Лицо мужа возникло над ней как в тумане.
– А наш малыш?.. – прошептал он, едва сдерживаясь.
– Скучает по тебе.
Йен повернул ее на бок. И вошел в ее влажное лоно сзади, чтоб не давить на нее своим весом. Он осторожно и медленно двигался, постепенно увеличивал темп. Бригитта выгнула спину, и в безумии страсти они слились в одно целое.
Когда они отдышались, Йен набросил на себя и на жену одеяло и крепко прижал ее к себе.
– Временами я бываю глуп, как осел, – сказал он, а потом торжественно пообещал: – Пусть Бог жестоко накажет, если я когда-нибудь огорчу тебя снова.
Плечи Бригитты задрожали от беззвучного смеха.
– Ну, – поправился Йен, – если я когда-нибудь засомневаюсь в твоей любви ко мне. Так лучше?
– Гораздо лучше, – подтвердила она.
14
– Будь ты проклято! – ворчала Бригитта, пытаясь надеть платье. Ей не хотелось звать на помощь Сприн. Ведь это было первое утро после ее свадьбы. Но одеться без помощи кузины оказалось просто невозможно.
После двух-трех попыток Бригитта окончательно запуталась в просторных складках юбки, не в силах высвободиться и попасть в рукава.
Наблюдая с другого конца комнаты за суматошной борьбой, которую его жена вела со своим нарядом, Йен насмешливо улыбался, но прийти на помощь не спешил.
Наконец-то! Бригитта нашла рукава и сунула в них руки. Платье скользнуло вниз по ее телу, и все стало на свои места. Вот только пуговицы! Заведя руки назад, Бригитта нащупала застежку на талии, и борьба началась с прежним ожесточением. Она извивалась и так и эдак, но дело застопорилось. «Ну и ладно, – сказала она себе. – Начну с верха».
Застегнуть верхние пуговицы оказалось обманчиво легко, но на третьей удача иссякла. В бесплодных попытках Бригитта лишь раскраснелась и взмокла от напрасных усилий.
Наконец рука Йена коснулась ее плеча.
– Может, я помогу тебе? – спросил он, щекоча своим дыханием ей затылок.
– Да, помоги, пожалуйста.
– Правда, мои пальцы неуклюжи и не годятся для такой деликатной работы, – сказал он, пытаясь стянуть вместе края лифа. – Черт! Ну-ка, втяни живот.
– Вот так?
Потеряв терпение, Йен дернул платье изо всей силы.
– Перестань! – вскричала Бригитта. – Ты меня задушишь.
– Потерпи! – шикнул Йен. – Ты слишком толстая для этого платья.
– Это мое любимое, – всхлипнув, пожаловалась она.
– Постой-ка, у меня есть отличное решение. – И чтобы скрыть неуместный разрез на спине, Йен накинул на плечи Бригитте большую шаль, завязав концы спереди. – Ну вот и готово, – сказал он, игриво нажав ей на кончик носа. – Теперь ты в полном порядке.
В большом зале, за главным столом, сидел в одиночестве Черный Джек. Йен с Бригиттой заметили усталое и болезненное выражение на лицах остальных домочадцев и воинов. Похоже, свадьба Джеми и Сприн сопровождалась вчера огромным количеством выпивки: похмелье давало о себе знать.
– Доброе утро, – Черный Джек был явно доволен посветлевшим лицом сына.
– Доброе утро, – вместе ответили они.
– Как ты чувствуешь себя сегодня, Бри?
– Неповоротливой толстухой.
Черный Джек весело фыркнул.
– Брось. Ты очаровательна. Разве не так, сынок?
– Моя жена – само совершенство, – отозвался Йен, – но ее платья уже, чем у девственницы… гм, кое-что.
– Йен, – прервала Бригитта, – ты неисправим. – Зачем ты меня постоянно сердишь?
– Сердитая ты удивительно хорошеешь, дорогая.
– Не обращай внимания на этого грубияна, – похлопал ее по руке Черный Джек. – Широкая талия для беременной женщины вполне естественна. Как же иначе в твоем платье смогли бы поместиться двое?
– Двое?
– Ты и мой внук, – пояснил Черный Джек. – А у меня новость, от которой ты сразу почувствуешь себя лучше.
– Какая же?
– Антония не будет обедать с нами, пока не залечит свою оскорбленную гордость после того, как ты вчера так выразительно припечатала ее.
– Если бы не твоя беременность, – пошутил Йен, – я бы взял тебя с собой в очередной набег. Твой язык поражает не хуже меча.
– Кстати, – сказал граф, и Йен мысленно застонал, зная, о чем собирается говорить отец. – Уже август – и у тебя на отдых остался только один день и ночь.
– А при чем тут август? – удивилась Бригитта.
– Набеги во время сбора урожая у нас обычное дело. Это самое тревожное время в году, – пояснил ей Йен.
– Да, тут зевать не приходится, – добавил Черный Джек. – Когда клану не удается защитить свою собственность, его ждет голодная зима.
Тут подали завтрак: овсяную кашу, ячменные лепешки, эль и молоко.
– Вот ваше молоко, – напомнила Мойра, ставя перед Бригиттой кружку.
– Ты, пожалуй, начинаешь походить на нее, – засмеялся Йен, но тут же поднял руки, словно сдаваясь, когда Бригитта с негодованием повернулась к нему. – Я имею в виду, что груди у женщины то же, что вымя.
Но на этот раз Бригитта не оценила его шутку.
– Иди сюда, дорогая, – позвал Черный Джек Гленду, которая только что вошла. – Иди поздоровайся со мной.
– Доброе утро, дедушка. – Гленда вскарабкалась к нему на колени и захлопала ресницами, как учила ее Бригитта.
Он улыбнулся, потом спросил:
– Ты хорошо спала?
– Да.
Бригитта наклонилась, чтобы погладить Хитреца, сидящего на полу между их стульями, и искоса взглянула на девочку.
– Интересно, – сказала она, – почему это мой пушистый друг не спал со мной сегодня ночью?
– Лорд Хитрец просил оставить его с леди Отмой, – соврала Гленда.
– Неужели? – Бригитта недоверчиво подняла брови.
– Да, но сегодня вечером я отведу его в вашу комнату.
Бригитта сделала вид, что задумалась, а потом, улыбнувшись, сказала:
– Если лорд Хитрец предпочитает проводить ночи в твоей комнате, я не стану возражать.
– В самом деле? – взволнованно переспросила Гленда.
– Честно говоря, – прошептала Бригитта, склонившись ближе, – дядя Йен немножко ревнует, когда Хитрец спит в моей постели. Так что ты сделаешь мне большое одолжение, если…
Веселый смех и шутливые возгласы, раздавшиеся в зале, прервали ее. В дверях, красные от смущения, появились изрядно подзадержавшиеся Джеми и Сприн.
Йен усмехнулся их замешательству и подозвал к главному столу.
– Надеюсь, ты хорошо выспался, Джеми, – пошутил он. – Граф приказал нам сегодня готовиться к набегу, так что имей это в виду.
Джеми с готовностью кивнул.
– Доброе утро, Сприн, – улыбнулась кузине Бригитта. – Сегодня мне понадобится твоя помощь, чтобы расставить мои платья в боковых швах.
А Черный Джек поднялся и, усадив Гленду на свой стул, поцеловал ее в макушку.
– У меня сегодня куча дел, – объявил он. – Так что – до ужина. – Но, заметив расстроенное лицо внучки, успокоил ее: – Но с тобой-то я увижусь в обычный час в саду.
Гленда радостно улыбнулась.
– Я собираюсь устроить детскую, – сообщила Бригитта мужу. – Ты не мог бы…
Но, не обратив внимания на ее слова, Йен встал и, залпом допив свой эль, небрежно чмокнул ее в щеку и вышел.
Воины Макартуров как по команде последовали за ним во двор.
– Нас бросили, – заметила Сприн, садясь на стул, оставленный Йеном.
– Гленда, – крикнула от дверей Мойра, – тебе пора заниматься.
Но девочка притворилась, что не слышит.
– Ну-ка пойдем, – уже строго приказала экономка, подходя ближе. – И не заставляй меня кричать. Отец Каплан разыскивает тебя.
– Ой! – с невинным видом вскричала Гленда. – А я и не слышала, что ты меня зовешь.
Бригитта закусила губу, чтобы не рассмеяться. Гленда, похоже, уже начала применять на деле «добрую» ложь. И весьма усердно, как кажется.
– Ну-ка пошли, – позвала Гленда лисенка. – Нам пора заниматься.
– Нет, нет, – вмешалась Мойра. – Ты прекрасно знаешь, что отец Каплан не разрешает ему присутствовать на занятиях. Он срывает урок.
Когда Гленда ушла, лисенок забрался на колени к хозяйке. Бригитта рассеянно почесала его за ушами, и Хитрец, довольный, лизнул ее ладонь.
– Спасибо, что настояла, чтобы нас с Джеми поженили, – краснея, сказала Сприн. – Но ведь ты все равно не отправила бы меня домой, правда?
Бригитта лукаво усмехнулась.
– Я никогда и не говорила, что сделаю это.
– Да что ты?
– Очевидно, граф большой мастер улаживать дела со своими людьми.
И обе кузины весело рассмеялись.
Сидя одна в своей комнате, Антония смаковала предстоящее отмщение. «Этой англичанке еще небо с овчинку покажется, когда Финлей схватит ее, – злорадно думала она. – Хотелось бы видеть в этот момент ее лицо. Я бы убила ее своими собственными руками, но Финлей сделает это не хуже».
Пока Антония отсиживалась в своей комнате, в Данридже дни текли мирно. Однажды, когда Бригитта в сопровождении обоих своих любимцев спокойно прогуливалась по саду, перед ней неожиданно появилась Антония. Гленда, испуганная решительным блеском в глазах матери, вцепилась в руку Бригитты.
– Я хочу погулять с моей дочерью, – властно объявила Антония. – А тебя мы с собой не приглашаем. – Она протянула руку девочке. – Пойдем, Гленда.
Но та еще крепче вцепилась в руку Бригитты.
– Я не хочу гулять с тобой.
– Ты опять затеваешь скандал, – резким тоном сказала Бригитта, становясь между ними. – До сих пор ты не выказывала к Гленде никакого интереса.
– Как ты смеешь становиться между мной и моей дочерью! – угрожающе вскричала Антония. – Отпусти ее!
– Ты бы лучше шла к себе и оставила нас в покое.
Выражение лица Бригитты было столь же угрожающим. Соперницы стояли нос к носу, и ни одна не собиралась отступать.
– Ну в чем тут дело? – спросил Черный Джек, вышедший в сад для ежедневной прогулки со своей внучкой.
– Ой, Хитрец!.. – вскричала Гленда.
Три пары глаз, обратившись на нее, проследили за полным ужаса взглядом девочки. Подняв заднюю ногу, Хитрец мочился на юбку Антонии.
– Ах ты, тварь!.. – Антония отпрыгнула назад. И в бешенстве повернулась, чтобы пнуть лисенка. Хитрец припал к земле и, обнажив клыки, зарычал.
С проклятиями Антония бросилась вон из сада. А Черный Джек, Бригитта и Гленда проводили ее дружным смехом. Граф приглашающе протянул руку внучке и, подмигнув Бригитте, сказал:
– Похоже, этот проклятый зверь тоже может на что-нибудь пригодиться.
Когда пришло время сбора урожая, Йен все дни проводил, защищая территорию Макартуров, а по временам и сам, вторгаясь во владения Менци. Бригитта скучала по нему, но тоже была все время занята. Она устроила детскую рядом с их спальней и постоянно что-нибудь шила, то, готовя приданое для малыша, то, переделывая собственные платья.
Как-то в начале октября, войдя в большой зал, Бригитта увидела мужа за столом. Вместе с десятком своих воинов он сидел за необычно ранним ужином. Просияв от радости, Бригитта бросилась к нему.
– Ты уже вернулся? Как я рада! – весело выпалила она.
Йен похлопал ее по круглому животу.
– И я рад. А животик твой все тяжелеет, дорогая.
– Но почему ты ужинаешь так рано? – спросила она, никак не отвечая на шутку мужа.
– Потом не удастся. Мы отправляемся в набег сегодня вечером и вернемся только к утру.
Бригитта побледнела.
– Это не опасно?
– Ну что ты, совсем нет, дорогая, – солгал Йен с веселым лицом. – Просто далековато отсюда.
– Ты же знаешь, что я не люблю оставаться по ночам одна! – возмутилась Бригитта.
– И я никогда не любил оставлять тебя одну, дорогая, – сказал он ей, словно ребенку, – но сейчас у меня просто нет выбора. Поверь, это необходимо. Почему бы тебе не пригласить к себе Гленду и Хитреца? Переночуете вместе.
– Из-за беспокойства я не дам им уснуть всю ночь.
Бригитта расплакалась, и Йен притянул ее к себе ближе, пытаясь утешить.
«Я все равно ничего не могу сделать, чтобы удержать его, – поняла вдруг она. – Если же я сейчас разревусь, он мыслями будет здесь. Так недалеко и до беды».
Бригитта заставила себя улыбнуться и вытерла слезы.
– Не обращай на меня внимания, – пробормотала она. – Просто я стала очень плаксивой из-за малыша.
Йен улыбнулся и с чувством поцеловал ее. «Право, она у меня молодец» – подумал он, встал и вышел из-за стола. Следом за ним направились во двор и его воины.
Оставшись одна, Бригитта уселась в кресло перед камином. Упершись локтями в колени, она закрыла лицо руками и тихо заплакала.
Вдруг что-то мокрое пощекотало ей руку. Бригитта взглянула сквозь раздвинутые пальцы. Сквозь них просунулся язык Хитреца и слизнул ее соленые слезы. Когда же Бригитта погладила его, лисенок положил голову к ней на колени и вздохнул с полным удовлетворением.
А ночью тревожные мысли так и не дали ей заснуть. У себя в комнате она зажгла дюжину свечей, все, что смогла набрать, и при свете их принялась расхаживать по комнате. «Что, если Йен будет ранен?.. Или даже хуже?» – раздумывала она, почти впадая в панику от страха за его жизнь.
Час был поздний. Бригитта встала на колени возле постели, чтобы помолиться, и уснула, уронив голову на руки. Часом позже, когда она подняла голову и встала, каждый мускул в ее теле окоченел и ныл, сопротивляясь движениям. Она задула свечи одну за другой, оставив единственную на ночном столике возле кровати.
Пройдя через комнату, Бригитта выглянула в окно. Ночное небо уже серело. Положив руки на живот, она ощутила, как ребенок шевельнулся там, и, снова обратившись с мольбой к Создателю, легла в постель и наконец уснула.
Спешившись во дворе, Йен со своим отрядом направился прямиком туда, где завтракали члены семьи и домочадцы. Место Бригитты пустовало.
– Все прошло, как было задумано, – сказал Йен отцу и устало потер покрасневшие глаза. – А где Бри?
– Она еще не спускалась, – отвечал Черный Джек. – Иди отдохни пока. Поговорим позднее.
Кивнув, Йен вышел из зала. Возле двери спальни он остановился и прислушался – внутри царила тишина. Тогда он тихо открыл дверь и вошел. Бригитта спала.
Йен сморщил нос: в комнате пахло, как после молебна отца Каплана. Он огляделся и, улыбаясь, покачал головой при виде всех этих наполовину обгоревших свечей. Его бесстрашная жена боялась темноты.
Быстро раздевшись, Йен улегся в постель. Подперев голову рукой, он вгляделся в лицо Бригитты. Под глазами были заметны темные круги. Лицо жены, даже во сне, казалось грустным и заплаканным.
Пребывающие в тревоге женщины рожают болезненных детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38