Парк-лейн. Он признает нас и… и… все такое.
– Что означает «все такое»? – поинтересовалась Блейз.
– Отец собирается ввести нас в высшее общество и подыскать нам мужей, достойных дочерей герцога.
– А кто наш отец? – спросила Рейвен.
Фэнси перевела взгляд на младшую сестру. Как печально, что отец произвел на свет семерых дочерей, шесть из которых понятия не имеют, кто он такой.
Фэнси по очереди посмотрела на каждую сестру, а потом ответила:
– Магнус Кемпбелл, герцог Инверари, вот кто наш отец.
Серена улыбнулась:
– Теперь понятно, почему он был так добр к нам в день твоего дебюта.
– Как странно – разговаривать с человеком, не зная, кто он такой, – заметила София.
– Как печально. – Слова Белл эхом повторили мысли Фэнси. – Почему он захотел жить с нами после стольких лет?
– Его светлость сожалеет, что не заботился о нас, – объяснила Фэнси, – и винит себя в том, что Белл ранили.
– Его светлость? – пробормотала Рейвен. – Мы должны будем так его называть?
Фэнси пожала плечами:
– Уж не знаю, что он предпочтет.
– Я буду называть его Милый Друг, – заявила Блейз, заставив сестер рассмеяться, – а его жену – Милочка.
Белл встревожилась, вспомнив о герцогине.
– А его жена нас примет?
– Ее светлость – вторая жена герцога, они поженились после того, как мама умерла. – Фэнси понадеялась, что ее улыбка была ободряющей, хотя лицо уже начало болеть от напряжения. – Мысль о том, что мы будем жить там, ее очень захватила. Полагаю, своих детей у нее нет.
– А как насчет Паддлза? – спросила Блейз.
– Паддлз переезжает вместе с нами.
– А что же станется с «Семью голубками»? – взволновалась Блисс.
– Наш план мести остается в силе. – Фэнси посмотрела на каждую сестру с таким видом, словно подстрекала их начать спорить. – Алекс каждый вечер приходит в театр, чтобы проводить Женевьеву домой. Там я и буду передавать ему инструкции.
Серена рассмеялась, и все сестры взглянули на нее.
– Мы сможем подслушивать их деловые разговоры и выведывать их секреты.
– С финансовой точки зрения это здравая мысль, – заметила Блисс.
– Милый Друг купит мне лошадь? – поинтересовалась Блейз. – И еще я хочу обезьянку вроде мисс Гигглз.
Вопрос Блейз словно прорвал плотину. Все заговорили разом.
Фэнси почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее руке.
– Ты часто упражняешься в стрельбе из рогатки, – заметила Рейвен. – Но я все еще не знаю почему.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила у Фэнси София. – Ты вовсе не такая счастливая, как пытаешься изобразить.
– Ничего меня не беспокоит. – Фэнси впервые посетовала, что ее сестры такие проницательные. От них ничего не скроешь.
– Твоя затаенная печаль может повлиять на наше настроение, – предостерегла ее Серена. – Прольется море слез, и нам придется переезжать под дождем.
– Для нас Милый Друг – чужой человек, – предположила Белл, – но Фэнси не может забыть, что это отец, покинувший нас всех.
Фэнси поняла, что нужно срочно отвлечь сестер.
– У меня есть и другие новости. – Сообщила она и посмотрела на них. – У нас объявились два сводных брата.
– Брата? – эхом повторили шесть голосов.
– Роберт Кемпбелл, маркиз Арджил, – законный сын и наследник герцога. Князь Рудольф Казанов – его внебрачный сын.
– Милому Другу в юные годы нравились многие леди, – заметила Серена.
– Ты хотела сказать – он их любил, – поправила двойняшку София.
– Похоже, Милый Друг был любвеобилен, – пришла к выводу Блисс. – У мужчин такое нередко случается.
– Хм… – Блейз глянула на свою двойняшку. – Похоже, любовь Милого Друга была не слишком платонической, раз он сумел родить семерых дочерей и одного сына вне брака.
– Как ты думаешь, есть и другие? – полюбопытствовала Рейвен.
Сестры замолчали, даже Фэнси. Сколько же детей зачал герцог?
Молчание нарушила Рейвен:
– Я буду скучать по Сохо-сквер.
Фэнси посмотрела на сестер.
– Нас всех ожидает новый мир.
– Мне нравится старый, – отозвалась Рейвен. – Что, если новый мир мне не понравится?
Фэнси отмахнулась:
– Дом на Сохо-сквер по-прежнему принадлежит нам.
– Формально он принадлежит Милому Другу, – напомнила ей Блисс.
– А он позволит нам приходить домой? – заволновалась Рейвен.
– Мы подумаем об этом в другой раз. – Фэнси начинала раздражать эта неожиданная дискуссия. Она хотела перевезти сестер без проблем и неприятностей. Если они откажутся ехать, отец обвинит в этом ее. Конечно, она наговорила ему много дерзостей, но разочаровывать герцога не входило в ее планы. Если бы только она могла стереть из памяти прошлое!
– А почему не подумать об этом заранее? – спросила Блейз.
Сестры вопросительно смотрели на нее.
– Ну разумеется, мы не будем пленницами отца! – заверила их Фэнси.
Однако Блейз не унималась:
– А если будем?
Фэнси не выдержала и разозлилась.
– А если небо упадет на землю? А если земля разверзнется и поглотит нас? А если Темза выйдет из берегов и мы утонем?
Сестры встретили эту вспышку полным молчанием. Белл притронулась к ее руке.
– Не волнуйся, сестренка. Мы верим, все будет хорошо.
Фэнси, выглядевшая такой же несчастной, какой себя чувствовала, заглянула в обеспокоенные глаза каждой сестры по очереди.
– Простите меня. – И сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. – Белл, как ты себя чувствуешь?
– Лицо болит, но жить буду. – Она обвела взглядом сестер. – Спасибо за превосходные швы.
– Спасибо за то, что ты моя сестра, – сказала хрипловатым от переполнявших ее чувств голосом Рейвен.
Фэнси ощутила, как к ее глазам подступают слезы. Она попыталась встать со стула, но младшая сестра протянула руку и остановила ее.
– Пусть наши сердца навеки останутся так же близки, как сейчас, – произнесла Рейвен.
– Аминь, – хором откликнулись шесть голосов. Фэнси встала.
– Давайте складывать вещи. Пора.
– Добрый день, Тинкер, – поздоровался князь Степан с дворецким и впустил своих подопечных в холл.
– Добрый день, ваша светлость.
Фэнси нервно улыбнулась дворецкому, когда он произнес:
– Добрый день, мисс Фламбо.
Степан обернулся к сестрам.
– Познакомьтесь, это Тинкер, дворецкий вашего отца. – И, показывая на каждую по очереди, назвал их по именам: – Белл, Блисс, Блейз, Серена, София, Рейвен. И, разумеется, Паддлз, пес. Ну, что вы об этом думаете, приятель?
Тинкер поднял брови.
– Думаю, моя жизнь теперь изменится.
Степан подмигнул ему:
– Все лучшее только начинается.
– Двери всегда отпираете вы? – спросила вдруг Блейз.
– Да, мисс.
– А нам это запрещено?
– Вы можете отпирать двери к своему сердцу, – ответил Тинкер. Губы его подозрительно подергивались от этого простодушного вопроса. Но он тут же взял себя в руки. – Их светлости ожидают в гостиной. Прошу вас, пойдемте со мной.
Тинкер шел вверх по лестнице, а следом за ним гуськом, словно утята за матерью, шли сестры. Степан и Фэнси, взявшись за руки, завершали шествие. Охи и ахи сестер при виде роскоши особняка смущали Фэнси.
– Ну как вы, держитесь? – прошептал князь.
– Не думаю, что я сумела бы все это выдержать без вас.
Степан улыбнулся.
– Ваши дочери прибыли, ваша светлость! – объявил дворецкий.
Герцог и герцогиня встали с кушетки у камина. Рядом с ними стояли Роберт Кемпбелл и Рудольф Казанов.
Семейная гостиная Кемпбеллов была теплой и очень уютной. Стены покрашены в кремовый цвет – превосходный фон для картин и портретов. Пол устилал персидский ковер золотых, красных, черных, синих и кремовых оттенков. Повсюду стояли группами диваны, кресла и кушетки приятных цветов, аромат сирени из множества ваз наполнял воздух. Над камином, облицованным белым мрамором, висел портрет нынешней герцогини.
– О, мои ненаглядные девочки! – Герцогиня Инверари кинулась через всю гостиную, чтобы заключить в объятия Белл и проводить ее на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35