Выбор супер, рекомендую!
– Ловко же я воспользовалась так вовремя подвернувшейся возможностью! Убедить Йена расстаться с ней было бы трудно, но теперь…»
Она решительно зашагала прямо к сидящей на скамейке Бригитте. Но при ее приближении Хитрец, свирепо оскалил зубы, словно почуяв враждебность этой женщины. Антония испуганно отступила назад.
– Он не укусит?
– Нет, к сожалению.
– Не очень-то любезно с твоей стороны, Бри, – укоризненно сказала Антония.
– Леди Бригитта.
– Что?
– Зовите меня, пожалуйста, леди Бригитта. Только мои друзья называют меня Бри. – Она встала, вызывающе глядя на Антонию.
– Но разве мы не друзья? – нежно пропела та.
– Я ненавижу даже землю, на которой вы стоите, – раздельно проговорила Бригитта.
Антония невольно попятилась от горящего ненавистью взгляда соперницы. Но, взяв себя в руки, еще более вкрадчиво ответила:
– Я бы хотела быть твоим другом – если ты мне позволишь.
– Не странно ли: хотите быть другом и одновременно пытаетесь отнять у меня мужа.
– Так вот оно что! – Антония высокомерно подняла брови. – Йен наконец-то вам сказал?
– Что сказал?
Антония притворилась смущенной и растерянной.
– Видите ли, я надеялась, что мне не придется ничего объяснять. Но раз уж так вышло… Возможно, мы были несправедливы к вам, – сказала она с выражением лицемерного сочувствия на лице.
– Что бы вы ни собирались мне сообщить, – приказала ей Бригитта, – говорите сразу.
– Сказать все начистоту было бы милосердней, – согласилась та, сдерживая неодолимое желание захохотать в лицо этой бестолковой английской леди. – Мы с Йеном увлеклись друг другом еще до того, как я вышла замуж. Мы познакомились в Эдинбурге и влюбились друг в друга. Но Черный Джек уже договорился с отцом о моем браке. Я должна была выйти замуж за Малкольма. Как послушная дочь, я подчинилась. Жить под одной крышей для нас было невыносимо, но мы всегда вели себя честно.
– Очень трогательная история, – насмешливо произнесла Бригитта.
– После того как бедный Малкольм умер, – продолжала Антония, словно не замечая ее сарказма, – Йен, естественно, постарался утешить меня в моем горе.
– Естественно?..
– И вот тогда мы поняли, что еще больше любим друг друга. Но Черный Джек опять составил свой план женить Йена на вас, уж не знаю, зачем ему это понадобилось. Как благородный человек, Йен не хотел осрамить отца, разорвав контракт. Но он так и не смог побороть своего чувства ко мне. Вы понимаете?
– Отчасти, – холодно ответила Бригитта.
– Я очень сожалею, – с жаром заговорила Антония, сочувственно коснувшись ее руки, – но Йену нужно от вас лишь одно. Он хочет, чтобы вы родили ему наследника для Черного Джека, но он, конечно, не может любить вас. Наше чувство так сильно, что для другого там нет места. До чего это ужасно, если подумать, быть для мужа всего лишь породистой самкой.
Не в силах сдержать дрожание губ и горячий поток слез, готовый вот-вот пролиться из глаз, Бригитта отвернулась от соперницы. Снедаемая болью и ревностью, она даже не задала себе вопроса, а правду ли говорит ей сейчас Антония.
«Дай мне сына», – выкрикнул прошедшей ночью Йен в момент наивысшего экстаза.
«А может, у тебя там малыш?» – спросил он перед самым отъездом.
Слова Антонии погребальным звоном возвестили конец ее брака с Макартуром. Но, сделав глубокий судорожный вздох, Бригитта взяла себя в руки, и ее боль превратилась в слепящую ярость. Теперь никакие доводы разума не в силах были проникнуть в эту рыжую голову. «Ах вот как, – кипела Бригитта, еще больше взвинчивая себя, – даже не подумав о моем счастье, этот самонадеянный ублюдок женился на мне только для того, чтобы спасти отцовскую честь. Как он смел – прямо из постели лететь в объятия своей давней любовницы! Все это время вместе со своей потаскухой они просто насмехались надо мной!»
Бригитта резко повернулась к Антонии, но блондинка уже исчезла, точно растворилась в воздухе. Только Хитрец еще слегка рычал и скалил зубы ей вслед.
Постепенно в уме Бригитты созрел план мести. Посмотрим, кто посмеется последним, Йен с Антонией или она. Как это ни печально для Йена, но факт остается фактом: незаконнорожденный сын не может быть наследником. А жалкий бастард – это все, что гордые Макартуры смогут получить от Йена и Антонии. Ее же самой и ноги тут больше не будет, чтобы послушно рожать по отпрыску каждый год!
Хитрец жалобно заскулил, и Бригитта встала на колени, чтобы приласкать лисенка.
– Милый, – дрожащим голосом прошептала она ему на ухо, – я не могу взять тебя с собой. Замок Басилдон для меня закрыт: или Йен найдет меня там, или мать вернет меня в Данридж. Мой путь лежит в Лондон, малыш, а там лисенку делать совсем уж нечего. И кроме того, ведь после моего ухода Гленде нужен здесь хоть один настоящий друг.
Вернувшись в дом, она надела свое платье для верховой езды и шерстяной плащ. Уже спускаясь по лестнице, она раздумывала, где может быть сейчас Гленда. «В библиотеке, – вспомнила она, – учит там буквы вместе с отцом Капланом».
Хороший человек этот отец Каплан. Хотя и странно, что сын еврейского торговца стал священником! Но тут, наверное, вмешалась сама судьба. Сын еврея и шотландской женщины рано остался сиротой и вырос в католическом приюте.
Его влекло духовное призвание, и сразу же после своего рукоположения отец Каплан стал священником в одном из самых бедных кварталов Эдинбурга. Там, где большинство детей не знало своих отцов, никто не интересовался и его отцом. А забот у священника было много: ведь этот мир полон бедными, бездомными и покинутыми.
Тогда-то отец Каплан и повстречался с Черным Джеком Макартуром. Одна из давних приятельниц Черного Джека совершила немыслимую вещь – попытку самоубийства. Грех ее был непростителен, но Черный Джек не мог смириться с тем, что умирающая не будет исповедована и похоронена, как положено христианке. Но, узнав об обстоятельствах дела, ни один священник не согласился прийти к ней, кроме отца Каплана.
Проникшись состраданием к душевным терзаниям молодого лорда, этот священник понял, что помощь нужна и самому Черному Джеку. Ни минуты не колеблясь, отец Каплан отправился вместе с Черным Джеком в дом его родственника, где совершил все необходимые обряды, предписываемые церковью. Позднее он отслужил и панихиду на ее безымянной могиле, заслужив тем самым вечную дружбу Макар-тура.
Вскоре после этого Черный Джек предложил отцу Каплану переехать к нему в замок Данридж. Когда же священник заколебался, он заверил его, что в Арджиле полным-полно бедных арендаторов и беспутных вояк; все они нуждаются в спасении души. Так отец Каплан покинул Эдинбург и оставался в Данридже вот уже целых тридцать лет.
Бригитта с Хитрецом вошли в библиотеку, и Гленда вся засияла от радости.
– Извините, святой отец, – обратилась Бригитта к старому священнику, – но я бы хотела поговорить с Глендой наедине.
– Мы еще не совсем закончили наши занятия, – ответил тот, но, посмотрев на Бригитту, решил: – Ничего страшного – закончим на этот раз пораньше.
– Ну, как твои успехи? – спросила Бригитта, как только священник вышел.
Гленда улыбнулась и протянула ей пергамент. Там крупными буквами нетвердой детской рукой были выведены имя Бригитты и кличка Хитреца.
– Превосходно! А свое имя можешь написать?
Девочка взяла перо и, высунув язык от старания, написала на пергаменте: «Гленда». Бригитта захлопала в ладоши:
– Ну, умница, да и только! – Потом присела рядом с девочкой. – Ты ведь уже, наверное, догадалась по моему костюму, я уезжаю.
– Уезжаете? – вскричала Гленда.
– Да, на некоторое время, – сказала Бригитта, ободряюще похлопав ее по руке. – Я хочу, чтобы в мое отсутствие ты заботилась о Хитреце. Ты обещаешь мне это?
Гленда пристально посмотрела на нее, чувствуя, что что-то здесь не так. Нахмурившись, она перевела взгляд на Хитреца, потом обратно.
– Ты не хочешь заботиться о Хитреце? – удивилась Бригитта.
– Конечно, хочу, но я бы лучше поехала с вами.
– Как-нибудь в другой раз, дорогая, – возразила Бригитта. – Иногда людям нужно побыть одним и хорошенько подумать.
– О чем?
– О жизни, малышка, просто о своей жизни.
– Я бы могла вам помочь. – Гленда умоляюще посмотрела на свою старшую подругу.
– Заботясь о Хитреце, ты мне как раз и поможешь, – сказала ей Бригитта. – Согласна?
– Да.
– Ты хорошая девочка, и я тебя люблю. Обними меня.
Опечаленная, Гленда кинулась в объятия Бригитты, и они крепко обнялись, в то время как Хитрец бегал вокруг них, жалобно скуля, чтобы привлечь к себе внимание. Расцеловав девочку в обе щеки, Бригитта отпустила ее, потом, быстро присев, погладила лисенка и, не оглядываясь, вышла из библиотеки.
– Доброе утро, – остановил ее Перси, когда она уже собиралась покинуть дом. – Куда это ты?
Бригитта заколебалась.
– Я… я хочу покататься верхом.
– Я поеду с тобой.
– Нет! – Бригитта отказалась так поспешно, что Перси недовольно нахмурил брови. – Я бы хотела побыть одна, – добавила она извиняющимся тоном.
– А что случилось, Бри?
– Ничего, но я ужасно скучаю по Йену.
– Одной здесь ездить опасно, – сказал он.
– Ну, я совсем недалеко… и ненадолго… а? – заныла Бригитта.
Перси в нерешительности помолчал. Если с ней что-нибудь случится, Йен душу из него вытрясет. Это уж точно как пить дать. Последний раз, когда Бригитта оставалась на его попечении, она от него сбежала. Ну и натерпелся он тогда из-за этой ее выходки!
– Ну, пожалуйста, – не отставала она. Против воли, Перси неохотно кивнул. Однако предупредил:
– Не уезжай далеко, будь осторожна. И чтобы не дольше чем на час.
– Хорошо, мой господин, – улыбнувшись, пошутила она. – Сделаю в точности, как вы велели.
А несколько минут спустя Бригитта, помахав рукой часовым на башне, выехала за ворота. Чуть позже она остановила лошадь и с тоской оглянулась на замок Данридж.
«Йен! – кричала ее душа. – Йен! Я так тебя люблю!»
Но, вздохнув, она упрямо повернула лошадь и пустила ее галопом, с каждой минутой удаляясь от замка все дальше и дальше.
9
С тяжелым сердцем Бригитта продолжала свой одинокий путь в Лондон. День был ненастный, и к полудню она уже замерзла и проголодалась. «Что за дура, – выругала она себя. – Хватило ума, чтобы надеть теплый плащ, но взять хоть немного еды не задумалась».
Объятая тревогой, она спрашивала себя, что с ней будет, когда наступит ночь. Ясно, что придется провести ее в лесу: тут не было ни одной гостиницы, где она могла бы потратить деньги, которые захватила с собой. Только бы в этой местности не оказалось волков – ведь взять какое-нибудь оружие для защиты ей тоже не пришло в голову. Одним словом, горе-путешественница.
Вдруг за поворотом она заметила мужчину, идущего по дороге. Услышав стук копыт ее лошади, он остановился и обернулся. Бригитта осторожно поехала вперед, чувствуя смутную тревогу.
Издалека путник показался ей старым. Его походка и осанка неуловимо создавали такое впечатление. На нем была длинная, весьма поношенная одежда, а в руке он держал толстый дорожный посох.
«Какой-нибудь священник», – подумала Бригитта. Но, подъехав к нему поближе, она поняла, что мужчина этот гораздо моложе, чем казался; возможно даже, он был ровесником Йена.
Он сутулился, но был высок и широкоплеч. Его длинные косматые волосы были красивого каштанового оттенка. И только странный наряд да отросшая щетина прибавляли ему возраст.
Когда Бригитта остановила лошадь, человек с интересом посмотрел на незнакомую всадницу. Взгляды их встретились, и она была изумлена каким-то странно знакомым выражением его пронзительных серых глаз. Где же она могла видеть их прежде?
Стараясь не показаться назойливыми, эти испытующие серые глаза ничего, однако, не упустили из облика зеленоглазой красавицы, сидящей верхом на лошади и сверху вниз смотревшей на случайно встретившегося ей путника. Весьма, надо сказать, внимательного. Он заметил и тонкую выделку ее одежды, и обручальное кольцо, и лошадь с тавром Макартуров. А когда она заговорила, тут же признал и английский акцент, и аристократический выговор.
– Добрый день, миледи. – Он улыбнулся и кивнул головой.
– Добрый день, сэр, – настороженно ответила Бригитта. – Эта дорога ведет в Лондон?
Путник бросил долгий взгляд на горизонт, будто он мог отсюда видеть конец этой дороги, и снова посмотрел на Бригитту.
– Думаю, да.
– Это ведь земли Макартуров, не так ли? Мужчина еще раз оглядел Бригитту и решил, что она слишком хорошо одета, чтобы красть лошадей. Но кто же она в таком случае? Сбежавшая невеста? Насколько ему известно, ни один из его кузенов Макартуров еще не был женат.
– Мы на землях Кэмпбелов, – отвечал он между тем. – А земли Макартуров в нескольких милях позади, если вы направляетесь туда.
– Я еду в Лондон.
– Силы небесные! – воскликнул он, и обаятельная улыбка осветила его лицо. – Я тоже направляюсь в Лондон. Какое счастливое совпадение. Мы могли бы стать попутчиками. Если вы позволите сесть вместе с вами на лошадь, я обещаю всю дорогу развлекать вас всякими историями. Поверьте, я знаю пресмешные случаи. Так что путь наш будет краток и приятен.
Бригитта искоса взглянула на него и нахмурилась. Ничего себе предложение! Каков нахал!
– Меня зовут Магнус, – нисколько не смущаясь, представился встреченный ею весельчак, отвесив короткий поклон. – Мое призвание – бродяжничать. Вы, наверное, и сами уже поняли это по моему наряду?
Бригитта недоуменно уставилась на него, и Магнус рассмеялся.
– А вы что же, не знаете, кто такие бродяги? – спросил он.
– Нет.
– Бродяга потому так и зовется, что бродит по дорогам, – объяснил он, – и рассказывает людям разные истории, чтобы заработать на ужин. А вы кто?
– Бригитта Мак… Брия, – вовремя поправилась она. – Надеюсь, что я не буду упоминаться ни в одной из ваших историй.
Магнус был совершенно очарован этой таинственной зеленоглазой англичанкой.
– Ну что ж, Бригитта Макбрия, – усмехнулся он, – цена за мое молчание – езда на вашей лошади.
Опасаясь путешествовать с каким-то незнакомцем, Бригитта пребывала в нерешительности, но острая необходимость в спутнике преодолела разумную осторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Она решительно зашагала прямо к сидящей на скамейке Бригитте. Но при ее приближении Хитрец, свирепо оскалил зубы, словно почуяв враждебность этой женщины. Антония испуганно отступила назад.
– Он не укусит?
– Нет, к сожалению.
– Не очень-то любезно с твоей стороны, Бри, – укоризненно сказала Антония.
– Леди Бригитта.
– Что?
– Зовите меня, пожалуйста, леди Бригитта. Только мои друзья называют меня Бри. – Она встала, вызывающе глядя на Антонию.
– Но разве мы не друзья? – нежно пропела та.
– Я ненавижу даже землю, на которой вы стоите, – раздельно проговорила Бригитта.
Антония невольно попятилась от горящего ненавистью взгляда соперницы. Но, взяв себя в руки, еще более вкрадчиво ответила:
– Я бы хотела быть твоим другом – если ты мне позволишь.
– Не странно ли: хотите быть другом и одновременно пытаетесь отнять у меня мужа.
– Так вот оно что! – Антония высокомерно подняла брови. – Йен наконец-то вам сказал?
– Что сказал?
Антония притворилась смущенной и растерянной.
– Видите ли, я надеялась, что мне не придется ничего объяснять. Но раз уж так вышло… Возможно, мы были несправедливы к вам, – сказала она с выражением лицемерного сочувствия на лице.
– Что бы вы ни собирались мне сообщить, – приказала ей Бригитта, – говорите сразу.
– Сказать все начистоту было бы милосердней, – согласилась та, сдерживая неодолимое желание захохотать в лицо этой бестолковой английской леди. – Мы с Йеном увлеклись друг другом еще до того, как я вышла замуж. Мы познакомились в Эдинбурге и влюбились друг в друга. Но Черный Джек уже договорился с отцом о моем браке. Я должна была выйти замуж за Малкольма. Как послушная дочь, я подчинилась. Жить под одной крышей для нас было невыносимо, но мы всегда вели себя честно.
– Очень трогательная история, – насмешливо произнесла Бригитта.
– После того как бедный Малкольм умер, – продолжала Антония, словно не замечая ее сарказма, – Йен, естественно, постарался утешить меня в моем горе.
– Естественно?..
– И вот тогда мы поняли, что еще больше любим друг друга. Но Черный Джек опять составил свой план женить Йена на вас, уж не знаю, зачем ему это понадобилось. Как благородный человек, Йен не хотел осрамить отца, разорвав контракт. Но он так и не смог побороть своего чувства ко мне. Вы понимаете?
– Отчасти, – холодно ответила Бригитта.
– Я очень сожалею, – с жаром заговорила Антония, сочувственно коснувшись ее руки, – но Йену нужно от вас лишь одно. Он хочет, чтобы вы родили ему наследника для Черного Джека, но он, конечно, не может любить вас. Наше чувство так сильно, что для другого там нет места. До чего это ужасно, если подумать, быть для мужа всего лишь породистой самкой.
Не в силах сдержать дрожание губ и горячий поток слез, готовый вот-вот пролиться из глаз, Бригитта отвернулась от соперницы. Снедаемая болью и ревностью, она даже не задала себе вопроса, а правду ли говорит ей сейчас Антония.
«Дай мне сына», – выкрикнул прошедшей ночью Йен в момент наивысшего экстаза.
«А может, у тебя там малыш?» – спросил он перед самым отъездом.
Слова Антонии погребальным звоном возвестили конец ее брака с Макартуром. Но, сделав глубокий судорожный вздох, Бригитта взяла себя в руки, и ее боль превратилась в слепящую ярость. Теперь никакие доводы разума не в силах были проникнуть в эту рыжую голову. «Ах вот как, – кипела Бригитта, еще больше взвинчивая себя, – даже не подумав о моем счастье, этот самонадеянный ублюдок женился на мне только для того, чтобы спасти отцовскую честь. Как он смел – прямо из постели лететь в объятия своей давней любовницы! Все это время вместе со своей потаскухой они просто насмехались надо мной!»
Бригитта резко повернулась к Антонии, но блондинка уже исчезла, точно растворилась в воздухе. Только Хитрец еще слегка рычал и скалил зубы ей вслед.
Постепенно в уме Бригитты созрел план мести. Посмотрим, кто посмеется последним, Йен с Антонией или она. Как это ни печально для Йена, но факт остается фактом: незаконнорожденный сын не может быть наследником. А жалкий бастард – это все, что гордые Макартуры смогут получить от Йена и Антонии. Ее же самой и ноги тут больше не будет, чтобы послушно рожать по отпрыску каждый год!
Хитрец жалобно заскулил, и Бригитта встала на колени, чтобы приласкать лисенка.
– Милый, – дрожащим голосом прошептала она ему на ухо, – я не могу взять тебя с собой. Замок Басилдон для меня закрыт: или Йен найдет меня там, или мать вернет меня в Данридж. Мой путь лежит в Лондон, малыш, а там лисенку делать совсем уж нечего. И кроме того, ведь после моего ухода Гленде нужен здесь хоть один настоящий друг.
Вернувшись в дом, она надела свое платье для верховой езды и шерстяной плащ. Уже спускаясь по лестнице, она раздумывала, где может быть сейчас Гленда. «В библиотеке, – вспомнила она, – учит там буквы вместе с отцом Капланом».
Хороший человек этот отец Каплан. Хотя и странно, что сын еврейского торговца стал священником! Но тут, наверное, вмешалась сама судьба. Сын еврея и шотландской женщины рано остался сиротой и вырос в католическом приюте.
Его влекло духовное призвание, и сразу же после своего рукоположения отец Каплан стал священником в одном из самых бедных кварталов Эдинбурга. Там, где большинство детей не знало своих отцов, никто не интересовался и его отцом. А забот у священника было много: ведь этот мир полон бедными, бездомными и покинутыми.
Тогда-то отец Каплан и повстречался с Черным Джеком Макартуром. Одна из давних приятельниц Черного Джека совершила немыслимую вещь – попытку самоубийства. Грех ее был непростителен, но Черный Джек не мог смириться с тем, что умирающая не будет исповедована и похоронена, как положено христианке. Но, узнав об обстоятельствах дела, ни один священник не согласился прийти к ней, кроме отца Каплана.
Проникшись состраданием к душевным терзаниям молодого лорда, этот священник понял, что помощь нужна и самому Черному Джеку. Ни минуты не колеблясь, отец Каплан отправился вместе с Черным Джеком в дом его родственника, где совершил все необходимые обряды, предписываемые церковью. Позднее он отслужил и панихиду на ее безымянной могиле, заслужив тем самым вечную дружбу Макар-тура.
Вскоре после этого Черный Джек предложил отцу Каплану переехать к нему в замок Данридж. Когда же священник заколебался, он заверил его, что в Арджиле полным-полно бедных арендаторов и беспутных вояк; все они нуждаются в спасении души. Так отец Каплан покинул Эдинбург и оставался в Данридже вот уже целых тридцать лет.
Бригитта с Хитрецом вошли в библиотеку, и Гленда вся засияла от радости.
– Извините, святой отец, – обратилась Бригитта к старому священнику, – но я бы хотела поговорить с Глендой наедине.
– Мы еще не совсем закончили наши занятия, – ответил тот, но, посмотрев на Бригитту, решил: – Ничего страшного – закончим на этот раз пораньше.
– Ну, как твои успехи? – спросила Бригитта, как только священник вышел.
Гленда улыбнулась и протянула ей пергамент. Там крупными буквами нетвердой детской рукой были выведены имя Бригитты и кличка Хитреца.
– Превосходно! А свое имя можешь написать?
Девочка взяла перо и, высунув язык от старания, написала на пергаменте: «Гленда». Бригитта захлопала в ладоши:
– Ну, умница, да и только! – Потом присела рядом с девочкой. – Ты ведь уже, наверное, догадалась по моему костюму, я уезжаю.
– Уезжаете? – вскричала Гленда.
– Да, на некоторое время, – сказала Бригитта, ободряюще похлопав ее по руке. – Я хочу, чтобы в мое отсутствие ты заботилась о Хитреце. Ты обещаешь мне это?
Гленда пристально посмотрела на нее, чувствуя, что что-то здесь не так. Нахмурившись, она перевела взгляд на Хитреца, потом обратно.
– Ты не хочешь заботиться о Хитреце? – удивилась Бригитта.
– Конечно, хочу, но я бы лучше поехала с вами.
– Как-нибудь в другой раз, дорогая, – возразила Бригитта. – Иногда людям нужно побыть одним и хорошенько подумать.
– О чем?
– О жизни, малышка, просто о своей жизни.
– Я бы могла вам помочь. – Гленда умоляюще посмотрела на свою старшую подругу.
– Заботясь о Хитреце, ты мне как раз и поможешь, – сказала ей Бригитта. – Согласна?
– Да.
– Ты хорошая девочка, и я тебя люблю. Обними меня.
Опечаленная, Гленда кинулась в объятия Бригитты, и они крепко обнялись, в то время как Хитрец бегал вокруг них, жалобно скуля, чтобы привлечь к себе внимание. Расцеловав девочку в обе щеки, Бригитта отпустила ее, потом, быстро присев, погладила лисенка и, не оглядываясь, вышла из библиотеки.
– Доброе утро, – остановил ее Перси, когда она уже собиралась покинуть дом. – Куда это ты?
Бригитта заколебалась.
– Я… я хочу покататься верхом.
– Я поеду с тобой.
– Нет! – Бригитта отказалась так поспешно, что Перси недовольно нахмурил брови. – Я бы хотела побыть одна, – добавила она извиняющимся тоном.
– А что случилось, Бри?
– Ничего, но я ужасно скучаю по Йену.
– Одной здесь ездить опасно, – сказал он.
– Ну, я совсем недалеко… и ненадолго… а? – заныла Бригитта.
Перси в нерешительности помолчал. Если с ней что-нибудь случится, Йен душу из него вытрясет. Это уж точно как пить дать. Последний раз, когда Бригитта оставалась на его попечении, она от него сбежала. Ну и натерпелся он тогда из-за этой ее выходки!
– Ну, пожалуйста, – не отставала она. Против воли, Перси неохотно кивнул. Однако предупредил:
– Не уезжай далеко, будь осторожна. И чтобы не дольше чем на час.
– Хорошо, мой господин, – улыбнувшись, пошутила она. – Сделаю в точности, как вы велели.
А несколько минут спустя Бригитта, помахав рукой часовым на башне, выехала за ворота. Чуть позже она остановила лошадь и с тоской оглянулась на замок Данридж.
«Йен! – кричала ее душа. – Йен! Я так тебя люблю!»
Но, вздохнув, она упрямо повернула лошадь и пустила ее галопом, с каждой минутой удаляясь от замка все дальше и дальше.
9
С тяжелым сердцем Бригитта продолжала свой одинокий путь в Лондон. День был ненастный, и к полудню она уже замерзла и проголодалась. «Что за дура, – выругала она себя. – Хватило ума, чтобы надеть теплый плащ, но взять хоть немного еды не задумалась».
Объятая тревогой, она спрашивала себя, что с ней будет, когда наступит ночь. Ясно, что придется провести ее в лесу: тут не было ни одной гостиницы, где она могла бы потратить деньги, которые захватила с собой. Только бы в этой местности не оказалось волков – ведь взять какое-нибудь оружие для защиты ей тоже не пришло в голову. Одним словом, горе-путешественница.
Вдруг за поворотом она заметила мужчину, идущего по дороге. Услышав стук копыт ее лошади, он остановился и обернулся. Бригитта осторожно поехала вперед, чувствуя смутную тревогу.
Издалека путник показался ей старым. Его походка и осанка неуловимо создавали такое впечатление. На нем была длинная, весьма поношенная одежда, а в руке он держал толстый дорожный посох.
«Какой-нибудь священник», – подумала Бригитта. Но, подъехав к нему поближе, она поняла, что мужчина этот гораздо моложе, чем казался; возможно даже, он был ровесником Йена.
Он сутулился, но был высок и широкоплеч. Его длинные косматые волосы были красивого каштанового оттенка. И только странный наряд да отросшая щетина прибавляли ему возраст.
Когда Бригитта остановила лошадь, человек с интересом посмотрел на незнакомую всадницу. Взгляды их встретились, и она была изумлена каким-то странно знакомым выражением его пронзительных серых глаз. Где же она могла видеть их прежде?
Стараясь не показаться назойливыми, эти испытующие серые глаза ничего, однако, не упустили из облика зеленоглазой красавицы, сидящей верхом на лошади и сверху вниз смотревшей на случайно встретившегося ей путника. Весьма, надо сказать, внимательного. Он заметил и тонкую выделку ее одежды, и обручальное кольцо, и лошадь с тавром Макартуров. А когда она заговорила, тут же признал и английский акцент, и аристократический выговор.
– Добрый день, миледи. – Он улыбнулся и кивнул головой.
– Добрый день, сэр, – настороженно ответила Бригитта. – Эта дорога ведет в Лондон?
Путник бросил долгий взгляд на горизонт, будто он мог отсюда видеть конец этой дороги, и снова посмотрел на Бригитту.
– Думаю, да.
– Это ведь земли Макартуров, не так ли? Мужчина еще раз оглядел Бригитту и решил, что она слишком хорошо одета, чтобы красть лошадей. Но кто же она в таком случае? Сбежавшая невеста? Насколько ему известно, ни один из его кузенов Макартуров еще не был женат.
– Мы на землях Кэмпбелов, – отвечал он между тем. – А земли Макартуров в нескольких милях позади, если вы направляетесь туда.
– Я еду в Лондон.
– Силы небесные! – воскликнул он, и обаятельная улыбка осветила его лицо. – Я тоже направляюсь в Лондон. Какое счастливое совпадение. Мы могли бы стать попутчиками. Если вы позволите сесть вместе с вами на лошадь, я обещаю всю дорогу развлекать вас всякими историями. Поверьте, я знаю пресмешные случаи. Так что путь наш будет краток и приятен.
Бригитта искоса взглянула на него и нахмурилась. Ничего себе предложение! Каков нахал!
– Меня зовут Магнус, – нисколько не смущаясь, представился встреченный ею весельчак, отвесив короткий поклон. – Мое призвание – бродяжничать. Вы, наверное, и сами уже поняли это по моему наряду?
Бригитта недоуменно уставилась на него, и Магнус рассмеялся.
– А вы что же, не знаете, кто такие бродяги? – спросил он.
– Нет.
– Бродяга потому так и зовется, что бродит по дорогам, – объяснил он, – и рассказывает людям разные истории, чтобы заработать на ужин. А вы кто?
– Бригитта Мак… Брия, – вовремя поправилась она. – Надеюсь, что я не буду упоминаться ни в одной из ваших историй.
Магнус был совершенно очарован этой таинственной зеленоглазой англичанкой.
– Ну что ж, Бригитта Макбрия, – усмехнулся он, – цена за мое молчание – езда на вашей лошади.
Опасаясь путешествовать с каким-то незнакомцем, Бригитта пребывала в нерешительности, но острая необходимость в спутнике преодолела разумную осторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38